Мой любимый прокурор

      Генеральный прокурор России — как много чести и ответственности в этих трëх словах. Также думал и Арсений Сергеевич Попов, поступая на службу в главный отдел полиции в Москве и добиваясь своего повышения в должности порядка десяти лет, но он совсем забыл, что с этой честью и ответственностью приходит и огромная нагрузка, которая забирает всë свободное время, выбивая из головы заботу и любовь к самому ближнему человеку.

***

      Арсений вновь поздно возвращается с этой нудной работы, съедающей его нервы один за другим ежедневно, радует только, что после его прихода на должность генерального прокурора, следователи от его пинка начали нормально и, более менее, быстро работать.       Дома, как всегда, темно, тихо, но так тепло и до безумия уютно. Заходя в квартиру, Попов замечает знакомую пару кроссовок и объëмную чёрную куртку, приятно этому улыбаясь, вешает свой бежевый плащ рядом и ставит пару чёрных начищенных туфель на полку для обуви. Всë это происходит настолько тихо, что владелец первых двух вещей не слышит прихода хозяина квартиры домой.       Арсений поставил портфель с документами на мягкое кресло и пошëл на кухню, где горел приятный слегка желтоватый свет. Останавливаясь в дверном проëме, мужчина видит молодого худощавого мальчишку, бегающего по кухне в боксëрах и в фартуке на голое тело.       Жутко завораживающая картина, не правда ли?       Так думал и Арсений, наблюдая за Антошкой, тихонько напевающего себе мелодию под нос. На кухне очень приятно пахло жареным мясом — младший готовил два стейка. Попов облизнул пересохшие губы, смотря затуманнеными глазами-Байкалами, такими же глубокими и тëмными, полными возбуждения и животного желания близости с этим парнишкой прям здесь и прям сейчас, но надо подождать, во-первых: об его присутствии в квартире до сих пор никто не знал, во-вторых: надо дать завершить начатое дело — готовку.       Брюнет так стоял еще минут пять-семь, а дальше просто сорвало голову, не мог он так долго просто стоять и смотреть на эту жутко горячую картину, плюсом был ещё стресс на работе, от которого хотелось избавиться как можно скорее.       Он никогда не причинял боль младшему, насколько он не был бы уставший или злой, Попов всегда относился к Шастуну с безграничной любовью и нежностью.       Мужчина подошëл со спины к Антону и крепко, но так нежно, обнял его за талию, вдыхая приятный аромат имбирного шампуня, тая ещё больше. Мальчишка вздрогнул от неожиданности и даже ойкнул, но быстро успокоился, ощутив крепкие объятия и жаркие поцелуи на своей шее и плечах. — И Вам добрый вечер, Арсений Сергеевич, — с ехидной улыбкой произнёс Шастун, зная, как заводит старшего такое обращение к нему.       Услышав победный лёгкий рык, а также почувствовав новый засос на своей молочной шее и то, с какой силой уже сжимают его худое тело, парень продолжил: " — Ну что же вы, Арсений Сергеевич, такой не терпеливый? Я покорно Вам ужин готовлю, подождите ещё пару минут и пойдëм. "       Антон почувствовал, что тëплые губы оторвались от него, а хватка ослабла, а после услышал горячее, быстрое дыхание у своего уха, а следом и низкий, томный голос: — Ты знаешь, я голодный, но не на еду, а на тебя, — проговорив это так, что младший остался стоять в полнейшем ахуе, Попов быстро выключил электроплиту и, подхватив под бëдра Антошу, понëс его в спальню, моментально вовлекая в страстный, требовательный, но такой полный любви поцелуй, хозяйничая в чужом родном рту языком, изучая всë, словно в первый раз, он сжимал ягодицы Тоши.       Шастун вообще не оказывал сопротивление действиям со стороны Арсения, развязывая узелок на халате, а после кидая его куда-то на пол, пока его несут до комнаты. Дальше Антон принялся за рубашку и галстук брюнета, ловко расстëтивая пуговицы и развязывая узел, также выкидывал это на пол по пути к спальне.       В комнате был включён тусклый, приятный свет, идеально подходящий к сложившейся ситуации. Мужчина кинул на кровать парня и начал снимать брюки, когда второй подполз на четвереньках по кровати и убрал руки старшего, начиная самостоятельно заниматься его брюками. Чëрный кожаный дорогой ремень с громким звуком упал на пол, после чего послышался звук расстëгивания ширинки. Шастун все время смотрел в глаза-омуты, полные возбуждения и желания. Попов откинул снятые штаны в сторону, оставаясь в одних белых обтягивающих боксëрах, стоя пахом перед лицом младшего. -Ну же, котëночек, покажи папочке как ты умеешь, — с лицом, полным спокойствия и чувства власти, проговорил Арсений, поглаживая по пшеничным кудряшкам Антона.       Шастун провëл носом по очертаниям члена под тканью, после чего подцепил резинку и стянул нижнее белье, оголяя Попова полностью. Быстро облизнув губы, парнишка принялся за член, посасывая головку, сладко причмокивая, словно сосëт самый вкусный чупа-чупс, не отрывая взгляд от голубых Байкалов. Брюнет запустил ладонь в кудряшки младшего, сжимая их и начиная полностью управлять головой Антона.       Через некоторое время шатен уже чуть-ли не захлëбывался слюной, стекавшей с уголков рта и монотонно падающей на пол небольшими капельками. Тишину разрывали хлюпанье и причмокивание Антона в перемешку с мычанием Попова. — М~м, какой хороший мальчик, давай-давай, сучëнок, — то скулил, то мычал, то рычал Арсений.       Но тут Шастун отстранился через силу, поднимаясь и утягивая за собой на кровать старшего, начиная хлопать большими зелёными глазами. — Ну папочка, я хочу большего!       — Я исполню всë, что мне скажет мой малыш, — мужчина начал целовать эрогенные зоны мальчишки: шею, ключицы, плечи и район сосков, заставляя второго уже стонать и выгибаться.       Арсений перевернул любовника на живот, стягивая с него чёрные боксëры. Антон поднял таз чуть выше, чтобы мужчина вновь увидел всë, что так сильно любит целовать, кусать, сжимать и разжимать, шлëпать, просто трогать в спонтанный момент прилива любви и гормонов. — М, да я смотрю, ты уже сам подготовился, лишая меня этой прекрасной составляющей! Какой засранец! — С улыбкой произнëс мужчина, медленно вынимая анальную пробку с голубым камушком. — Тогда я сделаю по-другому. — Мужчина отложил игрушку, оглаживая мягкие половинки, устроился поудобнее, а после чуть ближе подтянул к себе младшего. — Ну же, дядя прокурор.       Арсений Сергеевич лишь ещë раз улыбнулся, поглаживая мягкие половинки, аккуратно раздвигая их, после наклоняется и проводит языком по розовым складочкам, услышав протяжный стон Шастуна, он продолжил. Последовали тëплые поцелуи и лëгкие укусы, которые отлично сочетались со всей сложившейся обстановкой. Попов начал уже почти вылизывать мальчику, когда тот попросил остановится, потому что кончит уже от этого.       Арсений, без лишних слов, встал, выдавливая небольшое количество прохладного лубриканта с карамельно-ягодным запахом, а после растирает по рукам и по стволу. Шастун встал в коленно-логтевую позу, виляя сочными, по мнению брюнета, бёдрами, повернул голову назад, наблюдая за тем, что делает мужчина, занимающий все его мысли и сны, мужчина, о котором он грезит ежедневно, о котором думает каждую свободную минуту и даже не в самых лучших и лицеприятных сценах. — Сю-ю-юш, ну ты где там ходишь? — А ты что же такой нетерпеливый, котенок мой.       Мужчина крепко взял мальчишку за талию, подтаскивая к себе, от чего второй негромко вскрикнул. Арсений резко вошëл в Антона полностью, наклоняясь и прижимаясь к его спине, кусая плечо младшего. По комнате разлетелся сладкий, ласкающий уши, протяжный стон Антона, потому что Попов попал чëтко по заветной точке. -А-а-арс! мгх… Как же, блять, х-хорошо. — Заскулил шатен, выгибаясь полумесяцем.       Ловкие, умелые длинные пальцы Попова начинают блуждать по телу любимого, так по-хозяйнечески, но словно впервые, изучая каждую неровность, хоть и знает их наизусть. Ненадолго мужчина замер, и после одобряющего кивка, начал двигаться, постепенно наращивая темп от чего второй стонал настолько громко, что иногда переходил на хрип. — А~а~арс! Мгх~м.       Звуки соприкосновения кожи о кожу, сладкие стоны, слабые рыки и скрип перекладин кровати разлетелись по всей спальне, делая атмосферу более интимной и пошлой. Арсений иногда ускорялся, оставляя шлепок на молочной коде ягодиц Антона, но только для того, чтобы услышать, как его имя выстанывают, с мольбами продолжать и не останавливаться. — Арс, бля~я~ять! Я уже скоро… — Начиная уже шептать и хрипеть, промолвил Шастун. — Не останавливайся, пожалуйста…       А голубоглазый молчал, молчал и двигался, наоборот, немного замедляя темп, но все также попадая по нужному месту. Брюнет остановился на мгновение, чтобы перевернуть парня на спину, уж очень ему хочется смотреть второму в личико, такое смущëнное, с прилипшей от пота чëлкой, такое горячее и сексуальное.       Арсений заводит руки Антона второму за голову, цепкой ладонью прижимая его запястья, утягивая шатена в поцелуй, начиная быстро и четко двигаться в нëм, а после берëт свободной рукой член младшего, изнывающего по вниманию, и начинает надрачивать в свой такт, успевая ещё шептать в поцелуй: — Я тоже скоро, котëнок, м~м~м… Давай это сделаем вместе… -Д-да, папочка. М~гхр!.. — Последний раз простонал Шастун, изливаясь себе на плоский живот и немного на торс Арсения, сжимая старшего внутри себя, от чего и голубоглазый кончает, заполняя партнëра.       Попов медленно отстраняется от дрожащих губ младшего, поднимается и тянется за влажными салфетками на тумбочке, в душ утром, слишком они умотались. Мужчина аккуратно протирает дрожащего в оргазме Антона и ложится рядом, загребая большими руками в объятия, накрывая сверху тёплым белым одеялком, заканчивая всë приятным поцелуем в макушку уже почти спящего Антона — Люблю тебя, Тош. — Последнее, что успевает он произнести и проваливается в глубокий сон…