Слияние

      Джек снова проснулся со слезами на глазах. Парень, изнуренный нескончаемыми кошмарами, знал, что не сможет укрыться от боли и темных мыслей, которые беспощадно распространялись по его сознанию. Он попытался наладить свое дыхание, которое еще не успело прийти в норму после душераздирающего кошмара. Джек знал, что впереди его ждет еще одно испытание, еще одна борьба с собственными страхами и слабостью. Парень боролся с чувством тоски, которое пыталось озадачить его, но вдруг уловивши запах с кухни, он осознал, что в глубине все еще зажжен огонь надежды. Джек наблюдал родную картину — на кухоньке уже во всю кашеварил его возлюбленный: янтарные глазки бегали со сковороды на кастрюлю, а нежно розовый фартук изящно обволакивал силуэт мальчика. Джек прижался к хрупкому, словно хрустальному тельцу любимого, слегонца вогнав в дрожь Хачи. — Джек! Никогда так больше не делай! Я же готовлю… — не отрываясь от стряпанья прокричал мальчик. — Прости, я не смог удержаться, — эти слова заставляли Хачи мурчать. Джек был в курсе и всегда с некой издевкой ласкал слух мальчика подобными фразочками. — Джек, — уже за трапезой начал диалог Хачи, — ты сегодня снова звал кого-то во сне. Меня беспокоит, что ты плохо спишь. — Всё в порядке, милый, не волнуйся за меня, — парню пришлось натянуть улыбку, дабы Хачи успокоился. Мальчик промолчал, он определенно чувствовал неладное, но не хотел докучать вопросами. Парень, почувствовав неловкую паузу, принялся разбавлять ситуацию: — Слушай… Хочешь сегодня сходить на пляж? — искренне поинтересовался Джек, — устроим нам небольшое свида… — Хочу! — с энтузиазмом и чуть ли не искрящимися глазами перебил парня мальчик. Ухмылка нарисовалась на лице Джека, — хорошо, тогда будь готов, вечером пойдем. Негативные эмоции воистину заставляли парня нервничать, но сейчас главной целью было устроить незабываемую встречу с любимым.       Вечером, когда солнце начало опускаться к горизонту, парни незамедлительно отправились на пляж. Под ногами ощущался нежный прохладный песок, а в воздухе витал запах моря. Хачи, не сдерживая своего восторга, с нетерпением мчался вперед, желая как можно быстрее добраться до «их» места — непримечательное пляжное местечко, наполненное покоем, уютом и… любовью. Джек с непримечательной ухмылкой и неожиданной лёгкостью на сердце наблюдал за своим возлюбленным. Он мечтал запечатлить каждый миг этого вечера.       Подойдя к воде, парни разложили полотенца и принялись наслаждаться ритмичным звуком волн, нарастающим экстазом с каждым новым встречным порывом. Шум прибоя вызывал ощущение полета и свободы, а соленый ветер ласково гладил лица.       Пляж был на грани жизни и смерти. Две души, почти что сплетённые воедино, аккуратно облокачивались друг на друга. Ментально погружаясь в волны и выбираясь из них парни продолжали до самого заката. Солнце, словно расплавленное золото, медленно и нежно смешивалось с морем. Вспыхнув фейерверком разноцветных оттенков, оно, наконец, погрузилось под горизонт, оставив после себя тихую гавань звездного неба. — Как долго ты будешь абскондировать от настоящего? — шум моря перебил вопрос Хачи. Джек уткнулся лицом в колени. Он старался избегать этого диалога. — Сон мне дал обнять тебя с того момента я понял как скучаю, — каждое слово в этом предложении изрезало парня. Хачи был убит уже около месяца назад. Джек не смог смириться с его смертью, галлюцинации пожирали парня. Дни и ночи смешивались в одну неразличимую массу, а Джек оставался пленником своих собственных мыслей. Воспоминания о Хачи охватывали его ум, словно темная волна, не оставляя места для чего-то нового. Когда власть над собой полностью переходила к призракам прошлого, Джек начинал теряться в лабиринте собственной памяти. Закрытые глаза были полны хрупких образов, которые он боялся коснуться, опасаясь их разрушения. Сон вновь привел парня к возлюбленному, предложив вновь почувствовать родное присутствие. Объятие, которое Джек так давно пропустил сквозь пальцы жизни, на миг показалось возможным. И все же, оно было лишь призывом из прошлого, которое навсего раскрыло незажившие раны. Горе и боль накатывали на парня волной, и он пытался, правда пытался бороться с этими эмоциями, он пробовал не дать им проникнуть внутрь и снова овладеть его разумом, но диалог с самим собой был неотвратим. Все эти слова, казалось, проникали сквозь его кожу, прожигая душу и тело одновременно.       Смерть Хачи стала не только потерей любви всей жизни, но и потерей самого Джека. Он поклялся никогда не оставить мальчика в одиночестве, но оказался бессилен перед судьбой. И теперь эти галлюцинации, чудовищно реалистичные, преследовали парня, лишая сна и покоя. Джек знал, что должен найти способ смириться с этой утратой, отпустить себя и своего мальчика. Но как же это сделать, когда каждое воспоминание о нем причиняет столько боли? Как можно забыть того, кто был частью самого Джека?       Он продолжал сидеть, уткнувшись лицом в колени, боль его собственного сердца не стихла. — Я не собираюсь забывать тебя. Кто бы что ни говорил, и кто бы что ни утверждал… — из последних сил прошептал Джек, но теперь эти слова адресованы в никуда.