Руна

- Норм? - лысый потный мужчина протёр горячую кожу мокрой тряпкой. Почувствовав раздражёнными поверхностью прохладную влажность, девушка расслабила плечи, облегчённо вдохнув. Ключица, на которой теперь красовалась чёрная татуировка, неприятно ныла, но боль была терпимой. Поняв, что на неё всё ещё смотрят и ждут ответа, Мила утвердительно закивала головой. - Зеркало там. - тряхнув бородкой, тату-мастер небрежно махнул рукой в сторону холла. Вздрогнув от внезапного осознания того, что её мучениям пришёл долгожданный конец, рыжая нехотя слезла с кресла. Почувствовав внезапный холод, её пригретая задница невольно напряглась. Сама же хозяйка онемевших частей тела нисколько не переживала, радуясь возможности вновь двигаться. Афроамериканец-татуировщик, по совместительству маг второго уровня, с усмешкой проводил взглядом юную леди. Осторожно выглянув за дверной проём, Рудик "просканировала" местность. В свободном помещении кого только не было, но она старалась не зацикливаться на каждом существе взглядом, как непременно бы сделала ещё буквально пару дней назад. Главное чтобы не было его... Огромнейшая в мире очередь, каких она ещё ни разу не видела в своей жизни, растягивалась на добрых два кабинета и даже выходила за территорию салона. Невольно заглядевшись на ругающихся в дверном проёме гномов, которые спорили кто же стоял первый, она вздрогнула от прикосновения к своему плечу. - Первый раз?- тот самый афроамериканец, который делал ей татуировку, стоял за её спиной. Дружески положив потную лапищу, высвобождённую из силиконовой перчатки, ей на плечо, он обворожительно лыбился. Проигнорировав скептическую мысль насчёт того, что это должен был быть первый его вопрос, она опять лишь кивнула. Чего он к ней привязался... - Пойдëм. - Мужчина задорно хлопнул девушку по спине, призывая переступить порог. Нервно сглотнув, Мила подавила рвотный рефлекс, активировавшийся потоком воздуха, который во всей красе и полноте передал девушке аромат тела Афроамериканца. Когда они сделали шаг в холл, гомон и крики разом стихи. Чувствуя себя королевой из-за буквально сотни заинтересованных пар глаз, обращённых к ней, Рудик машинально вскинула подбородок, отбросив пышную копну непослушных волос за прямую спину. Завидев в паре шагах от себя шикарное огромное зеркало в позолоченной раме с бриллиантами, Мила окончательно потеряла голову. Это для неё. Это она. Она. Она. Однако, когда владелец салона убрал лапу с её спины, а затем ожидаемо последовала прохлада, девушка напряглась. Почувствовав мурашки, пробежавшие по стройному телу вовсе не от холода, Мила нервно вздохнула. Вплотную приблизившись к гладкой зеркальной поверхности, она вновь ощутила на себе заинтригованные взгляды. - Ну так и быть, - еле слышно прошептала она больше себе, нежели окружающим. Почти кожей чувствуя, как большинство взглядов переместились ей на отражëнную в зеркале грудную клетку, рыжая отодвинула край толстовки и вздрогнула от восхищения. На её всё ещё красноватой острой ключице красовалась руна, выколотая чёрной краской с красным отливом. Залюбовавшись крайне аккуратным магическим знаком на коже, так подходившем по цвету и форме её перстню (который она благополучно оставила дома) Мила нежно водила холодными подушечками пальцев по разгорячëнной коже, чувствуя волшебное покалывание, сопровождающееся почти незаметными искрами. Из транса её вывел восхищенный шепот, доносящийся со всех сторон. Афроамериканец, казалось, был очень доволен произведённый эффектом, не обращая внимания на увеличивающуюся очередь. Быстро поблагодарив тату мастера и поправив кофту, Мила пулей выскочила из салона. Правда, ей пришлось потратить немного времени на то, чтобы разуверить "пострадавших от её слонопотамости" гномов в необходимости её проклинать, но в целом она быстро с этим справилась. Наконец, выскочив из теплого салона на осенний воздух, который никак не хотел отпускать лето и поэтому был теплым и пропитанным дождем вперемешку с пожухлой листвой, Мила вдохнула полной грудью. Она не переживала за то, что скажет ей Акулина по поводу вредности наколок и всего в этом духе, потому что... Если опекунша не узнаёт, то и переживать ей будет не о чем. Задумавшись о своём девичьем, Мила, доверившись ногам и памяти брела по усыпанной золотом листьев парковой дорожке, не разбирая пути. Поэтому, она немного испугалась когда во что-то впечаталась лбом. Верней, в кого-то. "О не-е-ет... " - пронеслось у волшебницы в голове быстрей, чем её сердце ушло в пятки при виде одного черноволосого затылка парня, до этого спокойно стоявшего и любовавшегося листопадом. Едва ему стоило повернуть голову, то его уже успевшие поползли вверх от удивления брови заняли предназначенное для них привычное место. Теперь, обернувшись на сто восемьдесят градусов, он с нескрываемой усмешкой смотрел сверху вниз на растерявшуюся волшебницу. - Ну здравствуй, Ру... - И пока. - Мила, с бешено колотящимся сердцем, резко шагнула в сторону, намереваясь обойти Нила. Однако... Тот не желал просто отпускать на волю свою жертву, удачно схваченную за хвост. В самый подходящий момент... - Куда спешишь, Рудик? Разве тебя не учили родители в детстве, что перебивать собеседника - минимум неприлично? - Лютов в привычной манере склонил голову набок, с ехидством осматривая внешний вид девушки. "Началось, " - с сарказом подумала она, прежде чем ответила: - А тебя мама не учила, что склероз лечат в другом месте? А, точно, она же тебя бросила. - А у тебя вообще даже неё нет. - Она меня хотя бы любила. - Нищебродка. - Отбро... Договорить ей не дал резкий импульс силы из чёрного мориона, угодивший прямо ей в горло. Не ожидавшая резкого нападения, Мила не успела увернуться от удушающего заклинания. - Больше не смей так говорить про мою мать. - Нил, крепко сжав кулаки, внезапно вспомнил всë, что так долго заталкивал в глубины подсознания. Но теперь... Почему-то именно сейчас ему было просто необходимо выплеснуть накопившуюся агрессию на ком-то. В общем, он был даже благодарен судьбе за столь своемвременный подарок в лице рыжей оторвы Рудик. - Где же твой Гарик? Неужели уже и он понял, что ты грязная, нищебродная, зачуханная... Ты ведьма, тебе здесь не место. Ты лишняя. - с напором говорил Лютов, все больше склоняясь над оседающей на засохшие листья Рудик. Внезапный... Нет, даже не то, что неожиданный, скорее незаметный, но с каждой секундой становящийся ярче красный свет отвлёк внимание Нила. Широко распахнутыми от замешательстве глазами он смотрел на правую ключицу девушки, скрытую под толстовкой. Воспользовавшись заминкой, Мила, схватив волшебника за ноги, повалила его на землю. Не сильно стукнувшись затылком, Нил потерял контроль на магией. Не теряя ни минуты, Рудик оседлала парня, крепко скрутив его руки. - Поаккуратней, молодёжь! - проходившая мимо старая ведьма, опирающаяся на клюку, чуть не запнулась об ноги Милы. Синхронно повернув головы в её сторону, подростки замерли, не зная как реагировать на то, что их их увидели лежащих оба на земле, да еще и так близко друг к другу. - Извините. - одновременно невнятно сказали они, покраснев до кончиков ушей. Не дождавшись ответа бедной старушки, юные волшебники продолжили ближний бой без правил, во все стороны раскидывая листья и марая свою одежду и волосы в остатках когда-то свежего лета. Дойдя до момента, когда Мила прижала Нила всем телом, навалившись на него сверху и закрутив руки, Лютов вдруг пораженно уставился на оголившийся участок кожи соперницы. Рудик, видимо увидев его замешательство и направление взгляда, тоже остановилась. Опустив голову, она чуть не вскрикнула от удивления. Её руна - татуировка, выколотая на ключице - светилась красным цветом, прямо как рубин во время использования магии. - Это... - Нил, так и замерев с открытым ртом, не сразу сообразил, что рыжая лежит прямо на нём. На нём. Резко скинув девушку с себя, заставив последнюю негромко вскрикнуть, он раскинул руки в стороны, пытаясь отдышаться. - Почему ты не использовал магию? Брюнет, не сразу поняв, что она обращается к нему и вообще, что с ним кто-то говорит, повернул голову. Мила,также повернув голову, смотрела прямо на него. В серых радужках плясали отблески заходящего солнца, которое подкрашивало рыжие волосы, почти полностью усыпанные листьями и веточками, в огненно-красный цвет. Залюбовавшись пламенем, лежащим прямо перед ним, брюнет лишь через минуту сообразил, что его молчание выглядит подозрительно. - Не смог. - без эмоций ответил он. Мила, не совсем поняв, как можно соединить слова НИЛ ЛЮТОВ и НЕ СМОГ почти в одно предложение, перевернулась на живот, подперев руки в локтях. Нил же, видимо потеряв рассудок из-за ушиба головы, расстроенно застонал, потому что теперь шевелюра Рудик была похожа не на костёр, а на гнездо. - Что это. - заместо ответа все же выдал он. - Что? А-а-а. - Мила, резко поправив ворот толстовки, села и прижала колени к груди, стараясь не смотреть на все еще лежащего в куче листьев Лютова. - Это руна. Нил, и так знавший ответ на свой вопрос, почему то все равно удивился. - Ну так... Почему ты начал демонстрировать свои слабые навыки борьбы, хотя легко мог уделать меня любым заклинанием и не позориться? - Мила старалась придать своему голосу не сильно заинтересованный тон, скрывая тем самым то, что она прекрасно знала ответ на поставленный ей вопрос. - Не смог. Не смог... Лежа все это время на спине и положив руки за голову, он любовался контрастом рыжей головы и голубого неба, наслаждаясь осенним теплым воздухом и совершенно не заботясь о нынешнем состоянии своей дорогой одежды. Ему почему-то стало вдруг так легко и свободно, что казалось, что уснуть на пожухлой листве, наслаждаясь видом заката, здесь и сейчас - самое превеликое удовольствие в его жизни. Мила же, довольная тем, что два часа её жизни не пропали даром, тихонько поднялась на ноги и оставила засыпающего Лютова в листве. *** Лишь спустя день Воронов, навещая Нила в больничном крыле, рассказал, что подлил в сок Лютова "беззаботное зелье", сославшись на то, что он хотел лишь помочь ему расслабиться...