В какой момент всё пошло не так...?

—Алекс! Радостный крик раздался на всю улицу, заставив парня, к которому сейчас обращались, покрыться густым румянцем и обернуться на бежавшего к нему друга, просто чтобы сразу же оказаться в чужих объятьях, чудом не упав на землю, лишь хихикнув с нелепости ситуации. —Здравствуй, Джон. Я тоже рад тебя видеть. Так названный "Джон" наконец выпустил из объятий приятеля, лишь чтобы улыбнуться ему, глядя в чужие глаза, а после притянуть чужое лицо поближе к себе, только для того чтобы покрыть его сотней поцелуев. В лоб, в нос, в щёки... Зацелованный парнишка казался уже краснее помидора, но даже не сопротивлялся. Ему в некоторой степени нравилось такое внимание со стороны кудрявого, и он лишь позволял другу целовать своё лицо, пока тому не надоело. —Как ты, Александр? Наконец-то полностью отпустив своего собеседника, и убрав руки за спину, с широчайшей улыбкой спросил Джон Лоуренс, чуть покачиваясь на пятках. Всем его видом он давал понять, как же он рад наконец-то встретится со старым другом, и как же он ждал этой встречи. —Да... Как обычно, в общем. Всё по-маленьку. Ты как? Гамильтон чуть улыбнулся, всё ещё смущённый столь бурным приветствием, и до сих пор не в силах прогнать со своего лица весь румянец. Веснушчатого это заставляло хихикать. А сердце Алекса от этого пропускало удар. Или наоборот билось быстрее? Тяжело сказать. Парень знал точно лишь одно — имей он столько смелости и позитива сколько Джон, тот бы явно не ушёл так просто. Александр с трудом боролся с желанием зацеловать чужое лицо также, как это сделали с его собственным. Одарить нежным поцелуем каждую веснушку на чужом лице. Хотелось бережно гладить чужие кудрявые волосы, убирая их от лица, в то время как Лоуренс бы посмеивался с такой заботы, обнимая Гама, который прижался бы к чужой шеей, полной грудью вдыхая чужой запах. Запах, возвращавший веру в лучшее будущее, надежду, желание жить. Одно существование Джона заставляло чужое сердце радостно биться, а бабочек в животе трепетать, щекоча изнутри крыльями. Но Алекс не мог позволить себе столь открытое проявление чувств, и ему оставалось лишь мягко улыбаться, кратко отвечая на не прекращающийся поток чужих вопросов. Лоуренс вряд-ли понимал значение словосочетания «слишком много» и продолжал заваливать собеседника вопросами, даже когда тот ещё не успел ответить на старые. Ему хотелось знать всё об Александре. Он всем сердцем переживал за него, и хотел чтобы у него было всё самое лучшее, и жизнь у него была как сказка! Кто бы знает, сколько ещё лет прожили бы эти два парнишки душа в душу? Один активный и открытый, а второй скромный но такой же любящий. Разные проявления любви, но они ведь оба знали что они любят друг друга. Разве это не главное? Вот бы только... Слёзы не наворачивались от таких ярких и трогательных воспоминаний. И бабочки... Они уже давно не щекотят изнутри. Было такое ощущение, что вместо бабочек там был один большой нож, который больно резал изнутри при каждой секунде воспоминаний. Слёзы бессмысленно начинали течь лишь от одной мысли о том, что тот человек, что полностью принадлежал тебе, теперь принадлежит кому-то другому. Сердце неприятно кололо, а в груди завывал ветер сквозь дыру, что осталась после осознания произошедшего. В какой момент всё пошло не так? Почему он выбрал её? Чем она оказалась лучше? Лоуренс лишь бессмысленно перебирал в руках старые письма, перечитываю их и сильно стараясь не размыть при этом стекающими бесконтрольными ручьями слезами. Слишком больно. Будто режут по живому. Может, вся эта нежность была ложью? Нет... Любовь и нежность в глазах Александра были слишком живыми чтобы просто смахнуть всё на притворство. Почему любовь обязательно должна быть такой несправедливой? Почему обязательно должно быть так больно? Это ведь не честно. Джону хотелось швырнуть письма на пол от обиды, но он не мог позволить себе такого, и лишь убрал их на прежнее место, теперь пытаясь просто не зареветь на весь дом. Слишком несправедливой оказалась любовь. Он был с Алексом дольше! Он любил его больше! Он, в конце концов, полюбил его раньше! Всё же было хорошо, так почему он выбрал другую? Возможно.. Возможно, Лоуренс был недостаточно хорош для него? Вероятно. Но капаться в себе и искать причины было бы ещё больнее. Вот бы просто закрыть глаза и вернутся в прошлое... Увидеть чужие смущённые, но полные искренней любви глаза, и одарить чужое лицо сотней поцелуев, надеясь и всей душой веря, что это навсегда.