Листопад

      Храм Сурастаны, Сумеру. 3 тысячи лет с начала правления Моракса Второго, 500 лет с начала правления Великого властителя Буера.       Алтан уже успел позабыть каким был Сумеру до его сна. Даже кажется, что после Войны Архонтов он вернулся домой и успел взглянуть на город перед падением. Только всё вокруг будто бы говорит об обратном.       Вместо гнетущей тишины его окружала зелень сада. Птицы заводили трели, кроны тропических деревьев приятно шумели. Тихо и прекрасно. Но очень не хватало кого-то. И это не давало тьме, ожидающей за высоким изящным забором, пробраться внутрь. Сердце бога ему не мило. Внутри сидит что-то необъяснимое, что-то тревожное. Словно некая недосказанность. И ведь он совсем не знает, что не смог сказать прежде. Его разум затуманен. Это сердце слишком тяготит. Или это просто сомнения его прошлой жизни?       Обвитые лианами ноги ступают на холодный пол Храма. Здесь он с самого начала основания тропических лесов. Храм — его дом. И этот дом стал для него родным и чужим одновременно. На полу лежат многочисленные листы бумаги. На них большое количество букв, слов. Алтан их не понимает. Кажется, он разучился читать. Он опускается на колени, решив рассмотреть изображенные на некоторых картинки. Подол платья лег за ним изумрудным веером. Картинки выглядят красочно. На одной из них видны образы тропических лесов и пустынных степей. На другой изображены, кажется, ученые из Академии.       — Я могу вам помочь, Великий властитель?       Голос ударяет с оглушительной силой. Столько лет Алтан пробыл в тишине и теперь не способен воспринимать звуки извне. Когда боль проходит, он поднимает голову. Перед ним стоит Нахида. Перед тем, как впасть в глубокий сон, Алтан помнит её ещё очень маленькой и любопытной девочкой. Такой же, какой была Кусанали до изменения мироздания Мораксом Вторым.       Они сохранили свои воспоминания, но воспоминания других заточили в Капсулы знаний, чтобы позднее дать им вспомнить свою изначальную цель. Моракс Второй, Месье Нёвиллет, Алый король Дешрет и Великий властитель Буер — те Архонты, сохранившие свои воспоминания. И сейчас Алтан слабо понимает, какие воспоминания истинные, а какие ложные.       Нахида очень выросла. Сколько лет он отсутствовал? Пять? Десять? У него словно украли часть жизни. Кажется, у него ещё была маленькая дочь. Что же случилось с ней? Властитель с вопросительным выражением лица протягивает лист с картинкой. Нахида садится рядом на колени.       — Это ученые из даршана Хараватат, — начинает она шепотом. — Ученики вашей дочери. Крайне успешные механики и лингвисты. Сейчас, — девушка оглядывает окружающие листы и находит нужный. — Вот она       На него смотрят внимательные глаза разного цвета — зеленовато-бирюзовый и алый. Её волосы цвета молочного шоколада коротко пострижены, кроме двух прядей, имитирующих хвостики, а растрепанная челка обрамляет лицо. Прядь на правой стороне челки окрашена в бледно-бирюзовый цвет. На них есть заколки в форме буквы Х с левой стороны и несколькими золотыми треугольными и Х-образными заколками с другой. Она одета в многослойное белое платье с открытыми рукавами, украшенное золотыми украшениями и драгоценными камнями. Вот его дочка. Тоже взрослая. Они с Нахидой едва ли не одного возраста были. А теперь кажется, что его милая девочка намного старше. Как же так…       Алый глаз напомнил ему Вадима. С тех самых пор, как он стал сыном Алого короля, его глаза имели не привычный серый цвет, а алый, словно кровь.       — Король подозревал, что долгий сон может повлиять на ваши воспоминания, — произносит Нахида, отвлекая Алтана от раздумий. — Всё-таки, вы чуть не погибли. Но, как я вижу, вы в порядке       Чуть не погиб? Значит, его воспоминания искажены? Он совсем не видел семью? Но как же… как же он выжил?       — Но как я… как я выжил?       — Стоит сказать спасибо нашему дорогому другу Мораксу Второму       Раздавшийся позади голос он узнает из миллиарда. Голос любимого Аль-Ахмара. Любимого Вадима. Алтан поднимается и со всех ног бежит к нему. Только буквально в одном шаге он спотыкается и почти падает на пол. Крепкие руки успевают его схватить.       — Будь осторожен, дорогой. Ты ещё слишком слаб. Того гляди, ещё поранишься       Вадим ничуть не изменился. Всё такой же искренне счастливый, приходя сюда. Только в глазах, кажется, есть что-то тревожное. Под ними залегли синяки, еле заметные под тенью шлема. Алтан прислушивается к телу. Родные руки мелко трясутся. Туловище напряжено. Теперь же его улыбка видится тревожной.       — Вадим… — на своё имя мужчина реагирует не сразу. Алтан продолжает. — Что… что произошло?       Он поджимает губы, закрывает глаза. Кажется, сдерживает слезы. Как странно. Он точно помнит, что Моракс стоял впереди и держал щит. И он точно помнит, как они вместе совершили последний удар. Только почему лицо его любимого человека искажено такой глубокой печалью?       Позади раздается топот, после что-то громко падает на пол.       — Великий властитель, — испуганно начинает ученый и указывает в сторону двери. — Там… там… листья опадают…       Оба вскидывают брови. Разве возможно, что в тропических лесах опадают листья? Здесь нет запретных знаний, чуть не погубивших Сумеру в том мироздании. А сейчас… в чем же проблема?       Вадим мягко подхватывает Алтана под поясницу и колени и идет в сад. Но единственный вопрос никак не покидает его головы. Мужчина это понимает и спустя пролет начинает.       — Мы все разделились: Олег и я защищали вас впереди, Сережа распределял силы армий на востоке, а ты устраивал ловушки. Мы с Олегом думали, что всё идет как надо, нигде нет просчетов. Только оказалось, враг был хитрее и сумел подобраться с тыла. Ты для них был легкой добычей. Сережа первый отреагировал на нападение и оградил вас защитой. Враг был слишком агрессивным и быстро истощил его силы. Помню, я сквозь пелену своей ярости услышал, как Олег закричал «Моракс!», и обернулся, — он делает паузу. Слеза стекает по щеке. — Увидел, что ты лежишь. Подумал, подбили. Но сразу к вам двинулись. Один Сережа не смог бы их одолеть, потому что щит пал, а на новый требовалось слишком много сил. Олег тогда принял форму духа и чуть нас ещё не положил, — Вадим нервно смеется. Вторая слеза скатывается по другой щеке. — Я к тебе кинулся. Думал, надо помочь. Мало ли, что-то повредил. А ты без сознания. Испугался очень. И потом, после войны, узнаю, что ты впал в глубокий сон. И проснешься только тогда, когда наберешься сил. С тех пор я приглядываю и за тропическими лесами, и за Нахидой с Томой. Томе хуже всех пришлось. Она всё свое время около тебя сидела. Боялась, если уйдет, ты исчезнешь. И в какой-то момент я начал думать также       Алтан прижимается к его груди, переваривая сказанное. Значит, его не было очень долго. Он пропустил не только первые шаги дочери и ученицы, но и заставил исполнять свои обязанности Вадима… как же плохо от этого осознания.       — И… сколько я… проспал?       — 500 лет       Вот почему всё настолько изменилось… •••       Сад Великого властителя при Храме Сурастаны.       В саду ветер напевает нежную мелодию. Кажется, что здесь природа живет в своем ритме. У высокого тропического дерева высокий ствол и две сильные толстые ветви с красивой зеленой одеждой. По стволу идут прочные лианы. На одной из ветвей висят качели.       Алтан любит это место. Ещё при правлении Руккхадеваты, он попросил сад, в котором сможет отдыхать от суеты ученых. Раньше никто, кроме самой богини мудрости, не могли попасть в тихий зеленый уголок. Ныне же, малому количеству ученых дозволено посещать данное место. Скорее всего, это дело рук Вадима.       В дальнем уголке видится фигура девушки, шумят механизмы. Вадим проходит к качелям и осторожно усаживает Алтана на них.       — Тамара Вадимовна! — громогласно восклицает Алый король. Девушка вздрагивает и поворачивается. Он же продолжает спокойно. — Что ты делаешь?       — Я… я хотела… хотела порадовать маму…       Алтан осознает только сейчас — Вадим закрывает его собой. Тому не предупредили о пробуждении? Наверное, мало кто узнал об этом. Но дочери должны были сообщить сразу же. Она, как никак, кровная родственница.       — Чем ты хотела её порадовать?       Тома замолкает. Оглянувшись назад, она отходит в сторону. Позади неё стоит механический шар, который испускает красно-оранжевый свет.       — На поверхности, у людей, есть времена года: зима, весна, лето и осень. У нас — вечное лето и ничего более. Я изучала их климат и наш, искала возможность создать подобные условия у нас. Осенью так красиво: становится прохладнее, листья — красные, оранжевые и желтые, — опадают на землю, образуя ковер, на небе в основном облака. Красиво же звучит, правда?       Алтан поднимает глаза на одно из тропических деревьев позади творения дочери. Его листья имеют красно-оранжевый цвет и начинают опадать. Властитель аккуратно встает на ноги и направляется к дереву. Тома, замечая второго родителя, удивленно следит за ним глазами. Алтан касается ствола. Он ощущается прохладным и приятно уставшим.       — Как ты себя чувствуешь, друг мой? — мысленно спрашивает его Властитель.       — Сразила меня легкая дрема, друг мой. Кажется, милая Фарузан создала творение цикла жизни и смерти природы, — отвечает ему дерево.       — Друг мой, хорошо ли это?       — В твоей власти вернуть нам зеленые наряды. Но мы хотели бы иногда становиться такими. Позволь ей приносить устройство сюда       — Конечно, — Алтан улыбается. На его плечи опадают листья и он обращается к Томе. — Что это за явление?       — Это… листопад… период, когда деревья сбрасывают свой наряд перед долгим сном…       — Красиво. Правда, дорогой?       Вадим удивленно вскидывает брови. Ему казалось, что Алтан будет ругаться из-за подобных деяний. Но он улыбается и интересуется.       — Возможно. Но, всё-таки, тропические леса Сумеру вечнозеленые. Разве не это должно быть и здесь?       Властитель звонко смеется.       — Мне нравится, что у нас есть вечная зелень. Но хотелось бы видеть и другие цвета. Если есть такая возможность, я бы хотел ею воспользоваться, — после он вновь обращается к дочери. — Горжусь тобой, дорогая. Я столько упустил в твоей жизни, но искренне счастлив, что ты так изобретательна       Тома крепко обнимает родителя, чуть ли не плача от радости.       — Мамочка… я очень скучала по тебе…       — Я тоже скучал, милая       Алтан начал понимать, что держало его в том глубоком сне не в темноте, а в саду. Они всегда были и здесь. Сад хранит в себе все те недосказанности. Тревога внутри утихает. Теперь Сердце бога на своем месте. Вадим глубоко вздыхает и идет обнимать свою семью. Несмотря на все недопонимания, он очень их любит. И никому не позволит им навредит.       — Тома, — обращается Алый король. — Прости меня. Я тебя очень люблю       — И я тебя, пап       — Золотце, мы тебя очень любим       — Очень-очень, мамочка       — И я вас, дорогие мои. И я вас очень-очень-очень люблю       На землю опадают листья. Осень — время перемен. И именно с изобретением Фарузан механизма просыпается Великий властитель Буер. Сумеру — регион умных и мудрых демонов. И теперь, с возвращением Архонта, всё будет только лучше. Разве эти перемены не чудесны?