Смерть

Сота словно впервые дышал полной грудью – или вовсе не дышал. Вокруг было темно. Тихо. Не было запахов, холода или тепла, даже ощущения поверхности по своим телом; казалось, он был в полном вакууме. Это и есть смерть. Полная смерть. Пустота. Может, его прибрал к себе Ситис, о чём свидетельствовало ничто вокруг. А может, и не Ситис это вовсе, а что-то более мощное и другое, что-то, на чём и держится весь смертный и бессмертный мир. Тело двигалось, а это уже хорошо. Бывший Бог, а ныне ничто, как и пустота вокруг мог встать, если это вообще можно было таковым назвать. Как стоять на том, чего ты вовсе не чувствуешь? Как можно быть, волочить существование, или же его полное отсутствие где-то там, после смерти? Как он сюда попал, не поклоняясь ни одному аэдра, даэдра или Ситису? Где он? А может, он вовсе и не мёртв? Эти мысли ломали голову Сота Сила первые пару мгновений. Было тяжело думать о том, как можно существовать материально после смерти, и уж точно физически, ведь Сота видел свои руки и ноги. Такие же, словно и эру назад: медные, с белоснежным рукавом слева руки, и накрытые до щиколоток мантией тёмно-синие ноги, словно полностью механического, протезированного тела никогда и не было. Мог ли он менять свой внешний мир здесь, в пустоте? А может, это просто самый совершенный вид его тела? Хотя, конечно, Сота поспорил бы с этим утверждением раньше, ведь смертное, данное от рождения тело было слабо. Оно ломалось чаще и проще, чем любой механизм, изнашивалось быстрее, и подводило хуже. Но сейчас не было смысла спорить. Здесь нет "несовершенного" и "совершенного". Возможно, скоро он исчезнет. Сольётся с пустотой. Или же он останется здесь, думать, пока может. Хотя можно и не думать, освободить свою душу и сознание от терзаний, от мыслей и логики, чувств и эмоций. Оставить это там, в смертном мире, и принять покой.