Ностальгия

Шлейф чужого парфюма ударяет наотмашь, невольно заставляя обернуться на чужую спину, зацепиться взглядом за ворот чёрной рубашки, тонкую шею и черную будто знакомую, шевелюру. Куроо вздрагивает, на секунду теряет контроль над собственным телом, потому что губы его дëргаются и приоткрываются, он судорожно вздыхает и сжимает их в плотную полосу, заставляя себя перевести взгляд назад на дорогу. Нет, он не вспомнил Дайшо, зачем? Он определëнно никогда не вспоминал вишнево-табачный аромат его парфюма, которым когда-то пропахла вся квартира Тетсуро. Этот запах кажется впитался в кожу Дайшо и циркулировал по венам вместе с кровью. И Куроо абсолютно не помнил, как утыкался носом в острые ключицы и бормотал что-то по типу: "опять вылил на себя тонну своей ароматной жижи, блевать тянет", получая в ответ насмешливо-удивлëнное "я сегодня не пользовался духами". И конечно же он не помнил его коллекцию чёрных рубашек, некоторые из которых раньше принадлежали Куроо, но совершенно незаметно перешли на вешалки Сугуру. Не помнил он и как расстëгивал пуговицы каждой из этих рубашек, которые стягивал с острых плеч и локтей, оставляя лежать смятыми тенями на полу их комнаты. Не вспоминал он и холод чужой ладони в руке в сопровождении с прохладой серебряных колец на пальцах Дайшо, что отчётливо ощущалась, когда они переплетали пальцы. Зато он прекрасно помнил, как в январе открывал двери и окна, запуская в дом ледяной воздух, а сам кутался в два одеяла, уткнувшись головой в колени, чтобы выветрить этот блядский табачно-вишневый запах и больше никогда его не слышать. Помнил как опустел его шкаф, ведь вместе с коллекцией чёрных рубашек Сугуру прихватил несколько толстовок, которые постоянно заимствовал у Куроо, потому что вечно мëрз. Возможно поэтому Дайшо ушёл зимой — в оправдание своей кражи. Но Куроо никогда не спрашивал его об этом и не просил назад, поэтому оправдание не требовалось. Его рукам больше не нужно было согревать чужие тонкие пальцы и он часто держал их в карманах, Дайшо бы обязательно бесился с этого. Куроо тряхнул головой, сбрасывая минутное наваждение и фантомное ощущение взгляда зелëных глаз, навеянное знакомым ароматом. На безымянном пальце правой руки сверкнул серебряный перстень змея — один из многочисленных принадлежавших Сугуру — его Куроо нашёл на столе с запиской "на память о нас". Тетсуро задумчиво покрутил перстень, ощущая его прохладу подушечкой пальца. Всё было в прошлом.