Cover me

Минхо в очередной раз поссорился с Ханом, теперь это произошло всерьез в канун Рождества. Каждый раз когда Минхо ругался с Ханом, он всегда искал утешения в Хёнджине, ведь быть один он просто не мог, он был очень тактильным, эмоциональным экстравертом, к слову Хёнджин был таким же, он не мог без эмоций и тактильных ощущений. Минхо было плевать есть кто-то у Хёнджина или нет, он всегда делал то, что ему вздумается и никто не был помехой, равных ему просто не было. Каждый раз Минхо очень ревновал и злился если Хан начинал так же искать в ком-то утешение, и тут же закатывал истерику с бурным примирением, ведь видеть Хана с кем-то, даже просто флиртующим, ему было совсем невыносимо. Хан в отличии от Минхо и Хёнджина был интровертом и в особом внимании ни от кого не нуждался. Когда они ссорились Хан воспринимал это время как единение с собой, когда он мог насладиться одиночеством, которого совершенно не боялся, в отличии от Минхо с Хёнджином, главным страхом которых было одиночество и быть никому не нужными. Особенно одиночество пугало в праздники, ведь Минхо и Хёнджин обожали праздники, и всегда с нетерпением их ждали особенно Рождество и свои дни рождения. Эти праздники казались им поистине волшебными. —Хёнджин-ааа, давай отметим Рождество вместе? — предложил Минхо, бесцеремонно ввалившись в комнату Хёнджина и прыгнув на кровать. —Кудаааа, здесь же не застелено, слезай, а как же Хан? — недовольно ворчал Хёнджин, сгоняя Минхо с кровати. Его обижало, что Минхо приходит лишь тогда когда ссорится с Ханом, во все остальное время он настолько погружен в Хана, что Хёнджин для него просто друг не более. Каждый такой приход Хёнджин себе обещал больше не вестись на обаяние Минхо. Он говорил себе: «Минхо просто друг, не больше, не строй иллюзий Хван Хёнджин!» снова попадался в сети Минхо и недолго дуясь прощал его. Минхо читал Хёнджина как открытую книгу и сразу понял, что к чему и не мог потерять такого прекрасного любовника. Минхо тут же схватил Хёнджина в крепкие объятья и повалил вместе с собой на кровать, Хёнджин от неожиданности покраснел. —Не дуйся, в жопу этого Хана, мы расстались. —заявил Минхо, начиная зацеловывать Хёнджина. Джинни, показушно сопротивлялся поцелуям, но это не могло ни радовать, он очень любил внимание к себе особенно от Минхо, и ждал когда же он всё-таки окончательно выберет его, ведь он не хотел быть вторым номером, лишь на замену. Секс с Минхо было не сравнить ни с каким другим, особенно, когда тот приходил злой после ссоры с Ханом, он был просто беспощаден и дико сексуален и хорош в постели. Хёнджин просто не мог устоять и сдавался из раза в раз. Да никто бы не смог, ведь Минхо настоящий альфа, всё чего он захочет он обязательно добьется любым способом. Однажды около года назад, когда Феликс и Хёнджин были вместе Минхо даже ввалился без стука в комнату Феликса, где Джинни лежал с ним в обнимку и смотрел фильм, бесцеремонно лёг между Феликсом и Хёнджином. Он повернулся спиной к Феликсу, смотря на удивлённое лицо Хёнджина и начал целовать его пылающие от стыда щёки. Феликса он напрочь игнорировал, хотя это была его комната. Феликс был очень стеснительным и робким, но такое вопиющее поведение его разозлило, но так как это был хён, он не смог ничего сделать и просто вышел притворившись, что ему позвонили с чем-то важным. Минхо был настоящим дьяволом во плоти. Хёнджин потом долго извинялся перед Феликсом за ситуацию в его комнате с Минхо. Прошлогоднее рождество Хёнджин провел без пары с семьей. —Ты ведь любишь Рождество так же как и я, дак давай же вместе повеселимся Хёнджииин-ааааа, ну же, соглашайся. Ты ведь знаешь отказ меня только раззадорит и я всё равно добьюсь своего — продолжал упрашивать Минхо, уже улыбающегося Хёнджина. —Ладно, ладно, согласен я, всё равно мне было не с кем его праздновать кроме семьи. — согласился Хёнджин. Вдруг желание в Рождественскую ночь наконец-то исполнится подумал Хёнджин. Рождество для Хёнджина и в правду было тяжелым временем, ведь каждый год он мечтал его встретить любимым человеком, но либо был одинок на момент Рождества и праздновал его с родителями или с друзьями, что конечно тоже весело, но всё равно одиноко ощущать себя именно без того самого человека для кого ты будешь самым важным. У каждого был кто-то поважнее, чем Хёнджин, от этого ему было очень грустно каждое Рождество. Никто не мог заполнить эту пустоту внутри из года в год. Ему просто нужен был самый лучший друг или любимый человек — один единственный для кого он был бы таким же самым лучшим и одним единственным. Каждый раз когда он думал, что находил такого что-то происходило и либо они расставались, либо друг считал кого-то другого важнее для себя чем Хёнджин. Возможно это было эгоистично и Хёнджин вёл себя как чсв, но ему правда всегда хотелось быть особенным, и пусть не для всех, но для кого-то одно единственного точно. Ему всегда не хватало внимания и любви, он был очень ревнив до внимания всегда старался его привлечь. —Отлично, тогда я забронирую нам столик в ресторане на Рождественскую ночь — сказал Минхо, и тут же испарился также быстро как появился. Хёнджин ничего не успел понять, как дверь комнаты снова открылась. —Ты ведь не против ресторана? — всунул голову в дверной проем Минхо, уточняя ради приличия мнения Джинни. Минхо был словно ураган. Джинни ничего не оставалось как молча кивнуть и согласиться на ресторан. Минхо сразу исчез. Хёнджин принялся рыться в шкафу в поисках подходящего наряда для ресторана, не найдя ничего подходящего, он залез в телефон в поисках чего-то подходящего в интернет магазинах. Минхо, убежав от Хёнджина в свою комнату, принялся заниматься тем же самым. ведь для обоих это был особенный праздник когда хотелось блистать. Феликс, после расставания с Хёнджином, из-за вечно встревающего в их отношения Минхо, провел прошлое Рождество с Бан Чаном, они прекрасно по-австралийски его отметили, и поняли что между ними что-то большее чем просто дружба, вот уже год как они вместе. Они понимают друг друга с полу слова несмотря на разницу в возрасте, Чанни очень любит заботиться о Феликсе, а тот тоже время учит старшего играть в Геншин и просит записывать с ним разные челленджи. Именно тогда Ликс подумал всё что не делается всё к лучшему, и был благодарен за то, что так получилось. Хёнджин сначала очень злился и завидовал, что Феликс так быстро нашёл ему замену, но потом успокоился и просто пустил всё на самотек подумав, что видимо еще не время и не нашелся еще его человек, если он вообще существует. Хёнджин иногда опускал руки и терял любую надежду на любовь на всю жизнь, прекрасную и единственно верную. Ведь всё, что у него было всегда заканчивалось и разбивало ему сердце. —Я волнуюсь за Хёнджина, может позовем его с собой отметить Рождество? — предложил Бан Чан, он волновался за Хёнджина не только как лидер, но и как друг. —А ты точно не против? Мы ведь хотели побыть наедине, да и Хёнджину самому будет неудобно наверно. — спросил Феликс. На самом деле он тоже волновался, ведь Хёнджин был ему очень близким другом, и они всё равно поддерживали друг друга. —Да, пошли зайдём к нему. — Чанни взял Феликса за руку и потащил в комнату Хёнджина. Подходя к двери они услышали крики Хёнджина. Открыв дверь они увидели трогательную картину, Хёнджин лежал на животе по среди комнаты в куче разбросанных по всему полу вещей и кричал, что ему совсем нечего одеть и бил кулаками об пол, повторяя что же делать, как же быть. Казалось еще секунда и он разрыдается. Но он вдруг заметил что он не один в комнате и тут же сел как ни в чем не бывало, вопросительно посмотрев на парней. —Мы решили тебя позвать с нами отметить Рождество в сауне. — робко сказал Феликс. —Мы собираемся сейчас наряжать ёлку и нам никак не обойтись без твоих художественных способностей. — добавил Бан Чан чтобы завлечь Хёнджина, зная как обожает наряжать ёлки. —Хорошо с ёлкой я помогу, но праздновать буду в ресторане, меня уже пригласили. — мило ответил Хёнджин, начиная краснеть. —Оооо я так рад за тебя. Кто же это? — заинтересовался Феликс. —Минхо. — ответил Хёнджин. —Вы идете втроём с Ханом? Я видел как он тоже куда-то наряжался — спросил Бан Чан. —Нет, вдвоем, думаю это свидание. — ответил Хёнджин. Феликс и Бан Чан переглянулись, ведь все знали, что Минхо и Хан это вечная парочка. И когда Минхо приходил к Чанни пару часов узнать про какой-нибудь крутой ресторан на Рождество, Бан Чан был уверен, что Минхо готовит ресторан для Хана. Ликси и Чанни решили, что им просто не стоит в это лезть и оставить всё как есть. —Посмотрите какая рубашка лучше не могу определиться — спросил Хёнджин показывая в телефон. Оба парня показали на шелковую чёрную рубашку с глубоким v-образным вырезом. Хёнджин тут же ее заказал. —Решено, где там Ваша ёлка ведите — заявил Хёнджин. Парни отправились к бассейну возле которого стояла ёлка и куча коробок с разнообразными игрушками. Они все вместе под чутким руководством Хёнджин украсили ёлку. Хёнджин вернулся в комнату и продолжал обновлять страницу с местоположением курьера, ведь скоро уже ехать в ресторан, а рубашка всё еще в пути. —Хёнджин-ааа, у этого ресторана, что-то с телефоном, я поеду по делам и в ресторан и сразу займу нам столик, а ты приезжай за пол часа до полуночи, вышлю адрес ресторана сообщением — сказал Минхо, забежав в комнату Хёнджина. —Ты так красив, прекрасно выглядишь в этом костюме — восхищался Хёнджин, не отрывая взгляда от Минхо. —Ты тоже душка в этой пижамке — сказал Минхо, он мило чмокнул Хёнджина в губы и убежал. Хёнджин почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он всегда был по-детски наивным и умел радоваться мелочам. Особенно в Рождество. Его за секунды мог осчастливить снег идущий хлопьями, красиво украшенные здания миллионами огней, фейерверки и салюты, внезапный поцелуй, или падение в снег с любимым. Рождество поистине волшебное время когда осчастливить и подарить радость могла буквально любая мелочь. Хан не мог себе места найти, он впервые поссорился так сильно с Минхо еще и перед Рождеством, он знал, что гордый и упертый Минхо не пойдет сам на примирение, а праздновать, ни с кем кроме Минхо, Хан никогда не собирался, ведь сколько они были знакомы каждое рождество проводили вместе. Хан видел как Минхо выходил из комнаты Чанни, поэтому побежал к нему. —Хён, а ты не знаешь где Минхо? — спросил Хан. —Он вроде бы уехал по делам — ответил Бан Чан. —А где у него дела? А когда он вернется? Скоро уже Рождество. — волновался Хан. —А почему ты не спросишь у Минхо? — спросил Феликс. —Да, он не отвечает, я уже спросил. — сказал Хан. —Он спрашивал про ресторан, я посоветовал ему La Yeon, но думаю до них сейчас не дозвониться, поэтому он уехал туда — сказал Бан Чан, не подозревая, что может что-то произойти. —Спасибо Чанни. — убегая кричал Хан. Он тут же вызвал такси и помчался в ресторан. Минхо выбрал самый дорогой столик с шикарным видом, с одной стороны за окном ночной Сеул с высоты птичьего полета, с другой украшенный зал и прекрасная огромная ёлка, какие обожал Хёнджин. Столы были прекрасно сервированы, дорогой посудой, а скатерть была из шёлка и свисала до пола. Он тут сделал фото и отправил Хёнджину с подписью: "Уже хочу видеть тебя пьяного под этой ёлкой". Хёнджину только пришла рубашка и увидев сообщение от Минхо, он посмеялся и написал ему: "Хён пабо"он кинулся выезжать. Как только Хан приехал он сразу же увидел Минхо, он блистал за самым лучшим столиком, Хан тут же подошёл к нему. —Что ты здесь делаешь? — удивился Минхо, он ждал совсем не Хана. —А ты не рад меня видеть? Я приехал отметить с тобой Рождество, что же еще. — ответил Хан как ни в чем не бывало. —Нет, мы расстались или ты уже забыл? — надменно и гордо говорил Минхо, даже не смотря на Хана. —Хватит дуться. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и мы всегда празднуем Рождество вместе чтобы не случилось, это наше с тобой давнее негласное правило, мы обещали друг другу, встречать каждое Рождество вместе — сказал Хан подойдя вплотную к Минхо и присев перед ним на колени, так что из-за стола его не стало видно — Или ты хочешь чтобы я извинился прямо здесь? — спросил Хан расстегнув пуговицу брюк Минхо. Минхо неожиданно покраснел и возбудился от дерзости и напористости Хана. —Ну дак что... — продолжил надменно Хан, расстёгивая ширинку брюк и ощущая пульсацию твёрдого члена Минхо. —С каких пор ты какой дерзкий? Думаю тебе придется долго извиняться за свою дерзость — язвил Минхо он тут же расположился поудобнее расположив Хана у себя между ног под скатертью стола чтоб никто его не увидел. —Я готов извиняться хоть до утра, надеюсь ты не забыл снять номер в этом отеле? или тебя хватило только на ресторан? — подшучивал Хан дерзко оттягивая резинку боксеров Минхо и проникая туда рукой. Минхо даже дернулся от неожиданности и тихо простонал. Хан даже не думал, что Минхо всё это снял не для него. —Твою ж мать... конечно снял. — еле дыша отвечал Минхо, его переполняло возбуждение, он уже и забыл, что скоро должен появиться Хёнджин. По лицу Минхо расплылась довольная улыбка после первых движений губ Хана вокруг его головки. Минхо откинулся на спинку стула и запрокинул голову назад от наслаждения, как вдруг услышал своё имя. —Чёрт, я совсем забыл. Это Хёнджин, Хан не высовывайся, я сейчас всё улажу — сказал взволнованно Минхо. —Какого хера? Минхо ты хотел отметить Рождество с Джинни? — удивленно спросил Хан, оторвавшись от члена Минхо. —Вот только давай без драмы, я всё объясню позже, только не сейчас, побудь лапочкой и не высовывайся прошу. — шептал Минхо и при этом махал рукой подходящему Хёнджину. Тогда Хан завёлся не на шутку и начал заглатывать и всасывать член Минхо так глубоко, что головка проникала в самое горло. От такого неожиданного прилива удовольствия и блаженства Минхо изогнулся и всем видом старался не показывать, что он возбужден минетом который под столом делает Хан. —Прости, я задержался до Рождества осталось 15 минут — улыбаясь извинялся Хёнджин. Он сел напротив Минхо и не мог перестать любоваться, глаза Хёнджина блестели от счастья. Минхо не знал чем отвлечь себя от возбуждения и удовольствия которое ему не прекращал доставлять Хан. —Хёнджин, ты очень красив в этой рубашке. С Наступающим! — сказал Минхо и поднял бокал шампанского. Хёнджин поддержал его и поднял бокал. Под звон бокалов, Хан нежно облизал каждую венку и обсосал головку так, что Минхо сразу кончил ему в рот, закатив глаза. Хан тут же поперхнулся от неожиданного конца, Хёнджин, услышав странный звук из-под стола, тут же наклонился и заглянул под скатерть, увидев там Хана и спущенные брюки Минхо, он растерялся, и не понимал, что происходит, все это было как в страшном сне. Хан сглотнул все что принял от Минхо и вылез из-под стола. Глаза Хёнджина погасли и наполнились слезами, сердце его разрывалось от боли, он тихо бубнил себе под нос: "Нет, только не в Рождество, это всё не правда, я не верю". Он не хотел ничего слышать и видеть, он тут же отвернулся и убежал. Минхо отойдя от оргазма увидел убегающего прочь Хёнджина, и сидящего на его месте Хана, который уже полоскал рот шампанским. Минхо опрокинул залпом бокал, застегнулся и хотел догнать Хёнджина, чтобы объясниться, но Хан его остановил, показав на время, что уже осталось 5 минут до полуночи. Оба решили, что всё обсудят и решат завтра на трезвую голову. Минхо налил Хану и себе бокал, и под обратный отсчет выпил и поцеловал Хана, снова пообещав всегда праздновать Рождество вместе. Хёнджин настолько был ошеломлен увиденным, что забыл надеть куртку и выбежал на улицу в шёлковой рубашке, он был настолько опустошён, потерян и потрясён, что не чувствовал ничего, ни мороза, ни холодного, падающего, на голую грудь глубокого выреза рубашки, снега. Он просто шёл в неизвестном направлении еле волоча ноги, которые не хотели его слушаться от бессилия, солёные слёзы на холоде обжигали его покрасневшие щёки. Хёнджин идти и повторять как в бреду: "Это всё не правда, только не в Рождество". Он чувствовал ненужным выброшенным котенком, от не к месту родившей кошки, который был никому не нужен, и убить было жалко, поэтому его просто выкинули на произвол судьбы. Раздались Фейерверки и салюты, наступило Рождество. И вот уже ни хлопья снега, ни украшенные миллионами гирлянд здания, ни фейерверки не могли осчастливить наивного, верящего в единственную настоящую любовь на всю жизнь, Хёнджина. Он был растоптан, разбит в дребезги, своими же иллюзиями, мечтами и надеждами. Это было не впервые, но из раза в раз он продолжал верить, надеяться и любить, он никогда никого не винил, всегда искал причины в себе. Хоть собирать себя в одиночестве из осколков каждый раз было все труднее и труднее. С каждым разом требовалось все больше времени чтобы прийти в себя, довериться новой любви и поверить в счастье. При этом Хёнджин никогда не отступал, как бы тяжело не было. —У всех в этом чёртовом мире есть кто-то, кроме меня, я один, совсем один, никому не нужный бракованный в своём совершенстве и несчастный в поисках одной единственной вечной любви.—думал Хёнджин. Он просто шёл в одиночестве в эту Рождественскую ночь куда глаза глядят и напевал: Луна так ослепительна в ночи Почему мне так одиноко этой волшебной ночью Я ошеломлен всем вокруг Снова в проклятом одиночестве, не зная причины Ты тот кого нет рядом со мной Кто бы прошёл со мной этот путь до конца В странствиях, которых так много в жизни У меня кружится голова, кто-нибудь, пожалуйста, держите меня Я не знаю что мне делать Я заставляю себя улыбаться, но мне так одиноко внутри Ночью, когда луна так ослепительна Я взываю к тебе, чтобы ты помог мне уснуть, укрыв меня от луны Днем, когда ночь, наконец, заканчивается Я понежусь в твоём теплом свете Найди меня, как иголку в стоге сена Я не одинок, но мне так холодно внутри Если ты озаришь светом мою жизнь Он растопит мою застывшую пустоту Да, я пытался спрятаться от печали и боли Но я не знал, что схожу с ума Солнце всегда будет рядом, ожидая дождя Я закрою глаза и улыбнусь солнечному свету Я не знаю что мне делать Я заставляю себя улыбаться, но мне так одиноко внутри Ночью, когда луна так ослепительна Я взываю к тебе, чтобы ты помог мне уснуть, укрыв меня от луны Днем, когда ночь, наконец, заканчивается Я понежусь в твоём теплом свете Я больше вынесу это одиночество, что мне делать? (Как мне быть?) Сегодня притворись, что не замечаешь как мне одиноко, и закрой глаза Так что, обними меня сейчас Укрой меня от одиночества прямо сейчас В ночи, когда луна так ослепительна Я взываю к тебе, чтобы ты помог мне уснуть, укрыв меня от луны (Я взываю к тебе, чтобы ты заслонил) Днем, когда ночь, наконец, заканчивается (О, нет, нет) Теплый свет светит (Твой свет светит) Стань моим светом Освети мой путь в этой кромешной темноте одиночества… От бессилия и холода Хёнджин рухнул на землю, его глаза зажмурились от страха перед столкновением с холодным снегом, как вдруг вместо холода он ощутил тепло чужих рук которые обняли его сзади, удержав его от падения и укрыли от мороза в распахнутом тёплом пуховике и тут же сжали в своих крепких объятиях. Это были те самые желанные и любимые руки, которые он ни с кем не перепутает даже в холодном бреду.