Цветок семьи Блэк

Война — это страшно. Андромеда уяснила это еще совсем юной, когда сбегала с Тедом из дома под аккомпанемент статей о смертях старшего поколения волшебников и молодых маглорожденных. Война — это не благородное начало, это монстр, который в первые минуты срывается с привязи и пожирает всех на своем пути. И Войны нет хозяина и победителей в ней тоже нет. Андромеда пережила первую войну, и ее муж и дочь остались живы не без ее помощи. Андромеда воспитывалась как леди Блэк и ей ли не знать, что жестокости и безбашенности Сириуса противостоит не меньшее безумие родной сестры по другую сторону баррикад. Эти двое, как и все остальные давно забыли, что когда-то были семьей. Теперь есть только Пожиратели и Орден Феникса. Авроры? Оставьте. Там давно уже нет сильных магов, которые бы могли попытаться остановить это безумие. Андромеда считала себя достаточно осторожной женщиной, потому как с радостью держалась подальше от Ордена Феникса, Дамболдора и всех остальных главных действующих лиц войны, и так бы продолжалось до сих пор, если бы ее дочь не решила стать мракоборцем. Факультет, как известно, пусть и не определяет человека, но точно откладывает на душу отпечаток, и Меда не была исключением. Она все еще предпочитала думать, а потом делать, быть осторожной в любой ситуации, и просчитывать риски наперед. Хитрость в каком-то смысле была залогом выживания ее семьи, а осторожность в такое неспокойное время не мешала, главное чтобы все это не сводилось к паранойе, как у Аластора Грюма. Андромеда всего один раз посетила родовое гнездо Блэков во время Второй войны, подивившись наглости Сириуса, в мыслях жалея бедного Кричера. Наглому, безрассудному и вспыльчивому мальчику, еще можно было бы просить шалости и жестокость, но, увы, главе рода Блэк было уже давно за двадцать, а ребенок в Сириусе все еще жил и успешно бунтовал. Нимфа говорила, что она слишком предвзята и, как она любила выражаться «ты просто не въехала, мам», но Андромеда жила дольше и видела больше, и сравнение историй жизни двух Блэков, всегда раздражала ее. Эти дети видели в Сириусе своего, они не знали его так как она. Избалованный сверх меры наследник рода, наглый, жестокий, делающий все назло, лишь бы досадить любящей матери. Молодой Блэк бесил Меду еще до ее побега и чувства к кузену со временем не поменялись. Возможно, неприязнь была лишь потому, что она знала — Сириуса любили, той незамутненной материнской любовью, безграничной и всепоглощающей, а ей, средней дочери в семье, такого доставалось мало. Вальбурга была строгой, часто категорично высказывалась о маглорожденных и предателях крови, но своих детей она любила, пусть и не брезговала пугать сыновей страшными сказками о головах эльфов и ноге тролля, которую она использовала, как подставку для зонтика. Да, вкус на декор у ее тети был весьма и весьма специфичный. Родители же Андромеды, не сказать, что и вовсе не любили ее, скорее, у них просто не хватало на нее времени. Белла постоянно что-нибудь да учудит, оставь ее без присмотра, а маленькая Нарси все еще требовала родительского внимания как никто другой. Андромеде просто не повезло родится посередине. Беллатрикс и Нарцисса — разные полюса рода Блэк, а Андромеда ни туда, ни сюда, она ничем не выделялась. Может поэтому, в тот один единственный раз она и не сдержалась на замечание Сириуса, когда он вновь по-детски рычал на нее «Ты ничего не понимаешь!». — Конечно же, я ведь не всепонимающая Нарцисса, а всего лишь вечно чопорная Меда! Сидящие на кухне дети и старшие Уизли с Ремусом притихли, делая вид, что спор родственников их не касается. — О, так все дело в милашке Цисси, верно? — забавлялся Сириус, почуяв рану, которую можно расковырять. — Ты ведь не на меня злишься, а на то, что всю любовь и понимание родителей отобрала твоя младшая сестренка? — Какое понимание может быть в семье, — прошипела Андромеда, — когда единственной моей ошибкой было родиться девочкой? Она не знала этих снисходительных взглядов. Никогда не чувствовала, что в ней разочарованы просто по факту ее рождения! Моя младшая сестра каким-то чудом стала предметом обожания, будучи такой же как я и Белла. Тебе ведь это знакомо, да, малыш Сири? Когда ты являешься центром вселенной для окружающих тебя людей? Ты сам разрушил свою жизнь, а не твои родители, на которых ты так любишь грешить. Сириус хотел было уже огрызнуться, но женщина его перебила. — Ты устраивал бунт ради бунта! Сколько раз к нам приходила тетя, и отец стойко выносил ее истерики, потому как ее сын, надежда всего рода, ведет себя хуже животного и прилюдно отрекается от родителей? Скажешь, тебя в твои одиннадцать и правда интересовал вопрос чистоты крови? Ври больше, ты просто нашел такого же избалованного позднего ребенка как ты, и не захотел с ним расставаться. В школе ведь нет мамы и папы, чтобы они контролировали твоих друзей, верно же? А обладали бы вы хоть каплей мозгов, у твоего крестника сейчас бы был отец, а ты не сидел как последний идиот в Азкабане за то, что не совершал. А твоя мать была готова вытащить тебя, Сириус. Только вот напомни, что ты ей сказал, а? Понравилось тринадцать лет быть едой для дементоров? Андромеда не стала дожидаться ответа Сириуса и просто вышла с кухни, тихо закипая. Если этот конченный идиот не прекратит вести себя как подросток, совсем скоро его настигнет смерть.

***

— Нарцисса? Вы говорили про Нарциссу Малфой? — тихо спросил Гарри, с любопытством взирая на крестного. — О, да, милашка Цисси, — Сириус по-собачьи встряхнул головой и продолжил, — единственная, кто не считал нужным жаловаться моим родителям, на мое поведение в школе. Только вот, видимо, и ей успели промыть мозги, раз она вышла за этого павлина, а он мне никогда не нравился. Весь из себя такой стар-р-роста, важный, гордый, тьфу! Трус обыкновенный. Если ловил нас, так сразу тащил за шкирку к МакКошке и обязательно захватывал старину Слагги, ибо «Эти молодые люди издевались над первокурсником Слизерина!» — Сириус фыркнул. — У нас даже примета появилась: Если тебя поймал павлин, значит на не менее месяца наказаний и не надейся. Ума не приложу, что она в нем нашла. Но может быть, эта гадюка просто ее скомпрометировал, и дяде Сигнусу ничего не оставалось, как заставить ее выйти замуж? Эх, бедняжка Нарси, не повезло ей родится в этой черствой семье. Я бы рад сам ее проведать, да вот сталкиваться с пожирательским сбродом не хочу, да и оставит ли она сына? Этот-то, небось, от наследника просто так не откажется. Ну, ничего, вот победим, посадим эту бледную моль за решетку и я обязательно заскочу. Далее Сириус ушел в себя и иногда тихо фыркал, видимо, смеясь над шутками у себя в голове, а Гарри покачал головой. Малфой всегда кичился своим отцом, но очень мало говорил о своей матери. Что-то это должно же значить? А Андромеда тихо закипала в гостиной. Стоило же этому идиоту упомянуть Нарциссу. Она не любила вспоминать о родителях и сестрах. Слишком много боли приносят эти воспоминания. Андромеде надоело просыпаться со слезами на глазах от сладких снов, где они — три маленькие девочки — играют на поляне перед домом в куклы, каким-то образом, заставляя их отца присоединится к ним, подавая игрушечную чашку с воображаем чаем. Тогда их еще не учили быть леди, они только играли в них. Эти сны сопровождала задорная улыбка Беллы, еще не погрязшей в своем безумии и обожании Лорда, звонкий смех Нарциссы и тихое счастье, что обволакивало маленькую Меду, заставляя широко улыбаться. Тогда маленькая девочка была просто счастлива, смотря как отец сдается под натиском Нарциссы и соглашается отложить работу, чтобы изображать джентльмена на их чаепитии. Куда все это ушло? Снятся ли такие сны ее сестрам, или все давно забыто? Нарцисса. Белокурая, младшая из сестер Блэк. У нее даже первое имя не звездное, а цветочное. Друэлла настояла именно на этом имени, как только увидела белый пушок волос на голове ребенка. Прекрасная и недосягаемая — вот какая судьба ждала маленькую девочку с таким именем и известной фамилией. В ней всё казалось идеальным. Милая, хорошенькая, прилежная, послушная. Казалось, в младшей Блэк нет отрицательных качеств. Но они не знали её, как она, родная сестра. И в Нарцисса было больше гнили, чем думали остальные дураки.

***

Андромеда за эти годы пережила многих: своего мужа, дочь, зятя. И только внук, лежащий в когда-то принадлежащей Нимфе колыбельке, напоминал ей, почему она все еще дышит. Женщина смотрела на себя в зеркало, выискивая былую молодость и стать, но ничего не осталось, даже вечно прямая осанка, стоившая ей многих лет упражнений и сотен книг на голове, теперь ушла. Спина сгорбилась, подбородок опустился, руки перестали быть такими же ухоженными как раньше. Разве в этой побитой жизнью и годами женщине теперь можно было узнать среднюю дочь Блэков, гордую и непоколебимую в своих решениях? Увы, теперь она была не более чем миссис Тонкс, несчастной вдовой с маленьким внуком на руках, простой волшебницей, которой когда-то хотела быть. Теперь же ей хотелось снова ощутить ту силу и власть рода Блэк, чтобы почувствовать себя хоть чуточку увереннее в завтрашнем дне. Победа Гарри Поттера избавила мир от тирана и деспота, но не прекратила конфликт, который длился веками. Монстр мертв, но она уверена, в Британии ничего так и не поменяется, потому что волшебники теперь будут боятся перемен еще больше чем раньше, из-за постоянной кровавой дымки перед глазами. Это чудовище тоже когда-то обещало волшебникам новый мир, процветание и блага, а в итоге залило улицы кровью. Гарри Поттер крестный этого ребенка, ее Тедди. Что же, это выгодное вложение в его будущее. Андромеда кинула взгляд на спящего ребенка и улыбнулась. Она обеспечит этому мальчику хорошее будущее, пусть и не сможет заметить ему родителей. В дверь постучали. Женщина приподняла бровь и тихо подошла к двери. Обереги на двери молчали, значит гость не желает хозяевам зла, так что Меда, вздохнув, распахнула дверь и так и застыла в шоке. Перед ней, мило улыбаясь, стояла Нарцисса Малфой. Казалось эту женщину не брало ничто: ни годы, ни стресс, ни война. Все также прекрасная в своем великолепии, изящная Нарцисса, немного склонив голову, смотрела прямо на нее. — Я тоже рада тебя видеть сестра, — проворковала она, — нам нужно столько обсудить. — Нам нечего с тобой обсуждать, — прошипела Андромеда, но женщина уже протиснулась в дом, оглядывая помещение. — Почему же? Я уверена что за столько-то лет тема точно найдется, — Нарцисса мило улыбнулась и направилась глубже в дом. Андромеда закатила глаза, сцепила зубы, помолилась Мерлину, но ее сестра не перестала от этого быть менее реальной. — Зачем ты пришла? — поинтересовалась Андромеда, наблюдая как женщина медленно крутит головой, осматривая помещение. — Поговорить, — просто ответила блондинка. Женщина прошла дальше в проем, который вел на кухню, и Андромеде ничего не оставалось как следовать за ней. Нарцисса присела на дальний от окна стул, место, которое было годами закреплено за ее мужем, и жестом, будто это ее дом, предложила Андромеде сесть. Женщина только скрестила руки на груди и осталась стоять, грозно глядя на сестру. — Я повторю еще раз, — процедила Андромеда, — зачем ты пришла? — Мой ответ не изменится, если ты будешь спрашивать меня хоть каждую секунду, сестра, — усмехнулась Нарцисса. — Я пришла поговорить о будущем. Как ты наверное уже поняла, о своем. — А я-то тут причем? Если твоего муженька засадят в Азкабан, я буду рада помахать ему вслед платочком. Большего я все равно не могу сделать. — О, правда? — Фальшиво удивилась Нарцисса, вскинув бровь. — Спасибо, что сказала мне об этом. Как я могла не догадаться, что сбежавшая от власти, богатств и светской жизни женщина, сможет вновь иметь хоть каплю этого. У тебя, конечно был шанс, если твой грязнокровка имел бы родителей по респектабельнее. Но, увы, у моей сестры отвратительная чуйка на состоятельных мужчин. Она была готова сбежать с любым, кто был хоть немного добр с ней. Но отбросим обиды. Я знаю, что крестный твоего несчастного малыша-оборотня — Гарри Поттер. Мне нужен он, а не ты и твое дитя. Просто вызови его сюда и дай нам час, а после ты снова можешь жить как жила. — И зачем мне помогать такой лицемерной суке как ты, а, с-е-с-т-р-а? — Андромеда сжала кулаки, чувствуя как ногти впиваются в кожу, произнося последнее слово по буквам. — Зачем мне делать что-то для той, кто приходит и смеет оскорблять мою семью? — Разве я сказала хоть слово лжи? — Улыбнулась Нарцисса. — Ты же знаешь, что нет. А отвечая на твой вопрос, Гарри Поттер мне нужен для того, чтобы потребовать с него долг жизни. Я могла бы пойти на площадь Гриммо, где ранее проводил заседания их маленький милый Орден, но я не уверена, что застану его там. Бродить по фамильному склепу тети я не имею никого желания. И уж тем более мне омерзительна мысль пачкать свои сапоги грязью у дома Уизли. Поэтому я здесь. Андромеда вздрогнула. Почему? Почему никто не сказал ей ни слова о том, что Гарри обязан свой жизнью Малфоям? Как он мог вообще это допустить? — Как? — Прохрипела Андромеда, все-таки присаживаясь напротив сестры. — О, — Нарцисса легкомысленно махнула рукой, — я соврала Лорду когда он послал меня проверить жив ли мальчик. Так что можешь гордится мной, сестра! Без меня, вы, вероятно, и не выиграли бы войну. Андромеда сглотнула и закрыла глаза. Конечно, Нарцисса смогла найти выход для своей семьи. Конечно ее младшая сестра сыграла в свою, только ей понятную игру, и выиграла. Она всегда такой была. Двуличная, лицемерная. Та, что со стороны всегда казалась изящной, наивной, просто милой чистокровной леди, такой, какой и должна быть трофейная жена. Все, кто покупался на это были идиотами. Ни одна Блэк не была слабохарактерной, им не позволено такими быть. Нарцисса всегда была хорошей актрисой. Не стремясь кому-то что-то доказывать, она очаровывала других своим послушанием и прилежностью. Младшая Блэк хлопала ресницами и мило улыбалась, а наедине в своей комнате плевалась ядом похлеще Беллы. Нарцисса мало кому показывала свой настоящий характер. Андромеда не могла быть даже уверенной в том, что ее муж и сын знают, какая на самом деле их жена и мать. Ее младшая сестра — чертовски хороший манипулятор, она это знала с детства. Долг жизни. С ее помощью или без нее сестра все равно доберется до Гарри, но вот ее отказ помогать, может выйти для нее боком. Такой долг должен быть выплачен и спаситель может под клятву потребовать многое, если не все. И у другого нет права отказать, ибо тогда спаситель вправе забрать жизнь, которую спас. Гарри Поттер не знает об этом. И лучше его просветит Андромеда, чем эмоциональные Уизли и скептично настроенная маглорожденная подруга. — Хорошо, — вздохнула Андромеда, смотря прямо в коварные голубые глаза сестры. — Я позову его для тебя. А после ты оставишь меня в покое. — Как пожелаешь, сестра, — мило улыбнулась Нарцисса.

***

Гарри Поттер хмуро выслушивал то, что от него хотела мать Малфоя. Женщина, казалось, совсем не выглядела усталой или обремененной последствиями войны. Нарцисса Малфой была такой же, какой Гарри встретил ее впервые на своем пятом курсе. Изящная блондинка в дорогом платье с украшениями. Женщина, что смотрела на него, как на объект, с которого она что-то может получить. Герой войны? Увольте. Вряд ли жену Пожирателя волновали такие тонкости. Изначально Гарри не думал, что в эта женщина представляет хоть какую-нибудь опасность. Поттер ранее вообще вопринимал её только как мать своего врага и дополнение к мужу-пожирателю. Тень, которая стояла рядом со своей семьей. Кто мог бы подумать, что именно она поймает героя Британии на крючок? — У меня нет особого выбора, да? — Как-то грустно заключил Гарри, смотря на двух сестер. Сестер… Он и забыл о такой детали, что эти две женщины родственники. Как и покойная Беллатрикс Лейстрендж, как и Сириус с его младшим братом. Все они Блэки. Или были ими. — Я спасла вам жизнь, мистер Поттер, — спокойно ответила Нарцисса, но у Гарри от ее голоса побежали мурашки, — пора вам спасти мою семью от Азкабана и остальной дребедени, которую у нас может потребовать Министерство. Поверьте, я прошу достаточно малую услугу за жизнь Мальчика-который-снова-выжил. — Я понимаю, — пробормотал Гарри. Андромеда, скрипя зубами и сжимая кулаки, уже все ему объяснила. — Достаточно легко оправдать вас и Драко. Но я не знаю, как оправдывать вашего мужа. — Если вам не хватает фантазии, то я вам помогу, — усмехнулась Нарцисса. — Вы в любом случае скажите только то, что скажу и напишу вам я. В таком вопросе, как свобода моей семьи, не может быть самодеятельности, мистер Поттер. А также дадите Обет о неразглашении. Никто не должен знать о нашей договоренности. Пусть все думают, что у вас настолько добрая душа, что вы готовы прощать своих врагов. — Мои друзья… — начал было Гарри, но его перебили. — Не поймут вас? Может, даже возненавидят? — Нарцисса улыбнулась парню. Гарри вздрогнул. Похожую улыбку скалила Беллатрикс. — Думаете, мне есть до этого дело? — Конечно нет, — горько прошептал Гарри. — Конечно, нет. Джинни никогда не простит его за то, что он поможет оправдать Люциуса Малфоя. Того самого человека, который подбросил ей один из крестражей Воландеморта. Человека, который подвел ее к смерти, чуть косвенно не лишил жизни и обрек на долгие кошмары на все лето.

***

Не смотря ни на что Андромеда продолжила жить. Тедди рос потихоньку, исследуя свои способности метаморфа, меняя свой цвет волос под настроение. Как и ожидалось, Малфои остались на свободе со всем своим богатством и без каких-либо ограничений. Нарцисса больше не приходила к ней, да и Андромеда не ждала ее. Сестры давно пошли своим собственным путем и ее младшая сестра выбрала свою новую семью, отчаянно защищая то, что считала своим. Она сменила вежливую маску послушной дочери Блэк на высокомерную маску леди Малфой, продолжая процветать. Даже после двух войн, ее младшая сестра не потеряла что-то достаточно важное для нее, лишь может, обзавелась парой ночных кошмаров и вновь вспомнила как варить успокаивающее зелье. По сравнению с тем, что потеряла она, это сущий пустяк. Да, Андромеда завидовала своей сестре. Правда, на языке от имени «Нарцисса» больше не так горько как в детстве. Младшая Блэк сумела приспособится в этом мире как никто другой, не понижая планку своей жизни и не давая влезть кому-то в ее пузырь комфорта. Может, ее мать, когда-то была права, говоря, что Нарцисса самая удачливая из трех сестер. Что именно ее ждет «долго и счастливо». Андромеда же всегда думала, что ее младшая сестра просто двуличная девочка, у которой будто нет лица, но есть множество масок, которые она носит, чтобы скрыть свое уродство за милой улыбкой. Нарцисса была другой. Просто Андромеда никогда не хотела этого признавать, упрямо ставя ее вровень со всеми остальными членами семьи. Она уже давно перестала удивляться, что никто не видит настоящую леди Малфой. Андромеда привыкла к тому, что секрет настоящей личности своей сестры, она будет нести одна до самой своей смерти. Андромеда знает, что завтра к ней придет Гарри Поттер, смотрящий в никуда, и пойдет тихо играть с Тедди. Ведь свадьбы не будет и счастливая жизнь в кругу рыжей семьи откладывается на неопределенный срок. Но это будет завтра. А сегодня она может пойти и с чистой совестью сжечь ту страницу Пророка, где напечатано лицо ее сестры, рядом с новостью о новом благотворительном фонде семьи Малфой.