Изгнанница

      Асока Тано нервно ёрзала на непривычно высоком стуле, с усилием вытягивая свою шею вверх из-за маленького роста и стройных рядов других юнлингов, сидевших спереди. Шла уже третья неделя её пребывания в этом Храме, но за всё это время ей так и не дали возможности начать обучение приёмам фехтования, что, естественно, не устраивало её натуру, жаждущую приключений и становлению самым крутым джедаем из ныне живущих. Взрослые лишь тактично отказывали, ссылаясь на то, что она юнлинг в самом начале своего пути и ей предстоит многое узнать о Силе, прежде чем встать на путь меча.       Подобное решение не устраивало Тано, но разве один юнлинг может что-то решать за целый Орден?       Асока со скучающим видом упёрлась щекой в правый кулачок, издавая протяжный выдох, полный утомлённости от даже ещё не начавшегося урока истории, на котором решили собрать сразу несколько групп юнлингов. Дети весело переговаривались между собой, совершенно не обращая внимания на Асоку, которой уже успело надоесть общение со сверстниками. Ей прямо сейчас хотелось пойти собрать свой световой меч и ринуться на встречу приключениям… А вместо этого, она вынуждена часами просиживать под галдёж других детей и выслушивать нудные лекции мастеров о том, что такое Сила и почему у джедая не должно быть привязанностей. Тано со скучающим видом продолжала рассматривать голубое небо, рассекаемое потоками звездолётов и аэрокаров, но что-то внутри убеждённо твердило о том, что сегодняшний и самый первый урок истории будет необычным.       — Фух, надеюсь, не опоздал. — Асока отвлеклась от своего занятия, когда услышала слегка сбитый от интенсивного дыхания голос мальчишки сбоку от себя. Она отвлеклась от разглядывания окон и посмотрела на того, кто решил сесть рядом с ней. Это был мальчишка из расы людей, который был на вид старше самой Асоки раза в два. — Говорил ведь Оби-Вану, что надо за временем следить…       Его светлые волосы были аккуратно выстрижены, за правым ухом начиналась косичка, ниспадавшая до плеча, а в искрящихся глазах мальчишки играли огоньки и читалось стремление к познанию чего-то нового, стремление совершенствоваться и быть лучшим. В правой руке он сжимал рукоять учебного светового меча, со лба стекали капли пота, и Тано поняла, откуда пришёл этот странный мальчик, внезапно нарушивший её уединение. Асока беглым взглядом смерила мальчишку, удивляясь тому, что занятия юнлингов внезапно решил посетить один из падаванов.       — Ты кто? — Асока для демонстративности сложила руки под грудью, её внимательный и серьёзный взгляд буравил Энакина, который сперва даже не обратил внимания на маленькую тогруту, сидевшую с ним за одной партой.       Энакин встрепенулся, мозолистыми пальцами крепче сжав рукоять меча и обронив взгляд на девчонку, сидевшую рядом.       — Прости, что? — он несколько секунд безмолвно смотрел на маленькую тогруту, прежде, чем, наконец, решился задать свой вопрос.       — Ты — падаван! Почему ты вдруг решил придти на урок юнлингов? — звонко вопросила Асока под удивлённый и непонимающий взгляд Энакина. — А как тебя, кстати, зовут? Меня вот Асока Тано! Я тут недавно и только юнлинг, но уже хочу собрать световой меч и пойти защищать всех от злых сил. А ты собрал свой меч? А кто твой учитель?       Губы Энакина невольно разомкнулись, рот слегка приоткрылся, когда из уст Асоки на него сорвался целый поток вопросов, произносимый с такой скоростью, что любой гоночный под на Татуине позавидует подобной быстроте. Серо-голубые глаза девчонки были прикованы лишь к нему, а в голове роились мысли о том, на какой из вопросов стоит ответить сначала.       — Ну, — начал мальчишка, закидывая одну руку на затылок и улыбаясь немного смущённой, но искренней улыбкой, — звать меня Энакин. Энакин Скайуокер, а мою наставницу — Митра Сурик…       — Энакин Скайрокер? — повторила Асока. — И Митра Жмурик?       — Энакин Скайуокер, — более медленно повторил Энакин, и Асока уловила, как бровь мальчишки слегка дёрнулась от подобного коверканья его фамилии.       Отношение с некоторыми падаванами других джедаев не задались, многие считали Энакина просто выскочкой и зазнайкой, который сразу стал падаваном, минуя стадию юнлинга и явно завидуя тому, как тот всё быстро схватывал налету. И не хватало теперь, чтобы какой-то юнлинг начала измываться над ним.       — А мою наставницу — Митра Сурик, как одного легендарного джедая из далёкой древности… Скажи, ты слышала когда-нибудь легенду об Изгнаннице?       — Не-а, — Асока растерянно покачала головой, ведь до этого ей ни разу не приходилось слышать о какой-то Изгнаннице. Энакин лишь ухмыльнулся. Он был одним из немногих, кто знал о настоящей личности своей наставницы, пусть его и смущало то, что среди живых ходит такой «реликт», и тем более берётся обучать его. Но также Скайуокер понимал, что лучшего учителя ему не сыскать во всём Ордене. — А кто это такая? Она была крутым джедаем, да?       — Да-а-а-а-а, она была величайшим джедаем своей эпохи, — довольно протянул Энакин. — Она спасла наш Орден, когда Триумвират ситхов едва не уничтожил всех джедаев. Изгнанница победила всех трёх Лордов ситхов и возродила Орден из пепла, после чего исчезла где-то в Неизведанных Регионах… — Энакин замолчал, ведь эта часть биографии его наставницы оставалась ему неизвестной. — И моя наставница тоже очень крутая, прям как Изгнанница. Неудивительно даже, что у них абсолютно одинаковые имя и фамилия!       — О, наверное, классно иметь такого крутого джедая в качестве учителя! — звонко проголосила Асока, с раздражением стараясь пересилить гомон голосов других детей, заполнивших залитую солнечным светом аудиторию. Тано, резко потерявшая интерес к дальнейшей беседе с Энакином Скайрокером, как ей нравилось говорить самой, снова отвела глаза в сторону. Она вновь устремила скучающий взор к небу за окном, мысленно мечтая, как она со своим будущим наставником будет летать среди мириад бесчисленных звёзд, спасать жизни других и наказывать плохих людей и не только людей.       И лишь тихий шум разъезжающейся в стороны двери, и внезапно смолкнувший гомон голосов остальных юнлингов заставили Асоку обратить своё внимание вперёд — туда, где было место учителя, — самый обычный стол и аскетичный стул рядом с ним. В аудиторию высоким и гордым силуэтом прошла молодая девушка, облачённая в стандартную робу рыцаря-джедая. Её талию опоясывал жёсткий кожаный ремень, на котором Асока, к своему удивлению и удивлению других юнлингов, не увидела светового меча, как у других джедаев.       Она держалась уверенно и осанисто, её собранный вид и полузакрытые веки, из-под которых были видны голубые глаза, источавшие мудрость и невероятную силу, заставили юнлингов мигом прекратить свои разговоры и отвлечься на незнакомого рыцаря. Широкая мантия землистого цвета пышно развевалась от походки, прежде чем Митра аккуратным движением не поправила её. Сурик, под молчаливые взоры юнлингов, прошла вперёд и, сняв мантию, повесила её на спинку стула.       — И так, — сказала Изгнанница, вставая слева от стола и внимательно осматривая аудиторию, заполненную несколькими группами юнлингов, где среди прочих она увидела и своего ученика, — позвольте представиться. Я — рыцарь-джедай Митра Сурик и буду временно преподавать историю и философию по распоряжению Совета первого знания.       Асока мигом опознала в Митре ту самую девушку, с которой разговаривала в самый первые дни своего пребывания в Храме, когда им только проводили ознакомительные экскурсии. Энакин же, сидевший рядом с ней, и вовсе не удивился, увидев наставницу в роли преподавательницы уроков истории.       — И так, на какой теме вы остановились в прошлый раз? — поинтересовалась Митра у своих учеников.       — Можно? — спустя несколько мгновений благоговейной тишины и изучающий взглядов в сторону Митры, решилась ответить одна девчонка из расы людей. Она неуверенно подняла руку, и Митра сразу заметила это, утвердительно кивая. — На прошлом занятии мы начали изучать период Столетней Тьмы…       — Столетняя Тьма, значит… — задумчиво повторила Митра, стараясь из своих воспоминаний выудить что-то связанное с тем самым событием, которое навсегда изменило Галактику и восприятие Силы в целом. Век беспрерывных сражений, породивший в итоге вечное противостояние джедаев и ситхов. — Сто лет сражений и финальная Битва при Корбосе, навсегда поделившая Галактику на «до» и «после»… — произнесла она словно погружаясь в транс и не обращая внимания на юнлингов. — Столетняя Тьма также известна как Второй Великий раскол, но скажите, — Митра начала вышагивать из стороны в сторону, заведя одну руку за спину и пристально смотря на аудиторию, — что же привело к этому Расколу? Почему лидеры мятежных джедаев — Аджанта Полл, КсоКсаан, Сорзус Син и Карнесс Муур обратились во Тьму и начали проводить свои эксперименты с алхимией и вмешиваться в жизнь, используя Силу?       И ответом Митре послужила лишь полная тишина. Юнлинги с непониманием в глазах взирали на свою новую преподавательницу, которая внезапно решила направить свой урок в какое-то другое русло, нежели просто разговор о том, как от Ордена откололась группа тёмных джедаев, и что в итоге всё вылилось в вековое противостояние джедаев против других джедаев.       — Из-за жажды могущества, учитель? — на сей раз, решил ответить уже Энакин, резко выделявшийся в толпе юнлингов.       — Именно так, падаван, — Митра утвердительно качнула головой, усаживаясь прямо на столешницу. Она вновь внимательно оглядела всех присутствующих, сложив руки под грудью. — Каждый из Расколов начинался с того, что кто-то из одарённых начинал увлекаться запретными искусствами, лежащими за гранью Ашлы. И с твёрдым намерением защищать свои интересы, сражаться за новообретённое могущество, брат шёл войной на брата, и гибли бесчисленные множества жизней… — вкрадчивым тоном завершила она, продолжая внимательно смотреть на молчавших юнлингов. — Столетняя Тьма разразилась примерно шесть тысяч девятьсот шестьдесят восемь лет назад и закончилась спустя столетие ожесточённых сражений между Орденом джедаев и теми, кто впоследствии назовёт себя «ситхами». Именно этот Раскол породил противостояние, длящееся уже не одну тысячу лет. Тёмные джедаи Аджанты Полла, Империя ситхов, последователи Экзара Куна, Триумвират, Империя Вишейта и Закуул, Братство Каана — всё было следствием войны, разразившейся в далёком прошлом… Но что каждый раз приводило Галактику к такому? Отчего начинались опустошительные войны, уносившие бессчётное количество жизней? Почему кто-то из джедаев, рано или поздно, обращался к Тёмной стороне и более не решался следовать путям, которые наметили Орден и Кодекс?       И вновь ответом ей стало лишь безмолвие. Юнлинги искренне и изумлённо смотрели на неё, не понимая того, что желала донести до них Митра, но, кажется, Асока всё же начала понимать. Ей это невольно напомнило о её первой встрече с Митрой, когда ещё незнакомая ей рыцарь-джедай поведала только принятой в Орден Асоке о различиях между джедаями и ситхами, вкратце обрисовав основные идеи их воззрений на Силу и окружающий мир. Тогрута несколько раз помотала головой по сторонам, но видя, что даже Энакин погрузился в раздумия над словами своей наставницы, она решилась дать ответ первой:       — Можно ответить мне!       — Конечно, Асока, — учтиво кивнула ей Митра.       — Всё это потому, что они как-то не так поняли Кодекс и Сила для них была инструментом, а не верным другом и помощником, как для нас! — гордо и уверенно заявила Асока, поднимая подбородок, словно дожидаясь оваций в свой адрес, но ответом была лишь немного напряжённая тишина.       — Возможно и так, но давайте теперь сравним, в чём же истинное различие между нами и нашими извечными противниками… — Митра решилась отойти от темы урока и попытаться донести до юного поколения то, что в будущем могло создать из них иных джедаев. Джедаев, каких хотела бы видеть сама Митра. Свободных от предрассудков и которые умеют ценить жизнь. Которые могут быть людьми. — Для начала рассмотрим наш Кодекс. Надеюсь, вы уже успели выучить его?       — Нет эмоций, только покой. Нет неведения, есть знание. Нет страстей, есть ясность мыслей. Нет хаоса, есть гармония. Нет смерти, есть Сила, — твёрдо произнёс один из юнлингов — мальчишка-забрак.       — Верно, юнлинг, но сможешь ли ты объяснить смысл, который был заложен в этих словах? — резонно вопросила Митра и заметила, как юнлинг, ранее назвавший ей текст Кодекса, ушёл в раздумия. Он с отупением устремил глаза в пол, совершенно не понимая вопроса Митры.       — Я думаю, — подхватила уже другой юнлинг — девочка из расы тви’леков, — что первая строчка Кодекса означает, что эмоций на самом деле не существует.       — Подобная интерпретация несёт в себе мало смысла, ибо сам Кодекс остаётся непонятным для многих на протяжении десятилетий, — Митра одобрительно улыбнулась, когда другие юнлинги начали присоединяться к обсуждению смысла Кодекса. Она несколько раз качнула головой, затем жестом призывая разговорившихся учеников придти к молчанию. — Поэтому я всегда произношу Кодекс немного по-другому: «Когда нет эмоций — наступает покой. Когда нет неведения — приходит знание. Когда нет страстей, наступает ясность мысли. Когда нет хаоса, приходит гармония. И нет смерти, есть только Великая Сила…» Наш Кодекс в своей сущности повторяет одну и ту же аксиому, — внимательный взгляд голубых глаз, пресыщенных мудростью, вновь прошёлся по группам юнлингов. — Аксиому, которую можно описать так: «когда нет конфликтов, эмоций — наступает покой». Но последняя строчка «Нет смерти, есть Сила» — может буквально воспринята, ибо Сила связывает всё живое в Галактике. И когда ты умираешь, ты становишься её частью…       На лице Изгнанницы воцарилась задумчивость. Она замолчала, невольно отдаваясь своим размышлениям и усмехаясь про себя. Она ведь до недавних пор была частью этой самой Великой Сила. Была всем и одновременно ничем. За прошедшие тысячелетия её сознание медленно угасало, мучимое лишь желанием наконец стать одним целым с Силой, текущей сквозь пространство и время, но отпечаток Малакора не позволил ей найти окончательный покой. В конце концов, она просто перестала мыслить и чувствовать, пока спустя три с лишним тысячелетия Сила не вернула её к жизни вновь, возвещая свою волю через Дарта Плэгаса.       Но урок надо было продолжать, и Митра отвлеклась от ироничных мыслей в адрес почившего Владыки ситхов, так мечтавшего попрать саму смерть и сокрушить волю Силы, которая использовала его как марионетку для того, чтобы вернуть Изгнанницу к жизни вновь.       — Суть Кодекса заключается в том, — продолжила она спустя несколько мгновений звенящей тишины, — что когда нет конфликтов, когда в твоём разуме и душе царят покой и умиротворение — ты находишься в гармонии со всем живым во Вселенной, ибо Сила есть цепь, которая связывает нас воедино. Сила — есть пламень, который мы несём и который согревает нас. Мы проповедуем спокойствие и мир, но силу используем лишь для защиты, но никогда не для атаки. Теперь же… — она на мгновение замолчала, выдерживая театральную паузу, — перейдём к Кодексу ситхов.       От одного лишь упоминания Кодекса заклятых врагов джедаев по телу некоторых юнлингов прошлась мелкая дрожь, и Митра почувствовала это. Она понимала, что некоторые из них — те, что постарше, уже знали про ситхов и про то, что это «отпетые и беспринципные злодеи», как представлялось многим. Вот только Сурик знала, что не все ситхи становились таковыми лишь из-за жажды могущества и собственных амбиций. Слишком хорошо она знала обратный тому пример, когда один перспективный рыцарь принял титул ситского Владыки ради спасения Республики от угрозы гораздо большей, чем армада мандалорцев.       — «Покой — это ложь, есть только страсть. Через страсть я получаю силу. Через силу я обретаю могущество. С могуществом я получаю победу. С победой мои оковы рухнут. И Сила освободит меня», — медленно и доходчиво процитировала она ситский Кодекс, затем прислушиваясь к Силе и стараясь понять, что сейчас ощущают юнлинги. В умах многих была лишь задумчивость и попытка понять смысл Кодекса ситхов, другие же не стали себя утруждать и ожидали объяснений от самой преподавательницы.       Сурик лишь снова мысленно ухмыльнулась про себя и своему внезапно открывшемуся умению уводить простой урок истории в философские дебри и размышления о природе джедаев и ситхов. Осознанно или нет, но она в чём-то стала подражать самой Крее. И, как и сама Крея когда-то, будучи ещё архивариусом Ордена, пыталась найти ответ на то, чего же не хватает в самой глубинной идее Ордена. Почему столько адептов Ашлы перешли на Тёмную стороны Силы? И лишь это и занимало её разум. Она желала не только понять все недостатки учения джедаев, учесть их и не допустить в процессе обучения Энакина, но заодно привить эти взгляды и другим — подрастающему поколению. Тем, кто будет идти бок о бок с Избранным.       — Первая строчка Кодекса ситхов — есть полная антитеза нашему Кодексу. Она прямо отрицает то, что покой можно обрести лишь отбросив в сторону все эмоции. Мы верим, что спокойствие — это высшая наша цель, что только этим путём, путём без приключений, чувств, эмоций — открывается истинное познание Силы. Ситхи в противовес этому утверждают, что наши страхи, наша ненависть, злость, наша страсть — это то, что питает саму Силу и ведёт к её познанию. Конфликты, по их мнению, совершенствуют как отдельных личностей, так и целые расы и цивилизации… Ситхов не волнуют другие, они лишь навязывают свою волю, чтобы сделать мир таким, каким хотят они видеть его. Для них познание Силы — есть тропа к абсолютному могуществу. Воплощение желания возвыситься над всем мирозданием. Быть чем-то большим… быть сверхсуществом, свободным от плебейской морали. Вот, что значит быть ситхом…       По аудитории раскатилась волна горячего и живого обсуждения. Дети разговаривали и спорили друг с другом, обсуждая Кодекс ситхов, произнесённый из уст Митры и пытаясь уловить дихотомию между учениями джедаев и учениями своих заклятых врагов. Столь пристальное внимание и горячее обсуждение не могли не радовать Митру, но она решила вновь взять слово, чтобы внести ясность и наконец открыть им глубинную идею, которую она хотела донести всё это время. И которую пыталась открыть ещё Асоке во время их первого разговора в том зале со статуями.       — Столетняя Тьма стала причиной появления Ордена ситхов. Именно одна из изгнанных джедаев — Сорзус Син, — стала автором Кодекса ситхов. Она и другие прибыли на Коррибан, где обитала раса краснокожих гуманоидов — ситхов, и падшие джедаи постепенно смешались с ними в один народ. Со временем словом «ситх» стали обозначать всех последователей Тёмной стороны и в частности последователей учений Кодекса Сорзус Син.       Митра говорила абсолютно спокойным и собранным голосом, словно она заранее готовилась к этой лекции.       — Но как вы можете понять, предтечей и антитезой Кодекса ситхов служит наш Кодекс. Соблазн могущества Тёмной стороны существовал всегда, но это в полной мере не сможет объяснить, почему некоторые из нас предавали учения джедаев и обращались к Богану… Потому-то и стоит вновь обратиться к аксиоме, заложенной в нашем Кодексе… «Когда нет эмоций, нет конфликтов, нет чувств — наступает покой». И, как по-вашему, с чем можно сравнить подобное явление?       — Апатия? — спустя несколько мгновений напряжённого безмолвия, ответил какой-то юнлинг на задних рядах аудиторию.       — Апатия… Хм, какое, однако, интересное слово, но к нему мы можем вернуться уже в следующий раз, — Митра в знак благодарности кивнула головой, и её пристальный взгляд вновь прошёлся по аудитории, но никто из юнлингов так и не сумел отыскать нужного ответа, хоть он и был так прост. — Однако, я подразумевала искусственную жизнь. Ибо простейшие машины не способны испытывать чувств, потому как начисто лишены их…       — И они не чувствительны к Силе! — внезапно выкрикнул кто-то.       — И это тоже. Однако, как я и говорила, машина не способна любить, она не способна испытывать эмоции и чувства, она не способна создавать крепкие узы с кем-либо… — её взгляд скользнул в сторону Энакина, который о чём-то горячо спорил с Асокой, совершенно не обращая внимания на взгляд учителя. — Кодекс призывает полностью отречься от своих чувств, от своих эмоций, от своих привязанностей. Он убеждает нас в том, что для познания Силы мы должны подавлять все чувства и эмоции, не иметь привязанностей и ставить жизни других превыше собственной. Что мы должны быть всегда в покое, не испытывать чувств и эмоций. Но именно эти черты и отличают нас от машин. Эмоции и чувства — есть неотъемлемая часть нашей естественной натуры. И попытка подавить их, насильно создать из самого себя хладнокровную машину из плоти и крови — не является ли тропой, которая ведёт на Тёмную сторону? Отрицание человеческой натуры — не есть ли причина, по которой так много джедаев пало на Тёмную сторону? Наша суть жаждет приключений, жаждет странствий, новых знакомств, жаждет познавать новое и творить узы, но Кодекс воспрещает это… Посему я думаю, нужно пересмотреть его и сформулировать иной постулат, который смог бы уберечь джедая от падения на Тёмную сторону…       На столь необычной ноте она завершила свой монолог. Множество изумлённых взглядом, полных лишь искреннего непонимания, устремились в сторону Изгнанницы. И от некоторых юнлингов Митра ощущала сомнения и глубокую вдумчивость над словами джедая из древности. «Кажется, я медленно, но уверенно становлюсь Креей… Надо бы ещё свой собственный Триумвират создать…» — мысленно усмехнулась она самой себе, прежде чем вновь вернуться в реальность. В душной аудитории царило полное безмолвие, каждый юнлинг пытался растолковать смысл сказанного из этих речей. Но неокрепшие детские умы, только начавшие познавать Силу и учения джедаев, не были способны придти к полному пониманию того, о чём хотела рассказать им Митра Сурик.       — Учитель, — тишину первым решил нарушить Энакин; Скайуокер неуверенно поднялся со своего места, чувствуя множество пристальных взглядов других юнлингов, устремившихся к нему, — но не значит ли это тогда, что нам лучше исповедовать… Кодекс ситхов? — по аудитории прошлась волна непонимающих и даже негодующих отзывов, вызванных словами Скайуокера.       Мальчишка смущённо прикусил губу, усаживаясь обратно на своём место и продолжая слушать возгласы юнлингов.       — Попрошу тишины, — спокойно проговорила Митра, вновь обращая всеобщее внимание к себе. — Да, многим действительно кажется, что учения ситхов куда более привлекательны. Что они более… человечны, но это не так. Ибо восхождение каждого ситха к вершинам могущества всегда сопровождалось смертями и кровопролитиями. Но главный провал заключается в том, юнлинги, что со временем они становятся настолько поглощёнными своими страстями и могуществом, совершенно забывая о том, ради чего они когда-то обращались к Богану. В погоне за властью и могуществом они отрицают свою человечность, превращаются в чудовищ несущих в Галактику лишь смерти, хаос и разрушение. И теперь есть вопрос: что этим ситхи совершили полезного для Галактики? Что привнесли нового? Абсолютно ничего… Восхождение и падение каждого было столько раз показано, но желающих не уменьшалось.       Митра уселась за стол, чувствуя ту атмосферу неопределённого интереса, повисшую в воздухе. Размеренно выдохнув и сложив руки перед собой в замок, Изгнанница вновь пристальным взглядом прошлась по всем присутствующим, и в памяти будто сами собой всплыли два образа. Образы, которые принадлежали её противникам — Дарту Нихилусу и Дарту Сиону. И всплыли вовсе не случайно.       — Я хочу поведать вам о двух ситских Лордах, что жили в эпоху, отстоявшую от Столетней Тьмы более чем на три тысячелетия вперёд… — на лицах многих появилось непонимание, с чего бы это вдруг наставница решила перескочить сразу на три тысячелетия вперёд.       Однако Митру это нисколько не волновало. Важно было лишь донести истину своим ученикам.       — Оба они являли идеал того, к чему стремились ситхи — могущество и жажда обрести его, но оба были воплощениями их главной слабости. Первый из них — Владыка голода — Дарт Нихилус, был скорее духом Тёмной стороны, нежели живым существом. Рождённый в горниле ужасающей Битвы при Малакоре V, вобравший в себя смерти и крики павших, Нихилус стал живым воплощением Раны в Силе; брешью, которую необходимо было закрыть. Дырой, которая питалась Силой и медленно убивала жизнь вокруг себя. Он был столь могуч, что одной лишь силой воли удерживал в целостном состоянии корабль размером с крейсер и… он мог убивать всё живое на поверхности целых планет, поглощаю Силу и всю жизнь… Что он и сотворил с колонией миралук — Катарром…       От подобных слов на лицах многих юнлингов отпечатался первобытный ужас и подлинный, леденящий сердце страх. Они просто поверить не могли, что некогда в древности действительно существовали ситхи, чьё могущество было способно затмить собой целый Орден джедаев. Способность уничтожать всё живое на целых планетах поражала воображение и порождала сковывающий душу эфемерный страх перед могуществом давно почившего Лорда ситхов. Митра и сама помнила ту чудовищную мощь, которой обладал Нихилус и с которой мог посоперничать лишь другой ситх, способный опустошать миры — Вишейт. Но говорить о нём надобности не было.       — Вторым был Владыка боли — Дарт Сион, — меж тем продолжила Митра, вырывая юнлингов из раздумий. — Как и Нихилус, он был порождением Мандалорских войн. Его столько раз повергали в схватках, но его жажда жизни и невероятная ненависть всякий раз поднимали его из мёртвых. Его тело, иссечённое на куски, поддерживалось лишь Силой, но ценой тому была постоянная адская боль, которую могли лишь заглушить бои с джедаями и удовольствие от нанесения им таких же травм; причинения такой же боли, которую испытывал сам Дарт Сион… Что Сион, что Нихилус — были рабами своих страстей, они зависели от Силы. Жизнь без Силы знаменовала бы для них смерть. Но, что важнее, что их деяния дали этой Галактике? — но ответа Митра так и не услышала, ибо вопрос был риторическим. — Лишь миллионы разбитых судеб, вечно плачущих в холодной пустоте Катарра и джедаи, замученные до смерти из желания Сиона нести боль другим. Сион и Нихилус — воплощение того, как стремление к могуществу уродует сущность и убивает человечность…       Изгнанница посмотрела на хронометр, висевший на стене. Время завершения урока уже близилось и потому надо было уже заканчивать лекцию. Но лицах многих юнлингов до сих пор было непонимание. Иные же испытывали удовлетворение, что не было очередной скучной лекции об истории, происходившей Сила знает когда. И было удивление. По всей видимости, кого-то слова Митры действительно заставили задуматься над тем, что казалось им ранее незыблемым словно монолит, но тонкие рассуждения новой наставницы заставили по-иному взглянуть на многие догматы Ордена. Юнлинги терпеливо молчали, готовясь лишь внимать новым наставлениям преподавательницы, но Сурик решила закончить на сегодня с лекциями о природе ситхов и джедаев.       — Я благодарю вас за то, что вы выслушали мои слова и нашли их интересными, чтобы размышлять над ними дальше, — с искренней благодарностью произнесла Изгнанница, вставая из-за стола. — Но урок заканчивается. Поэтому я хочу в завершение сказать только то, что я ставлю своей целью не научить вас быть джедаями. Я хочу научить вас мыслить по ситуации, но не опираясь лишь строго на философские воззрения и предписания Кодекса. Я хочу, чтобы в первую очередь вы оставались самими собой и следовали зову своего сердца, но не слепой вере в догматы…