Апроприация

Уже спустившись с Небесного острова обратно на Джаю, Нами демонстративно игнорировала Зоро, и никто из команды не мог понять, почему. Самому Зоро до этого не было никакого дела: побесится и успокоится — рассудил он. У Робин были глаза и уши по всему кораблю. Они могли работать в автономном режиме: записывали информацию, а когда Робин их «развеивала», напрямую передавали ей всё. Полезная способность, особенно для шпионки. Она по очереди развеивала глаза и уши, перерабатывая полученную информацию, чтобы понять причину плохого настроения Нами. Наверняка что-то случилось на корабле, когда она, Зоро и Чоппер застряли на алтаре. Зоро заявил, что не верит в Бога — он и не нужен, Зоро способен со всем справиться самостоятельно. Нами же стояла на коленях, сложила руки в молитвенном жесте и просила Бога защитить её, уверяла, что она не с Зоро и не согласна с его мнением. — Такой ведьме, как ты, не стоит бояться Бога, — сказал он, прежде чем на лиане перепрыгнуть с корабля в джунгли. Нами застыла и перестала читать молитву. Её плечи поникли, взгляд смотрел не ввысь, а куда-то на палубу, она поджала губы. Казалось, она вот-вот заплачет. Похоже, это и есть причина, по которой Нами обиделась на Зоро. Теперь Робин знала, как исправить ситуацию. — Тогда, на Небесном острове, Зоро пытался сделать тебе комплимент, — сказала Робин, когда они в конце дня остались наедине в женской каюте. — Ты о чём? — не поняла Нами. Конечно, ведь она не знала, что Робин слышала их разговор. И не только этот. Пока что она держит эту способность своего дьявольского плода втайне от команды. — Когда Зоро сказал, что тебе не стоит бояться Бога, — это был комплимент. Он назвал тебя сильной. — Он не это сказал, — Нами поёжилась, её взгляд как будто ушёл внутрь себя, а руки хотели обхватить плечи. — Может, я передала не дословно, но по сути, — не стала спорить Робин. — Нет, ты не понимаешь, тебя тогда с нами не было... Он назвал меня ведьмой, — Нами снова чуть не плакала. Ах, вот оно что. У каждого человека есть больная мозоль, на которую лучше не наступать. Слабое место, которое нельзя задевать. Что-то ценное и сокровенное, почти святое, что не терпит надругательств. Робин, ещё до того, как стала шпионкой и информаторкой Барок Воркс, знала подобные характеристики многих выдающихся пиратов, дозорных и революционеров. — Ты знаешь, кого раньше называли ведьмами? — спросила она. — Бессердечных и жестоких женщин, способных на самые гнусные поступки? — ответила Нами. — Нет. Или, по крайней мере, это лишь часть правды. Кроме силы дьявольских плодов, в нашем мире другой магии не существует. И если женщина была красива, умна, гордилась своими личностными качествами, многие люди завидовали и считали, что тут без магии не обошлось, — и называли их ведьмами. Обвинённых в колдовстве подвергали различным пыткам, чаще всего сжигали на кострах — якобы так можно было очистить их душу, — пока Робин говорила это, она приблизилась к Нами и ласково проводила пальцами по её волосам. Почти гладила, чтобы успокоить. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Я это к тому, что ведьмы не обязательно были плохими женщинами. Чаще даже наоборот. И если тебя так называют, значит, ты отличаешься от других. — Но не в лучшую сторону. — Может, тебе только так кажется. — Я делала ужасные вещи, меня справедливо прозвали ведьмой. — Тогда я тоже ведьма. Я тоже делала много чего ужасного. — Нет, Робин, ты не... — ... Но это позволило мне выжить. И кто знает, к лучшему это или к худшему. — К лучшему. Определённо к лучшему. — Может, и то, что ты делала, за что тебя прозвали ведьмой, было к лучшему? — улыбнулась Робин. — Не для всех... Но, возможно, для кого-то, — кивнула Нами. — Тогда, может, тебе стоит гордиться этим званием — ведьма? — Нет... — А мне нравится. Буду называть тебя ведьмочкой, потому что ты околдовала меня, — хихикнула Робин. — Ты же сама сказала, что магии не существует! — возмутилась Нами. — Возможно, ты будешь первой, кто без дьявольского плода научился колдовать. Ведьмочка, — сказала Робин и пальцами за подбородок притянула Нами к себе для поцелуя. Всё возмущение она слизала языком с губ, а затем и внутри рта, и Нами, кажется, забыла, чем вообще была недовольна, отдаваясь вспыхнувшей страсти. После этого Нами и Зоро помирились. Точнее, Нами перестала его игнорировать и обижаться, и всё в команде стало как прежде. С тех пор Робин могла среди бела дня, как бы невзначай, когда их никто не слышит, назвать Нами ведьмочкой. Нами сначала вздрагивала, могла огрызнуться, а после привыкла и уже никак не реагировала на это слово, словно пропускала его мимо ушей. Тогда Робин стала называть Нами ведьмой, причём не только в повседневной жизни, но и когда они оставались наедине, дарили тепло и нежность друг другу. «Ведьма» стало ласковым прозвищем, может, даже чем-то интимным, и если бы вдруг кто-то вздумал оскорбить Нами этим словом, ей бы уже не было больно.