Мне хорошо с тобой идти всегда везде одной тропой
Наступало сладкое утро. Свет пробивался сквозь темные занавески, врезаясь в глаза. Приходилось прищуриваться так, что аж носик постоянно шевелился. Девушка смешила своим поведением, из-за чего мужчина не мог не сдержать легкого смешка. Он потрепал ее по шелковистым волосам, переплетая в них пальцы. Пара лежала рядом, наслаждаясь друг другом. Прижимались и дышали одним воздухом в тишине. Окутывая его цепкими руками, девушка вдыхала его прекрасный аромат, не желая уходить. Слишком поздно поняла, что ей тяжело без него. Он вызывает привыкание, как несчастные сигареты с противным горьким вкусом. Это уже часть твоей жизни. Твоей истории. *** Май 1969. Москва. Озаряя всех улыбкой, она уверенно шла по коридору института. Домой. Не к себе. К самому любимому человеку. Сердце ныло до неузнаваемости. Раньше такого с ней не было. Это первые серьезные отношения. В них всегда кажется, что они вечны и никогда не пойдут по швам. Всё прекрасно и так волшебно! Ты можешь чувствовать себя маленькой принцессой в окружении храброго рыцаря. Юной красавице и не верилось, в кого она превращается. Влюбленность ее меняла. Не в самую лучшую сторону, к сожалению. Из милой девочки она превратилась в жестокую, которая может кем-то пренебрегать ради себя и ее молодого человека. Но ее прощают друзья, понимая и принимая ее. С трудом. Ей не нравится новая она. Всё замечает в себе, игнорируя запросы в голове. Отмахивается от этого. Противно от самой себя. Она изменилась не в лучшую сторону. Может быть, она в этом виновата сама? Вроде всё как и всегда. Настроение в норме, учится хорошо, никому лишний раз не грубит. Но появилось в ней какое-то лицемерие. В глазах. Она никогда не была серой мышкой. Могла молча и спокойно дать кому-то сдачи или нагрубить нахалу. Антон сделал ее хуже. Гаранжина с призрением смотрит на всех, оценивая их за достаток, некоторые способности и другое. Если неприятен внешне, то с ним Анна может не разговаривать совсем. Увы. Она была ужасна. По своему мнению, никак не Мартынова. Он сотворил ее такой, какой она нужна была ему. И Анна по началу ничего не замечала и не понимала. Ей затуманили глаза его красотой, манипуляциями и плавностью. Опытный, в общем. Наверняка Гаранжина не первая жертва Антона. Выжидал столько времени, подготавливался. В итоге остался с ней, наплевав на все оскорбления в его адрес. Уши уже привыкли к скверности. В этот день ей было лучше. Намного, чем в предыдущие. Никаких незачетов. Пройдена наполовину практика. Стипендия приличная - главное для студента. Гаранжина торопилась чуть-чуть. В целом просто шла быстрее обычного. Почему? Или лучше: зачем? Спешила к молодому парню? Не совсем. Нет, что вы - Анна не идет изменять. Это низко, несмотря на сложные отношения с Мартыновым. Чтобы делиться сокровенным с другим, сначала нужно распрощаться с первым. Тогда куда? Домой так радостно она шла не всегда. По времени там сидит мать и Шурка. В меньшей мере ее начнут расспрашивать о делах в институте, в большей - читать нотации и заставлять готовить или того хуже. Ясно море, что она не хочет. Руками Анна умела только писать и прихорашиваться. Вот и всё искусство. Ладно, еще в ее руках цветут музыкальные инструменты. Поэтому у нее в основном красивые и аккуратные ручки. Без единой царапины или напоминания о традиционной работе. По итогу Гаранжина спешила на спектакль. В театр Сатиры. Одна. В полном одиночестве. Без друзей и подруг. Без родителей и парня. Ей банально не хотелось проводить время с кем-то из них. У каждого бывают такие моменты в жизни. Это абсолютно нормально. Каждый должен отдыхать от других людей в своем окружении. Да, ее деяние назвать отдыхом сложно, но Анне по душе. Своих-то нет. Спектакль у нее с Андреем Мироновым в роли Фигаро. «Безумный день, или женитьба Фигаро». Недавно только вышел на зрительский показ. Анна взяла не на любой спектакль, а специально с Мироновым. Он ей был как-то дорог, что ли. Как и Папанов. Любимые ее актеры. И узнала она о них не из «Бриллиантовой руки». Знала раньше. Культура у Гаранжиной в крови. Когда приехала только в Москву, сразу начала посещать музеи и театры. В общем - пришла, села в первых рядах, светит своими глазками в полной темноте. На ней красивое зеленое платье с черным поясом. Распущенные волосы кудрявые, аккуратно накрашенные глазки и тускло губки. Она старалась. Для себя в первую очередь. А во вторую, может быть, для актеров и простых прохожих.Но на кухне синем цветком
Горит газ.
Сигареты в руках, чай на столе -
Эта схема проста.
И вот - на сцене появляется он. Андрей Миронов. Красивый, умный, талантливый. Да... Сколько девушек сохнет по нему безнадежно? Он, конечно, холостяк, но не влюбится же Миронов в фанатку, еще и назойливую. Бред ведь получается. Поэтому не сдался он ей. Тем более поговаривают, что Миронов тот еще бабник. Неприятно будет, если он изменять станет. Ладно, это уже какие-то мечты. Что происходило на сцене дальше, рассказывать незачем. Деньги, если имеются, то и сами сможете посмотреть на любимых актеров. Девушка лишь замечала то, как на нее иногда поглядывал Андрей Александрович. Краем глаза буквально. Ну ей-то ничего. Даже приятно, что внимание на нее обращает не только Мартынов. Внешность у Анны и правда шикарная, но на людях с Антоном она выглядит очень скучно и неприметно. У Фигаро такой пронзительный взгляд, вы бы знали. Голубые глаза, которые сияли далеко от нее. Ее тянет на голубоглазых.Ты хочешь, чтобы я был похож на Алена Делона.
Ты любишь мужчин с голубыми глазами.
Любит таких, верно подмечено. По-другому и не скажешь даже. Ну что с этим поделать? Вот такая у нее натура. Сразу определит свое будущее, посмотрев прямо в глаза. Наконец выйдя из душного помещения, Гаранжина медленно разгуливалась по территории театра. Идти домой совсем не хотелось. Ее путь пролегал через метро и кучи людей, в которых она не желала задохнуться. Семья дома в полном составе. Отец вернулся с работы. Они ждут ее, но не она их. Поэтому она петляла на местной площади. Кружилась, интересовалась будущими выступлениями. В конце концов подошла к автомату с газировкой. Груша? Неохота. Обычная газировка? Такую Анна в состоянии и около института попить. Тогда «Барбарис». Лучше с двойным сиропом. Это великолепный вкус. Хорошо, что очереди не было. Иначе поторопили бы с решением. Быстро — не всегда значит, что правильно. Пыталась заставить автомат выдать сладкую воду, Гаранжина начинала злиться. Что за дрянь поставили около такого значимого места? Одни дураки явно работают в этих местах. Это же надо задуматься. Мучения Анны длились недолго. На помощь к ней пришел мужчина, заметив издалека хрупкую девушку. Внимание. Она попала ему по носу рукой, создав неприятные болевые ощущения. Анна быстро опомнилась и развернулась с огромным удивлением. Рядом мужчина прикоснулся к носу, издав что-то вроде неожиданного вскрика. Тихого, если что. Получается, за свою добрую душу нужно расплачиваться именно так. — Андрей Александрович, извините, господи, - девушка аккуратно подлетела к нему, пытаясь как-то исправить свое положение. Надо же было так умудриться испортить день Миронову. — Ничего-ничего, бывает. Всё нормально, - сделал попытку улыбнуться мужчина. Гаранжина недовольно покачала головой. Неприятностей ей только вдобавок и надо. Отличный поход в театр. Девушка со всей нежностью отодвинула руки от лица Миронова и принялась осматривать состояние носа. На оценочку, так сказать. Да, она не медицинский работник, но понять, сломан нос или нет, сможет даже дурак. Не найдя ничего интересного, кроме красной кожи от удара, Анна спокойно выдохнула. В это время Андрей поражался храбрости незнакомки. Не каждая способна на бесстыдное касание тонкими пальцами по лицу известного актера. Чем-то она его зацепила. Какой-то неизвестной чертой. — И правда нормально. Извините меня еще раз. Не специально. У меня глаз на затылке все-таки нет. Гаранжина улыбнулась, отпуская неловкую ситуацию. Позабыла она и о напитке. Обо всем сразу. Около нее же звезда стоит, как-никак. Интересно было оказаться на месте его фанаток. Стоять вот так рядом - забавно. — Вы не виноваты. Это я попал под вашу разгоряченную руку. - усмехнулся Миронов, вспоминая ее завораживающий взгляд в театре на четвертом ряду. Такой приятный и пронзительный. — Автоматы у вас не очень. Заметьте и примите к сведению, - укоризненно покачала пальцем в сторону автомата. Эта некая наглость не улетучилась. Внешне приятная настолько, что отводить глаза не хочется. Вроде как еще и начитанная. Это сложно выявить по одному виду, но по речи проходит. Вредная, кстати. Вот честно. С дегтем, так сказать. Интересная девчонка. Такая молоденькая.Сколько ей?Лет восемнадцать? Недавно школу окончила, небось. — Хорошо, как скажете. Вы не медик, случаем? - заулыбался Миронов. Незнакомая друг для друга пара неспешно пошла по дороге, позабыв напрочь о том, что нужно было девушке, окончательно. Не сговаривались даже. Спонтанно получилось как-то. — Нет, - удивилась Гаранжина. Так ее никто не называл. - Журналист. Долго объяснять, кто такие пресс-секретари. Сами понимаете. Может, он и не сталкивался с этим ни разу. Сидит и не вылезает из своих сценок. Кто знает. — Благое дело, - многозначительно кивнул Миронов. — Зачем вы ко мне подошли? - резко спросила Гаранжина, словно опомнившись, чем насолила Андрея. — Хотел помочь вам с автоматом, на который вы оставили ценный отзыв. Отрицательный. - быстро среагировал мужчина. Анна кивнула, поверив ему. Мало ли. Остались добрые люди на этой планете, способные на хорошие поступки. Добра от добра не ждут. Тем более она взаимно ничего делать не собирается. Уже билет оплатила, если что. Этого на время хватит. Дальше пусть сам разбирается. Чересчур быстро она оказалась у него в машине, а он ее подвез до дома, не взяв ни копейки. Поговорил с ней по душам, заставив Анну отвлечься от своего мира. От своих неприятностей и ужасов. Волшебник, одним словом. Он ей понравился. Его харизма прекрасна. Даже не сама внешность, как у многих девчонок. Забылась рядом с ним. Казалось, что он и не бабник вовсе. И не рассказывает всем одно и то же. Придя в себя, Гаранжина переключилась на обыденную жизнь без известных людей. У нее есть парень и так далее. Нет времени и желания на кого-то нового. — До свидания, Андрей Александрович. - попрощалась девушка, собираясь выходить из его машины. - Вы не заезжайте сюда больше. Пожалуйста. С чего такой вывод, что влюбился? По глазам всё видно. Попробуйте только. Сразу поймете. Тогда, возможно, она разрушила его мир. Ей незачем было объяснять, что да как. Особенно его вопросы смущали ее. Они такие странные и скрытные, словно боится что-то спросить нормально. Ей сейчас ничего не нужно. Уж поверьте. *** — С тобой так хорошо, - девушка мягко проговорила эту строчку ему на ушко, обнимая его за шею. Это была чистая правда. Хоть и в голову пришло совсем некстати такое воспоминание. Гаранжина поняла, что с Беловым лучше в сто раз. Ему она может доверять. Не в самую силу, конечно, но намного сильнее, чем кому-либо еще. Именно Сергей провел ее в мир иной, показав, какая может быть настоящая любовь.Нарисуй что-нибудь на окне
И шепни на прощание рекою.
Это всё, что останется
После меня.
Это всё, что возьму
Я с собою.
Ему невозможно врать или не верить. Великий человек для нее. Если и случится что, то всё равно ему она будет благодарна всегда. По-другому нельзя. Да, Анна сейчас на этой работе из-за Мартынова. Конечно, он помог. Он был обязан это сделать по всяким причинам. Это, кстати, неокончательная его расплата. — Дурочка, - улыбнулся Белов, прижимая ее ближе. Спрятал от солнца. - И мне с тобой замечательно. Анна улыбнулась, глубоко вдыхая аромат теплой кожи. В этих объятиях ей хотелось просто жить. Главное, что рядом с ними. Огоньки веселых глаз иногда поглядывали на Белова, а Сергей улыбался и щепал ее легонько за носик. За маленький аккуратненький носик с небольшой горбинкой. Она вся идеальна, несмотря на какие-то изъяны, которых Белов и не замечает. Каждой бы такого мужчину. *** Около девяти утра Гаранжина наконец-то пришла домой. Теперь ей даже в радость находиться у себя в квартире. После работы так особенно. Получается, что она приходит лишь поспать да покушать. В основном Анна на улице, во Дворце или у Сергея. Так что очень даже отлично спится рядом со своей семьей. Но это вообще не сравнится с вчерашней-сегодняшней ночью. Ничего такого не было. Ни пошлости, ни лишних движений, ни холода. Всё шло именно так, как когда-то было в мечтах девушки. Анна хмыкнула, понимая, что придет к нему только через неделю. Постоянно говорить про гостей с ночевкой к подруге — затея так себе. Попыталась зайти тихо. Не вышло. В коридор тут же вышел ее отец. Странно, но в воскресенье в такую рань он не привык вставать. И мамы нет. Вот она, наоборот, не спит в это время. В абсолютно любой день. Анна удивилась, видя его еще и не в халате. Видно, долго ждал. Интересно, зачем? Неужели снова забыл, сколько ей лет. Она, как банально, давно уже не маленькая. Ей бы по-хорошему съехать от семьи, на самом-то деле. Чтобы там ни говорилось в предыдущем абзаце. — Что-то рано ты, - Владимир Петрович глянул на наручные часы. - Смотрю, вы хорошо посидели. Анна улыбнулась. Правда. Лучше сказать — на отлично. Получше, чем с подружками. Сережка... С ним бы она осталась. Этого так не хватает им двоим. Точно не ей одной. Она сняла с ног сапоги и поставила их на тумбочку в прихожей рядом с такими же. Улыбнулась сама себе, прокручивая в голове мысли о любимом человеке. Это не скрылось от глаз Гаранжина. Мужчина покачал головой, явно понимая, с кем Анна могла провести ночь. Он не имеет ничего против. Прикрываться подружками просто не очень красиво. У них свои дела ведь есть. — Да, хорошо, - засияли глаза Анны. - А ты чего так рано встал? Сегодня день какой-то особенный? Или тебя на работу вызвали? - после своих слов девушка смутилась. Сергей ей ничего не говорил, да и она сама не в курсе. — Что ты, нет, - усмехнулся Гаранжин, Анна подходила к нему. - Тебя встретить захотел. Волнуюсь ведь. Волнуется - это, безусловно, правда. Самая настоящая. С ней невозможно жить иначе. То одно, то второе. Как на пороховой бочке. Он надеялся, что скоро его заменит другой мужчина, который будет любить ее и не спускать с нее глаз. — А Шурка? Спит? - Гаранжина поставила руки на бока. — И он, и мама, - заглянул в их с Ксенией комнату, дабы убедиться в сказанном. Всё-таки что-то не так. Чувствовала девушка всем сердцем. Скорее всего, получит за что-то. Додумывать за них дело не хитрое. Пусть лучше сами скажут. По правде, она ничего такого не сделала. На работе у неё всё нормально, подруг в беде не оставляет, дома помогает при любой возможности, ни с кем таким не гуляет. Никто не знает о романе с Сергеем. У них маскировка всегда отличная. Белова смущает, безусловно, это всё поведение. Ему очень хочется побыть просто счастливой парой. Обниматься на лавочках подольше, целоваться около подъезда, есть мороженое на улице. Но ничего не получается. Анна при любой возможности пугается сильнее, чем он. Они сразу прекращают делать вид, что не вместе. Отдаляются друг от друга, если Гаранжина замечает кого-то из родителей или знакомых. Сергей понимает, что это временно. Наладится через время. Потерпит ради неё. По-тихому девушка прошла в свою комнату через одну проходную. Мама спала. Никто ей не соврал. Она аккуратно зашла и положила сумку на диванчик. Обернувшись, она выгнула бровь. За ней пришёл папа. Анна села на стул, уставившись на Гаранжина. Напротив неё встал мужчина, скрестив руки на груди. Ему явно что-то не нравилось в ней и в её поведении. Тихо вздохнув, девушка приложила одну руку ко лбу, представляя, что сейчас будет. — Ань, ты уже взрослая. Мы тебя не будем ругать, если у тебя появился кавалер, - начал расслабленно говорить Владимир Петрович. По ощущениям у него словно гора с плеч свалилась. Тяжело держать в себе такой груз. Он безумно рад за свою девочку. Главное, чтобы её не обижал её новый парень. С Мартыновым у неё вышло плохо. Это было понятно после их расставания. Жаль, что не успел ему морду набить. Улетел. Пятки аж сверкали. — Пап, ну с чего ты взял, что я с кем-то? - усмехнулась Аня, кладя одну ногу на другую. - Я была у Маринки. Не веришь, то набери ей. Она без проблем подтвердит, как мы с ней сплетничали. Повод говорить не стану. Ещё раскроешь всё. Почти все девушки обожают перемывать косточки другим. Даже своим подругам. И не пытайтесь как-нибудь отмахнуться от этого факта. Это никакой не стереотип. По крайней мере, отец её поверит в такую выдумку. Кстати, до того, как уйти к Сергею, Анна предупредила Марину. Личности молодого человека она не раскрывала. Не так давно Анна яростно защищала себя, что не станет встречаться с кем-то из баскетбольной команды. — Ну, конечно, я бы всем растрепал, - покачал головой мужчина. Конечно, это сарказм. И подружке бы он не позвонил. - Точно? Мы же волнуемся за тебя. Цветы твои любимые почти каждый день, настроение хорошее. — Точно, пап, - улыбнулась девушка. - Я абсолютно одна. Конечно же, пока. Её не раздражал тот факт, что родители пытаются разузнать про её личную жизнь. Наверное, только после встречи с Беловым. Ладно уж, пусть так, чем реальная слежка. Мать, в отличие от отца, по ощущениям, не волновалась ни капли. Нет её и нет. У подруги? Ну и пусть. Может, у них что-то важное. По таким мелочам она никогда не лезла к дочери. С неё достаточно. Мало раньше лезла, за что и поплатилась. Дочь перестала ей что-то рассказывать. Вообще всё. И про Мартынова, и про свою жизнь вне дома. На данный момент ей, может быть, это и интересно, но она не сделает вид таковой. Она стала той, которой никто не хочет. Уставшая от жизни женщина, которая последние десять лет дальше дома ничего не видела и всяких больниц. Она прикована к инвалидной кровати своего сына. Любит ли Ксения Шурку? Возможно. Это стало сложно понимать, когда каждый день одно и то же. А что насчёт Ани? Она ведь старшая. Скорее всего, меньше. Её отодвинула на задний план после пятого дня рождения мальчика. К сожалению, это действительность. У неё из-за этого отдаленные с ней отношения. Хорошо, что с отцом и бабушкой всё иначе. Они её обожают. Души в ней не чают. Страдает ли Анна от нелюбви матери? Нет. Совсем нет. — Правда? - произнесла в полной тишине комнате девушка, прикладывая руку ко рту. - Я не думала, что... — Не думала, что я смогу устроить тебя? - вскинула брови Гаранжина, поражаясь мнением подруги. - Мар, это уже несерьезно как-то. Голос ее звучал обиженно, но в глубине ей было уже совершенно плевать на чье-либо мнение со стороны. Анна посидела дома, где ей подпортили настроение. Если разговор с отцом был адекватным, то мать всё же решила выкинуть пару слов в адрес дочери. Женщины ведь более наблюдательны, верно? Скорее всего, проснулась с отвратительным настроем на день. В другой любой Ксения проигнорировала бы факт ночевки вне дома. Сказала в общем, что Анна слишком улыбчива для обычного выходного. Слово за слово, и сцепились языками. Женщина намекала на то, где проводила время ее дочь, а та, в свою очередь, доказывала обратное. Их конфликт смог разрешить только Владимир Петрович, поговорив сначала с женой, затем с дочерью. Досталось Анне мало. Гаранжин говорил про то, как не стоит трогать Ксению в определенные моменты. Почему именно она, а не Ксения? Вроде как его жена старше и мудрее. — Ань! Ну ты что? - радовалась Марина, подлетая к девушке. - Я имела в виду другое. Это ведь не быстрый процесс. А тут получается, что я уже завтра выхожу. — Не выходишь. Сначала поговоришь с Моисеевым. Лысый такой дядька. Договорилась именно с ним, так как Терещенко еще тот идиот, - поморщилась Гаранжина. - Устроит тебе небольшой инструктаж и тому подобное. Лысый дядька - отличный синоним дяде Грише. Это самый характерный его отличительный знак. Других таких во Дворце нет. Поэтому Анна была уверена, что по данному признаку Марина запомнит Моисеева. — Да-да, - отмахнулась подруга, заправив прядь волос за ухо. Только на предложении с инструктажем она сщурила брови. - Почему не ты проведешь мне инструкцию эту? Ты же сама в этом разбираешься. Вдруг мне этот Моисеев не понравится. — Я не могу. Завтра я приду к одиннадцати. На меня можешь не надеяться, - Анна прикоснулась к пачке сигарет, которая лежала на столе. После своих же слов ей захотелось устроить небольшой перекур. Это стало какой-то обыденностью для Гаранжиной. Дело не в том, что она передумала. В том, что есть, ради кого жить. Вечный путь истины, нахождения себя наконец закончился. Анна потихоньку мирится со своей беспомощностью в некоторых ситуациях. Она не в силах исправить то, к чему не подготовлена. Спасать друзей легко, но повлиять на самых близких Анна не может. Затянувшись, Гаранжина элегантно выдохнула дым в чужой квартире. За самовольство ее простят. Вон сколько сил убила на Марину. — Уже успели запрячь? - Мара ухмыльнулась, позавидовав самой себе в свободном от выездов графике. — Верно мыслишь, - слабо улыбнулась Анна, смотря мимо подруги. А за окном проносились и смеялись дети. Увлеченно играли со снегом, лепя из него снежки и бросая друг в дружку. Купались в огромных сугробах и не боялись, что заболеют. У них нет забот, кроме как успеть нагуляться до зова мамы из кухонной форточки. Им нравится жить, не думая о тяжести взрослой жизни. Вот бы детство никогда не уходило. Это прекрасное время, которого оказалось катастрофически мало.Что ей снится, когда слезы на ее ресницах?
Когда в эту ночь опять не спится
И так больно курить одну за одной.
*** Вечером того же дня Анну забрал Сергей, удивившись тому, как ей удалось во второй раз вырваться к подруге, первый из которых был выдуманным. Гаранжина банально не говорила целей своей прогулки родителям. Ее бы не оставили дома, как маленькую девочку. Заподозрили обман точно. Поэтому «просто погулять» сработало. В основном Анне не нужно оправдываться в действиях и хотелках. В двадцать один год ей можно всё, что доступно любому взрослому человеку. Сергей не знал ничего о семье возлюбленной, кроме самых базовых пунктов. Отец — тренер, брат в инвалидной коляске, мать работает иногда из дома. Да Анна и про себя мало чего рассказывала. Прошлое у нее переполнено моментами. О них лучше помалчивать даже, чем говорить Белову, как и другим людям в принципе. Доверять кому-то сложно полностью. О своих проблемах говорить тоже неудобно. Неприлично. Сама переживет. Сама справится. Они шли медленно, никуда не торопясь. Сергею совершенно не хотелось возвращаться в пустую квартиру, которая нагнетает грустью. Анна противилась идти к себе, зная, что устала. В состоянии справится со своими чувствами. Накричит еще на мать, на Шурку, на отца. Ужасный день, несмотря на прекрасное утро. Вот бы он поскорее закончился. Пожалуйста. Белов нежно придерживал Аню за руку, любуясь ею. Голова Анны опиралась о его крепкое плечо, пока она вдыхала приятный аромат мужских дорогих духов. Они молчали. Каждый поддавался мыслям о чем-то тяжелом и важном. Сергей чувствовал напряженность со стороны Гаранжиной. Она сжимала губы и глядела в пустоту. Что-то было не так. От ее шелковых волос пахло вновь табаком. Курит Анна аккуратно практически всегда, помимо непростых ситуаций, в которых не в силах найти правильное решение. Тогда Анна не замечает своих движений, действий, лишь контролирует эмоции на лице. Как сейчас. Вновь потянулась за пачкой сигарет и недовольно вздохнула. Оставалась одна сигарета. Белов бросил взгляд на маленькую коробочку и покачал головой. Ему не нравилось, как Гаранжина относится к вредной привычке. Не борется с ней совсем. Разве что покупает в два раза больше сигарет. — Стала курить чаще, - посмотрел на нее мужчина. Девушка подняла на него голову, после чего отстранилась от его плеча. Начала идти рядом. Еще и Сережа решил предъявить. Такого добра ей только не хватало. Конечно, Анна и правда курит больше, чем когда-либо. От этого Анна никогда не сможет избавиться полностью. К сожалению. Стыдно перед Сережей и родителями. Им ведь в голову явно не приходило то, что Анна станет курящей девочкой. И перед собой тоже противно. Она и не баловалась ни разу. Просто сразу начала курить. Намеренно. У нее была такая цель, дабы справиться со стрессом в трудные жизненные ситуации. После института физически и морально не вышло отказаться от табачных изделий. Может, она пыталась плохо. Но ее напрягло то, что замечание ей сделал именно Сергей и именно сегодня. Это как зарядить две бомбы сразу. Анна покосилась на него, стараясь не закричать на него с самого начала. — Да. Тебя это напрягает? - любезно поинтересовалась девушка, не вытаскивая сигарету из пачки. Причем специально. Да, его это напрягало. Несильно, естественно. Он нечасто заставал ее курящей. Обычно Анна делала это без его участия. Только раз в пару дней застает полупустые пачки у нее в руках. — Есть такое, - строго сказал Белов. Паре пришлось остановиться, дабы не ускорить шаг Сергею. Он думал об удобстве Анны даже в нагреве спора. С ней ссориться было опрометчивой идеей. Обиду держать она хорошо умеет. Потом придется вновь одаривать ее букетами и нескончаемыми ласками. Как и всегда, только в несколько раз больше. Как с курением. Он не откупался. Сергей и правда старался над извинениями, если сам не был сильно на нее обижен. У всех рано или поздно лопается терпение. Такого еще не происходило, кстати. — Получается так, - закивала девушка, недовольно улыбаясь. - Раньше ты не зацикливался на этом. — Потому что раньше ты курила меньше, - Белов встал напротив нее. - Курение до добра не доведет. Мучаться от дикого кашля, раздирающего горло, очень хочется? Он уже передумал, что сказал про привычку. Нужно было хотя бы другой день подобрать. Тогда могло что-то получиться, а не конфликт. Мужчина положил руку на ее хрупкое плечо, которое подрагивало на холоде. Девушка не одобрила его жест, но убирать не стала. — Чего ты добиваешься? - набирала обороты в тоне Гаранжина, уже не сдерживаясь. - Хочешь, чтобы я бросила?! Хорошо. Наконец-то вырвавшийся поток эмоций полетел прямо на Сергея. Сбросив с себя его, громко и резко положила в мужскую руку пачку сигарет Анна, закрыв ее. На нее молча уставился Белов, не понимая ее. Он нахмурился, продолжая укоризненно смотреть на Анну. Тут же девушка не выдержала и оттолкнула Белова рукой, после чего быстро зашагала к дому. Белов поплелся за ней. Ему никогда не нравилось, когда люди недоговаривают или сбегают от возникших неожиданно проблем. — Аня, куда ты пошла? - серьезно произнес Белов, беря ее за запястье. - Давай нормально обговорим. Такого Гаранжина не предвидела. Отдернулась быстро и вырвала руку из хватки Сергея. Его ледяные глаза проникали прямо в душу, заставляя покрыться тело девушки мурашками с ног до головы. Она не боялась. Ей стало не по себе. Она злилась, смотря на него, и превращая льдинки в искорки. — Сережа, не ходи за мной. Отстань. - прошипела Анна, удаляясь от него под привычную тишину. Теперь Белов не шел за ней. Не пытался ее остановить. Он всё понял. С ней разговоры сейчас бесполезно проводить. Где-то в уголке души Сергея образовалась небольшая трещина. Ему стало обидно, что его слова для нее — пустой звук. Ей прислушиваться к чужому мнению не надо. Она сама всё знает, всё умеет. Может быть, но, если ей понадобится чужая помощь, то к близким Аня не обратится в любом случае. А кто знает, когда ей будет нужна эта помощь. Сергей выждал несколько минут, пока Гаранжина не скрылась за поворотом. Что бы ни произошло, он всегда будет рядом. Особенно в темный вечер в их районе. Нет, Белов просто провожал ее, не говоря ни слова. Она должна была избежать опасности, в чем он ей слегка помог.Много-много слов, не надо света.
Пусть будет только ночь, я знаю, где ты.
Вдали от наших снов твоя планета
Ответь на мой вопрос, я жду ответа.
*** Произошедшее казалось чем-то невозможным. Такого не должно было случиться. По крайней мере, вчера. Девушка провела в раздумьях полночи, не пролив ни слезинки. Не получилось физически. Вроде и обидно, и стыдно, и печально, но ничего нет. Она пуста. А может, и нет. Ей так и не удалось это понять. Мысли затуманились одним Сергеем, словно вокруг нее мира не существовало. Сердце ныло и болело. Казалось, что наступил приступ. Его самостоятельно сложно притупить даже таблетками. Анна выпила парочку. Стояли в тумбочке около кровати. Обошлось. Это из-за любви. С одной стороны — она не права, с другой — он. Оба идиоты. Но Гаранжина не должна была реагировать так бурно. Это точно. Она не справилась с собою. Впервые. Что с ней стало? Анна не знала. С трудом ей удалось сбежать в поликлинику без лишних глаз. Все спали глубоким сном, не замечая шорохи в коридоре. До места назначения добралась более-менее. В метро ее потрепало достаточно. Хоть и полдевятого, а люди только на работу едут. Вид ее и до подземки был не особо красочен. Небольшие синяки под глазами, которые Анна постаралась скрыть, опущенные уголки губ и померкшие глаза. Ей было плохо. Ссоры Гаранжиной не шли, откровенно говоря. В очереди на прием девушка просидела не так долго, как хотелось бы. Эту встречу она отдаляла на столько, на сколько могла себе позволить. Боялась услышать ухудшения в сердечно-сосудистой системе. Они ведь были почти что неизбежны с ее запущенным игнорированием. Оказаться на больничной койке — вот, что ей светило в ближайшее время, увы. Рассказывать родным Анна до сих пор боялась и даже не имела понятия, как начинать свою пламенную речь о здоровье. Особенно Белову. Без труда Сергей взял бы ее на понт. «Почему же ты молчала? Ты не доверяешь мне?». Гаранжина и Белов как-никак в отношениях. У них не должно быть таких больших секретов, которые и за личные не сочтешь. А она сочла. С трясущимися руками зашла в кабинет и села напротив мужчины в халате. Не поверите — он даже ни капли не удивился, видя вновь Анну. Не надеялся Иван Васильевич на милосердии девушки. Знал, что не ляжет в стационар. Знал, почему. Зачем, интересно, пришла? Счастье свое испытать, походу. Ему-то что уже. Не уговорит, ясно море. Такую вредную девчонку только личный опыт исправит. У нее его пока что не было. — Анна Владимировна, ну что вы? - врач разговаривал с ней достаточно серьезно, вселяя страх. - Пришли каяться? Беспокоит что-то? — Всё как обычно. Таблетки помогают. Пока живу намного лучше, - уверенно произнесла Гаранжина. Не врала. - По анализам у меня что? С собой она сразу принесла всё необходимое. Не в первый раз же. Хотя тяжело морально также. — По анализам всё также, на мое удивление. Стоите на месте, - покачал головой врач. Это ведь не хорошо и не плохо. Золотая середина, которая здесь особо радости не приносит. - Консервативное лечение вам не подходит. Сами понимаете. Разумеется понимала, но у нее на каждый раз есть оправдание. Весомое, конечно. Иначе выдумать никак. Так она успокаивала себя, отдаляя срок казни. На этот раз наступал Новый год через несколько недель. Готовиться надо. Традиции Анна соблюдала в обязательном порядке. — Иван Васильевич, я ведь в праве прийти на лечение после праздника? — Да, - выдохнул мужчина. Всё-таки решилась. Очень странно. Повзрослела. - Сами придете? Без записи тогда. — Сама, - заверила она его. От полученной информации девушке не стало лучше. Лишь хуже. Она вышла из кабинета и поплелась по длинному коридору. Руки держала так, что казалось со стороны, как она обнимает сама себя. Ей было просто обидно. За что? Она ощущала себя ненужной. Лишней. Из-за своего же поведения. Мерзость. Самая ужасная мерзость на свете, а не душа. В момент рассуждений с пустыми глазами к Анне прикоснулись знакомые руки со спины, не дав уйти. Гаранжина выпала из мыслей и повернула голову. Раньше она бы улыбнулась, а пока только удивилась, смотря в серые глаза. Его появление было крайне неожиданным. Как и ее. Не сговариваясь, пришли в одну поликлинику, в один день, в одно время. И не сказали — главная причина появившегося вопроса у Белова. — Что ты тут делаешь? В его голосе чувствовалась нотка волнения. Девушка развернулась к нему полностью, рассматривая его. Красивый, нарядный. Пришел, чтобы проверить свое колено. Наверное. Не медкомиссия точно. Тогда бы Анна знала. — А ты? - решила не говорить ничего Гаранжина и притворилась дурочкой. — Беспокоит колено, - мужчина не собирался играть в «кто кого передразнит». Ему нужно было знать, зачем его возлюбленная ходит по врачам. — Почему мне не сказал, что пойдешь? Анна сама перепугалась в один миг, вдруг что-то серьезное. Он ничего ей не рассказывал про травму, про боль. Может, думает, что это не по-мужски? Или действует так же, как Гаранжина? По такой же схеме. Люди по разуму сходятся, против не попрешь. Теперь понятно, какого это — быть на другой стороне баррикады. Неприятно и страшно. Страшно за самого любимого человека. Ты даже не знаешь, чем можешь помочь, потому что не понимаешь, с чем борешься. — Я не успел. И снова воспоминания о вчерашнем. Анна была не в состоянии сдерживаться больше. Расплавилась ее незаинтересованность вмиг. Девушка приблизилась к Сергею и горько заплакала в полупустом коридоре. Для нее никого больше не существовало. Только она и он. Всё остальное неважно. Ее пробирала дикая дрожь. Плечи подрагивали, а пиджак Сергея быстро намокал от соленых слез любимой. Белов незамедлительно обнял Анну, поглаживая по голове. Целовал ее в макушку, лоб, виски. Теперь он окончательно убедился в том, что у нее случилась беда. Из-за него отчасти льются слезы. — Анюта, ты чего? Заяц маленький, - Сергей напрягся. В этом он виноват сам. - Прости меня, заяц. После его извинений девушка еще больше начала ронять слезы. Она одной рукой дотрагивалась до его плеча, а другой обнимала за талию. Он не должен был извиняться. Это она неправа. Это ей было плохо в тот день. — Не надо плакать, что же ты, - мужчина обнял ее крепче. - Я рядом. Всё будет хорошо. Он не хотел ее терять. Никогда. В его руках находится жизнь самого важного человека для него. Ее слезы - пытка, которой больше нет места на ее щеках. Сергей обязан защищать ее. Не вредить. Быть ее стеной, ее помощником. И тогда она станет счастливее всех на свете.