A Pretty Devil in White

Не то чтобы Эндрю уже шесть месяцев не видел Нила, но только потому, что у них выработалась отвратительно мягкая привычка регулярно созваниваться по видео. Тем не менее, видеть его через экран — совсем не то же самое, что видеть эту ужасно привлекательную угрозу прямо перед собой, на расстоянии вытянутой руки. Как раз поэтому, решил Эндрю, он и застыл при виде Нила. Потрясён. Пригвозждён к месту. Обездвиженный странным коктейлем привязанности, облегчения, ажиотажа и ужаснейшего влечения, о котором Эндрю правда не нужно было слишком много думать. И если он случайно словил себя на том, что анализирует свою реакцию на встречу с Нилом лицом к лицу после шести грёбаных месяцев, когда их графики отказывались совпадать, он собирался сосредотачиваться на этом в последнюю очередь. Винить в этом его член было гораздо менее неловко, чем его (фу, гадость) сердце. Нил, одновременно слишком не замечающий и слишком наблюдательный для своего же (или для Эндрю) блага, наконец заметил Эндрю и отошёл от человека, с которым разговаривал и которого Эндрю лишь смутно узнавал — какой-то дилер из Денвера. Он наклонил голову, поймав взгляд Эндрю, и, пошло оно всё в баню, Эндрю мог видеть, как крутятся его ужасно маленькие шестеренки в его ужасно маленьком мозгу. Нил сказал что-то мужчине, с которым разговаривал, пожал ему руку с ухмылкой, заставившей Эндрю задуматься, кто же заставил его бойфренда пройти медиатренинг, а затем полностью повернулся к Эндрю. Короткой прогулки от того места, где был Нил, до места, где Эндрю не-так-уж-тайно скрывался возле стола с закусками, было достаточно, чтобы Эндрю мог хорошенько рассмотреть то, что он едва-едва начал ценить, когда застыл с мини-велингтоном почти возле рта. Белое. Нил с ног до головы был одет в белое. Белый костюм, который, должно быть, был нахуй-сшит-на заказ, учитывая, как он облегал каждую линию и сухожилие его тела, словно его нарисовали. Его волосы также были недавно подстрижены, и он позволил кому-то уложить их на вечер (каким бы Нил ни был талантливым во многих вещах, такие вещи, как мода и стиль, не входили в число его типичных навыков, поэтому Эндрю знал, что кто-то другой был замешан в... этом). Ещё у него были две серебряные серьги-гвоздики в одном ухе и небольшая серёжка в другом. Это. Делало кое-что. Делало кое-что с Эндрю. Кое-что, чем он не гордился. Например, когда Нил остановился перед ним, Эндрю пялился — просто пялился — добрых шесть секунд, прежде чем наконец сказал: — Твои уши. Красноречиво. Нил не улыбнулся, но Эндрю мог чувствовать его грёбаное веселье. Это вызывало у него желание ударить что-нибудь. — Ага, можешь винить в этом Сару и Джошуа, — сказал он, кивнув в сторону собравшихся нескольких его товарищей по команде. — Вчера ночью им стало скучно. — И ты дал им продырявить тебе уши? Что, настолько скучал по мне? — Эндрю хотел, чтобы это прозвучало высокомерно, насмешливо и язвительно — и в основном ему это удалось. Его рот даже растянулся в какую-то осуждающую гримасу. И тогда Нилу пришлось всё испортить, потому что его лицо стало мягким, когда он пожал плечами. — Да, — он имел наглость признать это так блядски бесстыдно. — Они сказали, что это будет горячо. Я не знаю, выкупаю ли я прикол, но подумал, что если не понравится, отверстия вполне легко заживут. Глаза Эндрю подозрительно сузились. — Они сказали, что это будет горячо, — повторил он. Нил кивнул, снова наклонив голову так, что несправедливо обнажал линию горла. — Да. Что думаешь? И это. Это. Это. Эндрю... потерял дар речи. И способность реагировать. Ведь что он думал? Нил позволил паре раздутых экси-качков проколоть себе уши в чёртовой гостинице, потому что это могло бы быть «горячо», а теперь он здесь, одетый вот так, спрашивал, что думает Эндрю? Он не... он не мог... он не знал, как это вообще переварить. Должно быть, он слишком долго молчал, потому что Нил вновь поймал его глаза своими и, понизив голос так, чтобы это долетело только до ушей Эндрю, сказал: — Пялишься. Да ёбаный в рот. Эндрю резко вздохнул, в одно мгновение схватил запястье Нила своей рукой и чуть ли не тащил его с банкета. Потребовалось три попытки, прежде чем он нашёл подходяще изолированное место — которое оказалось чем-то вроде кладовки с чистящими средствами, хотя Эндрю понял это только по слабому запаху аммиака, разворачивая их, чтобы прижать Нила спиной к двери. В остальном он был слишком занят разглядыванием. Глядя на то, как покраснели щёки Нила и приоткрылись его губы, наблюдая, как голубые глаза постепенно темнели, пока не стали такими глубокими, как океан, к тому времени, как Эндрю прижался к его телу, одной рукой защёлкнул замок на двери, ибо он отказывался принимать ситуацию, в которой их могут отвлечь. — Эндрю, — прохрипел Нил, и нужда в его голосе направилась прямиком к члену Эндрю. — Боже, Эндрю. Блять. Я… блять. Эндрю не был уверен, было ли получленораздельное бормотание Нила больше связано с приливом эндорфинов, которые быстро овладели ими обоими при первом физическом прикосновении, которое они впервые разделили с июня, — или скорее из-за комментариев о том, насколько облегающие были его штаны, потому что Эндрю мог чувствовать, как непристойно они теперь были натянуты на его бёдрах благодаря чаще всего неловкого перенаправления кровотока, обычно вызывающее возбуждение. Резкий вздох прервался, прежде чем успел превратиться в знакомое хныканье, когда Эндрю решил проверить сам и жёстко потёр одной рукой выпуклость на передней части штанов Нила. — Чёрт возьми! Эндрю, — прошипел Нил, на этот раз с более явным нагоняем. Эндрю не убрал руку, но отодвинулся настолько, чтобы яснее рассмотреть лицо Нила. — Да или нет, Нил? — спросил он. Нил моргнул, затем издал грубый смешок, перешедший в стон, когда он рефлекторно вжался в руку Эндрю. — Блять. Да. Чёрт, да. Всегда да. Особенно после того, как я не видел тебя шесть месяцев. Чувствовал… блять. Просто… осторожнее, ладно? Предупреждение заставило огонь Эндрю немного остыть, и он нахмурился, оторвав руку от члена Нила, вместо этого начав в спешке ощупывать пиджак. — Где ты ранен? — рявкнул он, увидев растерянный взгляд Нила. Потому что Эндрю смотрел последнюю игру Нила и не помнил, чтобы тот ударялся настолько сильно, чтобы это всё ещё ощущалось сейчас, но это не означало, что не произошло что-то другое. Его хаотичный маленький кролик имел склонность бросаться с головой во всевозможные неприятности. Он ничего не мог с собой поделать. Это было проблемой. Но у Нила не было того виноватого взгляда, который он обычно натягивал, когда Эндрю ловил его на самовредительстве. Вместо этого он моргнул, а затем застенчиво улыбнулся, обеими руками накрывая руку Эндрю. — Нигде, — сказал он. — Просто... костюм. Он отстирывается только в химчистке. В мозгу Эндрю... на мгновение произошло короткое замыкание. Оно показало синий экран. Где-то в глубине его сознания отдаленное эхо коммутируемого DSL пыталось перезагрузить его обратно в тело. Рука Нила махнула перед его лицом, чтобы Эндрю снова вернулся к состоянию здесь и сейчас, и когда Эндрю вновь сосредоточился на лице своего бойфренда, он увидел в глазах Нила капельку искреннего беспокойства. — Эндрю? — спросил Нил. Вместо того чтобы ответить устно, Эндрю оглядел кладовку. Организовано прилично, но места мало. Это было нормально, ни он, ни Нил не были особо большими людьми — и для того, что он задумал, им на самом деле не нужно было больше места, чем здесь было. Ему просто нужно было убедиться, что он немного расчистил территорию. — Эндрю? — повторил Нил, на этот раз менее обеспокоенный и более смущённый, когда Эндрю взял его за руки и отвёл от двери. Эндрю поднял палец, прося его подождать, затем отпёр дверь и открыл её ровно настолько, чтобы вытолкать ведро для швабры в коридор. Сделав это, он снова закрыл и запер дверь, схватил с полки с принадлежностями для ванной пакет гигиенических салфеток и бросил их на землю, прежде чем снова схватить Нила и прижать его спиной к двери. Затем он перебил следующий вдох Нила, собирающийся стать вопросом, сильно поцеловав. Прерванный вдох дал Нилу достаточно воздуха только чтобы тихонько застонать Эндрю в рот — и Эндрю жадно проглотил звук, прежде чем позволить поцелую прерваться. — Эндрю, что?… — прохрипел Нил, но Эндрю уже стоял на коленях, и ох блять. Посадка этих штанов была чертовски хороша, Эндрю почти не хотелось их расстегивать. Мысль о том, чтобы работать с Нилом сквозь обтягивающую шелковистую ткань этих штанов, пока тот не кончит, невероятно соблазняла, и он вполне мог бы позволить себе это, если бы они сейчас не находились в чулане банкетного зала. А также Нил волновался за костюм. Который чистился только в химчистке. Если Эндрю собирался кончить на него, то он собирался сделать это там, где он мог бы полностью насладиться этим и последствиями. — Я хочу отсосать тебе, — сказал Эндрю и услышал, что его собственный голос стал низким и хриплым. Его собственный член был настолько твёрдым, что в голове стучало от нехватки кислорода в крови, которая вызывала эрекцию. — Прямо здесь, прямо сейчас. Я позабочусь о том, чтобы ничего не попало на твою одежду. Эндрю видел, что Нил по-прежнему был растерян, но теперь, когда он осознал, что всё в норме, жар вернулся. Видите ли, распространённое заблуждение тех, кто знал об их отношениях, заключалось в том, что они понимали друг о друге всё на свете. На самом деле это далеко не правда. Для Эндрю Нил был чёртовой загадкой. Иногда ему казалось, что он ежедневно менял знания всего, что знал о своей проблемной угрозе. Точно так же он знал, что Нил не шёл всеми путями, которыми пользовался мозг Эндрю. Создавалось впечатление, что они постоянно мыслили одинаково, находились в сверхъестественной синхронизаци, просто потому, что они доверяли друг другу. Эндрю не нужно было знать, почему Нил не хотел пачкать свой белый костюм или как сложилась вся эта ситуация, чтобы принять смириться. А Нилу не нужно было понимать, что его столь открытая забота о своей внешности и то, как он преподнёс это Эндрю, настолько возбудили его, что Эндрю рисковал выставить на всеобщее обозрение чёртов стояк перед всей профессиональной лигой, прежде чем затащить Нила в удобное уединённое помещение. Поэтому Нил не спрашивал — не потому, что уже знал ответ, а потому, что он достаточно доверял словам и действиям Эндрю, чтобы знать, что всё в порядке. Вероятно, они поговорят об этом позже, но всё же у Эндрю будеть время придумать менее смущающее оправдание, чем: «как бы тяжело мне не было видеть тебя в этом костюме, мне было намного тяжелее, когда ты сказал, что не хочешь его запачкать», ведь какого хрена? Вместо вопросов Нил прислонился спиной к двери и раздвинул ноги немного шире. Его язык высунулся и провёл по нижней губе, и он кивнул. — Ладно. Блять. Да. Да, Эндрю. И это было все разрешение, которое требовалось Эндрю. Он расстегнул штаны Нила и спустил их до икр прежде, чем Нил закончил произносить его имя, и держал член Нила во рту достаточно долго, чтобы Нил повторил это снова, после чего последовало напряжённое, задыхающееся: — Р-руки? Где? В ответ Эндрю взглянул на длинную, стройную линию тела Нила и сильно пососал, взяв одну из рук Нила в свою и направил её к своим волосам. Другой рукой он дёрнул рубашку Нила, и потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять намёк, прежде чем свободной рукой он расстегнул несколько нижних пуговиц рубашки, чтобы её было легче регулировать, а затем потянул вверх, чтобы Эндрю мог любоваться прекрасными содрогающимися животом и грудью Нила, пока работал над его членом. Руки снова стали его собственными, он использовал одну, чтобы обхватить яйца Нила, нежно массируя и потянув именно так, как он знал, Нилу нравилось, а другую, чтобы помочь ему сохранить контроль от разрушительного минета, который он собирался сделать. Эндрю бесстыдно гордился тем, насколько хорошо он умел делать минет. Как хорошо он умел заставлять своих партнеров разваливаться на куски одним лишь умелым использованием своего рта и рук, работающих в идеальной синхронности. Эта гордость только возросла, когда дело дошло до того, как он мог разбирать Нила на кусочки. Нил, который был стойким и острым, таял под его прикосновениями, правда был одной из любимых вещей Эндрю, и он всегда старался ценить моменты, когда это случалось. Даже если это был быстрый и грязный минет в туалете банкетного зала. Пальцы Нила неконтролируемо дёрнулись, и Эндрю чувствовал, какое влияние на него оказывает. И ему не обязательно было держать яйца Нила буквально на ладони, чтобы это понять. Это было понятно по тому, как напрягался живот Нила, а его колени дрожали, по задержке дыхания и по приоткрытым губами — нижняя губа опухла и побелела от зубов, пока он пытался сдержать стоны. Пряди волос упали на лицо Нила и на его глаза, которые так сильно потемнели, что казались скорее серыми, чем голубыми. — Эндрю, — пробормотал Нил, и в его тоне было такое идеальное и отчаяное скуление, что Эндрю расслабил горло, потому что знал, что Нил близко. Как раз в тот момент, когда он понял, что Нил вот-вот перейдёт через край, он поправил руку так, чтобы иметь возможность слегка прижать ладонь к яйцам Нила, два пальца скользнули за ними, чтобы потереть чувствительный шов его промежности. Триумф и жар вспыхнули в его животе, его собственный член опасно пульсировал, поскольку Нил не смог полностью заглушить вскрик удовольствия, вырвавшийся наружу, когда через него пронёсся оргазм. С отработанной координацией, которую Эндрю освоил за годы до встречи с Нилом, Эндрю проглотил каждую выходящую каплю Нила, затем сделал ещё одно движение от основания до кончика члена — его прикосновения были очень лёгкими, когда он чистил Нила, зная, что Нил стал особенно чувствительным сразу после оргазма. Затем он откинулся назад, облизал губы и вытер рот тыльной стороной ладони, поднимая глаза и восхищаясь совершенно развратным выражением лица Нила. — Чёрт, — выдохнул Нил. — Ты? — Позже, — сказал Эндрю, игнорируя глубокое недовольство своего члена этим решением. К слову, у него было довольно много практики по подавлению неудачных эрекций. Это займёт всего несколько минут. Он отвлекся, используя салфетки, которые нашёл ранее, чтобы вытереть руки и бёдра Нила, а затем отодвинулся в сторону, чтобы позволить Нилу одеться заново. Однако наблюдение за тем, как Нил снова одевается, никак не повлияло на его нынешнее состояние неудовлетворённого возбуждения, поэтому он повернулся к нему спиной и сказал: — Я найду тебя через несколько минут. Сквозь шелест шелковистой ткани Нил понимающе промычал. — Я приберегу для тебя пирожное, — сказал он, и Эндрю услышал, как щёлкнул замок на двери чулана. Однако когда звук открывающейся двери не последовал сразу, Эндрю оглянулся через плечо и увидел, что Нил смотрит на него. Его лицо расплылось в лёгкой улыбке, задержавшейся в уголке рта. Она была мягкой, снисходительной и знакомой — и сердце Эндрю сжалось именно таким образом, каким не имело права на него влиять. Ничто, ничто не должно было быть настолько сильным, чтобы отвлечь его от возбуждения, но каким-то образом… глупые мягкие улыбки Нила делали это каждый долбаный раз. — Что? — прорычал он, всё ещё держа своё тело по дальше от своей личной угрозы. Но Нил только покачал головой. — Ничего экстраординарного. Я просто… скучал по тебе. Я скучал по тебе, Эндрю. Ошеломлённый эмоциями, Эндрю замялся. Затем, взволнованно, он буркнул: — То есть скучал по моему рту на твоём члене. И ладно. Возможно, в том предположении, что Эндрю и Нил знали друг друга на уровне, превосходящем стандартные отношения такого рода, была доля правды. Потому что вместо того, чтобы возражать, объяснять или принять вспышку Эндрю как обвинение, Нил просто усмехнулся и кивнул. — Да, — сказал он, — и по этому тоже. — Я ненавижу тебя, — прошипел Эндрю, как он делал всегда, когда думал о другом слове из шести букв. А Нил, этот хитрый маленький засранец, просто улыбнулся — мягко, тёпло и слишком понимающе. Он больше ничего не сказал, просто снова окинул взглядом, прежде чем отвернуться и оставить Эндрю приходить в себя в чулане. — Проклятье, — пробормотал Эндрю, оставшись один. — Засранец прав. Чем чаще я это повторяю, тем меньше я в это верю… Глубоко вздохнув, Эндрю на мгновение отложил эту конкретную дилемму и сосредоточился на том, чтобы собраться. У него будет достаточно времени, чтобы отомстить Нилу за то, что он осмелился быть таким… тьфу, таким Нилом. Может, они расстанутся ещё на шесть месяцев, а может, пройдут годы, перед тем, как они, наконец, надолго останутся в одном городе. Как бы то ни было, Эндрю с этим справится — у них всё получится. Потому что, в конце концов, месяцы или даже годы не могут сравниться с целой жизнью, и это… это то, что ждёт его впереди с Нилом. Не просто месяцы или годы, а целая жизнь — и он собирался сделать каждую чёртову секунду незабываемой.