Волк в овечьей шкуре

Машина мчалась по заснеженной трассе. Из-под шин вырывался снежный вихрь, тянувшейся ещё какое-то расстояние, прежде чем осесть на дорогу. Пятый, держа руль одной рукой, пытался включить навигатор. Он уже слишком много проехал по шоссе и пора бы открыть карты, чтобы не пропустить поворот. Проехать нужный перекрёсток — меньшее, что хотел сейчас Пятый. Хочется уже поскорее оказаться на тур базе, завалиться в горячую ванну, глотнуть кофейку, наблюдая за медленно падающим снегом среди деревьев. На самом деле парень снял домик, чтобы продолжить работу над своей книгой. И частично для отдыха от шумного мегаполиса. Его детективный роман встал на одном месте и сколько бы времени не прошло, всё было не так. Сколько бы раз писатель не переделывал одну и ту же главу, ему не нравилось. Возможно Пять слишком самокритичный. И, наверное, он слишком устал от одной обстановки. Устал от своей душной квартиры, от мрачного города и большого скопления людей. Поэтому оставив кошку у родителей, Харгривз собрал немногочисленные вещи и поехал в заранее снятый дом. Место на подобии тур базы находилось в несколько километров от его города. А домики были настолько хорошенькие и уютные, что парню было всё ровно, сколько придётся заплатить за проживание там. Навигатор оповещает о перекрёстке. Притормаживая, Пятый плавно входит в поворот. Выезжает на снежную грунтовую дорогу. Величественные ёлки и сосны, облачённые в белые меха, стояли по обеим сторонам дороги. Кажется, будто попал в сказку. Пять ехал медленно, разглядывая зимний лес со всех сторон. Да и не превышал скорость выше 40, ведь не знал, какого качества дорога дальше. А вы же знаете, какая иногда она может быть плохая? Ямы, кочки да буераки. Раздался механический женский голос из динамиков телефона: «Вы прибыли на место назначения». И Пятый совсем отпустил газ, покатившись по инерции. Сначала он недоумевал, но вскоре показалась крыша туристического домика. Припарковавшись на очищенной подъездной дорожке, он набрал номер Женевьев. Женевьев — это миловидная девушка из объявления. Она должна встретить парня и показать ему дом. На звонок ответили, и в этот же момент на крыльце жилища показалась стройная высокая девушка. Риелтор не задержалась надолго. Девушка всё показала и рассказала. Харгривз подписал одну страницу документа, и ему отдали ключи, пожелав счастливого рождества. Проводив Женевьев, Пятый запер дверь и направился разбирать сумки. Продукты на кухню, а остальное отправляется в спальню. Поднявшись на плато, Пятый свысока разглядывает этот уютный домик. Из панорамных, во всю стену окон открывается волшебный вид. Стволы деревьев словно прильнули к окнам, а между ними кружится размеренно снежок. Для рождественской атмосферы Харгривз привёз с собой украшения для ёлки, которая, как ему сказали, в кладовке. Несколько часов Пять провёл, украшая жилище. После готовил покушать и только к вечеру достал ноутбук из сумки. Удобно уселся в кресле с чашечкой горячего шоколада и открыл файл с текстом. И в самом деле, Пятый быстро стучал по клавиатуре, печатая абзац за абзацем. Писатель даже позабыл про свой шоколад. На часах давно полночь. И тут Пятый стал улавливать периферийным зрением тени за окном. На улице слишком темно, поэтому разглядеть нарушителя спокойствия не представляет возможности. Парень не может никого увидеть, всматриваясь в тьму. Только липкое накатывающееся чувства слежки захватывает его. Писатель не видит того, кто за окном во мраке, но оттуда на него смотрит пара глаз. Вдруг тень приблизилась вплотную к стеклу, напугав взволнованного Пятого. Шутником оказался обычный парень. Он легонько постукивал в окно, периодически судорожно махая рукой. Наверное, так он пытался показать доброжелательность, как верный пёсик виляет хвостом. Пятый подошёл. Ещё какое-то время разглядывал этого странного парня, прежде чем открыть дверь. — Привет! — сразу же послышалось резкое. — Ты мой новый сосед получается. — Ты странный. У меня есть перцовый баллончик, так что не пытайся что-нибудь выкинуть, — отрезал тот. Пять, конечно же, блефовал. — Хэй, я просто подружиться. Тут не часто бывают туристы, — продолжает парень. Его широкая улыбка сияла во весь рот, показывая ряд ровных зубов. Кудрявые волосы, торчащие из-под шапки ушанки, создавали образ недорусского хиппи. Его дополняла авиаторская не застёгнутая куртка и пёстрая рубашка. — Оно и видно. Давно людей та видел? Кто это тебя в чужие окна заглядывать научил? — насупился Пятый. Парень мякнул, — Да ладно тебе! Я Клаус Шиэн. Клаус протянул руку через порог. Пятый, продолжая сверлить его хмурым взглядом, подал свою руку в ответ. — Номер Пять Харгривз. Парень тут же отреагировал глазами на слова писателя. — А я помню! То громкое дело в суде с твоей женой. Парень только больше раздражал Пятого. — Да, — вздохнул Пять, потирая виски. Клаус почувствовал себя неловко, видя отрицательную реакцию нового друга. — Пригласишь на чай? У меня есть печеньки. — Нет, — качнул головой Пять, начав закрывать дверь. — Приходи завтра после 12-ти дня, выпьем чаю. — Хорошо, приду! Была последней фразой, закончив диалог закрытой на замок дверью. В этот раз Пятый решил закрыть шторы. А то кто знает, что у Клауса на уме и какие намерения. *** Прошло не так много времени. Пятый понял, что Клаус абсолютно нормальный. Не считая его гиперактивности, конечно. Они вдвоём пару раз сходили на прогулку. Клаус показывал писателю местные окрестности, озеро и другие тур-дома вдалеке. Ещё Кудрявый рассказал, что живёт здесь, в своём собственном доме, не так далеко от базы отдыха. Говорил, что удалённо работает IT-разработчиком. Предлагал зайти к нему в гости, но парень отказался, наспех выдумав отговорку. Хотя в домики у Пятого Шиэн был несколько раз, а точнее, каждый раз после прогулки. Пятый за чашечкой кофе, а в случае Кудрявого — чая, рассказывал о себе. Говорил про фанаток и про многочисленные написанные им бестселлеры. Ещё рассказывал про концепцию нового романа, даже зачитал одну главу в слух. За эти три дня они успели прикипеть к друг другу. Пятый лучше и быстрее пишет книгу, а Клаусу не одиноко, и наконец-то хоть с кем-то пообщался. — Какие у тебя планы на рождество? — вдруг спросил Клаус. — Я специально уехал из города, чтоб меня это не касалось, — ответил Пятый, клацая по клавиатуре. А затем взглянул на Клауса мимо очков, которые держались на носу писателя, продолжил: — А ты что планируешь делать? — Я надеялся отпраздновать со своим новым другом, — грустнее говорил Кудрявый. Пятый пожал плечами. Ставит последнюю точку и закрывает крышку ноутбука. — Давай, приходи ко мне к вечеру 7-го числа. Выпьем с тобой в честь праздника. — А закуски будут? — обрадовался Клаус. — Что-нибудь приготовим, и ты с пустыми руками не приходи, — Пятый подмигнул. *** Навстречу Клаусу мигала гирлянда из домика Пятого. Солнце только село, и парень в сумерках плетется по вытоптанной дорожке. В сумке на его плече позвякивали стеклянные бутылки, ударяясь друг об друга. Вчерашний снег мелодично скрипит под ногами, поблёскивая от луча фонарика. Постучав ногами у крыльца и скинув с них снег, Клаус вошёл в дом. Пятый в тёплом на вид и коричневом свитере маячился рядом со столом. Там уже стояли пустые тарелки, вилки, ложки и пара бокалов, красующиеся около бутылки вина. Клаус громко поприветствовал друга, начав раздеваться. После, ведя непринуждённую беседу, вместе продолжили накрывать на стол. Пара традиционных рождественских блюд, тарелка салата и пицца с колой. — Ты один всё это приготовил? — удивлялся Клаус, открывая вино. — Это доставка, детка, — ухмыльнулся писатель, — но салат я сам порезал. Пробка с характерным звуком выскочила из горлышка. — Как идёт работа над книгой? — протягивая через стол Пятому бокал, спросил Клаус. — Отлично. Думаю, к 12-му числу закончу, — отвечает ему Харгривз, отпив алкоголь. — Я, пожалуй, начну с салата. — Да, а я хочу сперва рагу попробовать. Парни потянулись каждый за своей тарелкой. Их диалог замолкал только лишь на некоторые секунды для пережёвывания еды. Они поздравляли друг друга, рассказывали планы на этот год. Общались на все возможные житейские темы, не жалея, вливая алкоголь в желудок и закусывая нарезкой из колбаски и сыра. После половины выпитой бутылки вина пошли коктейли. Сперва виски с колой, но потом Клаус предложил попробовать водку с колой. Но отпив половину, Пятый вспомнил кое-что получше. Сделать маргариту он без проблем может. Выпитый алкоголь окрасил щечки в розовый, а разум затуманил. Но как оказалось, Клаус более устойчивый к выпитому. Пятый совершил ошибку, поставив бокал на стол и отвернувшись, чтобы налить другой. Харгривз знал Клауса всего лишь одну неделю, и за красивой улыбкой он не разглядел угрозу в Кудрявом. Пол минуты хватило, чтобы Клаус быстро закинул пару таблеток в стоящий напиток, быстренько перемешав соломинкой. Затем он забирает из рук парня бокал для себя, а тот, что с «сюрпризом» пододвигает Пятому. Внутренняя чуйка Пятого была залита хоть и небольшим количеством алкоголя, но она промолчала. Пять смело, не подозревая ни о чём отпивает, коктейль, поддерживая разговор и смотря на парня веселыми глазами. Клаус продолжал рассказывать бредовые шутки, внимательно следя за писателем. — Знаешь, — шатко поднимаясь, начал Пять. — В таком состоянии тебя грех по холодной улице домой отправлять. Пятый подошёл к дивану, начав убирать с него лишние веще. — Ещё не дойдёшь до дома и замёрзнешь, — его голос явно изменился. Он стал не только пьяным, но и сонным. И не заметив сам за собой, Пятый неудобно улёгся на спинку дивана. — Душ там. — его глаза сами собой закрывались. — Можешь сходить. А потом расположиться здесь. Шиэн с хищной ухмылкой наблюдал за расслабившимся парнем. Его поза была неестественной и кажется, что Пять сейчас просто скатиться на пол. Кудрявый, долгое время притворяющийся опьянённым, уверенно поднялся, сделавшись серьёзным. Он рассматривал парня, как легко пойманную добычу. Приземлившись на диван, он принялся разглядывать спокойное и спящее личико писателя. На вид такой молодой и сладкий. Наверное, ни разу не тронутый другим парнем. Какая радость для Клауса, что он сделает это первым. Быстро взглянув на настенные часы, парень просчитал, сколько времени у него есть. Весьма достаточно. Потянув, он переложил Пятого к себе на колени, поглаживая по румяной щёчке. А зачем, собственно диван, если там есть удобная кровать? Клаус подхватил парня на руки и понёс в сторону лестницы. Интересно, а ему не было одиноко, засыпая одному в этом темном лесу? Кудрявый аккуратно положил спящего на мягкий матрас и навис сверху. Любопытно, а какое его тело без одежды? Клаус запускает руки под свитер, проводя по гладкой коже. Выступающие ребра и глубоко вздымающаяся грудь. Коснувшись мягких сосков, парень обводит их по кругу, заставляя затвердеть. Спящий Пятый реагирует на раздражающий фактор, и бусинка соска постепенно делается твёрже. Клаус задирает до груди одежду парня, открывая себе вид на сладкое тельце. Шиэн знает, что с Пятым они почти ровесники, но его тело настолько хорошо, будто перед ним подросток. Лучше, чем у другого любого молодого девственника. Парень наклоняется и начинает оставлять короткие легкие поцелуи на слегка заметном прессе. Сперва простые касания губ и языка, а теперь и зубов. Оставив багровый след от засоса, Клаус спускается ниже. Неторопливо выпускает из петель ремень. И, щелкнув молнией, медленно стаскивает брюки вместе с бельём. Поднимает и сгибает его ноги, разглядывая упругую попку. А затем, раздвинув его ноги и наклонившись, касается губами неэрегированного члена. Спящее тело, конечно, не будет реагировать на подобного рода ласки. Но Клаус, давно возбужденный, ощущает, как неприятно ширинка брюк упирается в давно твёрдый прибор. Спящий, ничего не подозревающий парень так заводит. Парень стаскивает всю одежду с себя. И налюбовавшись, Клаус кладёт его ничком, расставляя худенькие ножки пошире. Проводит по ягодицам, сжимая и раздвигая половинки. Оставив обильное количество слюны на пальцах, касается теплой кожи. Клаус проталкивает сперва один палец. Продвигаясь на две фаланге, аккуратно растягивает дырочку. Оглаживает мягкие стеночки и мнёт простату, доставляя удовольствие только себе. А вскоре добавляет второй палец. Это слишком тяжело терпеть. Хочется уже примерить эту сладкую попку, не разработав до конца. И Клаус больше не намерен терпеть. Добавив слюны на головку, он подставляется ко входу. И, заняв позу поудобнее, Кудрявый входит. Проталкивается до конца, до упора. Перед глазами от невыносимо приятной узости скажут зайчики. И Клаус толкается дальше. Он двигался медленно и туго. Но с каждыми толчками входить получалось лучше и ещё приятнее. Кудрявый готов прямо сейчас обкончаться, видя это мирное симпатичное лицо. Шиэн постепенно наращивал темп, чувствуя приближающуюся разрядку. Клаус был почти на пике, когда Пятый зашевелился. Пять сразу понял, что так упорно вбивается в его тело, но он несколько секунд переваривал, что его насилуют. Он ведь не давал согласия. Пять попытался дёрнуться, вырваться, но его слабость и насильник были сильнее. Клаус без проблем, придавливая только в пояснице, смог не дать вырваться Пятому. Он болезненно простонал. Тошнота колючим комом подкатила к горлу. Лучше уж рвота, чем сильные толчки в его тело. Но больше, чем тягучего чувства в глотке, оно не продолжилось. Пятый собрал силы, чтоб повернуть голову назад. Увидел он Клауса без одежды и с улыбкой садиста смотрящего на него. Пятого охватил страх. Если после всего, Клаус просто убьёт его? Никто даже не услышит. Как долго безжизненное тело здесь пробудит, прежде чем его обнаружат? Но весьма болезненные ощущения сзади волновали Пятого больше. Клаус только больше продолжал. Вбивался в покрасневший анал грубее и резче. Без смазки было очень больно. Пятый с бывшей женой пробовал что-то подобное, но там секс был по согласию и с большим количеством смазки. А Шиэн сейчас входил почти на сухую. Слюна скудно спала ситуацию. Резко толкнувшись последний раз, Клаус заканчивает, наклонившись и выдохнув около уха Пятого. Пять до боли сжимает челюсть, терпя неприятное чувство внутри. Чувство ещё большей заполненности. Напоследок, насладившись узостью, Клаус медленно вышел. И сгрёб в охапку тело, обнимая, прошептал: — А спящим ты мне больше нравишься. Ты бы знал, как долго я следил за тобой по ночам. Страх сошёл на нет, и Пятым завладела злость. Он попытался ударить Клауса, но у него даже не получилось вырвать руку. А теперь Шиэн просто отпустил его и встал. Спокойно оделся, поглядывая на лежащего измотанного парня. Клаус понимает, что после таблеток Пять не попытается догнать его или сделать что-то другое. Оставшуюся ночь, наверное, проведёт, обнявшись с белым троном, а на утро оклемается. И уже к обеду Кудрявого не будет в этом лесу. Проваливаясь в тревожный сон, Пять не слышал, как парень уходил. Проснувшись на утро, Пятый и не знал, сколько времени после Клаус провел рядом с ним. Но сейчас его нет. И возможно, он уже далеко в пути к городу. Клаусу просто всё сошло с рук.