***
Всё началось с отхода ко сну. Граф Дракула был человеком непростым. Хотя бы потому, что он не был человеком вовсе. Однако всех нечестивых созданий мира сего данный пункт не слишком сильно беспокоил, коли сами были грешны (и не по одному пункту). Того же сказать о вечно раздражённом, негостеприимном настроении графа и его умении буквально отправить как сквозь землю, так и к Чёрту на куличики у них не удалось бы при всём желании — пробовали уже, результат никому не понравился. Казалось бы, при таком раскладе никто не станет даже близко подходить к замку Великого (!) и единственного вампира. И так в самом деле было, если на мгновение забыть о существовании исключений в виде всех святых существ. Больше всего на бренном свете Дракула ненавидел святых. — Граф Дракула, Вы себе только представьте, о чём покаялось больше тысячи людей за сегодня! — ворвался в спальню сначала ослепительный свет, а следом за и его источник в виде давно знакомого ангела. Особенно Дракула ненавидел ангелов. Одного конкретного ангела. — Все они просили прощения, что собираются сегодня отметить Хэллоуин, Вы представляете? В прошлом году их были единицы! Как думаете, почему так вышло? — О, я знаю! — сквозь стену явился другой живой светоч — дух Рождества. — По их вещательной коробке с человечками недавно объявили, что ес… — Тишина, святость негодная! — громкий хлопок по крышке гроба прокатился громом в повисшей тишине. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув бессмысленный для него воздух, граф заставил себя вылезти из комфортного и приятно холодного гроба. Перед ним парили два существа, свет от которых смог освятить некогда погрязшее во мраке помещение спальни полностью. Спать при таких условиях было невозможным. Неприятный момент. — Итак, неуважаемые мною святые, напомните, когда мои покои стали вашими? Я что-то пропустил? Ангел и дух одновременно покачали головой. Оба не выглядели виноватыми ни на йоту, хотя вежливости ради могли бы притвориться. Ах, да, они же честные все. Когда вампир собирался начать свою далеко не первое за всё время общения поучительную лекцию о грешности святых и по её итогу отправить обоих минимум за три мили от замка, за дверью резко раздался приглушённый грохот. Такой звук обычно бывал при падении тела на каменный пол — граф знал по опыту. Все трое замерли. Тишина. Неожиданно уже намного ближе к ним шум повторился, а за тем послышались громкие ругательства. Следом повидавшая за свою жизнь не один век дверь надломилась и с жалобным треском отварилась. — Я так не могу! — очередным незваным гостем оказался демон. И тоже давно знакомый. — Граф, казните, пытайте, что хотите, делайте! Хоть в жерло вулкана зашлите! Я не буду работать с людьми! Что угодно, но не эти! Они же кровожадные монстры! И вновь повисла тишина. Ангел выглядел единственным сочувствующим существом, порываясь подойти ближе к демону, но явно боясь обжечь того собственной святостью. Дух Рождества трусливо спрятался за Дракулой, имея сильную непереносимость демонической ауры. — Прокляни меня Чёрт, за что вы беспомощные мне свалились на голову, — с отчаянием вопрошал в пол хозяин замка. С раздражением на грани злости он резко схватил духа из-за спины и под испуганный писк последнего вытянул его чуть вперёд. — Я не ваша няня. Не ваш родственник. И даже не ваш друг! Выметайтесь все! Святые были готовы возразить в то же мгновение, но их опередил демонический крик на грани отчаяния и боли, прервавшийся также молниеносно, как и начался: «ОН МЕНЯ УНИЧТ.!» Всего на одно мгновение свет ангела и духа словно стал тусклее. Вместо него полную пауков обитель охватил цвет пламени, исходившего от демона. Тот не кричал, нет. Он смотрел прямо в небесного цвета глаза ангела своими потухшими и словно прощался с ним. Время шло на считанные секунды до его исчезновения, но демон успел одними губами обратиться и к вампиру. Сохрани. Семь букв, обязывающих неизвестно на что. Всё-таки граф ненавидел не только святых. Демоны достойны той же привилегии. Следующие полчаса с виду безразличный Дракула вынужден был провести в объяснении демонической природы готовому вознестись от волнения ангелу. Духа Рождества они единогласно в добровольно-принудительном порядке послали искать пропавшего. Наблюдаемый ими призыв демона продлился не больше пяти секунд, а значит и призывающий был совсем неподалёку. Всё это они делали точно не для того, чтобы отправиться спасать сошедшую с ума от паранойи нечисть. Целью было исключительно успокоение совести ангела, как это объяснял себе граф. Но вот прошёл уже час, второй, а ни духа, ни демона так и не было. Ангел перестал отдавать ровным и терпимым вампирскому глазу свечением, вместо этого начиная сиять всё ярче и пронзительнее. В какой-то момент свет стал настолько святостно-ярким, что начал обжигать кожу. Тогда же ангел оказался с двух сторон завёрнут в муфтовые мешки, оставляя прорезь только для глаз. На четвёртый час пытавшийся отвлечься на чтение Дракула вынужден был признаться самому себе, что волнуется. До этого Хэллоуина демон не жаловался на свою работу и не имел привычки врываться в замок без приглашения. Как и любой другой призыв демона обычно не длился столь продолжительное время. Пора было признавать, что дела в самом деле были плохи. Возвратился запыхавшийся и явно напуганный дух Рождества только к концу пятого часа, когда ангел, погрузившись полностью в мешок, уже заливался горькими слезами от беспомощности, а Дракула успел поднять десятки призраков с кладбища неподалёку. — Куда? — был единственный вопрос. — Дом учёного на окраине городка. Вот кто достоин настоящей ненависти в чистом её виде — учёные, люди. Дракула выдернул обжигающего сильнее пламени ангела прямиком к выходу, направил своё призрачное войско к названному дому и сам вспорхнул летучей мышью. Терять время больше было нельзя. И он оказался прав в своём предположении. Они провозились долгие десять минут у самого подхода к дому, вынужденные то проклинать святые атрибуты, то освящать нечестивые, тем самым нейтрализуя. После преодоления всех сюрпризов от учёного их импровизированная армия застала ужасающую картину: прикованный цепями к кресту демон без сознания. Вся его кожа была покрыта страшными волдырями, порезами и даже синяками. Рядом с ним на полу валялись десятки медицинских инструментов, окровавленные полотенца, книги и бесчисленные исписанные явно самим учёным бумаги. Виновник всего происходящего и по совместительству хозяин дома стоял неподалёку с выпученными не то от ужаса, не то от шока глазами. — Последнее слово, мучитель во имя науки? — едва сдерживая себя, чтобы не наброситься в ту же секунду, с жёсткой гримасой лица прорычал Дракула. Его клыки чесались от желания вонзить их одному человеку в шею. Дальнейшие происходящие события граф помнил смутно. С уверенностью он мог сказать лишь о большом количестве насилия, сломанной мебели ввиду этого, а также о свалившемся в обморок ангеле при наблюдении происходящего. С того Хэллоуина что-то неуловимо изменилось в графе Дракуле. Он перестал выгонять при первой возможности трёх столь разношёрстных гостей своего замка. Иногда даже сам приглашал их. Обычно это происходило в ночь на 31 октября, чтобы отпраздновать день нечисти. И точно не чтобы присмотреть за одним ныне одноухим демоном с фобией пентаграмм.***
… Хотя знаете? Нет, не к лучшему это.