Я заждалась вас, падре

Буря гнева и отчаяния обуяла душу Мадлен. Хотелось кричать и плакать от собственной беспомощности. Она в ловушке, под пристальным присмотром Анри. Участь, которая ей уготована, заставляла кровь стыть в жилах. Достучаться до обезумевшего короля невозможно. Он даже не дрогнул, поведав, что собирается овладеть ей, чтобы она родила проклятое дитя. И единственная ее надежда на спасение — отыскать песок из часов кровавого бога — обратилась неудачей. Мадлен была подавлена и совершенно не знала, что ей делать. Где найти хоть какую-то подсказку, как спастись. Ведь в противном случае она самолично наложит на себя руки. Уж лучше смерть, чем позволить Анри овладеть ей. Ее может касаться лишь один мужчина. Ее любимый некромант. При воспоминании о Калебе сердце девушки дрогнуло. Нежная печаль вытеснила гнев и отчаяние. Ей так захотелось увидеть его, не быть сейчас одной. Но он был неизвестно где. Тоска по возлюбленному солеными дорожками отразилась на лице. Увидятся ли они вновь? В порядке ли он? Сможет ли она еще раз почувствовать его самые желанные и нежные губы своими? Утонет ли в ласке, что разгоняет в мгновение желание по венам? На эти вопросы у Мадлен не было ответа. И оттого ее ситуация казалась еще более удручающей. Если ей не выбраться, не победить в схватке с кровавым богом, она бы хотела еще хотя бы раз забыться в объятиях любимого. Из душевных терзаний Мадлен вырвал настойчивый стук в дверь. Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи, не отрывая лица от подушки. Надеясь, что если не отзовется, незваный гость уйдет восвояси. Однако это не возымело эффекта — стук повторился. Мадлен, сжимая кулаки до побледневших костяшек, поднялась с кровати. Полная решимости, она направилась открыть в намерении прогнать неизвестного. И пусть это будет сам король, не церемонясь, она захлопнет перед его носом дверь, бросив пару ласковых. Мадлен рывком распахнула дверь. Ее глаза горели от раздражения. Но стоило ей увидеть вздрогнувшую служанку, что недавно помогла ей, как спеси поубавилось. Девушка обезоруживающе улыбнулась ей и робко заговорила: — Мадемуазель Бланкар, к вам святой отец. Он просил меня сопроводить его до вашей комнаты и сказал, что вы ожидаете его. Мадлен перевела удивленный взгляд на мужчину, что стоял подле служанки. И когда она всмотрелась в его лицо, ей стоило неимоверных усилий сдержать поднявшуюся в душе бурю эмоций. Тот, кого она так жаждала увидеть, но даже не надеялась, что это возможно, смотрел на нее сияющим взором. — Благодарю, что сопроводили ко мне святого отца, — улыбнувшись служанке, ответила Мадлен. А потом она посмотрела на Калеба, выражение ее лица изменилось. Юноша даже засомневался, рада ли она его видеть, от того, насколько серьезно она произнесла: — Я заждалась вас, падре. Служанка поклонилась и поспешила удалиться. Стоило двери за спиной Калеба закрыться на замок, как Мадлен бросилась обнимать его. Он немного опешил от такой решительности возлюбленной. После того, какой сторогой она была мгновение назад, он, скорее, ждал получить нагоняй за то, что его так долго не было. Но он быстро отбросил свои прошлые предположения и обнял в ответ. Он же так скучал по ней. Считал минуты мучительной разлуки. Сходил с ума от тревоги за ее судьбу. И ему хотелось прижать ее к себе так отчаянно, чтобы она поняла, как сильно он истосковался по ней. Несколько минут уютной тишины. Мимолетный взгляд Мадлен на Калеба. И ее тихий смех, уткнувшись в его широкую грудь. Калеб нехотя отстранился, чтобы вглядеться в ее лицо и понять, что так рассмешило любимую. — Как тебе в голову пришло одеться священником? — По воле судьбы пришлось заночевать в одном приходе. Увидел местного святого отца. Он был чуть ли не младше меня, и я решил, а чем я хуже? Когда ты в рясе священника, почти все дороги тебе открыты, даже во дворец самого короля, — подмигнул ей некромант. Мадлен заулыбалась еще лучезарнее. Он нашел способ пробраться к ней. Сейчас стоит рядом, согревая своими её душу, что погрязла в отчаянии, своим присутствием. Она чувствует его запах, такой родной и дурманящий. Может коснуться, утонуть в омуте самых выразительных глаз, почувствовать его уста на своих. От последней мысли сердце Мадлен забилось в груди быстрее. Рефлекторно она облизала чувственные губы, вспоминая, как сладки его ласки. Калеб заметил, как заалели ее щеки, а зрачки немного расширились. Он решил немного подразнить любимую, вжившись в роль своего костюма. Отступив от неё на пару шагов, он напускно строго спросил: — О чем вы сейчас подумали, юная леди? Мадлен бы в пору смутиться еще сильнее от такого его вопроса и взгляда. Он словно прочитал ее совсем непристойные мысли. Да только она заметила этот озорной блеск в его взгляде. Они уже не чужие другу другу. Она тоже научилась считывать его. И может быть, все это было неправильно — играть в подобные игры в таких обстоятельствах. Да только жизнь Мадлен совсем неопределенна. Она не знает, сколько у них осталось времени и будет ли ещё подобный момент, когда они только вдвоем. Так зачем сейчас сковывать себя? Он здесь, рядом, и она хочет, чтобы эта встреча запомнилась яркой вспышкой. А его образ святого отца это же лишь фикция. И значит, она не совершает ничего постыдного. — О том, падре, что было совершенно ужасно, если бы вы были по-настоящему священником, — ответила она, смело взглянув на него. — Это еще почему? Думаете, я бы не справился с этой ролью? — продолжил изображать из себя благотелеля он. — Справились бы, без сомнений. Но мне бы пришлось сгорать от стыда и чувствовать себя грешницей каждый раз, когда бы я видела вас, — сделав к нему один шаг и не прерывая зрительного контакта, ответила Мадлен. — От чего же? — спросил Калеб, затаив дыхание. Он старался оставаться серьезным, лишь глаза, что загорелись огнем интереса от их игры, выдавали его истинные чувства. Мадлен одарила Калеба кокетливым взглядом. Сократила оставшееся расстояние, что их разделяло. Изящные пальцы пробежались по его груди, ощущая как от каждого прикосновения напрягается его тело. Самым соблазнительным голосом из своего арсенала она произнесла: — В один бы из дней я не выдержала. Подошла к вам и спросила: «Святой отец, а вы, случайно, не некромант? Потому что все умершее во мне воскресло от одного взгляда на вас». Зрачки Калеба расширились. Он облизал в момент пересохшие губы. Слова Мадлен током прошлись по телу, в мгновение разжигая необузданное желание. После той ночи, когда Мадлен подарила ему себя, он мечтал, чтобы это повторилось вновь. Бархат ее кожи, нежные стоны, дрожь тела на его прикосновения. Все это самым незабываемым светлым воспоминанием отпечаталось в его памяти. И вот сейчас, в эту минуту, возлюбленная смотрела на него с поволокой желания, сама первой подталкивая к дальнейшим действиям. И разве он может сопротивляться этому притяжению? Ведь она та единственная, кому принадлежит его сердце и душа. — Тогда бы я пал перед вами в то же мгновение. Отрекся бы от всех обетов, лишь бы познать вкус вашего поцелуя, — ответил Калеб, понимая, что проиграл в игре, которую сам и затеял. — А я бы приняла ваше отречение, позволив сделать то, о чем сама тайно желала, — чуть подавшись вперед, выдохнула ему в губы Мадлен. Взгляд глаза в глаза. Учащенное сердцебиение у обоих. И их уста соприкоснулись в сладком и таком желанном поцелуе. Сразу напористом и отнюдь не невинном. Они слишком истосковались друг по другу. И эта игра лишь накалила их чувства до предела, что сейчас сдерживаться больше не было сил. Если бы в комнату Мадлен сейчас кто-то вошел и увидел ее с Калебом, точно обвинили бы в греховной связи. Ведь только она знала, что возлюбленный не настоящий святой отец. И это лишь их небольшая шалость, игра по ролям. Со стороны они точно смотрелись как нарушители всех норм и законов. Но дверь была надежно заперта, и это придало девушке смелости не ограничиться лишь одним поцелуем. Мадлен мягко потянула Калеба на себя в направлении кровати. Сопротивления с его стороны не последовало. Еще бы минута, и это сделал бы он сам. Но сегодня возлюбленная взяла инициативу в свои руки. Калебу нравилась ее решительность. Она позволяла ему отбросить былые страхи доставить ей дискомфорт, как это было в их первый раз и сделать что-то неправильно. Сейчас он отчетливо понимал, чего она желает и что точно готова к этому. Дойдя до кровати, не прекращая целоваться, они остановились. Калеб оторвался от уст Мадлен и развернул к себе спиной. Ловкие пальцы некроманта начали расшнуровывать тугой корсет платья. А его губы начали осыпать шею и плечи девушки легкими поцелуями. Мадлен запрокинула голову набок, сильнее открываясь для его ласки. Прикрыла веки, концентрируясь на своих ощущениях. Дыхание и сердцебиение ее участились. Тугой узел желания затянулся внизу живота. Она трепетала от предвкушения близости. Хотела принадлежать Калебу каждой клеткой своего тела. Он единственный, кому дозволено прикасаться к ней. Ведь ее сердце выбрало его. И пусть так будет всегда. Дышать стало легче. Корсет с тяжелой юбкой осели на пол. Мадлен переступила через них, оставаясь в одном лишь нижнем платье, и повернулась к Калебу. Теперь была ее очень раздеть его. Его новый образ, несомненно, ему шел, но она хотела видеть его настоящего. Коснуться обнаженной кожи, вызвать у него мурашки, прижаться теснее, чтобы почувствовать его желание. Он молча следил за ее действиями. Позволял делать то, что она хочет. И лишь по учащенному дыханию и блеску глаз было понятно, насколько сейчас он контролирует себя. Ведь каждое ее нежное прикосновение сводило его с ума. Была бы его воля, он бы в мгновение сбросил с себя всю одежду и прижал Мадлен к себе. Да только он видел, как ей нравится делать все самой. А значит, он будет терпелив до тех пор, пока она сама не попросит об обратном. Мадлен освободила его от рясы. Позволила себе несколько секунд залюбоваться подтянутым телом возлюбленного, прежде чем коснуться. Ее бархатные ладони гладили его плечи, груди, живот. Она чувствовала под своими пальцами, как напрягаются его мышцы, как тело покрывается мурашками. А осознание того, что это она так на него влияет, кружило голову. Пожалуй, еще никогда Мадлен не была такой смелой в своих желаниях. Но с ним она понимала, что можно. Он не осудит, а лишь поддержит ее в стремлении познать с ним новые грани своей чувственности. Ее руки поднялись по груди к его лицу. Мадлен мягко обхватила его скулы ладонями. Калеб в ответ коснулся ее раскрасневшихся щек, нежно поглаживая. Она на мгновение прикрыла веки, губ коснулась улыбка. А когда распахнула глаза и посмотрела на него, он понял, что уже можно. Ничтожное расстояние между ними было преодолено. Трепетный поцелуй на устах. Калеб мягко подтолкнул Мадлен к кровати, делая шаг вперед. Они плавно опустились на постель, не в силах оторваться друг от друга. Последние предметы одежды были сброшены. Контакт теснее, кожа к коже. Мадлен и Калеб упивались близостью. Тонули в нежности прикосновений. Распаляли друг друга медленно, желая запомнить каждое мгновение. Полное доверие и отдача. Она его, а он ее без границ, предрассудков, страхов. Калеб целовал каждый миллиметр обнаженного тела Мадлен, задерживаясь в самых чувствительных местах чуть дольше. Наслаждаясь ее тихими стонами, что были для него приятнее самой красивой музыки. Ловя её губы своими, делая дыхание одним на двоих, заглушая самые громкие стоны. Ведь за дверью стояла стража, и, как бы он не был одурманен происходящим, безопасность возлюбленной для него была важна. Мадлен смогла полностью отключиться от всех проблем и забот. Весь ее мир сконцентрировался на Калебе. Его чутких прикосновениях, жарких поцелуях. И на своем стремлении стать с ним одним целым. Она уже изнывала от желания, а любимый не спешил преодолеть последние преграды. Мучал ее в сладкой пытке. Доводил до иступления своими ласками. Но одного ее слова, сказанного с придыханием, стало достаточно, чтобы добиться желаемого. — Прошу. И он повиновался. Ее просьба для него закон. Одно уверенное, но очень аккуратное движение бедрами. Ее протяжный стон ему в ключицу. Эйфория, разливающаяся по телу. Движения сначала плавные и неторопливые, чтобы оттянуть кульминацию. Переплетенные пальцы на руках. Мадлен и Калеб смотрели в глаза друг друга. Она видела в его взгляде столько обожания и трепета, что кружилась голова от счастья. Он — ее вселенная, и она не боится в ней потеряться. А он лицезрел в ее взоре звездное небо, что сияло для него одного в этот момент. Она — самое дорогое сокровище, что судьба ему подарила, и для нее он готов пожертвовать даже собственной жизнью, если придется. Дыхание у обоих совсем сбилось. Ритм стал быстрее. Накопившееся наслаждение достигло своего апогея. Первой к финалу пришла Мадлен. Дрожь прошлась по ее телу. Имя возлюбленного сорвалась с уст. Сладкая нега накрыла волной, на короткий миг отключая от реальности. Калеб последовал следом за ней. В последний раз толкнулся бедрами, уткнулся в шею Мадлен, гулко застонав. На несколько секунд они замерли, тяжело дыша. Когда первая волна неги прошла, они отстранились друг от друга. Калеб лег с Мадлен рядом, обняв за хрупкие плечи. Она положила голову ему на грудь, слушая, как постепенно успокаивается ритм его сердца. Уютная тишина окружила их. Мадлен и Калеб были счастливы в это мгновение. Они связаны одной судьбою. И обоим не нужно иного. Не только телами они стремились друг к другу, но и души их были сплетены воедино. Их сердца бились в унисон, от осознания, что в этом безумии, они нашли родного человека. А это дорогого стоит. И пусть путь к долго и счастливо ещё не закончен. Им есть ради чего и за кого бороться…