И они встретились снова через две тысячи лет

Банга свою хозяйку очень любил и уважал, и именно поэтому он каждый раз просыпался в одно и тоже время и выводил ее на прогулку. Иначе Понтия не могла объяснить, почему щенок с такой радостью просыпался в семь утра. Тихо встав, чтобы никого не разбудить, а речь шла не только про спящего на диване Иешуа, но и про живущую над ней старшую по дому, которая реагировала на любой звук. Войдя в лифт, который поехал наверх, Понтия взмолилась всем богам, лишь бы он не остановился этажом выше. Видимо или ее плохо слышали, или встречи с соседкой были способом избавления ее души от немногочисленных грехов. —Добрый день, гражданочка, а что это у вас собака без намордника? —Понтия решила сделать вид, что не услышала—девочка, я с тобой разговариваю—она снова промолчала. Спорить было бесполезно, соглашаться тоже, а значит надо молчать. —Что за поколение пошло! Мало того, что всяких молодых людей водят, так еще и старшим хамят! Да я тебе в бабушки гожусь! —Понтия закатила глаза. Банга, видимо почувствовав все закипающее в хозяйки возмущение, громко пролаял. Старшая по дому поторопилась и выскочила из лифта. Понтия облегченно выдохнула. Погуляв, они зашли в магазин, у входа в квартиру она встретила курьера, который привез бумаги. Забрав их, она стала подниматься домой. Зайдя домой и обнаружив, что Иешуа все еще спит, она решила сварить кашу. Банга крутился у ее ног, явно надеясь, что помимо корма ему на завтрак перепадет что-нибудь еще. Телефон, лежащий на подоконнике, зазвонил. На дисплее высветился номер помощницы Афрания Низы. —Да? —Доброе утро, есть информация по задержанной нами гадалке. У вас есть пара свободных минут? —Да —Так вот, наша гадалка жена ректора того вуза, где вы были в тот день, и он очень хочет с вами встретиться. Также его жена предлагает, ну, как бы сказать, взятку, причем большую за то, что мы ее освободим. Готова поделиться третью дохода, это тридцать миллионов рублей. Ну, я вообще не хотела вам сообщать, знаю, что вы откажитесь, но решила предупредить. Мы удачно продали машины в Санкт-Петербург. —Это чудесно. А как обстоят дела с возвращением денег студентам? —Завтра ФНС и полиция собираются на обыск, ректор орет, что нас всех засудит. —М-да, все как обычно, а что там с приютом? —Приютами. Нашу заявку на расширение приютов, финансируемых из бюджета, одобрили почти сразу. Еще нам выделили деньги на ремонт общежитий. Почти всех, хотя, если слегка сэкономим не в ущерб жителям, то может быть и всех. Дороги строятся очень даже удачно. —Это просто чудесно. —А еще к нам заходила ваша мама —Как моя мама? —К нам зашла женщина, представилась вашей матерью, мы ей не поверили сначала, слишком у вас разные внешность и характеры, а потом она документы показала, наша заведующая отделом кадров, она, кстати, сестра ректора, сказала ей, где вы живете. Ну, теперь вроде все. —Как тесен мир. Ладно, будем, то есть буду, ждать мою маму. Афранию привет. До свидания. —До свидания. — в это время Банга все-таки добрался до пачки с овсяными хлопьями, но они ему не понравились, и он побежал куда-то в сторону дивана, во всяком случае об этом говорил след из содержимого пачки. Потянувшись за сахарницей, Понтия задела один из бокалов, стоящих рядом с раковиной, он упал и с грохотом разбился, она поморщилась от громкого звука. —Что-то случилось? —Да, я пытаюсь готовить. Банга с тобой? —Да, и он весь в овсяных хлопьях. Тебе помочь? —Да, принеси веник пожалуйста, он стоит в кладовке, она рядом с ванной, если тебе нужны полотенца, то они в шкафу коридоре. —через пару минут Иешуа появился в дверном проеме с веником и совком. Банга шел за ним, стараясь сделать максимально невинные глаза. Понтию это насмешило, однако менее взволнованной она не стала. —Что-то еще случилось? —Мама приезжает... —Когда? —Скоро, через неопределенное количество минут. —У вас натянутые отношения, да? —Это мягко сказано. —Бангу помыть? —Да, если несложно. А я пока доварю кашу. —не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. Понтия открыла дверь и увидела там свою мать. Женщина, которую она бы никогда больше не хотела видеть, чрезмерно религиозная, чопорная, с мировоззрением более ханжеским, чем у патриарха, или минимум таким же и без конца всех третирующая. Понтия попыталась улыбнуться, хотя больше это походило на сдерживание истеричного смеха, и сказала: —Здравствуй, мама —Понтия, почему ты не сказала, что уезжаешь? Почему не посоветовалась со мной? Я категорически против! Здесь тебе не найти достойного жениха! Как ты вообще могло ослушаться священной воли родителя? Ты нарушаешь божью заповедь! Он тебя покарает. —Кто он, мама? —Бог —Какой именно? —Иисус —в тот момент, когда женщина это сказала, Иешуа появился в дверях, держа на руках замотанного в полотенце Бангу, а затем вопросительно приподнял бровь. Понтия надеялась, что поняла, что это значит и как-то неопределенно подернула плечом. —Мадам, Иисус не Бог, а Сын Божий, на крайний акт одно из трех его воплощений. И он, насколько мне помнится всепрощающий, а не всех карающий. —Понтия заулыбалась еще шире, то ли от того, что правильно поняла его, то ли от того, что впервые за тридцать два года жизни кто-то защищал ее перед матерью. —Понтия, что же ты нас не познакомила? Это твой молодой человек? —Нет, мама, это мой друг —И всех ли друзей можно найти у тебя дома ранним утром? —Каждый думает в меру своей испорченности, мадам. —И твой друг еще препирается! Ты плохо выбираешь себе друзей! И вообще, я приехал в Астрахань искать тебе жениха. —Вы знаете, матушка, я, пожалуй, поживу в гостинице в эти дни. —Да как ты смеешь так говорить с матерью! Муктакеши покарает тебя! —Погодите-погодите, Муктакеши это же одно из имен Кали<footnote></ Богиня в индуизме. Отожествляется с гневом, разрушением, одновременно является Матерью Мира>, которая индийская богиня. Причем тут Иисус? —Вы ничего не понимаете, я лучше знаю, что имеет в виду Бог! —Le diable prêche la moralité<footnote></ Дьявол проповедует нравственность (фр.)>—сказал Иешуа и улыбнулся. —Чего? —Дьявол проповедует нравственность. —Вы знаете, мама, вам пора —Я никуда не уйду из этой квартиры! —Хорошо, уйду я.—Понтия повернулась к Иешуа—подожди меня за дверью, пожалуйста, твои вещи я тоже возьму. Выйдя через пару минут из квартиры, Понтия сказала: —Спасибо —Да не за что, а как вы потом туда вернетесь? —Я уже заказала вторую пару ключей. Завтра будут готовы. А вот куда мне идти теперь? —Ну, не хочу показаться тем, кто навязывает свое общество, но у моих мамы и папы частный дом, комнат на всех должно хватить. Оттуда ехать правда дольше. —Ну что ты, я совершенно не против съездить к тебе домой. А твои родители не против собаки? —Нет, что ты, мама любит и собак, и кошек. — когда они сели в автобус, Понтия спросила: —А почему ты живешь в общежитии, если твои родители здесь? —В университете тогда не хватало одного человека для полной комплектации, а она им нужна была для отчета, тогда тем, на кого общежитие не выделяли, предложили заселиться, ну, я и согласился. Я хотел дать родителям больше свободы. О, наша остановка. Идем. —пройдя чуть меньше километра по частному сектору, они подошли к дому. —Мам, я приехал, извините, что без приглашения, тут так сложились обстоятельства. —Привет, я так рада тебя видеть—они обнялись—стой, а кто это с тобой. —Мама, это—моя новая подруга. —Кого-то она мне напоминает, погоди, а это не… —Здравствуйте, да, я ваш новый губернатор, но для вас я просто Понтия, давайте сегодня забудем о моей должности. —Мария улыбнулась, Понтия посчитала это хорошим знаком. —Хорошо, проходите, располагайтесь, а вы надолго? —Иешуа неопределенно пожал плечами. —завтракать будете? —Да, а для собаки у вас корм есть? —Нет, но тут недалеко зоомагазин, я думаю Иешуа покажет. Иосиф, иди завтракать. Мы сегодня вечером уезжаем в театр. Вернемся уже ночью, наверное. Я вам ключи оставлю. Иосиф, ну, где ты? К тебе сын приехал с гостьей. —Иду я, иду, я стол доделывал. —сказал он и поцеловал жену в щеку. —Тот который с резными ножками? —Да, ты вчера говорила, что тебе нужно платье в театр, тогда после обеда поедем? —Да, а еще надо к Елисавете и Захарии заехать, Иоанн просил его проконсультировать по написанию докторской. А то ему даже молодой человек помочь не может. —Хорошо—Понтия наблюдала за всем этим удивленно. Она думала, что такая идиллия только в фильмах бывает. Ее родители никогда не устраивали семейных завтраков, не обнимались, и уж тем более не целовали друг друга. А вот на людях ее мать пыталась играть заботливую жену и хозяйку. Понтия наклонилась к Иешуа и шепотом спросила: —А кто молодой человек Иоанна? —Ирод, наш глава управления образованием, его бывший губернатор назначил за пару дней снятия с должности. Я тебе о нем говорил. —когда завтрак закончился, Иешуа пошел показывать ей гостевую комнату, где Понтия и осталась работать. Расположившись на полу, она начала писать. Отчеты сами себя не заполнят. Через пару часов в дверь постучались. —Я могу войти? —Входи, Иешуа—тот присел рядом с ней на пол. —Мама с папой уехали. Тебе помочь? —Вообще, по идее это могу заполнять либо я, либо секретарь, но, если ты хочешь, то заполни вот эти с этого листа. —Это государственная тайна? —Конечно. — через еще пару часов они пошли гулять и в магазин. Вернулись они уже под вечер. Затем посмотрели фильм. Когда они собирались расходиться спать, Иешуа сказал: —По поводу того, что было утром—Понтия вопросительно промычала, прикрывая рот рукой, пока зевала. —если тебе нужно об этом поговорить, то я всегда рядом. —Хорошо, я учту, правда, мне это не кажется чем-то необычным, мама всегда такая. Я не стесню вас? —Что ты, я говорил с мамой и папой, им ты понравилась, можешь оставаться сколько хочешь. Если хочешь, я тоже могу остаться, чтобы тебе было не так непривычно. —Было бы кстати, если тебе не будет трудно, а тебя не будут искать в общежитии? —Нет, может быть Матвей, но я его завтра предупрежу или оставлю в комнате записку. —Спасибо, за все спасибо—Понтия ощущала себя смущенной. Впервые кто-то пытался сделать, как ей удобно. —Не стоит благодарностей, мне не тяжело. Мне разбудить тебя утром? Отсюда ехать дальше. —Да, если тебе не трудно. —Тогда доброй ночи? —Доброй ночи. Понтия упала на кровать в гостевой комнате. День был слишком длинным. Было много хорошего, и много портящего и без того хрупкие нервы. Однако тут ей было спокойно. Слишком спокойно. Она могла назвать это место домом, хотя была она тут впервые. Ей определенно будет, что обсудить с психотерапевтом. А теперь нужно было спать, на что намекал Банга, то и дело пытаясь лечь удобнее, так, чтобы прижаться к теплому боку хозяйки.