Теперь я понимаю

      Катрина всегда была азартной. Всегда, сколько помнит себя на троне Страны Незабытых. Сколько существует на этом свете в облике сахарной Богини. Она прекрасна по своей сущности всем, что только не взять. В ней, казалось, совершенно не было никаких изъянов. Безгрешная, чистая и светлая, как вечная фиеста в её владениях. Но всё же, как и у всех жителей четырёх миров у неё было две особенности, идущие в разрез красоте внешности и души Ла Муэрте. И одним из них был азарт.       И Шибальба этим успешно пользовался.       Ему не составляло труда придумать новую игру, новое испытание, чтобы помериться силой со своей обожаемой правительницей мира памяти. Вновь заставить её заинтересоваться идеей, поставить на кону свои собственные земли. И нервы, ведь он опять будет мухлевать. И, возможно, своё сердце, хотя оно уже давно находилось в мазутных руках правителя Страны Забытых.       Катрина ненавидела в нём его эгоистичную душу и любовь к мошенничеству, но не могла долго злиться на него. Даже, если очень хочется. Всё же, любила она его намного больше.       Вот только ей, если быть до конца честной, начинало наскучивать то, что её обаятельный прохвост предлагает спор только на заполучение бесконечного карнавала, которым она руководит. Конечно, другие цели не были такими желанными и запретными, и такого горящего пламени азарта в глазах не вызывали, но всё же бессмертная красавица не подозревала о том, отчего же возлюбленный так рвётся получить в руки власти фиесту. Да, мир Шибальбы был тёмным и бездушным, как и сам Бог, но были, скорее всего, и другие мотивы, которые сахарному скелету были не ясны.       Но потом она поняла… ***       Катрина не могла поверить. Она проиграла пари. Практически впервые за все свои длинные столетия. За всё то время, какое они играли, какое они противостояли друг другу. Впервые Шибальба победил. И от этого ей было грустно, хоть и борьба была честной. Тоже, в принципе, впервые.       Уговор Богов — слишком могущественная штука, которая даже Всевышнему не по зубам. Как только одна из свечей в обители Свечника потухла, так тут же правительница Страны Незабытых оказалась в холодном и неживом во всех смыслах королевстве соперника. И, к сожалению, она ничего не могла с этим поделать. Пари есть пари. Шибальба победил. Пусть порадуется.       Теперь у неё нет права веселиться, как раньше, уходить отсюда, как раньше, быть той самой почти беззаботной королевой, которая не жалеет ни доброты, ни жертвенности ради своих подданных. Теперь она может быть лишь молчаливой статуей, которую никто не найдёт и не посетит. Конечно, Ла Муэрте не сомневалась, что её мальчик Маноло, даже несмотря на смерть и почти безвыходное положение, не опустит руки и не сможет смериться с таким проигрышем. Но у него всё равно слишком маленький шанс найти её или вернуться в мир живых. И у неё нет шанса возвратиться в свой дом.       Время ползёт слишком медленно, когда ты ничем не занимаешься. В целом, Богиня и не знала, что ей здесь делать. Она привыкла к вечной фиесте, к ярким пейзажам и песням, которые слышны из всех уголков её владений. Страна Забытых была полной противоположностью. Придётся забывать о пёстрых цветах, меняя их на мрачные серый и чёрный, изредка зелёный, но он совершенно не доставлял её душе спокойствия. Никто здесь не пел, не плясал и даже не говорил, что вселяло в душу Катрины тоску и боль. На тонкие плечи вдобавок давила мучительная тишина, звенящая в ушах. Как же здесь ужасно плохо…       Стоя в замке и глядя на многочисленное количество тех несчастных, которых давно забыли их родные, красавица в массивном сомбреро вздохнула. Внутри что-то сжалось. Это место никогда не вселяло ей радости. Единственная причина, почему она иногда приходила сюда — это её возлюбленный Бальби. Он не казался ей таким, как это место. Да, может, Бог смерти и забвения тоже был тёмным, мрачным, молчаливым изредко, но никогда не внушающим тоску. С ним было легко и тепло, несмотря на холодные руки и взгляд. И именно её любовь к нему была второй странной особенностью безгрешной правительницы Страны уже Забытых.       Вдалеке послышался чей-то грустный шёпот. Несколько жителей этой печальной земли последний раз произнесли еле слышимую фразу, конечный вздох и растворились в облаке снега, уходя в забвение, где их не увидит уже никто. Катрина приложила руку к груди. Ей больно видеть это. Больно от того, что она не может помочь. Больно от того, что её силы здесь бесполезны. И собственная бесполезность убивала ещё больше.       Это не Страна Незабытых. Придётся привыкать.       И в этот момент в голове что-то щёлкнуло. Может, с этим и связано вечное желание Шибальбы завладеть её миром? Может, ему тоже жаль своих жителей? Хотя бы в глубине души? Это, конечно, не она и даже не Свечник, чтобы проникнуться сожалением к смертным, но, раз в груди Бога забвения живёт любовь к Ла Муэрте, то почему бы и не проснуться другим чувствам? Но всё равно стоит мыслить более трезво.       Бывшая Повелительница бесконечной фиесты уже много веков знает своего коллегу, если его можно так назвать. Он был способен на всё, что угодно, лишь бы получить желаемое и обыграть её, но каждый раз ей удавалось распознать истину среди лжи. Что-то в глубине души подсказывало, что и в этот раз что-то пошло по его коварному плану, но в голову не приходило ни одной идеи, каков бы он был.       Шибальба — суровый правитель, который терпеть не мог собственные владения. Ему было плевать на людей — хоть живых, хоть мёртвых, а дело было только до себя любимого и до неё. Катрина, если честно, время от времени в этом сомневается, но всё ещё надеется. Тогда, всё же, зачем ему её мир? Люди есть и там, и там, только здесь, в Стране Забытых, они исчезают слишком быстро.       И что же ещё может отталкивать его от этого места?       Где-то поближе вновь раздался тихий и усталый голос, после чего ещё одна душа превратилась в снежинки, исчезая с просторов её новой земли. Красавица в пёстром сомбреро вздохнула. Она находится здесь на протяжении полусуток, но уже устала от того, как всё здесь уныло и тоскливо.       Видимо, в этом и всё желание возлюбленного поскорее исчезнуть отсюда в её страну. Ему надоели эти мрачные пейзажи, молчаливые и жалкие подданные, обречённые на забвение и исчезновение с этого света. Возможно, и вся эта атмосфера сложилась на нём, делая мужчину всё суровее и злее. Не по отношению к ней, конечно, но всё же. Богу просто хочется добавить в свою жизнь намного больше красок. Не только те, что бросаются в глаза на день Мёртвых, но и такие, какие можно было бы видеть каждый день. Наверно, её свеч и цветов бархатца ему более не хватает, оттого и мазутные руки тянутся к карнавалу, который дарит она вместе с жителями своей страны.       И ей, если честно, жаль, что она поняла это так поздно и при таких обстоятельствах. И жаль понимать, что, возможно, когда у него есть фиеста, то он оставит её гнить здесь.       Ла Муэрте вгляделась в серый пейзаж. С неба пошел снег. Женщина потёрла плечи. Холодно здесь, хотя замок окружает лава. Кажется, забвение поджидает и её, но за спиной раздаётся зов, который говорит ей правду — её осёл из лепрозория вновь жульничал. Это вселяет какую-никакую радость, что шанс всё исправить есть, но гнев и ярость по отношению к мошеннику горит намного ярче. Так что сначала стоит разобраться с виновником этих пылающих чувств. — ШИ-БАЛЬ-БА! ***       Катрина не может не улыбаться, глядя на свои милые владения, вновь ощущая себя на своём месте. Она в который раз выиграла пари, чем заслужила место правителя Страны Незабытых. Это не могло не радовать. Красавица с смольными волосами и сахарной кожей снова смогла почувствовать себя могущественной, способной на воскрешение человеческой души и бессмертной любви.       Кстати, о любви… После той истории с треугольником из лучших друзей и их будущего Шибальба ушёл в своё царство и довольно давно не появлялся. Вообще, они не должны видеться до следующего дня Мёртвых, но у них двоих есть свои правила, так что несколько раз в месяц правители встречаются на променад, чтобы просто насладиться компанией друг друга.       Но отчего-то мужчина выбрал гордое одиночество вместо её компании. Что ж, ей как раз хотелось прогуляться. Правда, теперь придётся пойти чуть глубже. ***       Шибальба стоял на балконе дворца, смотря серьёзным и властным взглядом на свои серые снежные забытые владения. Он вновь здесь, в этой дыре, в которой оказался с самого начала истории. Ему противны эти земли, эти люди, что живут здесь и разлетаются в облике снежинок, когда приходит время. Отчего-то кажется, что рано или поздно такая же участь ждёт и его. Когда-нибудь жители мира живых забудут о его тёмной сущности, о его ужасном характере, и Бог, подобно подданным, исчезнет с лица земли.       Но всё же страх — слишком долгая по времени штука, которая помогает держать неприятелей на короткой дистанции, а власть в своих мазутных руках.       Погрузившись в собственные мысли, повелитель забвения и не заметил, как за его спиной очутилось кое-какое другое божественное существо. Не заметил лёгкий шелест ткани длинного алого платья и не почувствовал подрагивание свечей незабытых жизней на массивном сомбреро. Даже не сразу ощутил чужое присутствие прямо за своей спиной.       Ла Муэрте подняла руку и медленно провела ей вдоль тёмных длинных перьев за спиной возлюбленного, задумчиво глядя на них, как они слегка дрожат под её пальцами. Она знает, что супруг не будет против. Злобный владыка давно привык к таким прикосновениям. — Рад видеть тебя, Любовь моя. — Мы давно не виделись, Бальби… Я соскучилась…       Она сказала это очень тихо, чтобы только собеседник слышал её слова. Это так по-своему интимно и очаровательно, что в душе невольно загоралось тепло. Даже, если ты гнил в земле много-много веков.       Богиня памяти подошла к нему со стороны, так же переводя взгляд на снежные просторы. Это место всё ещё было унылым и жутким, напоминая женщине проведённые здесь несколько часов и те мучения, что испытывало доброе сердце сахарной госпожи. Нужно было как-то завязать диалог, но как? Это был, наверно, первый раз, когда Всесильные не могли найти слов, чтобы провести время вдвоём, как обычно это делают. — За время твоего присутствия в Стране Забытых ничего не поменялось, — задумчиво протянул Шибальба. — Изменения пришлись бы тебе по душе? — Возможно.       Тонкого запястья коснулось что-то мягкое. Кость руки легонько обхватили чёрные перья, будто заворачивая в одеяло и обнимая. Катрина улыбнулась и непроизвольно поддалась в сторону, поближе к любимому. Кисти благоверных дотронулись друг до друга, чувствуя чужое прикосновение. Шибальба не удержался и взял её маленькую, крохотную ладонь в свои тёмные и длинные когти. — Прости меня за то, что начала понимать тебя только сейчас…       Дух забвения не понял смысла этой фразы. Он недоуменно посмотрел на гостью, устремив зрачки-черепушки на неё. — О чём ты, дорогая?       Ла Муэрте повернулась к нему всем телом, опуская глаза. Ей почему-то неловко признавать его правоту, но всё равно мысли не давали покоя расписному черепу с смоляными волосами под большим алым сомбреро. Госпожа памяти вновь перевела взгляд на бедных жителей Страны Забытых и вздохнула. Что ж, раз начала, нужно продолжить свою мысль. — Проведя в твоих владениях несколько часов, я осознала, по какой причине ты хочешь поменять наши земли.       Король смерти слегка нахмурился, услышав фразу его дорогой Катрины. Учитывая то, с каким выражением лица она произнесла эти слова, мужчина решил учтиво промолчать, чтобы ещё больше не заставлять супругу переживать, но всё же любопытство было сильнее. — И почему же? — Потому что тебе жаль своих подданных, которые толпами исчезают из этой страны… И тебе надоели тёмные пейзажи… Не хватает ярких красок на фоне вечного мрака. Ведь так? — Не совсем.       Его любимая посмотрела в ярко-красные зрачки-черепушки напротив и вопросительно выгнула бровь. Видимо, в чём-то она просчиталась, так что ждёт поправок к собственным мыслям и словам. Возможно, правительница Страны Незабытых с светлыми глазами и вёчными, как крылья благоверного, волосами о чём-то ещё не подозревает про собеседника. Было любопытно узнать, что именно.       Её обаятельный прохвост взял женщину за вторую руку, нежно сжимая сахарную расписную кожу. — Я ненавижу людей и не доверяю им, насколько тебе известно. Даже радует, что здесь их с каждым днём становится всё меньше и меньше. Но насчёт пёстрости твоей страны ты права, — он любовно и задумчиво провёл по золотому рисунку солнца на тыльной стороне её ладони. — Всё не свыкнусь с тем, что ты обладаешь бесконечной фиестой в Стране Незабытых, а мне суждено вечно сидеть в мёртвой тишине этой дыры.       Катрина сжала губы в тонкую линию и кивнула, потрясывая разноцветными черепушками по краям сомбреро. Всё же насчёт зависти она угадала. Её так называемый коллега по цеху хотел обрести земли памяти, чтобы хоть как-то разукрасить серую и тоскливую жизнь. И, если честно, женщина немного боялась этого. Ей не хотелось говорить эту мысль, но её волновал тот факт, что будет с ней и их отношениями, с их любовью, если благоверный всё же получит власть над Страной Незабытых.       Вдруг он правда забудет о ней?       Шибальба заметил, как что-то мрачное и грустное расползается по её разукрашенному лицу. Огонёк в глазах чуть тускнеет и уже напоминает свечу, которая стоит под стеклянным колпаком и вот-вот потухнет. Лепестки пламени даже на платье и сомбреро чуть успокоились и погрустнели, как и их хозяйка. Ла Муэрте, видимо, думала о чём-то ещё, и эти мысли совершенно не радовали её. Бог забвения видел обожаемую им повелительницу памяти в таком состоянии очень редко, один раз в столетия, наверное. И это его совершенно не устраивало.       Мужчина отпустил одну руку возлюбленной и коснулся её щеки, дотрагиваясь совсем осторожно, чтобы не ранить длинными когтями и не навредить ей, будто та состоит не из сахара, который тоже, в принципе, может рассыпаться, а из хрупкого фарфора. Большим пальцем немного приподнял лицо собеседницы за подбородок, заставляя её посмотреть ему в глаза. — Но тебя беспокоит что-то ещё, mi amor, — это было не вопросом, а, скорее, утверждением.       Правительница вечной фиесты вздохнула и всё же решила признаться, чтобы не мучить ни себя, ни его. — Я боюсь, Шибальба… Боюсь, что, если ты обретёшь власть над Страной Незабытых, то тебе с лихвой хватит праздника и цветов на чужих могилах… И ты забудешь обо мне…       А вот это правда было поводом для беспокойства. Кто посмел вселить его благоверной такую идиотскую мысль? Но состояние дорогой супруги показывало, что ей отчасти верится в собственные слова. И на душе становилось ещё тяжелее. — Даже не думай об этом, Любовь моя, — он пригладил её щёку большим пальцем, — я никогда не смогу оставить тебя. Без тебя вечность станет пустой и бессмысленной… И только благодаря тебе у меня есть личная бесконечная фиеста. — О, Бальби…       Богиня наконец улыбнулась и поддалась вперёд, чтобы быть как можно ближе к возлюбленному. Она тепло и нежно поцеловала его в тёмную щёку, что совершенно не смутило супруга внешне, но зелёные свечи на его плечах и рогах игриво блеснули, объясняя все чувства красноречивее слов. Огни в глазах собеседницы вновь загорелись и вернули сахарной красавице её прежний обожаемый им вид. Разукрашенные глаза хитро прищурились. — Тогда ты никогда не откажешься от личной фиесты. Я права? — Держу пари, что ты права, Любовь моя.       Шибальба расположил руки на её тонкой талии, прижимая к себе. Катрина же поддалась ближе к его лицу, запечатляя ещё один поцелуй, обнимая возлюбленного за шею. Она уверена, что благоверный через следующие сто лет или, может, даже на следующий день Мёртвых снова предложит ей пари, вновь попросит поменяться землями, но правительница памяти точно будет знать, что никакая Страна Незабытых не заменит ему его дорогую и любимую.       Теперь она понимает.