С Новым Годом

      Запах хвои заполнял каждый уголок дома. — Руслан, положи на место, разобьешь! — София строго глянула на мальчика, который крутил в руках стеклянного зайца и сосульку. Посмотрев на мать с хитрым прищуром, он стукнул сосульку о морду несчастного зайца и звонко рассмеялся, видя ее недовольное лицо. — Руслан, — строго рявкнул Анатолий, ребенок насупившись, положил игрушки в обувную коробку и принялся разворачивать ватного дед мороза. — А чего у него мешок пустой? — серьезно спросил он. — Потому что еще не Новый Год, — ответила София, окидывая елку придирчивым взглядом. — Дай-ка сюда коробку. Она выудила еще два больших шара и повесила их, бережно расправляя еловые ветки, скатывая налипшую на пальцы смолу. — Повесь еще зайчика! — Руслан глядя на нее огромными наивными глазами, протягивал зайца со сломанным креплением. — Сынок, застежка сломалась, он упадет. — Но ему будет так грустно в коробочке, — губа Руслана уже тряслась, предвещая рыдания. София вздохнула: — Неси дождик. Заяц, с петлей из дождика на шее, вскоре болтался на ветке, а Руслан довольно улыбался. — Папа, как елочка! — залился смехом Руслан, заметив в проеме отца. Обернувшись, София увидела мужа, обмотанного гирляндой, и тоже не сдержала улыбки. — Чего смеемся? — недовольно пробурчал он, — Давайте распутывать! — Смотрите, мама! — Руслан указал пальцем на небольшой телевизор. Он сорвался с места и нажал на кнопку, прибавляя громкость, прилипая вплотную к экрану. — А моя мама самая красивая там, да? — вдруг спросил он, оборачиваясь. — Да, — утвердительно кивнул Анатолий, отрываясь от гирлянды, — И там, и тут, и везде, наша мама самая красивая. София отвернулась, пряча довольную улыбку. — Ты, папочка, скажи это Артему из нашей группы. Он говорит, что его мама самая красивая, но это враки! У нее волос белый, чего там красивого? — Ну, ма, когда уже, когда? — Руслан все дергал за кофту Софию, придирчиво распределяющую по колючим ветвям дождик. — Еще чуть чуть, — терпеливо протянула она, не отвлекаясь от своего занятия. — Только не забудь, что я должен. — Конечно милый, — она наклонилась, поправляя мишуру у основания, — Ну как? — обратилась София к своим мужчинам. — Здорово! — искренне восхитился Руслан, блеск мишуры восторгом отражался в его глазах. — Сонь, может, нижнюю вообще снять? — Толик внимательно оглядел дерево. — Нет уже! — запротестовал Руслан, — Уже очень хорошо, уже… уже я должен, — устав ждать, тараторил он, подбегая к столу, а от него — к отцу. — Ладно, и так хорошо, — сдался Толик, поднимая сына и поднося к елке. Руслан старательно тянулся к макушке, высунув язык, рубашечка его выправилась и задралась. — Все! — крикнул он, торжественно поднимая пустые руки — большая красная звезда была водружена на макушку. — Урааа, — взрослые зааплодировали. — Я помог, да, — спросил мальчик, нищая на руках отца. — Больше всех, — проворковала София, целуя сына. — Ну мааааа, — Русланчик сморщил нос, вытирая пухлую щечку рукой. — Дай зажгу! — ребенок слез с рук отца и побежал к удлинителю. — Ну? — медлил он, смотря на родителей, — Считайте! — недовольно объяснил он, видя из смятенные лица. — Раз, два, три… — Елочка гори, — почти провизжать ребенок, втыкая вилку в розетку. Семейство гордо смотрело на пестрое дерево, переливающееся разноцветными огнями. — Красотища, — шепотом протянул Руслан, прижав руки к груди, на мгновение замирая от восторга. Анатолий аккуратно приобнял жену за талию, зарываясь носом в темные волосы, целуя в висок, и тихо шепнул: — Ты за что так с зайцем?

***

— Русланчик, неси тарелки, а я пока бокалами займусь, — скомандовала София. «Так: Русланчик, Толик, Ауричка…», — пыталась посчитать гостей она. Разложив тарелки убежала на кухню — проверять утку. — Мааааам, — раздался голос Руслана из гостиной, — а ты зачем десятый бокал поставила? — Ну как же? — она обтерла руки полотенцем, идя у сыну, встала рядом: — Смотри: Ауричка с семьей, — она указала на три первых, — Таня, ты, Света, Толя, Соня, я и Толик, — она запнулась и замерла. — Мам… — начал Руслан осторожно, боясь, что любое неверно подобранные слово выведет ее из недавно приобретенного равновесия. — Все в порядке, — она передернула плечами и улыбнулась, — Я уберу, — улыбка шире и нервнее, — Забегалась просто, да… — Из груди вырвался нервный смешок, она схватила, ставший лишним, бокал и пулей вылетела из гостиной. — Смотрите, Соня поет! — крикнул Толик, прибавляя громкость пультом. Приготовления не надолго остановились — семья смотрела на свою звезду. — А наша Соня там самая красивая, да? — скорее спросил, чем подметил Толик. — Да, — отозвался Руслан, — и там, и тут, и везде, наша Соня самая красивая. София отвернулась, закусывая губу и смаргивая непрошенные слезы. Он помнит? — Мы побежали, не скучай тут, — Руслан чмокнул ее в щеку. Все помчались на горку, а она осталась, сославшись на головную боль. Квартира осталась пустой и такой же огромной. За окном не смолкали фейерверки.       Она вышла в звеняще-морозную ночь, не удосужившись накинуть что-нибудь. Закрыла балконную дверь, открыла окно. Салюты стихли и даже дымка от них успела почти полностью рассеялся, оставляя ее наедине с чистым небом. Такое редко увидишь в Киеве. Звезды светили ярко, мерцая в черноте неба, одно была особенно близко и светом своим будто тянулась именно к ее окну. Он?       София грустно улыбнулась, всматриваясь в небесную высь. Внизу то и дело взрывались петарды, визжали дети, ругались взрослые. Небо было огромным и манило своим спокойствием и чистотой. Как он. — С Новым годом, любимый, — шепнула она, поднимая бокал к небу, — С первым годом без тебя.       Когда продолжать стоять на морозе стало совсем невозможно, она вновь прошла на кухню. Взгляд выцепил тот самый, лишний, бокал, одиноко стоявший на подоконнике рядом с балконной дверью. Протянула руку — стекло касалось удивительно теплым, прокрутила, подумав немного, наполнила. Села за маленький, придвинутый к стене столик.       Нет. Он никогда не будет лишним. Аккуратно ударила о него своим, пузырьки в обоих бокалах радостно взмыли вверх. Никогда. — С Новым годом, любимый. Еще одним годом вместе.