2. Нет больше сил
6 декабря 2023 г. в 19:55
Несколько дней Гурченко находилась под наблюдением врачей, ее физическое состояние было очень плохое, а моральное только усугубляло ситуацию. Эти дни Люся не могла думать ни о чём, кроме как об этой трагичной аварии. Она не могла поверить, что Сережи больше нет. Женщина просто не знала, как жить дальше.
Марк приходил к маме каждый день, старался ее отвлечь, поддержать, но Люся всё больше закрывалась в себе, и даже с сыном ей сейчас было тяжело общаться.
Кобзон полностью оплатил лечение Гурченко и взял на себя все заботы о похоронах Сергея Сенина. Когда он заходил в палату, Люся просто лежала на кровати и смотрела в одну точку. Женщина не реагировала на певца, Иосиф разговаривал с женой, целовал ее руки, но актриса молча отворачивалась от него.
Несмотря на свое состояние Гурченко без разрешения врача покинула больницу и проводила мужа в последний путь.
Через неделю её выписали, но дома она совсем замкнулась в себе и целыми днями проводила в комнате, лежа на кровати. Состояние актрисы начинало пугать Кобзона и Марка, они оба чувствовали, что если так будет продолжаться, то они потеряют Люсю.
Люся лежала на кровати в своей комнате в Харькове, вокруг все было, как в детстве. Марк Гаврилович тихо вошел и присел рядом. Актриса ощутила его теплое прикосновение на плече.
М: - Дочурка, ну як ты тут?
Люся села на кровати, подтянув к груди коленки и всматривалась в молодое лицо отца.
Л: - Мне очень плохо, папусик. Я совсем одна.
Марк Гаврилович улыбнулся и встал с кровати, остановился в середине комнаты, раскинул руки и забил ногами чечеточку.
М: - Дуй свое, клюкувка! Выше голову и уперед!
Мужчина вытянул руку вперед, словно указывая путь, и широко улыбнулся. Гурченко улыбнулась, протянула руку вперед к отцу. Её рука уперлась во что-то твердое и прохладное.
Женщина проснулась и открыла глаза, она лежала на кровати в своей квартире в Москве, её рука уперлась в деревянную тумбочку возле кровати.
Люся быстро села и осмотрелась, конечно же она была одна в комнате. Образ отца всегда вызывал у актрисы положительные эмоции, и после этого сна ей стало немного легче на душе, она будто ощутила рядом его присутствие и улыбнулась.
Люся не помнила, сколько дней она провела дома, лёжа в постели, актриса так погрузилась в своё горе, что не замечала ничего вокруг. Больше не было рядом человека, который всегда поддерживал, душевная боль окутывала её и поглощала. Но сейчас, после слов папусика, она проснулась и почувствовала, что ей захотелось встать, привести себя в порядок и приготовить завтрак.
Гурченко распахнула шторы и впустила в комнату солнечный свет, приняла душ, уложила волосы и нанесла легкий макияж. Настроение женщины улучшалось с каждой минутой, и она решила убраться в квартире, чтобы чем-то себя занять.
В ванной стояла целая корзина белья, Люся начала перебирать её, она закидывала вещи в стиральную машинку, пока не наткнулась на рубашку Сенина. Актриса остановилась, сжимая в руках рубашку мужа, женщина ощутила едва уловимый запах одеколона, и у нее внезапно закружилась голова, и к горлу подкатил ком. Люся схватилась за раковину и опустилась на бортик ванны. Вся её решительность мгновенно улетучилась, женщину словно снова окутало одиночество и отчаяние.
Гурченко прижимала к груди рубашку Сергея, словно это было самое дорогое, что у нее осталось. Взгляд актрисы упал на полку, где все еще стояли зубная щетка и бритвенный станок Сенина. Плакать уже не было сил, рука сама потянулась к бритве.
Телефон предательски молчал все эти дни, Люся не видела смысла в своем существовании, любимого человека больше не было, сын вырос, а зрителям она уже отдала всё, что у неё было. Ощущение обречённости в один момент поглотило ее с головой. Женщина взяла тонкими пальцами лезвие и провела им по запястью.
Кровь быстро побежала по руке вниз, Люся вытянула руку над умывальником. Ей как-то сразу стало легче и даже было забавно наблюдать, какие рисунки и завитки на белом кафеле образуют алые струйки.
Марк каждый день привозил продукты маме, готовил, заставлял ее поесть, пытался разговаривать, иначе актриса так и лежала бы целыми днями в постели. Кобзон несмотря на свой плотный рабочий график часто приезжал к бывшей жене, но она его видеть не хотела.
В это утро у Марка не получалось заехать к матери, и он попросил отца сделать это. Мужчина заехал к сыну, забрал у него ключи от квартиры, потому что Гурченко не подходила к двери и никому не открывала. В ресторане певец заказал еду с собой и отправился к актрисе.
Кобзон несколько минут переминался у двери, не решаясь сразу открыть ее ключом. На всякий случай, мужчина нажал на звонок, а после сам открыл дверь.
И: - Люся, - Иосиф заглянул в спальню, но там никого не было, постель была аккуратно заправлена. Осмотревшись, он увидел, что дверь в ванную была приоткрыта и внутри горел свет.
Иосиф робко постучался, но ему никто не ответил, и тогда он заглянул в ванную, от увиденного у него внутри всё похолодело.
Люся почти лежала, свесившись над раковиной, темная алая кровь капала с запястья и заполняла умывальник. Иосиф бросился к актрисе, приподнял её за плечи и встряхнул. Из разжатой ладони выпало лезвие, звякнув о кафель, залитый кровавыми подтеками.
И: - Дура! - мужчина сжал зубы и готов был закричать, он быстро вытянул ремень из своих брюк и туго затянул его на руке Гурченко. Он схватил полотенце и обмотал им запястье актрисы. Люся спокойно смотрела в одну точку совершенно отсутствующим взглядом. Иосиф осторожно поднял Гурченко на руки и перенес ее на диван. Убедившись, что кровь уже не льется с сумасшедшей скоростью, певец позвонил знакомому врачу и попросил его срочно приехать.
Уже через двадцать минут приехал врач и сделал всё, что нужно, чтобы остановить кровь полностью. Он туго перевязал запястье актрисы и за неплохой гонорар пообещал, что не будет никуда сообщать о случившемся. Ведь если о попытке самоубийства узнают в больнице, то Гурченко следовало бы положить в психиатрическую клинику, а об этом точно прознали бы журналисты.
Кобзон выпроводил врача и вернулся в комнату. Люся сидела в кресле, поджав к груди коленки, ей было абсолютно все равно на то, что происходило вокруг и даже немного обидно, что она не смогла избавиться от гнетущей боли где-то внутри себя. Певец укрыл актрису пледом и сел рядом на пол, обняв ноги бывшей жены.
И: - Малышка... Что же ты наделала? Разве ты не подумала о том, что будет с Марком? С нашими внуками? В конце концов со мной?
Гурченко безразлично смотрела в окно и словно не слышала и не видела Кобзона. Певец взял руки актрисы в свои и стал целовать ладони. Он даже боялся представить, что могло случиться, если бы он не успел. По спине мужчины побежал холодный пот, и Иосиф вздрогнул.
И: - Я понимаю, как тебе тяжело. Но, Люсенька, нельзя сдаваться. Жизнь продолжается. Это потеря, которую нужно пережить. Я очень тебя люблю и буду рядом всегда, когда ты захочешь.
Л: - Нет больше сил.
Женщина будто машинально говорила, даже не поворачиваясь к Иосифу. Певец сложил ее ладошки вместе, прижав к своей груди, и опустил глаза, но это осталось незамеченным для Люси. Мужчина понимал, что тоже виноват перед Гурченко, своим предательством он разрушил их семью, но прошло уже пять лет, и он измучился в одиночестве, поедая себя изнутри и не имея возможности ничего исправить. Несколько минут певец молчал, но всё же решился продолжить.
И: - А зрители? Ведь они ждут от тебя новых ролей, песен, спектаклей. Все твои жертвы и старания всегда были ради них. Скольких людей ты вдохновила к жизни. Что будет с ними?
Люся медленно перевела взгляд на Иосифа, долго смотрела ему в глаза, высвободила свои руки из его рук и тяжело вздохнула.
Л: - Я не хочу больше жить.
Иосиф не верил своим ушам, ведь в самые тяжелые моменты жизни, Гурченко рвалась на сцену, и она исцеляла её. Он не узнавал свою Люсю, которая могла бы поджечь родной дом ради роли.
В голове у мужчины вертелся хоровод мыслей, он долго всматривался в родные черты актрисы и наконец нарушил тишину.
И: - Понятно. Тогда поехали!
Кобзон вскочил на ноги, быстро сам надел обувь на ноги Гурченко, укутал её в пальто и вывел из квартиры. Женщина даже не сопротивлялась и безразлично подчинялась его действиям.
Уже через полчаса машина певца мчалась по трассе, выехав за пределы Москвы. Люся не задала ни одного вопроса и безразлично смотрела на дорогу. Кобзон уверенно нажимал на газ, набирая скорость и обгоняя абсолютно все попутные машины. Искоса он поглядывал на Гурченко, чтобы считать её реакцию на то, что скорость автомобиля уже превышала 150 км/ч, но Люся, казалось, не замечала ничего вокруг, пока в какой-то момент певец не выехал на встречную полосу, выжимая педаль газа. Впереди уже виднелась грузовая машина, которая ехала навстречу артистам. Гурченко испуганно посмотрела на Кобзона.
Л: - Ты сошел с ума? Что ты делаешь?!
Мужчина даже не повел бровью и смотрел вперед. Грузовая машина была все ближе, а Иосиф не возвращался в свою полосу. Актриса нервно дернулась и попыталась повернуть руль вправо, чтобы избежать столкновения, но Кобзон твердо держал его в одном положении.
Л: - Иосиф! Мы разобьемся!
Люся истерично закричала и, когда поняла, что столкновения не избежать, закрыла лицо руками.