Верни мне жизнь

              Сэм неотрывно смотрит на красно-оранжевые языки пламени, которые пляшут в камине. Они достаточно яркие и красивые, чтобы удержать внимание, но отвлечь от тяжелых мыслей им не под силу. Он добровольно находится в Аду. Мысль жжется, хотя факт уже совершился. Сэм вздыхает и напоминает себе, что он здесь не пленник, а гость. Взгляд обходит комнату, приготовленную Люцифером, но, куда вероятнее, по приказу Люцифера. Сэм слабо усмехается и поправляет сам себя в мыслях: дорогой гость. Роскошная обстановка, изобилие качественных напитков в мини-баре, его любимый салат на столе, жизнерадостно горящий камин, — все эти мелочи без труда подсказывают, что кто-то из демонов расстарался на славу, желая угодить. Разумеется, по приказу Люцифера. Сэм трет подбородок. Это все не имеет большого значения, но это важно. Остается понять только одно. То, что решит все окончательно: искренен Люцифер в своей заботе и чувствах или же просто пытается его купить. Сэм устало прикрывает глаза и перебирает все воспоминания последнего времени, связанные с Люцифером, одно за другим, пока не останавливается на переломном для них обоих моменте. Вода все равно как-то проникает в рот, хотя Сэм и старается держать губы плотно сомкнутыми. Это конец, глупо надеяться на иное. Он держится, борется, тщетно пытается плыть, — все это только ради Дина. Он не может сдаться. Но стихия предсказуемо выигрывает. Сэм в отчаянии думает, что стоило настоять на паромной переправе. Губы больше не слушаются. Вода заполняет рот, а следом и легкие. Сэм чувствует, как горит все внутри, захлебывается болью, беспомощно и бессмысленно молотя по воде руками, а потом проваливается во тьму. Люцифер последний, кого он ждет увидеть. Стоит сознанию проясниться, первая же мысль о том, что он где-нибудь на Небесах. И только вторая о том, что он не должен бы так быстро понять, что умер и оказался в каком-то другом измерении. Очевидно, в Аду. Сэм вздрагивает. Он не считает себя праведником. Он знает, сколько людей погибло по их с Дином милости, хотя они всегда и до последнего пытались спасти всех и каждого. Но до этого момента он живет с уверенностью, что если погибнет, то попадет в рай. Обстановка вокруг рай никак не напоминает. Как и Люцифер, стоящий в паре ярдов напротив. — Ну, здравствуй, Сэм, — даже с каким-то любопытством неожиданно вполне по-человечески и мирно приветствует Люцифер. — Знаешь, я не ожидал, что мы встретимся вновь так скоро. Но, конечно, рад, что ты заглянул на огонек. — Я это не выбирал, — огрызается Сэм и пытается собрать мысли в кучу. Но они разлетаются вспугнутыми птицами. — Это случайность. — Весьма удачная для меня, — замечает Люцифер и рассматривает его в упор. Сэм чувствует себя неуютно под этим пристальным взглядом. Он не отдает себе отчета, когда начинает тереть горло. Нет ни кашля, ни неприятных ощущений, только фантомные. Но Сэму кажется, что он чувствует горько-соленый вкус воды до сих пор. Мысль, что его тело уже лежит где-нибудь на дне и станет кормом для рыб, неприятно взрывает сознание. В голове воцаряется полный хаос. Сэм одновременно хочет бежать и что-то делать, забиться в безопасное место и оплакать собственную нелепую гибель и найти способ вернуться в мир живых, потому что где-то там Дин, который вряд ли успел спастись. — Почему я?.. — Сэм обрывает себя, когда понимает, что именно хочет спросить у Люцифера. Впрочем, он не должен спрашивать вообще ничего. Они враги. Он должен держаться от Люцифера как можно дальше. А в ситуации, где это больше невозможно, он должен хотя бы молчать. Особенно пока в его голове дикая сумятица мыслей. — Рухнул в Ад, а не взлетел к пушистым облачкам? — заботливо уточняет Люцифер, но с таким ехидством и превосходством, что Сэм чувствует, как чешется рука. — Видишь ли, Сэм, ни ты, ни твой лишенный даже обезьяньих мозгов брат не можете умереть окончательно. Ну, пока не исполните свое предназначение. Но ваши регулярные попытки убиться приводят именно к этому. Я решил облегчить работу пернатым и взять твое воскрешение на себя. Это удобнее делать, если ты находишься в моих владениях. На миг Сэму кажется, что он снова захлебывается водой. Он вспоминает демона, которого они с Дином допросили со всем пристрастием. Значит, тот сказал правду: Люцифер внес его в личный список. В груди холодеет от случайной догадки. Сэм, не размышляя, выпаливает ее вслух, и это звучит обвинением: — Это ты устроил шторм. — Да брось, Сэм, — Люцифер возводит глаза к потолку и отмахивается с уловимым пренебрежением. — Ты же вроде умный брат. Зачем мне заморачиваться, если достаточно немного подождать? На свидания со смертью ты ходишь чаще, чем с обезьянами, — Люцифер разводит руками. Сэм заставляет себя молчать. Он не должен разговаривать с дьяволом, давая пусть и крошечный, но шанс к чему-то его склонить. Не должен. Держаться решения становится сложнее, когда приходит трезвое осознание, что больше не с кем, и, возможно, и не будет с кем. Звук шагов за спиной вырывает из воспоминания резко. Сэм немного жалеет о незаконченных размышлениях, но и признает, что думать стоило до того, как помолиться Люциферу. Сейчас он здесь не за этим. Сэм неспешно встает из глубокого, уютного кресла, разворачивается и смотрит в льдисто-голубые глаза. — Люцифер. — Сэм. Даже такой специфический обмен приветствиями отдает душноватым абсурдом. Люцифер лично забрал его в Ад. До этого была встреча во сне. Но в реальности все равно иначе. Сэм слегка откидывает голову назад и продолжает смотреть Люциферу в глаза. Внутри слабо шевелится любопытство. Кто-то должен сдвинуть все с мертвой точки первым. Любопытно то, кто из них это сделает. Сэм склоняется к тому, что все-таки он, но передумывает, когда Люцифер неторопливо идет к нему и останавливается только тогда, когда их торсы соприкасаются. Сэм поднимает брови. Он ждет чего-то такого, но все равно чувствует удивление. — Итак, ты сделал правильный выбор, — с нотками самодовольства утверждает Люцифер и касается пальцами его щеки. Этого Сэм ждет тоже. Глупо не ждать после всего, до чего они дошли в сновиденной плоскости. Но ждет никак не с порога. Есть немало важных моментов, которые необходимо обсудить. Есть висящая в воздухе битва, и это важнее всего. Но, очевидно, не для Люцифера сейчас. — Итак, я сделал выбор, — поправляет Сэм и давит голосом на последние слова, подчеркивая отсутствие прилагательного. — И я не хочу о нем пожалеть. — Ты не пожалеешь, Сэмми, — в голосе Люцифера предвкушение и обещание. Настойчивого поцелуя Сэм не ждет. Для него собственное решение имеет огромную важность. Выбор, уйти от Дина, пусть и на время, уйти из защищенного дома, где есть Михаил, способный противостоять и Люциферу, и кому угодно, вовсе не был простым. Для Люцифера его поступок особой значимостью, похоже, не обладает. Сэм отталкивает не грубо, но решительно. Он не удивляется, что Люцифер хочет получить то, что по их соглашению произойдет только в реальности, но никак не в сновиденной плоскости, где они встречались долгое время. Он удивляется, что Люцифер явно намеренно упускает прелюдию в виде необходимого разговора. — Люцифер, подожди. — И что не так теперь, Сэм? — Люцифер отходит на пару шагов, его голос холодеет, а обращение звучит почти ядовито. — Во сне ты твердил, что это не по-настоящему. Сейчас… — Я помню, что говорил, и не отказываюсь от своих слов, — Сэм прерывает, понимая, что так они скатятся в ссору и уже ни в чем не разберутся. — Но, по-моему, есть куда более важные моменты, которые нам нужно прояснить. — Неужели? — Люцифер поднимает брови, сверлит его взглядом и упирает сжатые кулаки в бедра. — Продолжай, Сэм. — А, по-твоему, их нет? — уточняющий вопрос звучит риторически и слишком запальчиво. Сэм старается усмирить эмоции. Его имя Люцифер теперь произносит так, словно уже оно ему ненавистно. Это до крайности неприятно отзывается внутри. — По-моему, Сэм, — новое подчеркивание обращения и интонация, с которой оно произнесено, заставляют терпение разлететься осколками. Сэм втягивает носом воздух и чувствует, что проигрывает в сражении с разгорающейся злостью. — Ты делаешь все для того, чтобы оказаться как можно дальше после того, как болтал, что хочешь быть ближе. Обвинение лишено оснований и смысла, но быть обвинением от этого не перестает. Тормоза отказывают. Сэм понимает и не понимает до конца, что делает, когда хватает Люцифера за отвороты рубашки и дергает на себя. Поцелуй отдает горечью, но заставляет кровь закипеть. Его разрывает Люцифер. — Думаешь, можешь играть, как тебе заблагорассудится, Сэм? В вопросе звучит угроза, веет опасностью, но это не пугает. Сэм слабо усмехается, толкает Люцифера в сторону кровати и выдыхает ему в губы, начиная новый поцелуй: — Именно так и думаю.