Тонкий, аккуратный бледный член вздернутый вверх — даже он, произведение искусства, словно высеченный в мраморе руками творца. Контрастная розовая головка с чуть проступившей смазкой.
Рикс тяжело сглотнул, он никогда не мог представить себе, что будет так очаровано рассматривать мужчину.
Держа руками под коленями, гладиатор еще сильнее развел их в стороны, чутка приподнимая.
— Ты прекрасен.
Рикс восхищался этим мужчиной, он готов был отдать ему всего себя без остатка; волю, нежностью, заботу, жестокость — все. Он готов быть для него кем угодно, он готов сделать для него что угодно.
Это ли есть та самая настоящая любовь? Когда ради того кому отдал свое сердце и душу, ты готов прыгать на задних лапках, лишь бы он был счастлив.
Рикс свободен, он уже не раб, он уже не чья-то вещь, но это было не так. Это было далеко не так. Он раб этих бледных изящных рук, раб серых глаз, раб этих тонких губ, раб этого мужчины — его господина, хозяина, бога.
Тяжело дыша, сдерживая всю эту распирающую изнутри нежность и похоть, Рикс наклонился не отводя взгляд от Лабеля, он смотрел внимательно как расширяются зрачки когда охватывает губами головку, как приоткрывается рот в тихом стоне, когда он всасывая член опускается глубже.
Вырисовав языком тонкие вены, гладиатор погладил бледные бедра наслаждаясь их нежностью, коснулся икр, положил ногу себе на плечо, ласково провел пальцами у паха. Шумно вдохнув через нос, он сильнее вобрал в себя естество любимого, и гортанно прохрипев напряг горло наращивая темп.
Тихий стон, дрожащие ноги смыкающиеся на шеи, руки пытающиеся вцепиться в короткостриженые волосы. Вспышка. Горячая сперма заполнила рот, и под шумные вдохи Лабеля, Рикс отстранился.
— Ты как любовь моя?
Как же Рикс любил его, как же Рикс любил доставлять своему мальчику удовольствие — до скрипа зубов, до побелевших костяшек.
— Это было.. ох.. — Лабель улыбнулся стараясь привести дыхание в норму — восхитительно.
Рикс улыбнулся — такой мягкой, такой влюбленно заботливой улыбкой. Это улыбка была домом, тёплым пледом, семьей.
Сердце Лабеля екнуло, по спине пробежала дрожь от которой перехватило дыхание.
Пристав на локтях, Рикс вытянулся и завёл за ухо черную прядь непокорно лежащую на лбу, прислоняя ладонь к щеке, Лабель накрыл её сверху, прижимаясь ближе.
— Я люблю тебя, Рикс. — серые глаза заблестели, щеки залились румянцем.
— И я люблю тебя, Лаб.
Медленно притянувшись ближе, гладиатор не отводил слегка прикрытых глаз. Они были в миллиметре друг от друга, Лабель в предвкушении приоткрыл губы, и Рикс накрыл их своими.
Нежно обвел языком такие покорно ждущие губы, скользнул внутрь, целовал нежно и страстно, а тем временем руки спустились к шее, сжимая пальцами горло.
Лабель застонал не прерывая поцелуй, опущенный от недавнего оргазма член дрогнул.
В руках своего мужчины, юный Флавий терял рассудок, он получал наслаждение зная, что эта сила, зверь дремлющий в клетке, свирепый войн — принадлежит ему, что эти мозолистые, закалённые руки многочисленными боями, никогда не причинят вред, они несут ему лишь нежность и заботу, а его врагам смерть.
— Ты хочешь продолжить? — Рикс отстранился.
— Я не хочу, я приказываю. — Лабель закусил губу дразняще касаясь кончиками пальцев ноги, колом стоящий член мужчины.
На миг закрыв глаза и напрягаясь всем телом, Рикс замер отдаваясь прикосновениям, и подавив желание набросится, провел по собственному члену несколько раз, когда изящная ножка отдалилась под тихий смешок ее обладателя.
Взяв тюбик, Рикс не жалея вылил его содержимое себе на руку, подождал пока смазка согреется до комфортной температуры, и коснулся пальцами припухшего колечка мышц, мягко распределяя смазку и массируя вход постепенно углубляясь. Он не мог доставить ни капли дискомфорта своему любимому, поэтому действовал; медленно, чутко, нежно, не оставляя без внимания ни миллиметр его желанного тела.
Нависнув над Лабелем и взяв его руки в свои, Рикс медленно вошел. Он так любил заниматься любовью именно так, охранять своего мальчика, служить нерушимой стеной между им и миром. Лабель принадлежит ему, только ему.
Гортанно застонав Рикс увеличил интенсивность толчков, и прильнул к острым ключицам, оставляя на них свои поцелуи.
Он убьёт всех, да, всех. Лично проверит дыхание каждой твари что взглянет на его Лабеля, он возведёт гору трупов людей, что будут мешать планам юного Флавийя, а потом уберёт их с пути, что бы они не мешала ему пройти. Ничто не осквернит его мальчика, ни кровь под ногами, ни цепкий взгляд.
— Ах… Рикс.. сильнее.. — он давился стонами, крепче сжимая его руки и прижимая ногами к себе ближе.
Гладиатор послушался, и высвободив руку из крепкой хватки, взялся за член, надрачивая его в темп собственных толчков.
Толчок. Стон. Поцелуй.
***
Оставив дорожку поцелуев на бледной спине, Рикс поднялся и налил в стакан из графина воды, сделал пару глотков и поднес стакан Лабелю, который лениво поднимаясь с подушки принял его.
Рикс сел на кровать, Лабель сел между его ног, облокотившись на крепкую грудь и откинув голову на плечо.
— Рикс, я так хочу, что бы наши безмятежные дни проведённые вместе никогда не заканчивались.
Гладиатор помедлил, медитативно вырисовывая пальцами узоры на бледной коленке, а другой рукой поглаживая бледное предплечье.
— Лабель, я переверну вселенную, но сделаю так, что бы ты жил в мире о котором мечтаешь. — и последовал нежный поцелуй в висок.
