Прикоснись ко мне ещё хотя бы раз...

Сяо решил не попадаться ни на чьи глаза, пропав на сутки и даже не реагируя ни на чей зов. Он сейчас не в состоянии даже помогать кому-либо, да и по призывам можно было понять, что серьезности нет, очередные глупые просьбы. Уж за сутки ничего с миром не произойдет, а он впервые за всю свою долгую «карьеру» возьмет выходной по собственной нужде, а не потому что, при великом везении, никому он не нужен и скверна не появилась. Джун Ли не пытался с ним встретиться и поговорить, хотя адепт ожидал, что тот захочет это сделать сразу же и будет в полне логичным его это действие. Где это видано, чтобы защитник Якса прохлаждался где-то, пока люди в нем нуждаются, но похоже, что мужчина понимал серьезность произошедшего и как это коснулось его подданного защитника. А ведь все это буквально навалилось на Сяо по их инициативе. На следующий день Сяо все же решил, как минимум, навестить девушку, чтобы хотя бы понимать ее состояние, ибо волнение легло с большей силой на его плечи. Он не справился и поэтому ощущает ответственность сейчас за то, как это может отразиться на ней после. Слишком серьезные последствия могут тронуть, включая даже то, что она может сойти с ума, потому что ее нервная система просто не выдержит эту нагрузку на организм. В основном люди не выживали после такой практики, потому что как миниму, он выпивал их до последней капли, со всеми страхами, наслаждениями и травмами. Люди просто становились пустышки, будто повстречали вампира. Хотя именно вампиром, сосущим сны, он себя и ощущал в те времена. Люмин крепко спала и лишь только по выступающему холодному поту на ее бледной коже и учащенному дыханию было ясно, что сейчас ее тревожит очень плохой сон. Парень сразу понял, что, возможно, ее сейчас сопровождают воспоминания о прошедшей битве с родным братом. Такие сны после тяжелой встряски — являются обычным делом, потому что тело помнит все, испытывает стресс, мозг начинает в воображении прокручивать воспоминания и такой процесс буквально может забрать в свой своеобразный плен. Издевательски прокручивать одни и те же кадры, не осознавая, как делает все только хуже. Адепт не стал ждать, пока Люмин уничтожает себя очень быстро оказался рядом, но он настолько неуверен в своих действиях, что чуть в мгновении не ушел вовсе подальше от сюда с помощью своей анемо телепортации. Появилось ощущение черты, будто сейчас очень высокий риск, что он снова набросится на нее, сорвется, не выдержит и все этого достаточно даже без проникновения в ее голову, как это было впервые. Приложив руку к ее влажному лбу, он лишь направил свои силы, изгоняя все тревожащие мысли и стирая кошмары из ее головы. Через несколько секунд виден результат его работы — тело расслабляется, дыхание нормализуется. Он смог прогнать всю тревогу, надеясь на то, что хороший сон сам встретит ее в своих теплых объятиях и больше не даст плохим воспоминаниям одолевать ее, уничтожать всю психику, которая итак достаточно может быть расшатанной сейчас. Сяо лишь приходится надеяться на это, потому что создавать картину он не умеет. Ему жаль и он все так же зол и обижен на себя, но смотря на то, что Люмин все же лежит живая и ей уже лучше. Он не успел навредить ей так сильно, как это могло быть в других обстоятельствах, поэтому от осознания становится легче и лишняя тревога отступает, оставляя лишь только ненависть и призрение к самому себе. Он итак проклинал себя все время, принимая свое жизненное испытание и карму, считая, что это то, что он заслужил и через что обязан пройти, чтобы когда-то убитые им люди, смогли стать спокойны, что их мучитель сейчас несет этот груз и вполне спокойно принимает это, осознавая, что заслужил и даже более серьезного наказания, если такое еще можно придумать. Контракт не является чем-то, что должно заставлять его страдать и наказать за когда-то сделанные поступки. Не является тем, что должно заставлять его мучаться, вспоминая о каждом, кого он убивал — этот путь он выбрал сам. Карма, потеря Якс, да даже Гуй Чжун — Богиня Пыли, которая очень сильно любила проводить время со всеми Яксами и в особенности с самим Сяо. У него остался лишь Моракс, который в итоге попрощался со своим сердцем бога и теперь стал смертным, и адепты, с которыми изначально он не особо контактировал и не особо любил даже с ними разговаривать. Они лишь лица, напоминающие о таком долгом, продолжительном пути, что они проходит вместе, но не более. Парень принял это, как наказание, принял то, что каким-то магическим способом все еще держится и остался единственным, кто пока даже не планирует сходить со своего пути, хотя даже сам Властелин Камня сдался, устал, решил закончить свой путь и теперь живет обычной жизнью смертного. Сяо просто даже не представлял своего конца, он не мог задуматься об этом, потому что тогда его голову заполняют не самые лучшие мысли о том, чтобы кончить это все самому и наконец приобрести покой. Но это будет не правильно, такое нельзя допускать. Ему просто нельзя покидать этот мир, пока точка не встанет сама, от которой он не будет зависеть. Когда девушка успокоилась, Сяо еще несколько минут находился рядом, но теперь не решался не взять ее за руку, не касаться ее, как это было ранее. Он даже старался почти не дышать, чтобы не разбудить и не потревожить ее сон, что вызывал легкую умиротворенную улыбку на ее лице. Эта улыбка согревала, ее было приятно видеть после стольких произошедших событий. Сяо снова больше не будет трогать ее, не зачем. Не имеет права, хотя каждое прикосновение отдавалось легким разрядом по всему телу и это приобретало смысл. Кажется, он читал где-то, что прикосновения людей друг к другу — очень трепетное действие, к которому они относятся очень осторожно и лично. Есть конечно разного рода прикосновения, к примеру набить кому-то лицо — не так уж и лично и трепетно, не такое откровение несет в себе это действие. Но вот просто без причины взять за руку, огладить нежную кожу или просто касаться, ощущая тепло, местами даже пульс. Сяо же в добавок к этому ощущает и саму энергию, которой может коснуться, не вредя. Это было приятно, было ощущение, будто он непроизвольно касается этой яркой, теплой и живой энергии, ее натуре, души, что прячется за этой человеческой оболочкой и только эта оболочка и не дает ей слиться с его темной, грязной энергией, что таит в себе осколки кармы, когда-то давних убитых Архонтов. Больше он не сможет себе позволить этой слабости. Рядом с ней находиться в принципе стало сложно, ибо на кончике языка вспоминается вкус, которому хватило меньше секунды, чтобы он потерял над собой контроль и сорвался, превратился в зверя. В очень голодного и дикого зверя, что тысячелетиями сидело глубоко внутри, притаившись, и словно словно выжидала именно этого момента, а теперь довольно сидела в горле и снова управляла его желаниями, сознанием, усмехаясь. Он явно сойдет с ума, в нем появится раздвоение личности, если продолжится все вот так. Он не смог больше находиться рядом и поэтому ушел, пообещав вернуться завтра, чтобы проверить ее сон и ее состояние. Он будет рядом, когда она будет нуждаться в нем, как изначально это все и планировалось с момента, когда он впервые сказал ей: — Если ты проснулась с ножом у горла, если монстры вцепились в тебя, если смерть стоит у порога… Скажи моё имя. Адепт Сяо. Я приду на зов. Он прекрасно помнит этот момент, когда строго решил, что запомнит голос Люмин и, в случае чего, не важно чем он будет заниматься, он тут же придет на ее зов. Ее голос засел ярким пятном в уголке его памяти. В этот момент он дал понять ей, что защитник Якса будет ждать в любое время суток, не надеяться, конечно же, но ожидать. Но сейчас она не может позвать его, но нуждается в легкой помощи, которая ему по силам. И он даст ей то, что нужно. Теперь уж точно без каких либо сторонних мыслей поможет и она может просить все, что хочет и он тут же согласиться, сделает, потому что провинился перед ней. Подумаете, он опять придумал себе проблему из ничего, ну произошло, ну было, что уж теперь? И, возможно, вы окажетесь правы, но для Сяо, адепта — хранителя Ли Юэ и защитника Яксы, это слишком важно и неправильно. Хоть адепта и попросили и он предупредил о рисках, но он просто не справился и это было дело принципа, хотя возможно там и вовсе было без каких-либо шансов, но теперь уже думать о том, о чем думать надо было заранее — нет смысла. На следующий день Люмин проснулась, он даже оказался на пороге ровно тогда, когда Бай Чжу с ней разговаривал, интересовался ее состоянием и просил отдохнуть, не брать лишнее в голову. Люмин в своем же репертуаре решила тут же решила заняться некоторыми вопросами о своем брате, забив на даже на то, что она не в состоянии даже дышать спокойно и жить, а не то, чтобы разговаривать о чем-то важном. Это раздражало, потому что она совсем не думает о себе и это делать приходится другим за Люмин. Сяо запихал все свои лишние мысли куда подальше, лишь бы чтобы Люмин не видела его состояние, не нагружалась еще больше лишним. Она не должна знать, что тогда произошло, когда ее вернули в сознание. Точнее должна, даже наоборот — адепт обязан ей рассказать об этом, но не ясно, какие мысли, эмоции у нее будут и какая реакция последует за ними. Сейчас просто он точно не будет этого делать, а может и вовсе вообще никогда не скажет, ибо она выглядит вполне хорошо, поэтому, от части, будет правильнее все же упустить этот момент. Единственное, что ее должно преследовать сейчас — это серьезная слабость. Ему жаль, что он причинил Люмин сильную боль. Но сейчас же все хорошо? — Она пришла в себя? — глаза Сяо встретились с ее золотыми, сердце пропустило удар, но на лице ничего это не показало. Она выглядело вполне лучше, чем была вчера, но в голове появилось сомнение. Может стоит рассказать? — Она еще совсем слаба. — ответил Бай Чжу и поправил подушку, а все вопросы адепта в ту же секунду отпали. Нет, просто забить и все, может ей вообще будет все равно, у нее итак проблем хватает. А может и возненавидит его, потому что пока он разгуливал в ее голове — имел доступ ко всем ее мыслям, воспоминаниям, но он просто решил ни во что не углубляться, ибо его цель была — вернуть ее в сознание. Сам факт того, что он начал высасывать из нее жизнь, питаясь ее снами, может быть ничто по сравнению с тем, что кто-то был в твоей голове и мог хозяйничать там по полной. Вдруг она начнет подозревать его в чем, испугается? Да что угодно может произойти. Они явно не на таком уровне доверия, чтобы вот так просто принять этот факт и сказать — «О, и как тебе? У меня уютно, да? Чувствуй себя, как дома!». Такое доверие вообще есть? — Дай ей обезболивающее. Ее тревожили сильные кошмары, поэтому мне снова пришлось влезть к ней в голову. Сейчас, должно быть, она очень сильно болит. — на этих словах он покинул помещение. Мудак. Сам же щас проговорился. Все потому что ему тяжело обманывать, держать в тайне. Только не от Люмин. Пусть сама думает, как хочет и принимает этот факт. Он лишь уйдет, чтобы не видеть того, как на ее лице, в ее глазах, появляется удивление и вопрос. Как она будет обдумывать это и в итоге придет к каким-то определенным выводам. Хоть во второй раз он в голову к ней и не залезал, он все же сказал это почему то вот так. Было странно, но фактом. Теперь остается готовиться к сложным разговорам, которые Люмин подготовит ему. А захочет ли она вообще говорить об этом? Следующие дни прошли гладко. Ему стало спокойнее, когда он убедился, что с Люмин все хорошо, хоть и чувствует себя слабо, но с каждым днем ей все лучше. Он лишь приходил к ней ночами, изгонял ее страхи и кошмары, даровая ей спокойствие и умиротворение. Сяо стало это даже как-то в привычку. То, без чего не мог даже начать свою работу — истребление демонов в ночи. Помимо этого, в его жизни поменялось еще кое-что. Он больше не может есть миндальный тофу. То, что ранее сам адепт был всегда готов боготворить, больше не приносит никаких приятных эмоций и ощущений. На вкус он был пресный, по консистенции — твердый и не приятный, хотя ранее всегда был сладким, мягким и таял на языке. То, какими ощущаются сны девушки, когда он касается их, отгоняет и заменяет на другие, вызывает возбуждающее, аж до всех клеточек и мозга костей, чувство выпить. Но он не переходит эту черту. Для Сяо это опасная, но идеальная тренировка. Лишь прогоняя кошмары — он понял окончательно, что тофу жалкая подделка, что даже рядом не стоит. Глупость, с которой он жил все эти годы, потому что представление за такое долгое время воздержания изменилось и ощущения притупились. Сейчас же все обновилось. И он окажется самым последним лжецом, если скажет, что он приходит к ней, изгонять кошмары не потому что ему хочется это делать, чтобы помочь ей, а потому что его манит и тянет к ней, как наркомана. Нет, он желает помочь Люмин, но кажется это желание временами отступает на задний фон и забывается. Его аж до дрожи пробивает, когда он касается ее, представляет, какой сон ей лучше будет подарить в этот раз, хоть картину все еще и не может создать, он может управлять потоком ее разума и импульсами заставить принять любой по эмоциям сон. Днем он лишь изредка наблюдал за ней, чтобы понять, как отражается на ней то, что он делает. И да, легкое головокружение, тошнота, слабость, головная боль. Это не сотрясение, как предположил лекарь и сказал девушке. Это ошибка Сяо. Лекарь прекрасно это понимал, но сказал иначе, возможно дав возможность Сяо самому потом рассказать, если тот захочет, а тот уже совсем не хочет. Не станет, ибо он не сможет принять то, что девушка разочаруется в нем. Не хочет, чтобы потом думала плохо, что он слабый, что он виноват в ее проблемах сейчас. Это звучит слишком эгоистично, но он уже принял факт того, что он эгоист во многих вещах. Но именно сегодня он понял, что все пора останавливать, хватит. Он увлекся, а это уже проигрыш. Снова он проиграл самому себе и пока это не переросло в фанатизм, не потерял последние капли себя самого — нужно оборвать все под корню. Сяо начинает терять контроль над собой и ему даже не надо ничего делать, достаточно уже просто близко находиться к Люмин, как уже опьяняет желает сделать хотя бы глоточек, одного прикосновения недостаточно. К тому же адепт не может теперь всю жизнь следить за ее спокойствием, ей надо двигаться дальше самой, пытаться преодолеть свою боль, обиду и тревогу. Ему надо двигаться дальше, хотя возвращение к тому, от куда не сдвинуться ни в какую сторону, это сложно назвать движением дальше. Скорее возвращение на исходную, не более. Сяо стал слаб, словно островок, который он возносил и обустраивал для себя, утонул, оставляя на своем месте лишь болото. И в этом болоте сейчас тонет сам адепт. Склизкая вода, под названием — желание, засасывает и не отпускает, прилипая к коже. Он не может больше залезть на этот берег, чтобы оградиться от этого. От своей слабости. Ему нужно время, чтобы создать новый остров. Поэтому сейчас он пришел к ней днем, но не как привык — через окно, а через дверь. Бай Чжу видел его, но не стал останавливать, зная, что Сяо итак приходил часто, просто через окно взбирался в комнату. Сяо остановился в дверях, которые достаточно тихо скрипнули и замерли в открытой позиции. Он застал грустную картину в комнате. Люмин склонилась над клинком, что лежит на столе. Ее лица не видно, но чувствуется эта «сырость», которую испускала Люмин своей аурой и глазами. Он недолго наблюдал за ней, не зная, что сказать и как начать разговор, пока блик лезвия не зацепил его глаз. Точно, она сейчас расстроена тем, что ее клинок разбитый. — Я заказал у кузнеца новый. Этот уже близился к своему концу, судя по сколам на лезвии. — он говорил тихо, чтобы не напугать девушку и, убедившись, что Люмин не вздрогнула, не испугалась, расслабился. Она вообще никак не среагировала на присутствующего, даже через какое-то время не подала сигналов. Вообще ничего, поэтому парень даже подумал, что она вообще уснула вот так, стоя, но после понял, что ошибся. Она стерла свои слезы рукой и обернулась к адепту. В ее глазах была печаль, боль, которая через миг, словно девушка опомнилась, скрылись за маской пустоты и безразличия, что слегка подслащала еле заметная улыбка на кончиках губ, но она совершенно ничего не значащая. Будто Люмин пыталась улыбнуться, показать, что она в порядке, не смотря на влажные и красные глаза, но не вышло. Люмин не ответила ничего, она лишь повернулась в сторону своей постели и потихоньку пошагала к ней. Она не дойдет, адепт это сразу подметил и, не дожидаясь, когда та начнет падать, дернулся к ней и очень даже вовремя. Люмин начала терять равновесие. В его груди сердце сжалось от осознания, в каком же ужасном она сейчас состоянии. Все, что он сейчас может сделать, это лишь прихватить ее за талию и, прижав к себе, помочь дойти оставшиеся несколько шагов. И вот как он должен ее оставить? Она совсем хрупкая, слабая, нуждающаяся в нем. Он просто не смог удержать в своей голове мысль, что сегодня он скажет ей, что ей нужно дальше идти самой. Вместо этого — он чувствует сомнение, которое твердо говорит, что адепт совсем дурак, погрязший в своем самобичевании и не замечающих никого и ничего вокруг себя. Когда Сяо отходит от девушки на несколько шагов, то просто складывает руки на груди и направляет свой зор на ее лицо, пытаясь прочитать в нем хоть что-то. Его любимая поза, так он закрывается от всех и ему так проще. Так точно никто не узнает, что на его душе и в голове. Не поймут, что он на самом деле очень слаб морально и не стабилен эмоционально. Думает он долго, ожидая от самого себя же скорейшего принятия решения, которое так и крутится в голове в битве с сомнением, а тело лишь показывает то, как он заинтересовано наблюдает за подругой, словно ожидая что-то от нее. Но нет, ему без разницы, что она сейчас скажет, сделает, он должен просто попрощаться, ибо за этим сюда и пришел изначально. Но вместо этого не замечает как сам зачем-то касается другой темы, выдав зачем-то совершенно бессмысленный и очевидный для него вопрос. Хотя, точнее будет сказать, вопрос то совсем бессмысленный и глупый, а очевидным является его ответ. — Это твой брат? — она вздрогнула, да так сильно, что ее словно током пришибло и от чего даже сам Сяо тоже дернулся. На ее глазах, что смотрели в пол, появились слезы. Он совсем не подумал, когда задавал этот вопрос. Его руки сжались, сжимая плечи в локтях. Он сделал большую ошибку таким глупый и необдуманным сейчас поступком, от чего начал злиться на себя. Он не ожидал, что вот так она отреагирует на него, поэтому даже растерялся. Не знал, как теперь изменить все, как успокоить. А люмин закрыла рукой лицо, издавая лишь глухие всхлипы. Вот же… Совсем слабая, словно птенчик, что упал с гнезда в этот страшный мир, реалии в котором совсем не сходились с ее ожиданием, вот только в ее случае — ее еще и побил близкий же человек. Она совсем разбита, даже не имея возможность кому-то пожаловаться, выплакаться, хотя он знал то, что Люмин сильная. Она прежде всего воин. Он видел в ней задатки воина, по крайней мере, он редко видит что-то подобное в ком-то другом. Сяо стоял неподвижно, стараясь даже не дышать, чтобы не создавать лишнего звука. Он не смел подходить, не смел касаться ее, что делал довольно часто в последние дни. Адепт знал, что ей это и не нужно и она сама справится. Да и не знал, что делать, если бы хотел, потому что просто никогда не успокаивал никого. Это не по его силам, не по его натуре. Та и сам он сражался со своими печалями, мыслями, что душат время от времени, в одного. Он не смог бы никогда перед кем-то показать свою слабость, это не простительно самому себе же — показывать уязвимость. Но он не винит Люмин в том, что сейчас перед ним она совсем разбита и словно ее пальцем ткни и она умрет. Наоборот, он благодарен, что она позволила ему быть поддержкой для нее, позволила ему охранять ее, пока она борется с самой собой. От кого правда он должен охранять ее сейчас? Что сейчас может быть опасным для нее? Разве что он сам, потому что Сяо снова ощущает это чувство, которое уже на протяжении нескольких дней не отступает. Как же он устал. Очень грустно то, что он потерял возможность быть рядом с ней и не ощущать ничего подобного. Но сейчас она перед ним, вызывает целую бурю эмоций и чувств. Она ждет в нем поддержку, но допускает большую ошибку, доверившись именно ему, потому что сейчас в помещении Сяо — единственное что вызывает опасность. Люмин очень быстро взяла себя в руки, буквально, ей хватило пары секунд. — Итэр… — она вздыхает, а Сяо сжимается еще сильнее, потому что не хочет слушать ничего. Ему без разницы, что там было и кто он, адепт просто ощущает, как при звучании этого имени просыпаются инстинкты убийцы, что просто хочет уже уничтожить этого человека, стереть в порошок, расщепить до атомов, но он резко и строго берет себя в руки. Расслабляется, хочет дать понять ей, а больше всего себе, что этот человек не заслуживает даже внимания их. Он серьезно ошибся, когда решился на такой серьезный шаг, поэтому еще пожалеет о содеянном. О боже, как же много у Сяо проблем с его личностью и психикой на самом деле, кто бы знал это. Девушка, продолжает, беря себя в руки, не смотря на то, что слезы опять блестят в ее глазах. Она скорее уже сама хочет выговориться, потому что для нее это важно. Она устала держать в себе, устала ощущать это давление в груди от обиды, неприятия. — Он хочет уничтожить весь Тейват. Его цель — это Война, в которой погибнет много людей, но с какой целью, я не знаю. — на минуту замолкает, а адепт понимает, что от нее не добиться никакой новой информации. Он это предполагал ранее и не ошибся. В момент Люмин снова вздрагивает. Она поднимает глаза с пола и смотрит перед собой, но не на Сяо, а сквозь. Она с невидящим ничего взглядом продолжает уже твердо. На ее лице словно и не было боли, обиды и горечи. — Я должна остановить его… Любой ценой… Сяо сразу понял в каком смысле говорит девушка и от этого выглядит растеряно. Он видит, как сильно Люмин вцепляется в эту позицию. До нее словно дошел долгожданный смысл, приводя к тому, что если Итэра не остановить, то эта война обернется для потерей других близких ей людей. Он не верит в то, что она вообще допустила такую мысль в свою голову, убить собственного брата, учитывая, как она убивается по нему. Она воин. Снова напоминает себе это, начиная понимать, что от таких все нужно ожидать, даже если перед такими встают близкие, когда-то любимые люди — они уничтожат собственноручно любого. Такое негласное правило — уничтожить свои эмоции и чувства. На поле боя нет любимых и близких, есть только ты и твой враг, который может стать твоей кончиной. Он прекрасно понимает это чувство. Он не привязывался так никогда и ни к кому, как привязана Люмин к Итэру. Их связь сильнее, чем что-либо. И хотя он испытывал боль, не верил в то, что ему приходится это делать, когда некоторые Яксы обезумели, но ему пришлось устранять их лично. Его рука была тверда, разум чист на тот момент, а душа ничего не просила, будто не осознавая, что происходило на тот момент. Позже он упивался в этой боли от потери, обиде и в прочих глубоких чувствах. Даже Гуй Чжун запечатать пришлось ему и другим адептам и он осознавал, что это конец их дружбе, их воспоминаниям совместным. Ему не впервые проходить через это, чувствовать то, когда приходится ставить точку на ком-то из когда-то дорогих ему людей, адептов или богов. Хоть и при всем этом, Сяо придется лишь представлять, что же Люмин испытывает сейчас, ибо ее чувства сильнее его. Но он точно знал, что ее рука дрогнет, что она не справится. Не выдерживая, Сяо все же подходит ближе и присаживается на корточки, но не касается. Этого не будет больше делать. Он обещал себе. Его сейчас переполняют разные чувства, но поймав взгляд теплых, словно солнце, глаз на себе — все же вздыхает и почти шепотом: — Почему ты не позвала меня ранее? Я же просил тебя всегда, когда ты не справляешься с чем-то — звать меня. — он звучал слишком непривычно нежно, хоть и не так, как может показаться подобное из уст кого-либо другого, но именно из его уст — до ужаса приторно. Девушка даже вздрагивает от этого и он понимает ее, сам не ожидал, что способен на такое. Ему хотелось перемотать время, не дать всему случиться, лично убить парня, освобождая Люмин от этой пытки. Она слаба и какой бы сильной не выглядела, не строила из себя, она с этим не справится. — Так это ты меня спас? — неожиданно, от чего он даже нахмурил брови. Неужели она не помнит? Хотя не удивительно, удар головой все же сыграл по-своему серьезную роль. — Ты же сама позвала меня. — в его голове прокрутились воспоминания и понял, что нет. Это позвала не она его, а тело, которое уже ощущало свой приближающий конец. Это было на подсознательном уровне. — Спасибо. — ожидаемо, но он надеялся, что она не будет этого делать, просто забьет, забудет, да что угодно. Он не хотел слышать благодарность, не после того, что он сделал с ней, поэтому адепт тут же меняется внешне. Он становится неприятным, грубым, равнодушным. От той нежности и тревоги нет больше и следа. — Не стоит благодарностей, это моя работа. На твоем месте мог оказаться кто угодно. — Сяо убедился, что Люмин успокоилась и снова решил вернуть дистанцию между ними, выпрямив свои ноги и отходя назад в сторону, — Отдыхай, я пойду дальше по своим делам. Единственное… — он замолкает на секунду, окончательно уничтожая в себе сомнение, — Я вообще зашел, чтобы попрощаться. Если будут мучать кошмары, то прости, но я больше не смогу участвовать в создании твоего покоя. Это слишком опасно для тебя. — она понимающе закивала, словно ожидала этого и ему стало легче. Значит они оба готовы к этому. — Вижу, что тебе уже лучше, а значит дальше справишься во всем сама. Тебе помогут Бай Чжу и твои друзья. Я рад, что ты восстанавливаешься так быстро. А вот здесь он начал ловить то, что переборщил. Лучше бы вообще ничего не говорил дальше и просто ушел, но почему-то язык сам лично отказался слушаться его. Он сам не понял, зачем сказал это, ведь он считает ее свои другом и видит, что она тоже видит в нем друга, просто у них есть некоторые сложности, которые адепт хочет преодолеть, но ему нужно время. Сяо уже чувствовал то, что нельзя было ему ощущать никогда, а именно привязанность. Его пугало то, что сейчас это вызвано голодом, что не удалось утолить теми несколькими глотками и теперь, когда даже миндальный тофу не помогает — он совершенно сходит с ума. Однозначно здесь будет лучше выставить границу. Это важно, это нужно. Но он хочет вернуть то, что было ранее, потому что в Люмин он видит то, что сам не может описать и передать словами. Это просто неизвестные эмоции и ощущения, которым нельзя подобрать слов. — А разве ты не мой друг? — его берет врасплох этот вопрос, ибо не хотел он сейчас вести в это русло диалог. Не хотел выяснять эти отношения, потому что на самом деле он считает ее другом, даже что-то больше, чем просто друг. Сяо совершенно сейчас не готов отвечать на подобный вопрос, поэтому долго думает, как правильно будет сказать. — Люмин, я не могу иметь друзей. Мне жаль, что ты приняла все это вот так близко к сердцу, но я привык к одиночеству. Мне так комфортнее. Нарушать свою зону комфорта я не хочу. Как уже сказал, на твоем месте мог оказаться кто угодно. Я живу для того, чтобы помогать людям. — все же прозвучало это грубо, даже для него, будто это сейчас ему адресовали. Все это ложь. Но никак иначе сейчас не оттолкнуть ее от себя, потому что Люмин слишком упертая, будет биться туда, куда не нужно. Сяо друзей заводить не умел и ему это не нужно было, это правда, но девушка стала ему близка, правда эта близость вот как отразилась на нем и на ней. Она уперто верит, что синяки под ее глазами, бледная, словно снег, кожа и слабость, сопровождающаяся головокружением и тошнотой — это все последствия битвы с ее братом. А Сяо прекрасно знал правду. На столько слаба, что ему хватило меньше секунды, как она теперь вот так страдает. До ужаса пробирает это осознание. Смотря на ее реакцию — он видит как Люмин приняла информацию удивительно спокойно, хотя по трепещущей ауре сложно сказать, что именно этой девушке принадлежит это трепетание, не резонируется со спокойствием и расслабленностью. Лишь в моменте он видит, как в ее глазах что-то разбивается на осколки. Она явно выстроила в своей голове что-то по отношению к адепту, возможно близкое, дружеское, приятное, а он вот так с легкостью в голосе и тонной груза на душе — разбивает это все. Он опасен, убийца, душа и тело которого заражены осколками, тот, у кого сейчас пробудился монстр в глубине его подсознания. Он уходит через дверь и все. Лишь бросив прощание в ее комнату на выходе. Теперь она одна. Слышать ее слезы, вызванные им самим же — не готов уже точно, не хотелось даже испытывать себя и проверять, будет ли она плакать или так и останется сидеть и думать о чем-то. Это слишком сложно. Не уверен, что теперь вообще сможет даже отзываться на ее зов, если вдруг понадобится помощь. А станет ли она звать его после всего этого? Учитывая, что она и вовсе не делала этого ранее, то теперь это тем более можно забыть и забить. Уже не имеет значение, потому что он строго выставил себе цель уберечь ее от себя, пока не найдет выход. А выход есть и это Джун Ли. Парню потребовалось время, чтобы прийти в себя, вернуться в строй и чувствовать какую-то легкость. Он встретился с Джун Ли, объясняя всю вставшую проблему и тот помог с помощью печатей и некоторых приемов — заблокировать желание. Теперь Сяо придется пить специально сделанное для него зелье, которое не сразу, но со временем поможет держать себя в руках. Сейчас уже Сяо был словно возвращен в прошлое, когда еще не был знаком с Люмин и не имел никаких сторонних мыслей. Он умеет быстро адаптироваться, прогонять то, что в его голове, как он считает, не имеет места. Поэтому, работая над собой и своими мыслями, он быстро смог забыться. Но все еще не спешил увидеться с Люмин, не навещал ее, даже не думал о ней. Рано, потому что блокатор не сработал в полной мере, но ровно до того момента, пока не увидел Люмин снова. Люмин стояла очень ранним утром, почти на рассвете, на балконе с подносом в руках, когда он вернулся в постоялый двор и направился к себе в комнату. Он встал в ступор, наблюдая за девушкой и пытаясь прислушаться к себе, своим ощущениям. Все спокойно, словно ничего и не было никогда. Только тогда он решил рискнуть и приблизиться к ней, как минимум, потому что он запереживал. Что она здесь делает в такое время и как она себя чувствует, раз уже Бай Чжу отпустил ее. — Кого-то ждешь? — Сяо отдергивает себя, что это за глупый вопрос такой? Нет, она просто стоит здесь с подносом в руках, на котором две тарелки. Она дергается, не ожидала явно, взвизгнула и чуть не роняет поднос, который успевает перехватить уже сам Сяо, оказавшись рядом. В нос ударил запах миндального тофу и он морщится. Точно, она же не знает. — Ты чего так пугаешь?! — пищит девушка очень громко, от чего он морщится еще сильнее, но лишь на миг, после забирает поднос и смотрит с выразительным вопросом. — А ты чего так пугаешься? На столько сильно головой ударилась, что потеряла чуткость слуха и теперь не слышишь, что вокруг? — он вздохнул, опять прозвучало грубо, — У тебя все в порядке? — Я не могу остаться в долгу перед тобой. — она очень не уверена в том, что говорит и это видно по ее движениям, как она прячет руки, прерывисто дышит, бегает глазами, избегая зрительного контакта с его, — Хоть это и малая часть, что я могла бы сделать для тебя сейчас, но все же, я не могу не сделать ничего вообще, — парень хмурится, потому что он не любит, когда вот так начинают бросаться словами благодарности, пытаясь это чем-то аргументировать. Он в принципе не любит как и сам много говорить, так и когда ему пытаются в голову вбить что-то длинное и тяжелое по смыслу. Слишком сложно сейчас думать о чем-то, — Сяо, спасибо тебе большое! Я не знаю, что было бы со мной, если бы ты не пришел ко мне на помощь. Вот же ребенок. Она выглядит, словно ребенок и никак иначе, даже не зная, что сказать толкового. Не ужели она даже не подготовила заранее речь и говорит все, что только в голову взбредет? Только хотел Сяо сказать, что она может обращаться к нему в случае чего, ибо за прошедшие дни он успел осознать, что готов бороться с самим собой, лишь бы она не исчезала из его жизни. Ему приятно видеть ее, поэтому он сейчас дал возможность ей говорить с ним. Он сам хотел этого. Иначе он просто не стал бы подходить, не стал бы позволять ей сблизиться с ним. Но Люмин нагло перебивает, не давая возможность издать хотя бы звук. — Я привыкла сражаться одна, помогать всем, но наступил момент когда мне необходима была помощь. Я не помню, как произнесла твое имя, я не помню, что было дальше… мне жаль, что я принесла тебе столько хлопот во время моей реабилитации, что тебе приходилось следить за мной… но правда, прими мои извинения и благодарность… — Люмин. — голос звучит твердо, потому что он не хочет слушать это дальше. Ее глаза опускаются, она замолкает, а парень только щас смог наконец подцепить мысль, которая сейчас начинает волновать. Нужно понять, сможет ли сейчас девушка так же твердо заявить о том, что сказала, возможно, в порыве эмоций. Возможно это не вовремя совершенно, но важно. — Что решили с твоим братом? — Я не знаю, что там решили. Хотят вернуть мне память, или как минимум вытащить информацию, которая хранится в моей голове, но не хочет всплывать. — она была совершенно не уверена в своих словах и Сяо прекрасно понимал почему. Сейчас все крутится вокруг нее и Цисин в том числе. Воля Небес сделает все, чтобы хоть как-то обезопасить и упростить всю ситуацию, даже если это будет мучительной пыткой для Люмин и безэффектный метод. Сяо уже успели предложить намеком, чтобы она снова залез к ней в голову, но тот резко оборвал эти попытки и Джун Ли, не ожиданно, но похоже, понимая абсурдность, решил вступиться за своего подданного. Между ними повисло молчание, которое не было чем-то неловким или неприятным, потому что парень думал о том, во что все может перелиться, в то время когда она увлеклась рассветом и просто смотрела на восходящее солнце. Может ли Якса помочь ей как-то, не причиняя вред? Может ли хоть что-то сделать для нее, чтобы она почувствовала, что не одна и ее готовы поддержать в любой момент? Сяо даже не поинтересовался, почему Люмин не спит в такое время и почему именно сейчас она решила встретиться с ним. Учитывая, что он выставил границу, Люмин все равно пытается ее обойти, это ожидаемо, но на что он очень сильно недоволен, но в тоже время… Тогда он, отчасти, на эмоциях сделал это, потому что страх сильнее, чем желание сохранить с ней дружеское общение и редкое, но достаточно увлекательное времяпровождение. Страх навредить ей и страх потерять в ней друга — определенно выигрывает здесь первое. Сейчас хочет ли он все еще оттолкнуть ее, хоть и в процессе работы над собой и вполне близок к успеху? Учитывая, что его карма никуда не делась и все так же неизвестно, как сильно влияет на Люмин его присутствие рядом, он все так же не может расслабляться. Но и здесь уже появляется другой страх того, что с ней опять может что-то произойти, но уже он не сможет ей помочь. Над этим стоит лучше подумать на досуге и решить уже точно, что адепту нужно в итоге. Якса видел фигуру путешественницы боковым зрением, ее вздохи, расслабленность и спокойствие. Он оттолкнул все мысли. Позже еще подумает над всем этим, а рассвет и вправду красивый, хотя ему уже не привыкать видеть восходящее солнце. Возможно сейчас восход красивее обычного, потому что именно сейчас он не один встречает его. Эта мысль ему не нравилась, но в тоже время были приятно осознавать, что давно приевшиеся обыденные вещи могут удивлять с помощью такой обычной и простой детали, как присутствие кого-то. — Я не знаю, где здесь можно разместиться, чтобы поесть. Не подумала немного… — Сяо вопросительно посмотрел на светловолосую девушку, а после опомнился, что все еще в руках держит поднос и тут же направился в свое любимое место — на крышу с противоположной стороны здания от балкона. Люмин последовала следом и когда они расположились на черепице, Сяо решил, что миндальный тофу надо куда-то все же девать. Он не знал, как это теперь есть, поэтому мысленно уже думал, как бы отвертеться от такого теплого подарка от Люмин, которая даже не подозревала о таких изменениях в предпочтениях у друга. В первую очередь он решил подать одну из тарелок путешественнице, но когда он протянул руку ей — она резко отдернулась и отстранилась, почти чуть даже не легла на крышу, пытаясь создать дистанцию между ними. Он готов был поклясться, что если бы они не сидели, а стояли, то она бы сиганула с крыши. Что-то больно неприятное кольнуло в груди, вызвая холод по всему телу. Люмин боится его? Девушка поджала губы и прикрыла глаза, а адепт растерялся, но физически он лишь просто безразлично поставил тофу обратно и поджал одно колено к себе, положив руку поверх. Смотря перед собой, Сяо пытался унять ноющее недопонимание, волнение и обиду. Определенно это не то, что хотелось бы видеть ему, только не от Люмин. В ее глазах он успел заметить страх, не понятно вызванный чем. Будто он выставил копье перед ней. Может это последствия битвы с братом? Прислушиваясь к ее ауре, ощущает вибрацию, что говорит о том, что она сейчас очень эмоциональна, хотя внешне выглядит спокойна, просто неловка. Помимо вибрации он ощутил то, что боялся всегда… Карма, она есть у нее и пока что в малом количестве, но где она успела найти ее? Когда Сяо виделся с Люмин последний раз — ее не было. Его тревога за поведение девушки схлопнулась и сменилась за страх о ее здоровье. Он знл, что девушка не отличается ничем и рано или поздно, но эта скверна коснется ее. Он знал это, понимал, но верил в лучшее. — Ты как себя чувствуешь? Боль или жжение в груди ощущаешь? — она не должна ощущать ее, но бывают моменты, когда люди буквально от такого количества уже просят о смерти, потому что это очень больно, настоящая пытка. Но она же не обычный человек, а скверны совсем мало. В принципе, люди, владеющие даже обычным глазом бога, с таким малым количеством осколков могут справиться спокойно и та исчезает сама — потому что, по крайней мере, глаз бога все же имеет частичку сил архонтов, а они являются неплохим лекарством. К слову, у Сяо у единственного из Якс был глаз бога, поэтому есть подозрения, что он и помогает от части, раз он все еще держится, так же, как и лекарство, что предоставляет ему любезно Моракс, создавая его из своей энергии. Люмин же не имеет глаза бога, зато владеет несколькими элементами сразу, беря их напрямую из статуи Архонтов, а значит у нее должно быть больше шансов, потому что в отличии от того, что энергия протекает в глазе бога у обычных людей, у нее же она протекает по всему телу. Если же девушка не справится, значит ему срочно придется принять меру очистки, но пока что это бессмысленно и пустая трата времени, плюс очисткой это сложно назвать, он просто заберет все себе. Нужно просто наблюдать. Пока Люмин думала над вопросом, пытаясь мысленно прощупать свое самочувствие, Сяо смотрел на нее. Все говорят, что взгляд парня тяжелый, словно копье пробивает, поэтому в основном людям дискомфортно рядом с ним. Называют воплощение строгости и жесткости, создающее ощущение опасности. Люмин же никогда не давала ни виду об этом, ни тем более ничего не говорила. Ей будто все равно, как он смотрит, как общается с ней. Это удивляло, но в тоже время и приятно притягивало, заставляя продолжать общение. Одна из причин, по которой ему искренне приятно и не хотелось бы отталкивать ее. У него снова появился привкус. Сладкий, манящий. Черт, не слишком большой успех, но хотя бы прошло хоть какое-то время для того, чтобы понять, что появилось опять то, над ему еще долго придется работать не только с помощью блокатора. Отдергивая себя, адепт пытается думать о чем-то ином, вроде получается. Это радует, потому что ранее у него этого не выходило. — Все хорошо, — подытожила девушка и Сяо лишь кивнул. Значит не все критично. Многие ощущают даже маленькую частицу тьмы, поэтому ей повезло, что она не относится к этому списку. Значит его догадки приближены реальности, а он, как помнится, редко, когда ошибается. И все же. — Это хорошо. Нельзя нам часто контактировать, ты без глаза бога и неизвестно как карма отразится на тебе… — и это была чистая правда. Потому что никто так и не занимался серьезно над этим вопросом. В принципе не каждый день встречаешь таких удивительных людей, что вот так живут, используя магию, но не имея главного артефакта для этого. — Все хорошо. Ты же понимаешь, что да, я не имею глаза бога, но я и ни как все. Он мне не нужен. — глупая, наивная. Это раздражает. Сяо не любит эти качества в людях, ибо они категорически мешали и являлись основной причиной многих проблем. Сяо в принципе много что раздражало в Люмин, он просто не понимал многих ее действий, не понимал, куда и как она мыслит. Она просто человек противоречие и нелогичность. — Не нужен чтобы использовать элементарную силу, но это совсем другая ситуация. Здесь не за чем тебе рисковать жизнью. Это не стоит того. — он снова глянул на Люмин и их глаза встретились. Какая же она глупая. Она даже сейчас смотрит с надеждой, явно боится, что снова оттолкнет ее, оставит одну. А что ему еще делать? Он не может иначе по нескольким понятным причинам, не говоря уже о его характере в принципе. Не любит нянчиться. Что-то пытаться объяснить дословно и донести свои мысли? К черту, проще бросить все, уйти, давая понять этим, что он не ждет ничего иного. Последнее слово всегда будет за ним. — Как ты любишь говорить — моя жизнь не должна волновать никого… — она буквально повторила его манеру, даже добавила фырканье, словно ей противно, если что-то будет иначе. Впервые против Сяо используют его же слова и еще в такой форме. Как же это раздражает оказывается со стороны. Его лицо на секунду хмурится, искривляясь в противной гримасе, но тут же возвращается обратно в расслабленное состояние. — Что ты хочешь от меня? — она дергается от неожиданного вопроса и он даже бы посмеялся с этого, потому что Люмин выглядит слишком смешно, неуклюже и странно. Она разорвала взгляд, смотря куда-то вниз к себе в ноги. Похоже, что только сейчас она ощутила холод с ночи, потому что начала растирать плечи и слегка съежилась. У Сяо нет ничего из верхней одежды, чтобы накрыть ее голые плечи и почти обнаженную спину. Сам он не нуждается в теплой одежде по нескольким причинам, одна из которых — в Ли Юэ нет зимы, по крайней мере, она если и наступает, то очень даже довольно теплая, вторая же — адепты не люди. Чтобы он замерз — ему понадобится до ужаса низкая температура, которой даже на драконьем хребте нет, или же на самом драконьем хребте побывать несколько суток, чтобы тело остыло и только тогда он почувствует, как конечности начинают неметь от холода, а мышцы сокращаться, создавая этим характерное дрожание. — Ты очень интересный… — вслух начала Люмин, возвращая адепта обратно к диалогу и он вопросительно смотрит на нее. Куда то не в то русло ушло ее мышление, потому что не прям это он хотел услышать, но перебивать не стал. Она похоже не поняла его вопроса, — Ты живешь столько лет и всегда один. По тебе видно безразличие к этому миру, но ты продолжаешь служить народу, дарить им покой и спокойное будущее, которое они строят даже не задумываясь, что происходит на самом деле. Сяо сам не понял, как опять засмотрелся на Люмин, потому что на самом деле он перебирал ее слова в голове, что приятно грели душу. Он часто думал о подобном, но приятнее слышать об этом с чьих-то уст. Он даже почувствовал, как щеки начали гореть и мысленно помолился, чтобы они не покраснели. Больше его зацепило то, как она произносила каждое слово. Она же буквально восхищается им! Тем временем она продолжила: — Я хочу дружить с тобой, потому что ты и вправду тот, на кого можно положиться, хочу хоть немного раскрасить твою жизнь… и чтобы приходить к тебе на помощь так же, как это делаешь ты, когда она требуется. Ты очень внимательный, комфортный. С тобой хочется общаться, хотя ты в основном избегаешь долгих диалогов… Буквально недавно он думал над тем, как людям неприятно общество в виде Сяо, его взгляд, резкие слова, поведение, которое всегда выражает его неохотность общаться, грубость, скованность и закрытость его личности. Он слишком сильно цепляется к каждому ее слову, прокручивая в своей голове и ему не нравилось это. Не нравилось, что это слишком приятно слышать, но в тоже время и не любит, когда люди имеют фанатизм по отношению к чему-то или к кому-то и не хотелось, чтобы Люмин делала из Сяо идола. Ему этого не нужно. От дружбы он тоже намерен отказаться, как бы сильно не хотелось этого им двоим, потому что им просто не суждено быть обычными друзьями, не там она ищет то, что ей хочется. Не с его проблемами, которые могут после перекинуться на нее. — Я не человек, Люмин. Я лишь воин, созданный для того, чтобы уничтожать демонов. Оружие. Я не могу иметь друзей, не испытываю никаких чувств ни к кому и эмоций по отношению к кому-то… И уж тем более не создан для того, чтобы меня любили. — Просто позволь мне быть рядом! — Люмин перешла на достаточно громкий тембр голоса, похожий на крик с придыханием. Не хотелось опять начинать это все. Сяо искренне надеялся, что их последний диалог в хижине БуБу подобным образом будет последний. Не хотелось выяснений чего-либо, не хотелось и чтобы его уговаривал кто-то изменить свою позицию, которой он придерживался столетиями. — Позволь временами болтать с тобой, позволь просто иногда обедать вместе! Я сойду с ума здесь, если единственной моей собеседницей будет Паймон… — девушка неожиданно усмехнулась и продолжила, — Нет, я ее конечно люблю, но мне нельзя покидать Ваншу, к тому же, я хочу чтобы ты тренировал меня. Сяо только хотел сказать уже твердое нет, хватит и уйти, но последнее высказывание было как выстрел в голову. Что она хочет? — Тренировать? — уточняет, вдруг ослышался, потому что эта просьба максимально странная. Чему ему учить ее то? Она же вполне отлично справляется во всем. — Я хочу стать сильнее, чувствую, что моя сила утеряна, поэтому надо подтянуть навыки. Итэр в разы стал сильнее и быстрее меня, хотя ранее я была силой, а он скоростью. Я чувствую, что мы еще встретимся с ним и мне надо быть готовой… — ее голос оборвался, но и продолжения здесь не требовалось. Повисло молчание, которое Люмин не пыталась оборвать, понимая, что сейчас Сяо размышляет и ему нужно время, ибо ему вправду есть над чем подумать. Он пытался понять, насколько это будет продуктивно, потому что по Люмин видно, что является достаточно хорошим воином, сильной и вполне ловкой, просто не всегда есть противники, которые будут ей позубам. Даже Сяо осознает сам, что есть люди или существа сильнее него, не говоря о Богах или Архонтах. Ей просто не хватает некоторых навыков, не хватает мудрости, контроля над собой. Сможет ли он дать ей это? А сколько времени потребуется на то, чтобы это все отточить и получится ли у нее? Здесь все зависит от самой Люмин, потому что только она может взять себя в руки. — Я попробую, но это будет проблематично… — глаза у девушки засияли настолько сильно, что, кажись, солнце затмило на фоне их. Она обрадовалась так сильно, что он готов помочь ей? Глупая девчонка, совсем не понимает ничего, либо не хочет понимать. Адепт точно не будет с ней нежен и аккуратен, уж это она должна понимать сама, поэтому тренировки будут слишком жестоки, но если она думает иначе — говорить Сяо ей ничего не станет, будет «сюрпризом», если она в конце останется вся в синяках. Вот только то, что сейчас она только с больничной койки и останавливает, потому что ей противопоказаны нагрузки на первое время. — Физических нагрузок пока не будет, будем работать с энергией, душой и потоком мыслей. В первую очередь тебе надо научиться работать над своими эмоциями и мыслями. Ты явно вышла быстро из строя потому что не ожидала от брата атаки, а после уже не смогла вернуться и хоть что-то сделать. Пропустил первый урон и все, считай, ты уже повержен. Это строгое правило, которое ты должна знать. Сияние с глаз тут же пропало. Вот, о чем и требовалась говорить, так это боль, которая встает в глотке. Он понимает это ощущение. Над этим и придется работать. На поле боя придется отключать свои мысли и чувства. — На самом деле, на тот момент я просто не смогла бы поднять на него клинок. — глаза помутнели, стали темными, Сяо даже мог увидеть в них подобие бездны. Все потому что сейчас она ощущает обиду, ненависть, а к кому это адресовано — известно лишь только самой Люмин. Он не будет лезть в эти мысли, лишь просто покачает головой. Но все же он хотел бы сейчас бросить ей вопрос, который до щекотки ему интересен, но не станет. Типа, а сейчас будто она сможет? — Потом разберемся со всем. Лишь скажу, что если на тебя навели клинок — значит это теперь твой враг. Не важно, какую роль играл в твоей жизни этот человек, но твоя задача, как воин, защитить себя и устранить угрозу. На поле битвы нет место эмоциям. — Ты борешься со злом, но твоя душа и тело в итоге заражается тем, что ты так тщательно пытаешься уничтожить. Какой итог будет во всем этом? Что будет, если тьма поглотит тебя? Я слышала, что другие Яксы обезумели, а значит кто-то останавливал их? — она неожиданно начала опасную тему для адепта, но он реагирует совершенно спокойно. Ему не впервые думать над тем, какой итог его ждет, через что он пережил, но пока что он сам не приходил к ответу, что же в конечном итоге его встретит. Повторит ли он судьбу Якс или умрет от чьего-то клинка не успев потерять контроль над собой. Сейчас неожиданно ответ зародился в его голове, от чего он невольно даже вздрогнул. У него появилась серьезная мотивация тренировать Люмин. Уверен ли, что он хочет именно такого итога? Нет… Но пока что это единственный логичный конец, который приходил к нему в голову и не вызывал тревогу. — Если это произойдет, то я стану врагом всего Тэйвата. Тьма поглотит мой разум и я сойду с ума, что и произошло с другими Яксами. И я хотел бы, когда такое случится, чтобы ты меня убила как можно скорее, потому что, чем дольше живет зараженный — тем сильнее он становится. — он сам удивлен, с какой легкостью это произносит. Всячески старается не смотреть в глаза Люмин, знает, чувствует, с какими эмоциями она сейчас борется. — Я не стану этого делать. — Тогда ты не воин. Ты лишь подражание этому и я тогда отказываюсь тебя тренировать. Я не знаю, кто сможет меня остановить, поэтому готов взяться за тебя, чтобы обучить тебя для будущей моей цели. Это будет мое желание и твоя оплата за труды. — снова он ведет себя эгоистично. Уже даже перестал противиться этому, потому что здесь он будет строго стоять на своем. — Просить о собственной смерти? Это твое желание? — она снова перешла на крик. Сяо не стал ничего отвечать, понимая, что все будет бесполезно. Она просто не понимает всего серьезного момента, не понимает того, что ждет всех в будущем. Живет только сегодняшнем днем и он может ее понять, отчасти. Она потеряла свою цель, поэтому вправе распоряжаться своей жизнью как хочет и была бы права — если просто расслабится и забьет на завтрашний день, потому что заслужила этого отдыха после стольких лет скитаний по Тэйвату в поисках брата. Она заслужила прожить спокойную жизнь, на сколько это возможно. Но нынешняя ситуация не дает ей этого права. Ему тяжело, ибо понимает, что тяжелое бремя пытается взвесить на Люмин, но иначе он не может. Рано или поздно, но настанет момент — когда случится то, чему суждено было случиться еще давно, когда другие Яксы попали на его собственное копье. Еще тогда он должен был быть в их рядах, но, неизвестно чем вызванный, иммунитет оказался сильнее, к тому же Моракс научился выделять свою энергию и силу Архонта, что способна хоть немного заглушить все. Только с этой помощью он продержался столько лет… Но как скоро конец настигнет его?