Приятного аппетита

— … ну и, короче, бегу я, значит, в сортир, — сквозь смех и слёзы продолжил вещать Риичи бьющимся в припадках сослуживцам. — А там все кабинки закрыты и ног не видать внизу. И хер знает, пусто там или угнездился кто. Я, в общем, в одну постучался — Учиха пищит «занято»; во вторую — оттуда «кхе-кхе» такое, чисто Кисамовское, — он многозначительно покачал сжатым кулаком, вызывая новый взрыв смеха. — Ну я к третьей, а мне вообще в ответ постучались, — всю компанию опять согнуло от хохота, а спецджонин тем временем, хлюпая носом, продолжал давить: — Думаю, ну ладно, дефективные разных сортов бывают, конкретно этот, может, немой. Ну а с четвертой угадайте, что прилетело? На короткий миг, впервые с тех пор, как началась вечерняя смена, в новомодном отделении шинобьей армии, именуемом «столовкой», воцарилась относительная тишина, нарушаемая лишь шмыганьем и всхлипами размазанных смехом ниндзя. Спецджонины Риичи и Цузуми вернулись с миссии по сопровождению группы Акацки буквально пару часов назад, сдали в штаб отчеты и теперь со спокойной душой убивали смехом сослуживцев, во всех красках описывая те моменты их путешествия, которые не отпечатались на бумагах. По крайней мере на офисных. — Приглашение войти? — икая, первым выдал самое скромное из возможных предположений Ирука. Бедный чуунин уже не мог смеяться, ведь именно он принимал у парней рапорты и знал все детали той миссии, но с «вырезанными сценами» история заиграла новыми красками. Сидевший рядом с ним Хатаке молча пододвинул к нему свой стакан воды. — Не-не-не, — утирал слёзы Изумо. — Приглашение сходить на хуй, — пискнул он и часть сидящих снова загоготала. — Практически, — хохотнул Риичи. — Короче, я даже постучаться не успел — по двери так хуякнули, что и меня чуть не снесло. И оттуда потом что-то «вжух» — не успел разглядеть, — прям мимо носа и в раковину. Еле увернулся, хвала дрючкам сэнсэя. Думаю, че за хуйня? Поворачиваюсь, а там, мать его всеми помянутую, Хидан, — давясь хохотом, пробульках спецджонин. — Злой как девятихвостый. Сидит, пыжится. Глаза красные, морда красная. И как заорет… Таких кудрявых хуев, как это фрикозомби, мне еще никто за всю жизнь не отвешивал. Я до сих пор половины не понял. Новый взрыв громогласного шинобьего хохота еще пару минут сотрясал стены и окна «столовки», а затем, стихая, плавно перетек в завывания и всхлипы. — Вот вам и закусочная «Радость», — подытожил, откинувшись на спинку стула, Котецу; лицо его горело и раскраснелось от смеха. — Радость-обрыгадость. И дрестагон в подарок. На этих словах чопорный Эбису, только-только дождавшийся относительного спокойствия за столом, чтобы прихлебнуть остывшего чаю, поперхнулся и всё, что попало в рот, вышло наружу носом. Это вызвало очередной приступ хохота у остальных. — Приятного аппетита, — проплакал Цузуми. В целом все шинобьи истории, касающиеся или некасающиеся службы, были несовместимы с приемом пищи, и все ниндзя были к ним устойчивы. Война войной, а кушать надо было, пока дают. Однако «элитный сэнсэй», давненько не выбиравшийся за Коноховский забор в миссии, никак не мог привыкнуть к подобному. — Ну, будут знать теперь, как жрать во всяких непроверенных тошниловках, — фыркая и кашляя в салфетку, надменно заключил он. — Вот если бы… — Ой, форточку откройте, — сморщила носик Анко. — Душно стало. Все одобрительно засмеялись. Эбису подавился воздухом от возмущения, а Риичи тем временем продолжил: — Ну и вот, короче, поэтому мы и отбились от графика на шесть с лишним часов. И обосранцы наши просили, чтоб этот их просер нигде не засветился. Ну, как просили… — спецджонины весело переглянулись. — Зомбохлыщ этот со своей подружкой штопанной обещали в том же дерьме и утопить. Всех за столом снова повалило от хохота. — А че он в тебя кинул-то? — внезапно решил поинтересоваться Цузуми. — Да хуй его знает, — пожал плечами Риичи и впервые, с тех пор как уселся за стол, взял в руку ложку. — Я не разглядывал. Тряпку какую-то. Обосранную. В этот раз подавился не только Эбису. — Ками, — выдохнул Ирука и тоже взялся за приборы. — Всё! Давайте уже поедим спокойно, пока всё окончательно не остыло, — в сэнсэевской манере потребовал он у сидящих. — Мне еще домашку первогодок проверять, а это, знаете, ли, занятие не на один час. — Не, а че ты вечно один упарываешься? — просипел Хаяте. — Вон, Копию припаши. Всё равно без дела всё время рядом. Пока Ирука медленно заливался краской, а все остальные за столом старательно давили смешки, Какаши вкладывал всю имеющуюся претензию во взгляд единственного глаза. Хаяте без зазрения совести лишь пожал плечами. И едва только все стихли и принялись за еду, как в зал неспешно, своей фирменной вальяжной походкой продефилировал Ширануи Генма. — Ооооо! — заголосила часть компании, сидевшая лицом к выходу; другая часть тут же обернулась и присоединилась к приветствию прибывшего. — Красота всея Конохи вернулась! — завопил Изумо, размахивая руками. — Не прошло и года, — ухмыльнулся Райдо. — Чё так долго то? — Да два месяца почти, — что-то прикидывая в уме, пробормотал Иваши. — С возвращением, человек-зубочистка, — оскалился Котецу и передвинулся по скамье в сторону, уступая место. — Скорее, Мистер «без гандона не выхожу из дома», — хохотнула Анко. — Ну да, тебе то это лучше прочих известно, — подколол ее Райдо. — Ой, да пошел ты, — оскалилась она и кинула в Намиаши скомканную салфетку; спецджонин без труда увернулся. — Здарова-заебали, — устало пробормотал Генма и, перекинув сэнбон с одного угла рта в другой, неграциозно плюхнулся на освободившийся кусок сиденья. — Ваш гогот от самых ворот слыхать. — Да тут парни делились, как Акацук сопровождали. А теперь ты давай, рассказывай, — хлопнул его по плечу Котецу. — Как прошло-то? — Всех успел перетоптать в тех краях? — не скрывая издевки, спросил Эбису. — Эбису-сан, ну вы то куда? — снисходительно улыбнувшись, спросил у него Ирука. По морщинкам у глаза Какаши можно было понять, что он тоже улыбался. Генма, вымученно выдохнув, закатил глаза. По всему его виду — пыльной одежде, недельной щетине, кругам под глазами, — можно было предположить, что топтали в первую очередь его. И топтали долго. Сейчас перед сослуживцами сидел не «влажная мечта» женского и части мужского населения Конохи, а в край затраханный миссией шиноби. — Хотел бы я похвастаться, да там только сопливые малолетки были, а это по твоей части, — не остался в долгу Ширануи; уши элитного сэнсэя моментально вспыхнули красным. — Да че там рассказывать… Скукота смертная да степь. Вообще ничего не происходило. И жрать хочу, не могу… — отложив сенбон в сторонку, он без спросу взял первое, что лежало к нему ближе всего, не глядя откусил и почти не жуя проглотил. И только после этого, сильно задумавшись и водя языком по зубам, Генма спросил, глядя на остатки съеденного в руке: — А че это я ем? — Кулебяку, — через пару секунд с набитым ртом пояснил Котецу, у которого эту кулебяку Генма и отжал. — С рыбой. — Хуле-что с чем? — скукожив нос, уточнил Ширануи. — Ну… — Котецу притормозил жевать. — Ну это пирожок такой, с рыбной начинкой. Рыба в тесте запеченные. — Не вкусно что ли? — поинтересовался с другого края стола Иваши. — Да нет… — отрешенно ответил Генма и запихнул остатки неведомой вкусноты в рот. — Вкусно. Очень даже. Просто не ел такого раньше. А чем попривычнее брюхо можно забить? Чтоб без экспериментов пока… — он внимательно оглядел стол, но ничего знакомого, хоть отдаленно похожего на онигири или миску с рисом, не увидел. — Бля, а че случилось-то? В стране рис что ли закончился? — Ну, у нас тут небольшие изменения в системе, — начал объяснять Ирука. — В общем, продуктовые талоны упразднили и вместо этого все шиноби теперь будут получать трехразовое питание здесь, в «столовой». Кроме АНБУ, естественно. Короче, эти общепиты Госпожа Цунадэ видела в Стране Снега, когда была там на Съезде. Ну и решила перенять опыт. И заведующих «столовой» тоже пригласила из Снега, чтобы они наших обучили. Поэтому временно у нас иностранное меню, — подытожил он. — Да ты не боись, попробуй! Это всё очень вкусно, правда. И сытно. Мы уже месяц едим и ещё никто не помер. — Сытно… — хмыкнул Ширануи, вставляя сэнбон на законное место. — То-то я смотрю морды поотращивали, аж хитай трещит. Ладно, че тут надо делать, чтобы жрачку получить? — Вон туда двигай, — указал в дальний угол Райдо. — Там берешь поднос, приборы и дальше по прямой. Че попросишь — то и дадут. Платить ниче не надо, только имя говоришь и всё. — Звучит, как светлое будущее, — усмехнулся Генма, поднимаясь. — Ладно, сейчас вернусь, — заявил он и пошел туда, куда показали. Чем ближе подходил Ширануи к закутку, тем сильнее становился запах. Да такой аппетитный, хоть и малознакомый, что слюни тут же заполнили рот, а желудок, убитый на семинедельной миссии сухпайками и подножим кормом, отозвался голодными руладами. Погладив живот, шиноби безошибочно нашел поднос, благо такие же были у всех остальных за столом, а вот палочек он не нашел, поэтому пришлось набрать странных железяк и с мыслью «по ходу дела разберемся» шагать дальше. И вот наконец взгляду Генмы предстал целый ряд разнообразных, но незнакомых блюд: что-то жидкое, что-то рассыпчатое, что-то мясное, что-то желтое, зеленое, красное и даже что-то не похожее ни на что. Спецджонин еще несколько секунд отупело разглядывал еду и защитное стекло, мешавшее ее взять самостоятельно и попробовать, после чего собрал таки глаза в кучу и постучал по стеклу железяками. В ответ — тишина. Генма задумчиво пошевелил сенбоном. — Кхм-кхм! — вытянувшись стрункой, он огляделся, но никого так и не увидел и не услышал. Почесав в затылке, Генма решился на крайний способ призыва неведомых работников «столовой». — Эй! — прокричал он в пустоту за выкладкой. — Есть тут кто живой? — Да-да! — тут же глухо отозвался издали незнакомый женский голос. — Что хотели? Ширануи криво усмехнулся — женщина. И судя по акценту точно не из местных. Скорее всего одна из этих, из Страны Снега, приглашенных Хокагэ. Спецджонин быстро посмотрел на своё отражение в круглой в железяке и пригладил выбившиеся в стороны волосы, уже рисуя себе во всех красках предстоящее общение. Раз его будет обслуживать женщина, то можно рассчитывать на бонусы. Пусть пока неизвестно какие именно. — Да поесть хотели, — крикнул он в ответ. На пару секунд наступила тишина, потом Генма расслышал невнятное бурчание и шорох. — А вы время то видали? — рассержено спросил голос. — Сейчас подойду. Что не так со временем, Ширануи знать не ведал и не понимал: вон же, все остальные, сидят, жрут… Значит открыто, значит — можно. — Да я только с миссии прибыл, — решил оправдаться он перед неизвестной. — Ладно, — сказал голос мягче. — Давайте тогда в темпе. Чего положить? — Да если б я ещё знал, что это всё такое, — Генма снова озадаченно оглядел ассортимент. — А я то не знаю, что это такое… — Вы чего, вообще в первый раз тут что ли? — спросил голос совсем близко и Генма поднял глаза. И остолбенел. На него смотрели глаза цвета неба. Но не их, синего Коноховского неба, а того неба, что есть только далеко на севере, хрустально-чистого и пронзенного морозом настолько, что воздух начинает искриться и мерцать миллионами льдинок… Пересилив морок, Генма опустил взгляд ниже, где уперся в вырез на больших таких, упругих… И выронил сенбон. — Эй, товарищ ниндзя, с вами всё хорошо? — обеспокоенно спросил всё тот же голос и перед глазами Генмы пощелкали чужие пальцы. — Неужто на миссии совсем не кормили, что вон, спицы изо рта с челюстями выпадают? Генма ошарашенно помотал головой и быстро нырнул под стойку. — Это сенбон, — неуверенно промямлил он, борясь с участившимся сердцебиением. Да что это он, в самом деле, сисеееЭээГЛАЗ! Глаз голубых не видал что ли? Да и Цунадэ он вблизи видел, а там грудь тоже ого-го! И ничего. А тут прям не знай что приключилось… — Да как ни обзови, все равно на спицу похож, — равнодушно сказал голос. — Ну так чего, шиноби-сан, изволите? Найдя наконец свое любимое оружие Генма выпрямился и, собрав всего себя в кулак, оглядел говорившую. Женщин подобной красоты Ширануи еще не встречал в своей жизни точно: высокая, почти с него ростом, но всё равно чуть пониже; телосложения крепкого, мясистого, такого, что хотелось непременно везде и всюду потрогать, помять и крепко сжать — и мягкие руки, и необъятную грудь и такие же широкие бедра; с кожей белой, словно снег, и ярко-рыжими, как огонь, волосами… Всё это, особенно всё вместе, было в Стране Огня крайней редкостью, ведь местное население практически всё было низкорослое, смуглокожее, кареглазое и черноволосое. А северянка же обжигала взглядом голубых глаз и в целом выглядела, как волшебная кукла. Кукла тем временем, повязывая на голове косынку, продолжала невозмутимо и терпеливо смотреть на Генму своими искристыми глазами. — Ну, ладно… — Ширануи еще раз оглядел множество емкостей. — А что тут есть? Девушка устало вздохнула и грудь ее, вместе с самоконтролем Ширануи, всколыхнулась. — На первое есть борщ, лапша, рассольник. На второе остались гуляш, курица жареная голень, котлеты домашние, — начала перечислять она, указывая красивым красным ноготком на всё по очереди. — На гарнир: пюре, каша перловая… — А это что за дресня? — не подумав спросил Генма, указав на то, что по внешним признакам подходило под сказанное слово. А когда подумал, нервно икнул, ведь было уже поздно. — Каша гороховая, — невозмутимо ответила северянка, нисколько не поменявшись в лице. И от того Генме стало еще больше не по себе. — Ясно, — пересилив чувство неловкости, протянул он. — А из риса есть что-нибудь? — Да, есть, — сказала она, указывая на один из контейнеров. — Плов. Генма глянул в емкость и увиденное его не вдохновило на поедание: рис выглядел грязным и был перемешан с кусками мяса и чего-то оранжевого. — Ммм… — скривив губы, промычал он в сомнениях. — Так, товарищ… — кукла оглядела его в поисках знаков отличия. — Джонин? Генма тут же вздернул подбородок и игриво стрельнул глазками. Вот он, тот самый удачный момент, чтобы выебнуться. — Спецджонин, — поправил он ее, уже рассчитывая на особое отношение. Но не тут то было. — Поздравляю, — прохладно парировала девушка, явно теряя терпение. — Давайте вы, товарищ спецджонин, нос в другом месте воротить будите. Например на кухне у жены. Я тут до утра вас ждать не буду — у меня рабочий день закончен и своих дел полным-полно. Или говорите, что берете, или до свиданья, столовая закрыта! На этом моменте спецджонин нехило прихуел — на его, Мистера неотразимость Конохи, обаяние не купились? — но сильно не расстроился. — О как, — сказал он, весело подняв брови. — Ладно… Раз уж я впервые тут, то доверюсь вам — положите на свой вкус. — Как скажете, — пожала она плечами и быстро орудуя приборами выставила на полку над стеклом несколько тарелок, от которых повалил пар. — Забирайте. — Благодарю, — растянулся в самой очаровательной из возможных улыбок Ширануи, переставляя тарелки на поднос. — И, кстати, у меня нет жены, — промурлыкал он, как бы между прочим. — Ммм. Кстати — фиолетево, — тем же тоном ответила северянка. — Что-нибудь еще? «Вот непрошибаемая!» — восхитился Генма. — Да. Скажите, как вас зовут? — решил уточнить он и, облокотившись на стойку, соблазнительно прикусил сенбон, глядя в бесконечно холодные глаза напротив. Увидев это, девушка тут же шагнула к обрадовавшемуся спецджонину, но, к его сожалению, не для продолжения диалога. — Эй! — он и понять не успел, как у него вырвали сенбон изо рта. — Она же на полу валялась, балбесина! — сердито воскликнула она и потрясла зажатой в кулаке иглой. — Это негигиенично! А потом, случись что с вами, на еду будите вину валить? ДА? — Да что со мной случится? Я же шиноби! — возмутился Генма и попытался выхватить сенбон обратно, но получил ощутимый шлепок по руке. — Ай! За что? — За дурость! — отрезала северянка, уходя от стойки. — Сейчас помою и верну! Тоже мне, шиноби… Взрослый мужик, а как ребенок, ей-Богу… — ворчала она себе под нос, но так, чтобы спецджонин тоже слышал. — Да не надо его… — запротестовал было Ширануи, но его голос утонул в звуке льющейся из крана воды. — Мыть… «Да что это такое? — возмущалась внутри него уязвленная гордыня. — Мало того, что не ведется ни на что, так еще и жизни учит?» — Вот ваша спица, — буркнула девушка, вернувшись. — Видите, ничего с ней не случилось — такая же, как была. Только чистая. — Спасибо, — также пробурчал Генма и раздраженно сунул сенбон в рот; в нос сразу врезался цветочный запах от моющего средства. Взяв поднос в руки, он повернулся, чтобы уйти. Произошедшее отбило всякое желание знакомиться дальше. — Стойте! — окликнула его девушка. «Ага, — ухмыльнувшись, Генма остановился, и обернулся через плечо. — Неужто осознала, что упускает шанс?» — Да-да? — весело промяукал он. — Имя своё скажите, — не глядя на него, потребовала та, листая какую-то большую тетрадь с ручкой в руках. — Для отчёта. И у Генмы опять всё опустилось, в том числе и сенбон. Северянка снова разбила ожидания вдребезги. — Ширануи, — рассеяно ответил он. — Ширануи Генма. Девушка неожиданно замерла, потом посмотрела на всего Генму, усмехнулась, покачала головой и размашисто вписала что-то в тетрадь. — Всё, можете идти. Приятного аппетита, — весело сказала она, сунула тетрадь подмышку и, плавно качая бедрами, удалилась. Сбитый с толку Генма еще несколько секунд пропечатывал в памяти волнующие моменты этого неожиданного знакомства, чтобы проанализировать позже, на сытую голову, после чего двинул дальше, решив для себя, что просто обязан попробовать растопить весь лед, что стоял между ним и этой холодной красотой… Первые пять минут Генма ел тихо, по совету сослуживцев начав трапезу с ярко розового варева, полного необычных овощей. — Ну что, Ширануи, как тебе «борщ»? — сонно поинтересовалась Анко, одним глазом наблюдая, как спецджонин уплетает суп за обе щеки. — Ками пресвятые, как же это вкусно, — восторженно выдохнул Генма, когда прикончил тарелку. — Это еще что, — лениво выуживая вишенку из компота, сказал Ирука. — Вот по четвергам тут рыбу подают по Снежным рецептам — пальчики оближешь. Верно же, Хатаке-сан? Какаши на это одобрительно кивнул; посуда бывшего АНБУшника уже магическим образом была пустой и никто опять не увидел, как хитрожопая Копия всё съела. Да и не стремился уже никто разгадать, как Хатаке проворачивает этот свой самый загадочный фокус. — Ммм… — простонал Генма, приступив к котлетам. — Да простят меня матушка и старик Теучи, но я ничего вкуснее в жизни не ел. Ками, я хочу жениться на человеке, приготовившем всё это! Все сидящие за столом весело прыснули. — Ну-ну, давай, — усмехнулся Цузуми. — Ками тебе в помощь, — прокашлял Хаяте. — Разве что во сне, — покачал головой Иваши. — Попытка не пытка, — ухмыльнулся Генма и оглядел сыто развалившихся сослуживцев. — К слову — кто это? — Ооо… — с важным видом протянул Райдо. — Для начала — это «она». — Ну пока звучит неплохо, — кивнул Генма. — Для женитьбы. А как звать? — Ууу… Этого никто точно не знает, — загадочно зашептал Ямато, сделав страшные глаза. — У неё много имен. Три, как у всех в Стране Снега. Есть фамилия и имя, как у нас, но есть еще третье, которое дается по имени отца. Так вот к ней все на кухне обращаются исключительно по третьему имени — Борисовна. Это, между прочим, по меркам северян показатель наивысшего уважения, чтоб ты знал. Призадумавшись, Генма уставился в тарелку. — Борисовна, значит… — попробовал он на вкус странное слово и почувствовал, что оно просто само по себе вызывает желание уважать. — Сильно старая? — Неа, молодая, — мечтательно промолвил Иваши, подперев голову рукой. — И очень красивая. Кожа белая-пребелая, глазища огромные голубые, а волосы… — Рыжие? — тут же вставил Генма; пазл в его голове сложился еще до ответа. — Да? Иваши округлил глаза и согласно кивнул. Котзумы переглянулись. — А ты где её видел? — спросил Изумо. — Так она мне это всё, — он указал на поднос. — И выдала. Про отмытый сенбон Генма решил умолчать. — А, вот оно как, — сказал Котецу. — Повезло. Она наверное всех домой отпустила пораньше, а сама осталась. Кто с ней работает, говорят, строгая, но очень добрая. — А вообще оставь эту затею, — ядовито процедил Эбису, блеснув стеклами очков. — Это тебе не какой-то селянке фокусы зубочисткой показать. Не по зубам тебе Борисовна будет. — Тебе то откуда знать? — фыркнул Генма и оглядел сидящих, но никто не засмеялся. — А че, кто-то уже пытался? Все, кроме куноичи, Ируки с Какаши и Хаяте, потупили взгляд. Генма расхохотался. — Райдо, серьёзно? Котзумы? Вы ж вроде друг по другу, нет? — веселился Ширануи, переводя взгляд с одного лица на следующее. — Эбису, а ты то куда полез, извращуга очкастая? — Да иди ты знаешь куда! — огрызнулся тот и, вскочив из-за стола, поспешил на выход — только и видели его полыхающие алым уши. — Ой-ой-ой-ой… псих, — отсмеялся Генма и, утерев слезы, обратился к оставшимся: — И че, неудачники, думаете, раз у вас не получилось, то и меня отбреют? Ничего не говоря, все, объединенные общим провалом, многозначительно переглянулись. — Ты просто пока не знаешь, во что влезаешь, — знающе покачал головой Риичи. Приговорив компот, Генма резво поднялся на ноги. — Делайте ставки, бедолаги, — самоуверенно заявил он, хищно сверкнув глазами и сенбоном. — И учитесь, пока я живой, — после чего решительно потопал в сторону зоны раздачи. — Ой, дурааак… — протянул Райдо, глядя ему вслед. Цузуми тем временем, глядя в пустоту, выставил три пальца вверх. — До получения пиздюлей три… — начал он медленно загибать пальца. — Два… один… Саругаку подождал еще несколько секунд, но ничего не произошло. Все удивленно обернулись в сторону зоны раздачи и напряженно прислушались. В столовой наступила такая тишина, какой не бывало никогда с момента открытия. И вот наконец до них донеслись звуки возни и странный приглушенный стон. Лица всех сидящих за столом повытягивались в изумлении. — Да ладно? — пробормотал Котецу. — Во дает, кобелина! — усмехнулась Анко. — Так быстро? — покачал головой Какаши. — Не поверю, пока не увижу, — поднялся из-за стола Райдо. — Так, друзья, — вклинился краснеющий Ирука. — Может всё-таки пойдем? Время позднее и некрасиво так… Но договорить сэнсэю не дал такой оглушительный грохот, раздавшийся со стороны кухни, что все шиноби моментально повскакивали со своих мест и уставились в сторону его источника. Еще некоторое время до их ушей доносились приправленные незнакомой бранью звон стекла, звяканье железа и глухие удары чего-то жесткого по чему-то мягкому… и в следующее мгновение в зал, сшибая пару стульев, жопой вперед вывалился помятый Генма. — А это — на десерт! — крикнул женский голос с кухни и в следующее мгновение в Ширануи полетел металлический контейнер с раздачи. — Приятного аппетита! Смотри, не обляпайся! Небольшая кастрюлька, ловко перевернувшись в воздухе, угодила потерявшемуся спецджонину аккурат на голову и украсила пыльную униформу шиноби печально прославившейся за свой неприглядный вид гороховой кашей. Все, кто был в зале, испуганно замерли. Первым пришел в себя Копия: быстро сцапал бледного сэнсэя и со скоростью, какая не снилась даже Желтой Молнии Конохи, исчез во тьме за окном. Следом за ним бесшумно, даже не кашлянув, испарился Хаяте. Анко змеей нырнула под стол, где и растворилась без следа. Остальные же, к своему несчастью, отреагировать не успели. В зал вошла… Борисовна. Раскрасневшаяся, встрепанная и без привычной косынки она сердито смотрела с высоты своего немаленького роста на растекшегося по полу Ширануи. Полная грудь ее от тяжелого дыхания грозила вот-вот разорвать все пуговицы на рабочем халатике. В руках она держала швабру и ведро, отчего все присутствующие испугались еще сильнее, решив, что этим она Ширануи и добьет. Но Борисовна просто кинула их рядом с Генмой. — И чтоб убрал тут всё, ясно? Спецкозёл! — после чего обернулась и резанула холодным взглядом по притаившимся за столом ниндзя. — А вы почему ещё здесь? А ну живо по домам! Всё! Столовая закрыта! — крикнула, как отрубив, она, после чего развернулась и, гордо вздернув подбородок, удалилась. Ширануи, выглядевший до этого момента мертвым, начал подавать признаки жизни шевелением и тихими стонами. — Генма! — прошептал Изумо. — Генма, ты как? Живой? — Живой… — прокряхтел спецджонин. — Слышь, друг, — бесшумно подошел к нему Райдо. — За что она тебя так? — За дело, — отрезал Генма, приподнимаясь; остывающая каша противными шлепками повалилась с него на пол. — Это пиздец какой-то, а не баба… Сослуживцы обеспокоенно переглянулись. Не было еще за их годы знакомства с Генмой случая, чтобы тот решил сдаться. — Ну и… — встревоженно начал Иваши, опасаясь какого-нибудь эмоционального взрыва. — Что будешь делать? С ответом Генма не спешил. Сев поудобнее, он вытер лицо от залепившей его каши, которую сам не так давно обозвал дресней, потом задумчиво посмотрел на коричневую жижу на руках и, пожав плечами, облизнул. Его друзья снова переглянулись, еще более обеспокоенно, что если это не контузия, то их товарищ точно поехал крышей. Генма же, не глядя на них, обреченно выдохнул: — Женюсь.