дом

накрывая голову подушкой, чонгук переворачивается на другой бок и хмурится от трели дверного звонка. он лег только час назад, придя с работы лишь под утро из-за конца квартала. быть главой компании оказывается не так весело и интересно, как казалось в детстве. застонав от несправедливости мира, он со злостью встает с кровати и идет к входной двери, готовый разорвать человека, который не дал выспаться, но, открыв дверь, злость резко пропала. на пороге стоял мальчишка, полностью промокший и одетый совсем не по погоде. легкая кофта прилипла к худому телу, а некогда светлые джинсы потемнели и еле держались на тазовых косточках, грозясь упасть под весом влаги. мальчик смотрел жалобно, нижняя губа дрожала совершенно не из-за холода, ему было стыдно приходить сюда.       — господи, тэ. — раскрывая руки, притягивает мальчишку к себе, захлопывая дверь. надо бы спросить, что же случилось, и успокоить, но сначала согреть. болеть омега точно не должен. альфа заводит его в ванную, настраивая воду и подготавливая полотенце и теплую одежду, идет на кухню заваривать чай и ждет мальчика в гостиной. они не так близки, чтобы тэхен вот так заявлялся. их семьи дружат, еще до рождения чонгука познакомились, но из-за разницы в возрасте дети так и не стали близкими друзьями. точнее чонгук не понимал, что ему делать с маленьким омегой, а тэхен в силу своей стеснительности робел перед взрослым альфой. из мыслей альфу вырывает открывающаяся дверь и мальчишка на грани истерики.       — иди сюда, дорогой, — в голове красной строчкой мигает главная цель. надо успокоить омегу, он не должен плакать. поэтому чонгук крепко обнимает его, садясь с ним на диван и гладя по спине. — что случилось?       — родители. они собираются выдать меня замуж. они сказали, что даже если я буду сопротивляться, они заставят меня силой, — мальчик поднимает на альфу глаза, а в них столько боли, обиды и страха. еще совсем юный, только что отметивший свой восемнадцатый день рождения, но уже преданный своей семьей. — знаешь за кого? за ли хвана. ему сорок и от него сбежало уже двое омег. хён, я не хочу, мне так страшно. я сбежал, хён, собрал самое нужное и убежал, я не знаю куда идти, у меня никого нет, хён. ты можешь, пожалуйста, помочь мне? могу ли я поработать у тебя в компании? кем угодно, мне все равно, правда, я любую работу выполню, правда, просто, пожалуйста… — истерика берет вверх, и тэхен не может сдержать всхлипа, а потом еще одного, а потом и череду следующих, особенно, когда его не прогоняют, а сильнее прижимают к себе и успокаивающе гладят.       — плачь, кроха. выпусти свои эмоции, побудь тем, кем являешься. я ни за что в жизни не отдам тебя этому ублюдку, твои родители видимо окончательно спятили из-за денег. оставайся здесь, не думай ни о чем сейчас, я все решу. я поговорю с твоими родителями, и мы посмотрим, что будет дальше. ты не один, тэ, я на твоей стороне. оказывается, чонгук был прав, когда сказал, что родители тэхена спятили. решив, что не стоит сейчас ехать к ним лично, он попросил родителей приехать к ним. тэ успел заснуть, убаюканный в своей истерике и уставший от холода, но когда родители альфы приехали, проснулся и наотрез отказался отдохнуть еще. и лучше бы он не слышал разговор господина чона с его отцом, потому что сдержать слёзы не получилось.       — мальчик мой, мне так жаль, — папа чонгука прижал его к себе, успокаивающе гладя по голове. — мы придумаем что-нибудь, малыш, мы не оставим тебя одного и тем более не отдадим этому подхалиму. негоже такой крохе как ты со стариками водиться. мы попробуем еще раз, если твои родители продолжат в том же духе, мы разорвем с ними все связи.       — в любом случае, тэхен, ты уже совершеннолетний. конечно, они будут тебя шантажировать и обвинять, но в конце концов, ты можешь отказаться от наследства и выписаться из семейного регистра. скорее всего, они уже заблокировали все твои счета, но, находясь под нашей защитой, это последнее о чем стоит переживать. — размышлял господин чон. он всегда казался маленькому омеге очень жестоким человеком, а оказалось то, что жестокий именно его отец.       — зачем вы это все делаете для меня? я не могу вам ничего дать взамен, у меня совершенно ничего нет…       — нам не надо ничего взамен, мальчик мой, мы просто хотим, чтобы ты был счастлив. я наблюдал за тем, как ты рос, а еще видел, как много твои родители делали ужасного по отношению к тебе. тогда я не мог влезать в твое воспитание, но сейчас это уже ни в какие ворота не лезет, и если мое желание защитить тебя означает, что мы устроим огромный скандал, значит так тому и быть. — омега сильнее обнял мальчишку и поцеловал светлую макушку. тэхен вообще был не похож на своих родителей. голубоглазый, с волосами цвета пшеницы, он взял все, кроме корейского разреза глаз от дедушки омеги, который родился в европе. он был красив, даже совсем ребенком. но почему-то родителей это не устраивало. как его только не называли, кем он только для них не был. но он все равно любил их. любил и делал все, чтобы родителям не было стыдно за него, а в итоге получил нож в спину от самых дорогих ему людей. он даже не обдумывал решение сбежать, просто закинул в рюкзак все свои документы, наличку, зарядку для телефона и плюшевого кота, которого подарил ему дедушка лет десять назад. идея прийти к чонгука появилась после двух часов метаний под дождей, ему было стыдно идти к нему и немного неловко. вся его робость и смущение шли от симпатии к взрослому состоятельному альфе, поэтому прийти в такой виде было хуже всего. но ему нужна была помощь, и он не мог получить ее нигде больше. оказывается, договориться в университете на дистанционное обучение легче легкого. а еще вставать без криков родителей получается в хорошем настроении. а еще чонгук разрешает ему есть все сколько он хочет, когда и что захочет. а еще он может носить все, что захочет. чонгук например был только за купить ему пушистые свитера и полупрозрачные кофточки, которые ему очень нравились, но они не были сексуальными и элегантными по словам родителей. они были милыми, а милость в их семье была не принята. зато теперь он ходил в ближайший магазин или парк в той одежде, что нравилась ему. а еще он не красился. совершенно. ему не надо было замазывать веснушки на щеках или надевать карие линзы, потому что его внешность не нравилась папе омеге и по его словам он выглядел неподобающе. сейчас же он стал собой, он перестал бояться показывать свою мягкость и слабость в присутствии чонгука. ведь тот уже серьезно поговорил с ним. усадил в один момент и сказал своим самым серьезным голосом, что вообще-то об омеге теперь есть кому заботиться и он может прекратить быть сильным хотя бы в стенах этого дома, что его никто не осудит и не засмеет за это. а потом в какой-то момент чонгук его так же усадил и таким же серьезным тоном сказал, что вообще-то омега ему нравится, и что он собирается ухаживать за ним, но ни в коем случае ни к чему не принуждает и спокойно примет отказ, если у тэхена нет к нему чувств. а тэхен тихо шепчет, что вообще-то еще с детства втрескался в прекрасного альфу, который всегда был на его стороне, а еще сказал, что боится начинать все так резко и попросил не спешить. так прошло три месяца, родители все не могли угомониться, а до дедушек почему-то не получалось дозвониться. приближалось день рождения чонгука, который тот решил отметить с друзьями. тэхена кстати тоже пригласили. на накопленные деньги, с продажи своих рисунков, он купил альфе браслет с уникальной гравировкой, где написано было, что чонгук путеводная звезда в жизни омеги, а еще он сделал самодельный альбом из их общих фотографий и милых страничек. а потом, чуть ли не плача, сжимал в руках подарок и смотрел на то, как друзья альфы дарят ему кучу дорогих вещей. так и оказался он последний в очереди, грустно смотря на именинника.       — мой подарок и маленькой части одного из уже подаренных не стоит…       — кроха, мне совсем не важна стоимость подарка, важно, что я знаю, что ты вложил туда всего себя, — он забирает подарочный пакет, сначала долго водя пальцами по почерку тэхена на браслете, а потом и листая страницы альбома, — хочу зацеловать тебя до смерти. — и целует, в нос, щеки и лоб. его мальчик еще не готов на большее, тем более чонгук не хочет, чтобы его первый поцелуй был на виду у кучи людей. тэхен веселиться на этом празднике, танцует, кружась с альфой в вальсе. а когда возвращается домой, то прижимается к губам альфы, а потом уже сам альфа показывает ему, что значит взрослый поцелуй. а потом они как-то ругаются. потому что чон предложил им пожениться, чтобы родители омеги уже наконец отстали. он устал смотреть на то, как его мальчик боится лишний раз выйти из дома.       — как ты не понимаешь, хён, я хочу свадьбу с тобой тогда, когда мы этого захотим сами, когда это будет счастливым событием, а не для того, чтобы мои родители отстали. я люблю тебя и не смогу выйти за тебя лишь для выгоды, — всхлипывает, смотря на альфу, который тут же вытирает слёзы с веснушчатых щек и тоже признается в любви. а потом приезжают дедушки. врываются рано утром в чужую квартиру и прижимают к себе внука, рассказывают, что отстранили его отца от дел компании и что теперь тэхен ее глава.       — дорогой мой, я в ужасе с твоих родителей, прости, милый, что нас так долго не было, поехали домой. — обнимает его старший омега, а тэхен смущенно улыбается.       — дедуль, я уже дома. и не нужны ему никакие компании или что-то еще, когда за спиной всегда стоит его альфа, готовый в любой момент словить его и защитить.