до крови истерзанные губы

В голове Феликса было пусто, а сам он озабоченно покусывал нижнюю губу. Последние несколько часов попыток усовершенствовать рэп и бесконечного просмотра повторов, дабы уловить любые возможные ошибки, которые он, вероятно, допустил или мог бы исправить, заставили его уверовать в то, что видео практически врезалось ему в память. Он вздохнул, откидываясь на спинку стула, голова кружилась от текстов песен и мыслей. В последнее время Чан, Джисон и Чанбин были заняты другими делами, так что у них больше не было времени заниматься с ним. Однако у него были твёрдые намерения доказать им, что он может добиться этого и сам, и он воспользовался своим классическим приёмом — «исчезать неделями в студии или в своей комнате, чтобы практиковаться, пока не упадёт от усталости». Он наклонился вперёд, протирая глаза, сильнее прикусив губу, когда готовое взорваться рыданиями изнеможения и переутомления беспокойство раздирало горло и грудь. Прошло уже три недели с тех пор, как он начал, а он по-прежнему чувствовал, что этого недостаточно. В большинстве случаев ему требовалось максимум пять дней, чтобы усовершенствовать что-то, что ему давали, поэтому он чувствовал себя абсолютно разбитым. Феликс медленно нажал на кнопку воспроизведения, собираясь с силами, чтобы хотя бы ещё раз послушать рэп в наушниках. У него должно всё выйти правильно. У него должно. Спустя несколько повторов он почувствовал знакомый привкус иронии во рту, но это его не беспокоило, напротив, приносило утешение, поскольку он продолжал сильнее прикусывать мягкую плоть своей губы. Это отвлекло его от мыслей — его настоящих тревог и раздумий. Он наслаждался этим ощущением, наслаждаясь ощущением крови, стекающей по его языку и попадающей в рот, прижимающейся к нежной жгущей ране. Внезапно раздался стук в дверь, выводящий его из транса, и он быстро обернулся на стуле, чтобы посмотреть, кто там. — Ликс? — раздался голос, в котором можно было узнать Хёнджина, большие оленьи глазки выглядывали из-за угла дверного косяка, а тонкие пальцы крепко сжимали дверную ручку. — Хён, — слегка улыбнулся Феликс, он, должно быть, выглядел как полное дерьмо, учитывая, как глаза Хёнджина сразу остекленели от беспокойства. — Ты здесь уже несколько часов… Я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти и выпить со мной кофе? — спросил он, закрывая за собой дверь на подходе к креслу Феликса. — Я знаю… У меня просто, кажется, не выходит правильно, — честно пробормотал он, опустив глаза. Ему не нравилось, как Хёнджину всегда удавалось заставить его чувствовать себя таким уязвимым, словно он был открытой книгой. Хёнджин вздохнул и положил твёрдую руку ему на плечо. — Я понимаю, но, возможно, тебе стоит сделать перерыв на некоторое время и передохнуть. Слегка кивнув, он потянулся вперёд, чтобы сохранить аудиозапись, планируя прослушать её позже ещё раз, и выключил компьютер. Хёнджин тепло улыбнулся: — А теперь как насчёт коф… о боже, Феликс, у тебя идёт кровь! Феликс замер и поднёс руку к лицу, ощупывая место, которое он кусал, и с удивлением отдёрнул руку, увидев красные капли, впитывающиеся в подушечки пальцев. Он не осознавал, насколько сильно прикусил. Старший опустился на колени и потянулся к нему большим пальцем, чтобы стереть немного проступившей крови: — Что случилось? Феликс почувствовал удушье, он покорно уронил голову на руку своего хёна. Внезапно на него навалилась такая усталость, словно чужое прикосновение полностью лишило его всяких душевных и физических сил. — Ликси… — прошептал Хёнджин, обхватывая веснушчатые щёки младшего обеими руками, нежно поглаживая кожу большими пальцами, когда заметил, что тот начал плакать. — Всё хорошо, Ликси, всё хорошо. — У меня нехорошо, хён, — сказал он, удивлённый тем, как ровно звучал собственный голос, несмотря на то, что он чувствовал, как сдерживает рыдания отчаяния, — я-я не хочу, чтобы меня в-выгнали. — Выгнали? Феликс, эй, это больше не шоу на выживание, мы все здесь, все восемь из нас, никого не выгоняют, — пытался успокоить Хёнджин, но его слова, казалось, прорвали плотину, и вскоре сдерживаемые рыдания прорвались наружу. Из Феликса вырвался ужасный и низкий рокот, сотрясая всю его грудную клетку, слёзы начали окрашивать влагой красивые руки Хёнджина. Солёные капли скользили по его серебряным и золотым кольцам, заставляя их блестеть. Он соскользнул со стула на пол, крепко обхватив Хёнджина руками, пытаясь ухватиться за что-то реальное, заземлить себя. Пытаясь дышать, сморгнуть слёзы, переждать водопад эмоций. Он чувствовал себя невесомым, бессмысленным пятнышком пустого существования, всё казалось слишком громким, слишком ярким. — Теперь мы в безопасности, Феликс. Все мы в безопасности, ты так хорошо справляешься, тебе не нужно ни о чём беспокоиться… ты меня слышишь? Совсем ни о чём, хён сейчас здесь, — пообещал Хёнджин, возвращая объятие с удвоенной силой, запечатлевая мягкие поцелуи на макушке его волос, давая ещё больше уюта и тепла. Феликс всхлипнул и уткнулся головой ему в грудь, в то время как из уст Хёнджина продолжало сыпаться всё больше добрых слов, возвращающих его к реальности. Они просидели так много минут, сгорбившись на полу, прижавшись друг к другу, приглушённые звуки печали Феликса звучали в ушах Хёнджина, как заезженная пластинка. Он ненавидел этот звук, звук их печали, и то, как сильно он напоминал ему о той ночи, когда Феликса исключили. Он прижал их ближе к друг другу, водя руками по мягким светлым волосам, он просто хотел, чтобы с ними всё было в порядке, чтобы они чувствовали себя счастливыми и в безопасности. В конце концов, рыдания Феликса начали затихать, а дрожь уменьшаться, он с покрасневшими глазами застенчиво выглядывал с груди Хёнджина. Они отстранились друг от друга, с некоторой неохотой с обеих сторон, и откинулись назад, уставившись друг на друга. Хёнджин заметил, что губа мальчика по-прежнему была измазана кровью, а под глазами теперь расцвели красные круги от слёз. Феликс, казалось, размяк, хрипло рассмеявшись, прежде чем тыльной стороной ладони протереть глаза от оставшихся слёз: — П-прости, Хёнджин-хён, я не хотел, чтобы так вышло. Он улыбнулся, протягивая руки, отводя их от раздражённых красных глаз: — Всё в порядке, давай просто попьём кофе — на самом деле, давай возьмём молочный коктейль и какую-нибудь вкуснятину — на твой выбор. Феликс захихикал, на этот раз искренне, крепко сжимая его руки, будто только его ладони существовали вообще в этом мире. Свет медленно начал разгораться в его глазах, и звёзды в них отражались веснушками на его щеках. — Звучит замечательно. Итак, они вышли из студии, и Хёнджин настоял, чтобы они всю дорогу держались за руки, утверждая, что у него нет зимних перчаток, которые защитили бы его от снежных укусов. И вот так они прошли весь путь до выбранного Феликсом места назначения. (спойлер; это был McDonald's, но у Хёнджина не хватило духу пожаловаться, когда он увидел, с каким удовольствием Феликс ел куриные наггетсы.)