"отец по воле случая или судьба"

Ты подарила мне счастье и гору забот. Ты улыбаешься так ярко и чисто, твой смех раздаётся на всю общагу, поднимая настроение старику соседу. Старик тот был мил и общителен, он любит рассказывать тебе смешные небылицы. Он служил и много знает, на любой твой вопрос найдёт он ответ. Знаешь? ведь я тоже служил, многое видел, много познал, ты можешь и меня так же спрашивать, не бойся, если звучит глупо и нескладно, я ругать за это точно не буду. Помню, однажды, ты разбила мою любимую вазу. Ты спряталась под столиком на кухне. Мы с соседом перепугались и искали на улице, а вечером ты уже уплетала котлетки соседки Наташки, что только вернулась с работы. Я очень тебе благодарен, за то что появилась тогда у порожек. Вся чумазая, порвана майка и измазана чем-то зеленым, обуви не было, только носочки в горошек, шорты на размера три тебя больше были подвязаны старой веревкой, наголове тварился хаус, рыжие кудрявые волосы спутались. Я впустил тебя в дом, сил не было, я был измучен. От всех этих бед взрослой жизни, на работе опять полный бардак, зарплата задерживалась, а холодильник пустел так же быстро, как и мой кошелёк. Я показал, где ванна, сказал помыться, дал полотенце и свою чистую майку, помню, ты вышла, я спутал тебя с приведеньем. Пока ты мылась, я приготовил омлет, мы стали завтракать и разговорились. Ты болтала, как плохо в приюте, как сбежала и побиралась на улице, ты говорила так гордо и стойко, что найдёшь маму и папу. Много чего рассказала в тот вечер. А я понимал, что мои проблемы, ничто по сравнению с этим, а ведь она маленькая, ей от силы года четыре, но она не сдаётся, ищет. Я уложил тебя спать на кровати, а сам постилил матрас у батареи, на улице бушевала метель, а ты отпиралась, что неудобно и лучше пойдёшь. Я потрепал тебя, уже по сухой, макушке и сказал очень важную для такого ребёнка вещь. “ну, куда ты пойдёшь в метель? Ты боишься меня?*девочка немного замялась.* Всё нормально, я ведь чужой, это правильно быть на стороже, но я клянусь тебя, не трону. Ты ложись, поспи, а завтра мы поймём, что будем делать.*Помолчав, я вспомнил* а, и вот что, никогда не доверяй незнакомцам, не ходи с ними в машину или домой!” “Даже тебе не доверять?” Ты распахнула свои глазки и с жадностью поглощала каждое слово, было видно твой интерес и желание узнать, ты могла бы завалить меня кучей вопросов, но стеснялась, я ведь чужой... вдруг я разозлюсь или накричу, проворчу, что ты слишком болтлива, надеюсь, ты об этом не думала. Я хоть грозный, под сто восемьдесят с лишним, лысая макушка и двух недельная щетина, шрам на брови тянулся по лбу до уха, но я добр душой и весел, просто дни изматывающие пошли, просто работа не сахар и желание вернуться в детство, всё сильнее соблазняет мой разум. Я был таким же весёлым и любознательным, травил шутки и небылицы своей соседке Юльке, она смеялась так ярко и мило, но вот родители строги были с ней. Мы часто сбегали из дома, сидели в лесу в укрытии, а после получали нагоняи, я слушал крики её матери и вопль отца. Мы подросли, она стала краше, я до сих пор любил её улыбку, её смех и привычки. Как-то раз она схватила меня за руку отвела в подсобку школы. Там мы обнялись, я уже знал что будет. Она поцеловала меня и тихо произнесла слова любви. Мы встречаться стали, думали, будем вместе до самой смерти. Ох, что-то я откланился от темы, заблудился в лесу воспоминаний. “*кивнул* даже мне! А теперь укрывайся и спи, завтра надо найти тебе одежду” Я накрыл её тёплым одеялом и потушил фонарь. На следующий день, ты сказала вот что. “Ты не плохой! Ты хороший! И не спорь, я знаю вы, взрослые, любители споров, но на этот раз я права” Я ухмыльнулся и сказал, тебе есть. Знаешь Юль, смотря на неё я вижу тебя. Я тебя не забыл, я тебя люблю, вернись пожалуйста, хоть на минуту, в последний раз услышать твой голосок и то~т смех любимый, долгожданный. Внезапно меня осенило, а вдруг этот ребёнок послан мне небесами? может бог увидел мои мучения, решил скрасить моё одиночество, и вспомнил о чём мы вдвоём так долго мечтали.. О семье, где будет кролик и мышка, а в постели будет спать малютка дочь. Я посмотрел на малышку, она была худенькая, на лице веснушки, зубки кривые, но она светилась как лучик солнца, улыбка не твоя и не будет твоей, она ведь не наша, а чужая. Тот день был суров, я мотался по магазинам, искал одежду для незнакомой девочки, что по дешевле, ведь денег мало. Покурил раза три, вернулся к вечеру, ты общалась с соседом. Он предложил свою помощь, отдал старые вещи внуков, те выросли и разъехались, он теперь один встречает старость. На лице досада и растерянность, в голове каша, одежду нашли, а что дальше? В детский дом? Но она говорила там плохо. И так пять дней. Мы гуляли, она встречала меня после работы. Как-то раз я пришёл, ты на кухне спишь, старик сосед сидел рядышком, видимо он накрыл тебя пледом, а на плите была сковорода с жаренным омлетом. Я вспомнил нашу встречу, а может так и надо и ты всё же наша, а не чужая? Старик сказал, что она меня ждала, хотела отпраздновать что-то, боялась, что я не приду, даже плакала. Я растерялся, посмотрел на ребёнка, даже не думал, что привязалась она ко мне, бугаю-охраннику. Аккуратно взял худое тельце отнес в кровать, она немного проснулась, попросила не уходить, не бросать её, крепко держала мой рукав, я удивился силе этих маленьких ручек. Я сидел, шепотом говорил ей те небылицы, что рассказывал Юле. Она уснула, я вернулся на кухню тот сосед до сих пор сидел на месте. Я наложил себе порцию подгоревшего омлета и старика спросил, будет ли? Тот кивнул и мы стали кушать, этот чистый труд маленькой девочки. “Кто она тебе? Вы с ней не похожи. Сестра, племянница?” “ни то и не другое, она сидела на лестничной клетке. Я был уставший, замученный очень, сегодня увезли моего напарника на койку. Какой-то урод его ножичком в бок, я был расстроен ещё и метель. Она была жалкой, похожей на моль, я пожалел её, впустил в хату, обогрел, накормил, вымыл ну, вот и всё, а дальше куда? На улице снег и мороз, а детдоме плохо” “но незаконно всё это, рано или поздно вернуть придется,*только я открыл рот для возражения.* Ты не перебивай я сам из детдома, знаю как там плохо, но привязанность тоже не яркая штука, ты глянь она наивная, ещё пару деньков и папой тебя назовет” “а может и пусть? Я всё равно один, может и к лучшему всё это” “удочеришь? а сил то хватит?” “удочерю! И любить буду как родную, но её согласие тоже нужно, сил? не знаю, как-нибудь справимся, найду работу по специальности” “специальности? На кого учился?” “На программиста, они нынче хорошо получают” “А охранником, зачем подался? шёл бы по специальности” “Тогда были трудные времена, я искал работу, временно пошёл в охрану, физическая сила позволяла, да так там и остался” Я немного замялся и отвёл взгляд в окно, разглядывая пустое небо. “ладно, что ж я тебя заговариваю, старый уже, общения не хватает, ты хоть своё имя назови, а то соседи а не знаем друг друга”. “Константин меня звать, рад знакомству, ну раз на то пошло и вы себя назовите? ” “меня Фёдором звать, но знакомые и друзья меня величают Фомкой, сам не знаю почему, но так уж повелось и ты так зови, а как твою новоиспечённую дочь зовут?” “ой, что ж я такой растяпа?*ударил себя по лбу* я даже имени её не спросил” “будет тебе, ещё спросишь, как раз и об удочерении поговорите, а я, пожалуй, пойду, кот не кормлен” У старика никогда не было кота, все соседи это знали, он просто внушал себе мысль, что не одинок, насколько я знал у старика Фомки аллергия на шерсть. На следующий день я наконец спросил твоё имя. Оно оказалось таким красивым, имя Эмили так тебе подходило. Я подсел к тебе поближе, прокашлялся и наконец произнёс слова. «Как тебе мысль стать моей дочкою? Я бы мог забрать тебя официально, но придётся подождать” Эмили всполошилась, поднялась и стала прыгать, а после кинулась в мои объятия, громко крича – я нашла тебя, папа! Слёзы покатились из строгих очей сурового парня, я перестал быть сильным и грозным, я почувствовал, как превращаюсь в мягкого, плюшевого мишку, которого сейчас обнимает хрупкая леди. С тех пор много воды утекло. Мы многое пережили вместе. Я помню как искал квартиру с работой. Собирал я эти пустые бумажки, только чтоб были мы снова вдвоём. Я заметил, как стал стареть, подмышечные заросли стали покрываться белым инеем, я даже не удивляюсь, всё гены отца, он тоже быстро превратился в деда мороза. Но вы не подумайте я не старый! И не смейте меня величать «стариком, да пердуном», мне всего лишь тридцать восемь. Сейчас, я стоял в ванной. Красил волосы на груди и подмышки в естественный, черный цвет. Не ну, а что вы подумали? Я шубу брить не буду. И вот, ты уже осваиваешься в новом доме, сразу стала звать меня папой, я немного растерялся, но вся растерянность прошла, как только ты меня обняла. Я поднял тебя на ручки и стал кружится, а ты, баловница, наклонилась и уже кружилась верх тормашками. Я удивлялся, насколько детское доверие к взрослым велико. Через два года ты отправилась в школу, ты нашла там подруг Мусю и Зюсю. Ты радостно показывала мне свои успехи и не боялась говорить о своих двойках и шалостях, ведь знала я тебя не трону, не заругаю, не накажу, а поглажу по головке и скажу, что всё это не важно, главное урок и понимание ошибки. Мы очень часто ездили к старику Фомке, я оставлял её на ночь, он быстро из соседа и дяди Фомки превратился в деда. Старик чес слова заплакал, когда Эмили дедулей прозвала его, он заплакал от счастья и подарил талисман, созданный его прадедом. И вот ты сидишь у меня на коленях, слушаешь очередную небылицу, а так же шутки, неожиданно для себя, я вспомнил свои любимые шутки, когда я стоял у забора и привлекал внимание любимой, Юльки. Тебе уже девять, и радостно так, что ты у меня, а я у тебя. Придя с работы, я однажды увижу грусть в глазах, спрошу что такое? Кто обидел тебя? а ты, шмыгнув носом, спросишь наивно. “у всех пап есть жена, а у детей мама. А у нас она будет? Была?” “я не знаю, детка это сложно, но она была и будет, просто не рядом, она далеко и смотрит за нами” Я вспоминал свою соседку Юлю, я её любил и люблю до сих пор, раньше я думал, она предала и бросила меня, оставив груз из мечты о семье на меня, но где семья если нету её? а да, точно, ведь есть теперь дочь, она не чужая, она наша, просто ты, Юличка, не встретилась с ней. “она бросила тебя? Почему? Ведь ты хороший папа. Я не хочу такую маму” “нет, детка, не бросила и также меня и тебя любит, просто далеко и некогда уже не увидит твои рисунки, достижения и смех, а знаешь, смех всё же похож на неё”. “Я её не увижу, не обниму?”. “Нет, солнце, прости, но знай, она всегда рядом, она как лучи солнца в хорошую погоду, она как ветер или как метель, летает по небу, следит за округой” Когда мне было тридцать, где-то восемь лет прошло с тех времён. Ты шла в магазин ночью. Я был на ночной смене и не был с тобой, не смог защитить от беды, не смог уберечь наш очаг, теплые дни сменились на стужу. Я помню, стоял в морге у хладного тела любимой, её ножом полоснули, раз пять, и обесчестили после. Я был зол на себя на людей, нашёл виновника после, нож в печень со спины, он толком понять ничего не успел. Такая смерть не достойна его, я быстро разобрался со всем. Уничтожил улики, сжег труп и исчез бесследно, переехал в другой город, стал жить снова, всё тем же охранником, все на общаге, пока не появилась ты. Я недостоин счастья, я убийца, мои руки давно в крови, я о содеянном не сожалею, я прав! он лишил меня любви. Я буду молчать, а возможно, когда ты повзрослеешь, узнаешь правду, что я убийца, что мама, моя Юличка, на небесах. Возможно, ты меня возненавидишь? возможно, перестанешь общаться и пожалеешь, что пришла тогда ко мне на порог. А сейчас смейся часто и радуйся, зови меня папой, морщи свой покрытыми веснушками нос. Проведи своё детство в радости и забудь о плохих деньках без дома. Ты моя, не чужая. Всегда была родной и не важно,течёт в тебе наша с Юличкой кровь. И скоро я встречу чудесную женщину, которую ты назавешь второй мамой, а после узнаешь куда я хожу, каждый год в один и тот же день. Узнаешь, где захоронена Юля и будешь со мной и женой навещать часто. Вот и семья, и дом я построил. Деньги есть и счастье вдобавок. Ты слышишь меня Юля? наша мечта сбылась как ты и мечтала. Я помню у ёлки сидели на потертом диване, ты прижалась ко мне. “вот бы большой дом, ты станешь папой, кролик и мышка” Я кивал, гладя её по головке, она медленно засыпала. Сейчас со мной девушка сидит у камина чистит картошку, улыбается. Она меня любит я её тоже, у меня есть мечта и в этой мечте всё как здесь, только рядом не ты, а она. У меня есть две девушки, которые меня любят, и я их тоже сильно люблю! Но забыть не смогу никогда, твою улыбку, твой смех, над шутками парня Кости. Девочки всё понимают и прощают, они знают о моих стараниях, и что я их тоже люблю, но боль нелегко унять. Ты всё же мне не чужая!