Парень из автобуса номер 10

Дракен уезжал оттуда со смешанными чувствами. С одной стороны, была неизмеримая радость за родившуюся малютку. Такую маленькую, милую принцессу, которая наконец станет их продолжением, будет счастливой, пойдет в садик, в школу, влюбится…впрочем, он забегает вперед. Сегодня лишь первый её день в этом мире. Хоть роды были тяжелыми, они с Майки чувствовали себя безумно счастливыми от того, что произошло в эту ночь. Но одновременно в его душу закрались мысли о беспросветном бытовом будущем. Даже он, будучи давно совершеннолетним, мечтал о гулянках, пьянках и беззаботной жизни, а Майки тем более был очень молодым, даже не успевшим увидеть жизнь за пределами стен школы. Дракен поник. Как бы они ни любили друг друга, а потерянную юность любовь вернуть не могла. Как и моменты, которые навсегда затеряются во времени, а затем забудутся в хаотичных событиях бытовухи. Бесценное время особенно для Манджиро, которое он должен проводить не как полностью осмысленный и взрослый человек, а как сумасшедший подросток. Дракен сильно сжимает ручку в автобусе, за которую держится. Он мудак. Настоящий выродок. *** Наступает день выписки. Кен подготовился к этому дню заранее — закупил шарики, тортик, украсил квартиру в розовых тонах. Сделал все, что подобает прилежному отцу и мужу. На стене перед входной дверью была яркая надпись «Добро пожаловать домой», а следом за поворотом уже разбросаны шарики и праздничные конфетти. В комнате стояла розовая кроватка с прозрачным светлым набалдашником, также украшенная розовыми милыми бантиками. Да, Кену пришлось научиться завязывать бантики. Все же в совместной жизни и такое может пригодиться. Пришло время выезжать за его мужем и малышкой. Кен сел в такси и приказал гнать прямиком к больнице. Десять минут томительного ожидания и парень уже видит высокое здание больницы, довольно современной кстати, вселяющей уверенность и надежность. Однако, как только он зашел в вестибюль, дальше его не пустили — приказали ждать. Рюгуджи отправил смс Манджиро и покорно сел на один из кожаных диванчиков. Расставание было тяжёлым, хоть Майки и не помнил, как это случилось. После их разговора в палату зашла медсестра и вкратце объяснила, что и как нужно делать. Подсказала как кормить и пеленать, то есть все необходимое, что сейчас было нужно малышке. Женщина настояла на том, чтобы Манджиро отдохнул и поспал. Тот, конечно, кривился, несмотря на свою усталость. Когда же малышку отобрали от него и уложили в кроватку, Майки все же смирился и заснул. А утром Кена уже не было. Поначалу было очень обидно и мерзко — он проспал время, которое мог провести с Кеном. А ведь он так этого ждал всю неделю. Тот день был неприятным: после сна Майки и забыл о существовании своей дочери, сильно испугался, когда та закричала и не знал, что делать. Благо медсестра пришла на помощь и ещё раз все объяснила. Манджиро плохо справлялся со своими обязанностями, но с каждым разом улучшал свои навыки. Постепенно он свыкался с мыслью, что все это придётся делать ему постоянно. Малышка была, на удивление, спокойной, видимо характером пошла в папу. Так думал Майки поначалу. Но когда наступила вторая половина дня, все пошло по одному месту. Малышка стала кричать очень часто, громко и по непонятным причинам. Манджиро готов был застрелиться на месте. Ни на секунду нельзя было отойти от кричащей девочки, ведь ей всегда что-то было нужно. А что? Непонятно. Брюнет стал понимать, насколько тяжёлой будет его жизнь и насколько он ошибался, романтизируя появление ребёнка в семье. *** Потихоньку парень свыкался с этим кошмаром. Его печалило то, что он не мог наладить контакт со своей же дочерью. Он думал, что мамы и их дети всегда связаны, и они оба это чувствует. Но связи с малышкой он не ощущал, как и она сама. Возможно, брюнет как обычно себя накручивал — прошло совсем мало времени, чтобы делать какие-то выводы. Но его это уже напрягало. Наступил тот день, которого Майки ждал уже очень долго и при этом боялся его наступления. День выписки. Брюнет уже собрал огромную сумку со всеми вещами и стал одеваться. Все-таки время, проведённое в больнице, показалось ему не таким плохим — он был один в большой комнате, эти стены, окно и пол стали такими родными, что расставаться с ними было даже трудно. Но Майки пересилил себя, когда увидел сообщение Дракена. Парень одел малышку в тёплый комбинезон, укутал несколькими слоями пеленки, взял на ручки и вышел с ней в коридор. Там его ждала врач-акушерка, которая принимала у него роды. Брюнет ещё раз поблагодарил её за все, и они вместе пошли к Дракену. Если бы не малышка в руках, Манджиро кинулся бы сейчас на шею своему мужу. Но увы, пришлось себя вести очень сдержанно, учитывая толпу людей вокруг. Врач ещё раз поздравила молодых родителей и дала им несколько наставлений. Затем они пошли к стойке администрации, оформили нужные документы и часть из них забрали себе. Попрощались с женщиной и наконец вышли на улицу. Свежий воздух… холод… Майки уже успел позабыть о том, что на дворе зима. Он повернулся к Кену и прижался к нему всем телом, вместе с дочкой. — Я скучал, — вместо приветствия сказал он и зарылся в его куртку. Стрелки часов в коридоре сдвигаются ещё на 5 минут. Кен начинает нервно барабанить пальцами по коленке, сжимая губы. Почему не ведут, неужели что-то случилось? Однако все было мирно, мимо проходили врачи, ковыляли пациенты в белых сорочках, некоторые везли с собой даже капельницы. Зрелище, бросающее в холод и вызывающее благодарность за то, что ты сейчас не на месте этих людей. Впрочем, Кен не мог сейчас занимать себя размышлениями об окружающем мире, все его мысли были сосредоточены на стеклянной двери, из которой должен был выйти Майки с малышкой на руках. А ведь они до сих пор не придумали ей имя.. Но вот наконец двери открываются и из них выходят врач и тот самый человек, которого он так ждал. Кен вскакивает и медленно подходит к маленькому Манджиро, а на лице его расплывается очаровательная улыбка. Глаза окутывает слезная пелена, он даже всхлипывает, но не больше — не сейчас и не здесь. Рюгуджи разводит руки и Майки падает ему в объятия, прижимая малышку к себе и утыкаясь в его родную сильную грудь. Кен нежно улыбается и заключает Манджиро в кольцо рук. Сейчас их поза словно олицетворение их семьи. Под главной защитой дочка, следом идет Майки, а закрывает всех своим телом Дракен. Все же скупая соленая слеза катится по его грубоватой щеке. — Поехали домой? — тихо предлагает он, шепча Майки почти в губы и поглаживая закутанную в сто одежек дочку. — Там и имя придумаем. Малышка радостно смотрит на папу и смеется, дуя пузыри. Кен прыскает и гладит её, на что девочка сердито надувает губки. Ей всего пару дней, а характер на лицо! Манджиро может почувствовать эмоции Кена, даже не глядя на мужчину. Вот и сейчас он на сто процентов уверен, что Рюгуджи растроган этой встречей. Раньше Майки бы как-то пошутил на эту тему или обратил внимание, но сейчас он молчит и только больше прижимается к Кену. А затем поднимает на него взгляд и улыбается, усталой, но до жути довольной улыбкой. Теперь действительно все позади и новая жизнь настанет с новым годом, про который Майки естественно забыл. — Угу, — соглашается тот и трется своим тёплым носом о холодный нос Кена, заливаясь смехом. Парень умиляется, глядя на их общение. Берет девочку за ручку и аккуратно машет Кену, будто она приветствует папу. На морозе долго стоять было невозможно, потому они сразу же сели в такси. Манджиро заворожённо смотрел на город, украшенный разноцветными гирляндами и новогодними фигурами. Центр города очень преобразился, парень даже не верил, что это тот город, в котором он живет уже шестнадцать лет. Вся эта атмосфера навеяла на него предпраздничное настроение, которое ему так не хватало. *** Добравшись до дома, Майки с дочкой сразу юркнули внутрь и поднялись по лестнице до нужного этажа. Кен открыл дверь, пропуская их вперёд. Как только брюнет оказался за порогом, то тут же замер. Он буквально не узнал свой дом. «Добро пожаловать домой» — первое, что бросилось ему в глаза. Майки оборачивается на мужа и удивленно смотрит ему в глаза. Когда парень проходит дальше, то замечает шарики, конфетти и кучу розовых вещей. В их спальне стоит красивая и аккуратная кроватка. Майки не может сдержать своих эмоций, кладёт дочку в кроватку и прыгает на Дракена, хватаясь за его спину. Ему сложно сейчас озвучить все свои эмоции, потому он вкладывает их в действия. Манджиро так и остаётся висеть на нем какое-то время, обхватывая ногами талию мужчины. Парень смеётся и начинает целовать каждую часть его лица, оставляя влажные следы на коже. — Спасибо, — единственное, что говорит ему Майки и слезает на пол. — Малышка, я вернулся. Брюнет раздевает свою дочь до лёгкого комбинезона и убирает куртку в шкаф. — Мы будем как-то готовиться к новому году? Там, ну, еда, что пить будем, — Манджиро чувствует, как ему сложно разговаривать. Видимо такое долгое молчание дало о себе знать. — Кстати, надо бы и над именем подумать… Кен улыбается, видя как Майки изумлённо таращится на праздничное оформление их скромного жилища. Он ожидал такой реакции, ведь самое важное, для чего делаются сюрпризы, это увидеть реакцию на них. Конечно, Майки отреагировал не так бурно, как обычно, но это было легко объяснить: он устал и был вымотан после недельного нахождения в больнице. Кен прижимает его к себе крепче и чуть вертит вокруг своей оси, будто его тело ничего не весит. Всеми фибрами души он чувствует сладкое чувство радости Майки, однако оно трепетное и слабое, будто у человека, уставшего от всего на свете. Вызывало жалость и сочувствие к бедному парню. — А я уже все закупил, надо бы только приготовить, — усмехается Кен и отпускает брюнета на пол. Тот сразу метит к дочке — видимо за пару дней в полной мере осознал свои обязанности как матери. Конечно, Кен думал над тем, как бы им назвать ребёнка. Однако в голову ничего не приходило стоящего, либо что-то несерьезное, либо наоборот вычурное и к фамилии не подходящее. — У тебя есть варианты как назвать принцессу? — спрашивает Кен, доставая продукты. — Правда все купил?! Ты мой сладкий… — Майки растроган такой подготовкой со стороны Кена. Парень боялся выходить из больницы прямо в день праздника, ведь все хлопоты упали бы на его плечи. Но тут действительно случилось чудо, которого он не ожидал. Манджиро потрепал Рюгуджи за щечки и чмокнул в нос. — Я приготовлю. Постараюсь конечно… Младший, несмотря на усталость, был безумно рад сегодняшнему празднику. Помимо вкусной еды сегодня также можно было выпить много, очень много алкоголя спустя девять месяцев ожидания. И Кен не сможет ему отказать —только не сегодня. Майки бросает взгляд на свою малышку, словно пытаясь угадать, какое имя ей подходит. Та смотрит по сторонам своими темными глазками и останавливается на маме. Брюнет не знает, как реагировать и пытается ей улыбнуться. Девочка же продолжает смотреть на него, а затем отворачивается и разглядывает кровать. Майки чуть прикусывает губу и начинает переживать, что дочь уже его забыла. Тот резко берет её на руки, о чем тут же жалеет — малышка начала громко кричать. — Ну тихо, тихо, я же хочу тебя на ручки просто взять, — растеряно говорит он и начинает качать малышку. — Блять… да у меня ничего не получается. Манджиро нервничает, но продолжает качать и гладить малышку. Он безумно хочет, чтобы между ними установилась близкая связь как можно скорее. Ведь Майки боится быть обделённым вниманием своей дочери. Конечно, тут сказывается послеродовое состояние — Манджиро ещё не может до конца контролировать свои мысли и действия. Все это для него в новинку и пока он к этому не привык. Девочка наконец успокаивается на руках своей мамы и даже не пытается куда-то сбежать. Рюгуджи выдыхает и тихонько покачивает её. — Мм, может быть Сейши? Сейши Рюгуджи хорошо звучит, — Майки лишь отдаленно помнил, что значит это имя — ему просто безумно нравилось звучание. — Правда всё, — подтверждает Кен, улыбаясь уголком губ, видя счастливый блеск в глазах Манджиро. — Хочешь я приготовлю, позаботься пока.. В действительности же Кену не очень хотелось готовить, хотя в принципе это свойственно всем людям и объясняется обыкновенной ленью. Но виду он не подал, взял фартук и начал завязывать сзади, наблюдая за Майки, который пытался успокоить дочку. Эта сцена вызвала у него умиление, однако от криков малышки уже начинала гудеть голова. Кажись, в течение следующего месяца уши элементарно отпадут. — Сейши? Хм, — Кен на секунду задумался, будто переваривая и пробуя на вкус это имя. Попытался вспомнить значение, ибо в Японии это действительно важно, однако не припоминал. Но звучит солидно и благородно. — Да, Сейши. Определенно хорошо звучит. Затем Рюгуджи отвернулся и принялся тщательно мыть овощи для салата. Стоило бы начать с них. Он вымыл овощи и начал резать их быстро, почти как профессионал. Некоторые ошметки разлетались, но парень быстро подбирал их и ел, чтобы не переводить и не выкидывать продукты зря. Довольно скоро он справился с овощами и высыпал в большую, заранее приготовленную миску. Следующий час они с Майки провели за готовкой, пока Сейши мирно сопела в колыбельке. Майки уж было хотел возразить, но Кен скрылся из виду. Если его место сейчас рядом с малышкой, значит с ней он и останется. Девочка стала двигать ручками и пытаться засунуть их себе в рот. Парень прыснул и прижал её к своей груди. — Как тебе твое имя, Сейши? Нравится? Красивое же, правда? — Майки заулыбался и дочка подхватила это: сама широко улыбнулась своей беззубой улыбкой. Манджиро все никак не может отвести от неё усталый взгляд. Жизнь повернулась совсем в другую сторону и ощущать себя в роли матери было очень непривычно. Брюнет ни разу в жизни не держал ребёнка на руках и не общался с ними. И даже факт того, что Сейши его родная дочь — ни капли не сглаживал ситуацию. «Ну, о чем можно говорить с человеком, который и говорить не умеет?» — спрашивал себя Майки. Парень тяжело вздохнул и лёг на кровать, положив малышку на спину рядом. — Ну что, Сейши? Новый год сегодня? Папа готовить пошёл? — Майки усмехнулся и повернулся к ней. — Скажи папа у нас красивый, да? А когда в халате, мм. Сейши засмеялась, будто поняла, о чем говорит мама. Манджиро стал щекотать её пузико пальчиком, а та вертелась от щекотки. — Защекочу тебя до смерти! Хахаха, и зацелую ещё! — Майки стал расцеловывать каждый сантиметр её маленького тельца, пахнущее молоком и детской присыпкой. «Дети такие необычные существа», — думает парень и прижимает её к себе. Сердце громко бьется в груди, а щеки краснеют от тепла. У Сейши уже начинают закрываться глаза от усталости — видимо такие активные игры с мамой утомили её. Майки смотрит на неё, пытаясь хорошо рассмотреть черты лица. Он видит сходство между ним и Кеном, и в полной мере осознаёт, что это действительно их ребёнок, плод их бесконечной любви, её воплощение в реальной жизни — крохотное, совсем миниатюрное, милое и невероятно улыбчивое. Сердце замирает от подобных мыслей — не верится, что их любовь превратилось в нечто живое. Майки даже был готов закрыть глаза на её зачатие — ну не может такой милый ребёнок быть незапланированным. Пока Манджиро плавал в облаках, Сейши уже уснула. Парень с тяжёлым вздохом встал с кровати и переложил малышку в люльку. — Спи, родная, — один поцелуй в лобик и он уже направляется на кухню к мужу, где проводит время до вечера. Весь вечер они провели вместе. Смеялись, неловко переговаривались, шутили, тихо и прыскали себе в ладони, только лишь спина содрогалась от хохота. За пару часов, процеженных на кухне, Кен успел наготовить много всяких вкусностей — как японских, так и иностранных, даже английские брауни, которые так популярны в Европе на Рождество. Майки наблюдал за ним, то и дело меняя свое местоположение — то сидя на столешнице, то на стуле, закинов ножки. Ему явно было интересно, но подобное поведение вызывало у Кена некий дискомфорт, словно сзади него был ещё один ребенок, которому так было интересно, что же делает взрослый. И вот наконец этот час, Новый год. 2023 по всемирному календарю и неизвестно какой по японскому. Майки и Кен, в окружении мисок с салатами, курицей и десертами, сидят за столиком и кормят друг друга с ложечки. Эта была идея Сано, так он проявлял свои чувства, а после каждого промаха слизывал еду, оставшуюся на губах Рюгуджи. Каждый раз хотелось затянуть в более горячий поцелуй, но Кен сдерживался и просто улыбался. Сейши так и продолжала спать, даже когда по телевизору гремели поздравления. Кен повел Майки в этот момент на местный балкончик, который был что-то вроде наружного подъезда в японских многоэтажках. Оттуда прекрасно был виден салют, который запускали из одного двора. Ракеты летели высоко в небо и рассыпалась тысячами разноцветных огней, освещая ночное небо, которое словно по заказу было закрыто тучами, и сияние звезд не доходило до далекой земли. Кен приобнимает Манджиро и с улыбкой опускает взгляд на его завороженный вид. В темных глазах парня отражался фейерверк, а на лице наконец нарисовалась счастливая искренняя улыбка. Кену и самому стало тепло на душе. Казалось, будто они не взрослые, а даже Кену самому сейчас столько же сколько Майки. Мир будто менялся с каждой секундой, переносясь из прошлого в настоящее и обратно. Начавшийся фейерверк прогнал черных воронов, сидящих на протянутых вдоль всей улицы проводах. В этой суматохе Майки смог отвлечься от гнетущих мыслей по поводу материнства. Конечно, всякий раз проходя мимо зеркала, парень акцентировал внимание на том, что очень сильно поправился. Кена это уже начинало подбешивать, а Манджиро грустил по своей утраченной фигуре. Во время готовки он старался не мешаться — сидел тихонько в сторонке и наблюдал за процессом, иногда чувствуя вкусные запахи горячего. Иногда парень вставал со своего трона и тоже помогал готовить. Что-то падало на пол, что-то чуть-чуть подгорало, а что-то выходило наоборот не доваренным. Не все блюда естественно выглядели красиво и аппетитно, но даже это не испортило хорошее настроение влюблённой пары — лишь только больше раззадорило. Усаживаясь за стол, Майки вдруг стал нервничать. Он стал ощущать масштаб этого праздника, понимать, что этот год, в котором было столько боли и страданий, радости и веселья, любви и тепла, уходит в никуда и остаётся позади. Впереди будет новый год, новая жизнь и новая семья, которая появилась не так давно. Понимая, что это все-таки семейный праздник, Майки порывается взять дочку с собой за стол. Кен его останавливает, и Манджиро прекрасно понимает почему. «Что-то я слишком увлёкся, пора бы и самому отдохнуть», — думает он и выпивает залпом бокал шампанского. После долгожданного боя курантов, начинается все веселье. Майки и Кен радостно кричат, выпивая очередной бокал игристого. Брюнет давно уже находится в податливом от алкоголя состоянии, но ещё может здраво мыслить и рассуждать. Эх, какое же приятное чувство, вновь попробовать что-то запретное после такого перерыва. После этого Майки подрывается с места и бежит за подарком, который приготовил ещё до ухода в больницу. Они дарят друг друга подарки и становятся счастливее в раз сто. Щеки Манджиро сильно краснеют не только от количества выпитого, но и от такого внимания со стороны Кена. Спустя еще какое-то время, как назло, просыпается Сейши и начинает громко кричать. Майки срывается с места и бежит к дочке. Та хотела лишь покушать, и парень выполнила её прихоть. После плотного «ужина» девочка вновь уснула, окутанная маминой лаской. Брюнет возвращается к Рюгуджи и видит открытую дверь. Он берет плед, укрывается им и выходит на улицу, где его разгоряченные щеки сразу обдаёт легкий морозец. Салют, огни, фейерверки и вспышки, куча людей на улицах и на балконах — все наблюдали это чудесное зрелище. Майки действительно завораживает этот великолепный вид. Он обнимает Дракена, согреваясь его теплом и положив свою голову ему на плечо. — Надеюсь все наши проблемы и недопонимания останутся в старом году, — добавляет Майки, крепче обнимая своего мужа. — Я люблю тебя, Кенчик. Майки усмехается и хитро улыбается. Они обнимаются ещё несколько минут, а затем возвращаются в квартиру. Чувство праздника будто бы закончилось, но возбуждение от выпитого алкоголя — нет. Манджиро решает перейти на что-то более серьезное и достаёт коньяк. Наливает и тут же выпивает все. Горло неприятно жжет, а затем наполняется теплом, которое передаётся всему организму. Мозг уже перестаёт работать, ведь состояние Майки все ещё требовало постоянного отдыха. — Кенчик, а у нас будет секс?? Я хочу трахаться… Тебя трахнуть можно? — кричал Манджиро, которого в этот момент не волновали не зажившие раны внизу. — Кенчииик! Иди ко мне, я хочу обниматься и ик… ебаться, дуй сюда. После салюта начинается долгожданная для Майки часть с выпивкой, празднованием и весельем. Кен в очередной раз останавливается на мысли, что этот парень все ещё подросток и психологически не может вырасти во взрослого человека всего за девять месяцев. От этого осознания было страшно и ужасно печально, чувство вины сжирало изнутри за отнятую молодость его мужа. Но впрочем, сожалеть уже поздно, все уже случилось. Все наладится, значит такова судьба. Кен пьет не много, старается цедить, чтобы не быть пьяным в хлам. Майки же отрывается на полную, пригубивая бокал за бокалом. Кен не винит его: все же он девять месяцев ждал этого момента. Лишь изредка подливает в алкоголь воды, чтобы разбавить парню градус. Однако это не спасает — Манджиро все равно чуть ли не ловит белочку и начинает нести почти бессвязный бред. Многие его слова вообще распознать безумно сложно из-за того, что они элементарно превращаются в кашу. Майки привычно начинает на него вешаться, твердя многое про секс и как он хочет это сделать с Рюгуджи прямо при ребёнке. Кен, разумеется, хочет заняться любовью, особенно после длительного перерыва, однако что-то мешает ему — возможно жуткий запах алкоголя, впитавшийся в одежду Манджиро, да и само его поведение. И все же, он повзрослел, стал более осознанным. — Нет, давай сегодня просто уснём? — со смехом отвечал Кен, обнимая Майки, тем самым стремясь его успокоить. — Кенчик, но я хочу тебя и твой хуй! — кричит Майки, пытаясь вырваться из крепкой хватки своего мужа. По правде говоря, он не был так пьян, как это могло показаться. Манджиро полностью осознавал, что говорит и чего он хочет от Кена. Алкоголь лишь раззадорил его, позволил высказываться без стеснения и стыда. Возможно, брюнет специально вёл себя вызывающе. Майки висел на шее у своего мужа, вытянув губы в трубочку, с желанием как следует засосать Дракена. Чуть приподнимаясь, он крепко целует Кенчика в губы и не отпускает, будто высасывает из него весь воздух. В ушах уже трещит от нехватки кислорода и Манджиро, с громким хлюпающим звуком, отстраняется от Рюгуджи. — Милый, ты меня совсем не любишь. Ты сегодня меня почти ни разу не поцеловал! Ещё и заняться любовью не хочешь, давай, чего тебе стоит, — умоляет парень, ерзая на пахе мужчины, немного постанывая. Веселье только начинается. Манджиро надеется на продолжение этой яркой новогодней ночи, но видимо Дракен не разделяет его интересов. Сейчас мужчина предстаёт перед ним, как вредный взрослый, запрещающий своему ребёнку развлекаться по полной. И почему он стал таким? Неужели так вжился в роль родителя? — Кенчик, не путай понятия. Сейши наша дочь, а я её мать и не твой ребёнок, которому ты можешь запретить что-то делать. Мы мужья и твой супружеский долг — это трахать мою сладкую попку! — Майки тянется за ещё одним бокалом виски и выпивает все, удовлетворенно рыча. — Так что все твои запреты ни о чем! Манджиро одним махом снимает с себя верх, а затем и штаны с ёлками. Носки также летят на пол, а затем и трусы. Брюнет плюхается на диван уже с бутылкой вина и пьёт прямо из горла. — Эй! Только не смей отбирать! Я в полном порядке и могу соображать. Шесть на семь сорок два кстати, — Майки смотрит на него серьезно и строго, совершенно не заплывшим взглядом. — Выеби меня уже, дурак! В этот момент весь отдых прерывает оглушительный крик их дочери. Манджиро так хорошо устроился на диване, потому встать уже не было сил. — Кенчик, иди к своей дочери, поменяй ей памперс! — Майки, ты в этом уверен? — на этот раз уже серьезно спрашивает Кен, сводя брови к переносице. Он боится совершить ещё подобные ошибки, вдруг Майки позже пожалеет об этой ночи? Но не успевает Кен понять, как горячие губы Манджиро накрывают губы парня и впиваются в них, как острые шипы розы. Руки обвивают шею Дракена и Манджиро прижимается к его широкой груди, стремясь углубить поцелуй. И тут парень не выдерживает и накидывается на своей мужа, поджимая чуть под себя и вжимая в диван. Ещё немного и у него образуется каменный стояк, однако Майки разрывает поцелуй и возмущено обвиняет Кена в нелюбви к нему. Немного опьяненный поцелуем, Дракен не понимает, чем так недоволен Майки, ведь он уже поддался на искушение, доставил любимому удовольствие. Сначала он беспомощно моргает глазами, а затем отвечает, чуть с придыханием: — Мм…Если ты так уверен, то я согласен, — наконец сдаётся парень. — Уговорил, тогда будь тише и держись — тебя ждут головокружительные американские горки, — и Кен осклабился, как хищник, поймавший свою добычу. Но неожиданно малышка Сейши подала голос из своей колыбельки. Он разнесся по всему этажу, отскакивал от стен квартиры как шальная пуля и был настолько пронзительным, что Кен чуть не закрыл уши ладонями. Видя, в каком состоянии находится Майки, Кен вскочил и бросился к люльке, схватив малышку и тут же поморщившись — как же жутко от неё пахло! Он быстро положил её обратно и принялся аккуратно расстегивать липучки, неловко, ведь делал это впервые. Он расстегнул, быстро выбросил памперс, чуть не умерев от «приятного запаха», и пошёл подмывать Сейши. Девочка уже перестала визжать и даже начала смеяться, когда её маленькое тельце оказалось под струйкой воды. Кен вымыл, вытер и аккуратно принёс обратно, меняя на новый памперс под пристальным взглядом Манджиро. Сейши к тому времени уже мирно посапывала, даже до того момента как не оказалась на кровати. Кен удовлетворено похлопал в ладоши, отряхивая присыпку, а затем обернулся и с разгона бросился на Майки, чуть ли не вцепившись в его мягкую шейку, обрамленную угольно-черными волосами. Майки продолжает лежать голым на диване, попивая красное вино из бутылки. Кенчик без напоминания сразу отправляется к малышке, что немного поражает младшего. Притом он не зовёт на помощь, не спрашивает как поменять подгузник, а спокойно берет в руки Сейши и несёт её ванную. Манджиро от такого даже встаёт с дивана. Похоже, Дракен нашел общий язык с малышкой: та даже не кричит, а наоборот, радостно смеётся. Младший начинает этому даже завидовать. Но внутри закрадывается некая ревность — Дракен уже согласился с ним на секс, а теперь все внимание переключил на Сейши и даже его не замечает. Майки хмыкнул, видимо эта проблема будет преследовать его всю семейную жизнь. Кен проходит мимо с помытой малышкой и идёт в комнату — парень же направляется следом. Он аккуратно наблюдает за ними из-за угла, поражаясь тому, как Рюгуджи быстро научился менять памперсы. Майки ухмыльнулся, в ожидании обещанного секса. — Вы посмотрите на эту картину, отец со стояком меняет памперсы своей дочери, — шутит парень и смеётся, улыбаясь до ушей. — А ну валыну убрал. Кен, будто услышав приказ, оборачивается к Майки и набрасывается на него как на жертву. От неожиданности парень громко простонал. — Ну-ну, куда ты так резко, хаха, — он отстраняется, потирая влажный след на шее. Майки хватает его за край домашних шорт и тянет на себя. — Давай только не в спальне, тут малышка. Мм… а пошли на кухню? У нас вроде там ещё ничего не было. Манджиро хитро улыбнулся и подмигнул ему. Он развернулся и направился на кухню, виляя голой попкой. На кухне открывает очередную бутылку вина и наливает в бокал, устраиваясь у стола, повернувшись к Дракену задом. — Ой, нет, Кенчик, не смотри, — вдруг спохватился Майки и закрыл свою дырочку рукой. — Там ещё все страшное и некрасивое. И давай понежнее, а то мне все ещё больно. Лови, а то я тебя знаю. Парень кинул ему пачку презервативов, которую уже успел захватить из спальни. Манджиро отпивает вино из бокала и становится ещё более разгоряченным. Дракен направляется обратно в комнату, как вдруг его встречает подкол Майки, немного даже смутивший парня. Кен опускает взгляд и правда видит бугор у себя в трусах, за что чувствует стыд. Знала бы Сейши, как папа впервые поменял ей подгузник, точно бы приняла его за извращенца. Но благо у девочки даже складных мыслей наверняка не было, а о том, что такое стояк она просто физически знать не могла. И все же внутри сделалось как-то мерзко. — Я уберу её, в тебя, — ухмыльнулся Кен, подтягивая к себе развалившегося на диване Майки, но тот вдруг вырывается, предлагая заняться этим на кухне. Если честно, Кену было все равно где заниматься сексом. Его нутро требовало разгрузки после стольких дней томительного ожидания и сейчас значения не имело эстетическое удовольствие, разнообразие и смена обстановки. Хотелось лишь одного секса и больше ничего, где, в доме, на улице, на пляже — абсолютно неважно. Однако он проследовал на кухню за Манджиро, шлепая его по попке периодически и кусая губы в бесконечном искушении и не в силах прервать обильное слюноотделение. Майки даже пил очень сексуально. Кен смотрел на него, и голова начинала кружиться, а ноги подкашивались, вот-вот грозя не выдержать большого тела парня. А всему виной привлекательность его мужа, особенно в алкогольном опьянении, когда он вел себя ещё более развязно чем обычно. — Ты всегда прекрасен, — сказал лишь одну фразу Дракен, вдруг взял бутылку вина со стола и плеснул прямо в дырочку Майки. Тело парня вздрогнуло от холодных капель спиртного. — Так будет гораздо интереснее. Затем он наклонился и без предупреждения стал слизывать растекшееся красное вино с очка Манджиро. Тело его мальчика дрожало от мокрого язычка Кена, однако альфа не думал даже останавливаться — настолько необычная активность заводила ещё больше. Он шел от яичек, проходился слегка шершавым языком по каждой клеточки его гениталий, а затем доходил до заветного места. Вылизывал его тщательно, чтобы доставить как можно больше удовольствия, а затем шел обратно, словно готовя Манджиро к новому этапу развития их полового акта. И вот наконец, когда он дошел языком до дырочки в третий раз, кончик его нагло прорвался внутрь, начав разминать внутренности Манджиро. — Что, правда? Ау! Кенчик? — тело Майки содрогается от внезапного холода, окатившего его чувствительную дырочку. Парень даже не понял, что произошло, пока не посмотрел на пол. — Ты… ты разлил вино?! Кенчи… ах~ Не успел Манджиро дождаться ответа, как ноги вновь задрожали, но уже от губ и языка Рюгуджи. Все тело пробила приятная дрожь, заставляя ноги сгибаться в коленях, припадая к земле. Но Майки держался за стол, самому себе приказывая ни в коем случае не сдаваться. От каждого движения языке, его коленки дрожали пуще прежнего, но он терпел, закусывая губу до боли. Холодная жидкость текла по его гениталиями, а Дракен ловким движением слизывал все. Младший то и дело вздрагивал — после родов его дырочка стала чувствительнее в раз десять. Удовольствие и боль смешивались воедино, Майки оставалось лишь представлять, что происходит у него за спиной и этот вид его сильно возбуждал. Брюнет тянется к бокалу и выпивает ещё. Внизу живота завязывается узел и начинает неистово пульсировать внутри. Манджиро тихо постанывает, стараясь наслаждаться хлюпающими звуками позади. — Кенчик… там же все в ранах, — сказал парень, а затем сорвался на стон — в этот момент Дракен проник внутрь языком. Ноги не выдержали и согнулись, но Майки вовремя лег на стол, держась за него руками. Ласки Кена показались ему муками, и брюнет уже боялся, что обычного секса он не выдержит. Но вот наступает то наслаждение, после которого Манджиро закрывает глаза и забывается. *** Дракен поднимается на ноги и устраивается сзади, надевая на свой член презерватив. Майки, который уже успел отойти от такой интересной подготовки, невольно задумался о том, как иногда страшно не видеть, что происходит у тебя за спиной. Чувствуя сзади тепло Кена, его пульсирующий член, который так и норовит проникнуть внутрь, складывается ощущение, будто Майки сейчас изнасилуют. Эта неизвестность пугала его и одновременно завораживала — хоть какой-то интерес и разнообразие появятся в их интимной жизни. Манджиро специально не оборачивался назад — хотел помучить себя ещё больше. И когда Дракен вошёл в него, это действительно было неожиданнее и больнее, чем раньше. Парню ещё долго пришлось привыкать к его члену. — Хахах, ну как тебе находится там после Сейши? Кто-то чужой был на твоей территории, — усмехнулся Майки, хрипя от боли. Потихоньку волна от движений Кена внутри превращалась в потоки электрического тока, задевала каждую неровность на пути и отдавала сигнал куда-то далеко в организм. Теперь же Манджиро чувствовал его член каждый частичкой своего тела, мог ощутить его движения и подстроиться под них. Боль была, но уже не такая явная, а впрочем, Майки о ней и думать забыл. Стоять на ногах было невероятно сложно, но парень был не из тех, кто легко сдавался. Стон, вздох, вскрик, ещё стон, и ещё вскрик — из этих звуков Дракен составлял мелодию страсти, которая навечно останется в его сознании, а Майки безотказно ему подыгрывал. — Кенчик… Кенчик! Я люблю тебя и твой член… ах, Кенчик! Кенчик!!! — лилось из горла Манджиро в очередной раз. Майки уже был пьян, но все ещё сохранял рассудок. Бокал за бокалом, и казалось, что его тело становится чувствительнее в сто раз. — Я скучал, ах! — парень стонет как сумасшедший, когда Рюгуджи начинает вдалбливаться в него, ускоряясь, шлепая своей рукой и яичками по пятой точке младшего. Находясь в эйфории, Майки теряет счёт времени. Ему безумно нравится происходящее, но почему-то он потерял ту связь с Кеном, которая была раньше. Причиной мог быть алкоголь либо же просто отсутствие Дракена в поле зрения. Манджиро просто нравился процесс и ему было плевать, кто находится сзади. Сейчас секс превратился для него лишь в физическое удовольствие, а вот духовное было обделено. — Я аккуратно, — отвечал Кен, засовывая мокрый язык в израненную дырочку парня, обводя внутреннюю часть и самозабвенно посасывая. Он доставлял своей омеге райское наслаждение. Он явно чувствовал как ноги Майки становятся ватными, и ему это безумно нравилось. Свидетельство о том, что Манджиро просто тает от его язычка, ещё чуть-чуть и от мужа останется лишь лужица. Стол затрещал от того, насколько сильное шло на него давление, тарелки зазвенели, однако парням было плевать — их обурила неподдельная страсть. *** Через пару минут, Кен все же надевает презерватив и шлепает Майки по попе, давая понять, что через пару секунд войдёт. Брюнет напрягается и сглатывает накопившийся комок — конечно, секс через пару дней после родов был страшен. Но тем не менее, Кен был не чужим человеком, а парнем, с которым они уже живут практически год, и в том, что он боль не причинит умышленно можно было не сомневаться. Кен ещё раз нежно сжал булочку Манджиро, как бы готовя его и наконец вошел совсем немного внутрь. Через пару минут болезненных стонов, Манджиро кажется уже привык к пощипываниям и нудящей боли в дырочке, поэтому даже стал говорить с придыханием, ведь состояние из болезненного начало переходить в вожделенное. — Сейши можно, да и она тебя не трахала, — ответил Кен, шлепая его вновь. Шлепок был звонким и отскочил от стен слабо освещенной кухоньки. Каждая фраза парня ласкала слух, и чтобы он повторял это ещё больше, из раза в раз, Кен начинал входить все больше и больше. Чавкающие звонкие шлепки раздавались по всей комнате, отскакивая от стен шальными пулями. Кен словно очутился в родной стихии, из которой его вынули на пару месяцев. «Я бы трахнул его до изнеможения», — вдруг подумал Кен, но сдержал себя. Не стоило переходить границы дозволенного, даже если Майки был пьян. Их обоих словно накачали наркотиками. И оба совершенно потеряли счет времени: сколько прошло времени с начала, и когда они остановятся? Никто не знал, даже сами парни, поэтому бурное соитие продолжалось не меньше часа. А потом, когда они закончат, то уснут в обнимку, словно сегодня была их первая брачная ночь. *** Майки просыпается в семь утра от крика малышки. Как он заснул — не помнил, зато в его голове отлично отпечатались события этой ночи. Казалось, сознание его в тот момент отключилось, и он мог наслаждаться этим процессом вечность. Манджиро точно знал, что будучи на грани, он выпил приличное количество вина. А вот что было после — загадка. Брюнет не помнил, чем закончился их половой акт и когда, сам ли он добрался до кровати или его донесли, как вообще себя чувствовала Сейши? На этот промежуток времени была наложена белая пелена, заслонявшая собой все события. Майки на секунду испугался своего беспамятства, думая, что упустил очень важные детали. Но вроде все на месте, и он, и Дракен, и Сейши. Крик разрывал уши и давил на голову сильнее, чем утреннее похмелье. Майки тяжело поднялся с кровати и ватными ногами встал на пол, еле удерживаясь на ровной поверхности. — Иду я, иду, хватит кричать, — потирая глаза говорит он. Парень подходит к люльке, смотрит на орущую дочь и замирает на пару секунд. Только потом он опомнился и стал проверять её памперс — чисто. Манджиро громко выругался, понимая, что придётся готовить еду. Брюнет взял Сейши на руки и пошёл на кухню, причитая по дороге о том, как ему тяжело. Малышка кричит как резанная и Майки не может её успокоить. Ещё чуть-чуть и он сорвётся на крик. — Успокойся, прошу тебя, — говорит он, обращаясь больше к себе, чем к дочери. Парень берет бутылочку, насыпает туда смесь и смешивает с тёплой водой, взбалтывает и садится на стул. — Давай, милая, сейчас будем кушать. Слышишь меня? Сейши словно понимает слова мамы и смотрит на него. Майки вымученно улыбается ей и подставляет бутылочку к её ротику. Девочка, не вредничая, хватает губами соску и начинает её посасывать, жадно причмокивая. Манджиро с облегчением выдыхает, откидываясь на спинку стула. Голова жутко гудит, пульсирует и давит. «Видимо не стоило так много пить», — жалеет парень, ведь голова его скоро разлетится на куски. Сейши спокойно пьёт смесь, а Майки придерживает её головку, чтобы та не дай бог не подавилась. И все-таки она была очень милой: её аккуратный носик, большие тёмные глазки, и редкие светленькие волосики не могли не умилять. Но несмотря на это, Майки не мог отделаться от мысли, что она родилась по ошибке. Совесть замучает его до конца своих дней, единственное, что могло стать оправданием — это решение оставить ребёнка. И как же Манджиро было мерзко понимать, что решение это было не его, а Дракена. Это именно Кен настоял на том, чтобы оставить Сейши, в то время как Майки думал об аборте. Смотреть сейчас в глаза этой малютки было очень стыдно. Заслуживает ли парень вообще находиться рядом? — Прости меня, я ужасная мать, — прошептал парень, а Сейши удивленно моргала глазками, глядя на него. «Она ещё ничего не понимает и надеюсь никогда не поймёт. Не нужно ей знать эту правду», — думает он и в очередной раз корчится от головной боли. Сейши съела весь свой завтрак и довольно заулыбалась. Майки ещё немного её потискал, покачал и вернул обратно в кроватку. — Спи, принцесса, ты очень рано проснулась. Манджиро обернулся на Дракена, который все еще крепко спал. В голове сразу возникли фрагменты бурной ночи, отчего немного засмущали младшего. Всю ночь и весь сон, он не мог отделаться от будоражащих душу эмоций, воображал их недавний секс, вспоминая каждый момент, проведённый тогда вместе. Руки Дракена согревали его, но во сне они крепко и настойчиво держали Майки за талию. Он громко стонал и кричал, а главное, не чувствовал боли. Но это все было во сне, а не наяву. В реальности же его анус разрывала дикая боль, раны заныли пуще прежнего, а сидеть было очень больно. И это ещё не говоря о том, что Манджиро сильно тошнило после шампанского, коньяка и вина. «Да уж, веселая ночка была», — думает он и в этот момент к нему приходит осознание, что все это придётся ещё весь день убирать. Майки забирается на кровать и подползает к Дракену. Невольно он испытывает дежавю и проводит рукой под подушкой. Пусто. На этот раз никаких сюрпризов, в виде не очень удачных фотографий. А единственное ли это место, куда Кен мог спрятать фото? И в скольких ещё местах он может найти сюрпризы? Выкинул ли он их или спрятал в дальний угол? А впрочем, уже не так важно. Эма для Дракена уже была далеко в прошлом. Наверно сам Майки думает о ней чаще, чем Рюгуджи. Мужчина сопит, не ощущая присутствие мужа рядом. Вся сонливость ушла и просто так брюнет ложиться не хотел. Он потянулся к одеялу и немного отодвинул его, открывая себе вид на прекрасную пятую точку Кена. — Я всегда мечтал об антистрессе, — смеётся Майки и начинает мять булки Дракена, удивляясь их упругости и мягкости. — Мистер, а у вас неплохой эс, хаха. Обычно Кену не снились сны. Он не знал с чем это было связано — возможно с излишней усталостью, может слишком много мыслей посещали его голову в течение дня, возможно его сознание просто не воспринимало их, на самом деле он никогда не задумывался. Нет снов — и ладно, жизнь не изменится без них, а в вещие сны он не верил, будучи весьма приземленным человеком. Однако совершенно жить без сновидений невозможно. Иногда они ему все же снились, но были весьма скучными — не волшебные приключения, не страшные, а также рутина, как и в реальной жизни. Но сегодня ему снилось что-то совершенно странное, не похожее на его прошлые сны. Кен даже описать его точно не мог — все смешалось в единую субстанцию, но особенно яркие моменты заставили его проснуться в холодном поту. Первое что он помнил — скрюченные тени деревьев, тянущиеся к нему. Они были словно живыми, обладали собственным разумом и тянули свои неестественно скрюченные пальцы к лицу и телу Рюгуджи, ещё чуть-чуть и вопьются, залезут ему под кожу. Кен не бежит, кажется ветви уже вросли в его ноги, только лишь руки могли проложить путь к спасению. Парень пытается отбиваться, однако ветви словно не ломаются — они протыкают насквозь, его руки, ноги, плечи и запястья. При каждой ране Кен вскрикивает, пока «враги» не обхватывают его рот. Теперь он не может даже закричать. Перед тем как впиться в сердце, сучок останавливается словно дразня свою жертву. И после этого момента все словно в тумане… Дальше Кен помнит темноту. Темнота холодная, пугающая, в ней начинаешь задыхаться от накатывающий паники. И резко в тьме раздаётся редкий стук умирающего сердца. Оно пытается стучать, возобновить ход крови по организму, однако все бесполезно — смерть неизбежна и настигнет его уже через пару минут. В голове Кена рисуется образ иссохшего органа, который постепенно скукоживается и перестает биться…через пару секунд и стук в темноте исчезает в небытие. Кен просыпается в холодном поту, крепко сжимая одеяло в дрожащих руках. Оборачивается и видит, что Манджиро смотрит на него удивленно, даже вопросительно. Но быстро смекнув, что мужу снилось что-то нехорошее, гладит по сильной руке, приговаривая что-то милое. К сожалению, из-за гула в голове, Кен не сумел разобрать и слова. Он вымученно выдавливает улыбку, ссылаясь на обыкновенное плохое самочувствие, ведь у них обоих сейчас бодун. — Как утро? — спросил Кен, переводя внимательный взгляд на мужа. Майки подскочил, когда почувствовал движение под своими руками. Дракен проснулся резче, чем парень мог себе представить. Кожа мужчины покрылась мурашками и потом — Манджиро сразу почувствовал что-то неладное и схватил Кена за руку. Может вчера что-то произошло, о чем младший благополучно забыл? Парень испугался и испытующе глядел на мужа, будто ждал объяснений. Вскоре Майки и сам догадался, что причиной всему мог быть неприятный сон. Он подползает ближе к Рюгуджи и начинает гладить его по лохматым темным волосам. — Тише, тише, все хорошо, — шепчет он ему на ухо, прижимая голову мужчины к своей груди. Манджиро ещё пару секунд гладит и успокаивает Дракена, шепчет ему приятные слова, пока на лице старшего не появляется слабая улыбка. — Это я у тебя спросить должен, ты чего в такую рань поднялся? Ещё и весь в поту. Приснилось что-то? — мягко, но настойчиво спросил парень. — У вас кстати прекрасный эс, хаха. Майки ловким прыжком возвращается на исходную позицию и продолжает своё грязное дело. Он тянется ручками к попке Кена и снова начинает мять мягкую кожу. — Ну ну, расслабься, не изнасилую же я тебя, — смеётся младший и вдруг шлепает его по заднице. Крик Сейши вновь разносится по всей комнате, отскакивая от стен и врезаясь в голову брюнета. Майки приходится опять подниматься с кровати, с громким стоном. — Ну что на этот раз, ты же ела недавно. Обкакалась уже что ли? — парень проверяет подгузник, но ничего там не обнаруживает. — Ну что ты, страшный сон и тебе приснился? Или просто капризничаешь, а? Пойдём к папе. Брюнет берет дочку на руки и возвращается в кровать. Пока Сейши можно было лежать только на спине, потому Майки кладёт её к себе на ручки и садится на кровать. — Смотри, кто это? Это же папа, да? А папа не хочет, чтобы ты плакала, принцесса, — Манджиро безнадежно пытается успокоить дочь, покачивая её из стороны в сторону. — Ну не хочешь на ручках сидеть, ложись рядом. Парень положил дочь на кровать спиной вниз. Та продолжала плакать, да еще вдобавок ко всему начала пинаться и брыкаться. Манджиро с жалостью посмотрел в глаза мужа, прося о помощи. Кен ещё некоторое время тяжело дышит. Его грудь вздымается от частого дыхания и немного сбитого, словно после пережитой панической атаки. Наверняка, со стороны это выглядело жутковато, поэтому Майки схватился за руку мужа, чтобы привести его в чувство. Кен натягивает уголок губ в незамысловатой улыбке, чтобы показать, что он более-менее успокоился. Хотя сердце продолжало стучать где-то в висках, будто кровь резко прилила к голове. Даже тошнота подкатила — все больше и больше напоминало приступ паники после страшного сна. — Да, не очень хороший сон, — подтвердил Кен, приподнимаюсь на локтях и оглядывая полу-освещенную комнату. — Что? Говорит мне обладатель не менее прекрасной..э…жопы? В ответ на его смачный шлюпок, Кен кладет руку на задницу Майки и сжимает, глядя как Майки закусывает губы от удовольствия. — А вот твоя попка в зоне риска, — хитро улыбается Рюгуджи, уже полностью приходя в себя после неудачного сна. Затем по комнате вновь раздаётся душераздирающий крик Сейши. И правда, как и предполагал Кен, уши будут вянуть от её криков. Возможно, они привыкнут скоро, однако для этого точно понадобиться не меньше недели. Страшно было представить их жизнь во время привыкания к постоянному плачу. — Сейши! А кто же это? Это папа? — искренне и по-доброму, по-отцовски произносит Кен и притрагивается к маленькому тельцу девочки. Она такая крохотная, беззащитная, но самая лучшая девушка в этом мире. Дракен берет девочку в руки и начинает мирно качать, напевая только что придуманную песенку и начал качать её из стороны в сторону, поглаживая по лысой головке. Постепенно плач сменяется на ликующий смех. Майки цокнул языком и закатил глаза — стандартные подкаты Кена, которые он слушал на протяжении девяти месяцев их отношений. Но даже несмотря на это, Манджиро было лестно получать в свою сторону столь приятные комплименты. Учитывая, что сейчас его «прекрасная жопа» не в самом лучшем состоянии. Рука Кена заставляет замереть и прекратить делать любые движения. Парень закусывает губу от наслаждения, представляя крепкую и большую руку Дракена, на своей мягкой, но маленькой попке. — Не успел проснуться, а уже тянешься к любимому месту, — усмехнулся тот. — Какой развратник, вы посмотрите на него. Наконец, как и хотел Майки, Дракен берет все в свои руки — в буквальном смысле. Дочь оказывается на руках своего папы и потихоньку успокаивается, а затем и вовсе заливается детским смехом. Манджиро наблюдает за ними с сожалением в глазах. Ему казалось, что Сейши изначально была больше привязана к Кену. Потому что именно он хотел её оставить? Неужели она это могла чувствовать? У девочки не могло ещё быть разумных, да и обычных мыслей, но Майки был уверен, что она уже чувствует, кто ей ближе по духу. Младший выдыхает и встаёт с кровати. — Пойду таблетку выпью, голова раскалывается после вчерашнего. Оставив дочь с отцом, Майки покинул спальню. Зажег свет на кухне и стал искать таблетки. Голова гудела, будто рёв огромного лайнера, наподобие Титаника. Взгляд нечаянно упёрся в бутылку вина, отчего парня чуть не стошнило прямо на пол. «Больше никогда не буду пить», — даёт себе обещания он, понимая, что возможно сорвётся уже завтра. Да, вчера он знатно перебрал с алкоголем: наверно смешивать три вида напитков было плохой идеей? Манджиро с первого раза проглатывает таблетку и идёт умываться. «Я заебался, я уже заебался», — повторял про себя парень, пока не вернулся в комнату. Дракен продолжал развлекаться с малышкой, что не могло не радовать. — Ну как вы тут? — стараясь как можно бодрее, произнёс брюнет. Парень снова садится на кровать. Ладонью он аккуратно гладит голову малышки, на что та отвечает очередным смешком. Майки поворачивается к Дракену и смотрит ему в глаза. Манджиро сильно настораживало, что мужу снятся такие ужасные сны. Он никогда не мог представить, что в этой жизни могло напугать Рюгуджи до такой степени. Вряд ли обычный сон. — Тебя что-то беспокоит? Скажи честно. — Да, запретишь? — ухмыляется Кен и сжимает булочку Манджиро ещё раз. Она мягкая, прямо как свежеиспеченные булочки в магазинах, жаль только не горячая. Он проводил мужа взглядом, немного сочувственно и остался наедине с маленькой Сейши. На самом деле у Кена не было времени тщательно осмотреть каждую черты лица, каждую складочку на детском личике своей принцессы и наконец сегодня появилась возможность. Глаза у девочки были темными, неким слиянием серых глаз Манджиро и карих глаза Дракена, когда она улыбалась, рот раскрывался широко — видно было, что пошла в отца. На голове были едва заметные пару волосинок соломенного цвета. Неудивительно, ибо оба отца имели светлые волосы. В остальном судить о малышке было довольно сложно: ей всего пару дней отроду и многого ещё не было заметно. Однако одно Кен знал точно — даже если бы она была самой уродливой малышкой на планете, он бы любил её до безумия. «Если кто-то тебя обидит, я буду драться, даже если мои ладони будут сломаны и истекать кровью», — думал Кен и на миг его лицо посуровело, словно он уже собирался защищать свое сокровище от жестокого реального мира. Интересно, что думала сейчас Сейши? «Почему меня вытащили из полной нирваны, нарушили мою эвтюмию?» — вероятно лишь эти мысли. — Мы в полном порядке, Сейши ведет женский стендап для меня, — смеется Кен и изображает, как говорит дочка. — Это не у меня принца нет! Это ни у одного из принцев нет МЕНЯ! Сейши вдруг истерически смеется, будто поняла, как «остроумно» пошутил папка. — Я в порядке, просто сон нехороший, — добавил Кен, желая поскорее закрыть эту тему.