Хакер

Три часа ночи. Впрочем, это может быть и три часа дня. Здесь нет окон, чтобы выглянуть и посмотреть — день или ночь на улице? Офис находится глубоко под землёй, в подвале. Настоящий бункер. И мебели не больше, чем в бункере. Только то, что необходимо для работы. Стол, стул, компьютер, диванчик в углу. Все секретные данные и пароли Катце хранит в лучшем сейфе, который можно придумать — в собственной голове. У курьеров, приходящих сюда впервые, выражение лица часто ошалелое, а в глазах немой вопрос: «Почему?!» Почему человек, рулящий Чёрным Рынком, окопался в такой дыре? Неужели в Мидасе нет места получше? Но, как правило, этот вопрос ему никто не задаёт. Не осмеливается. Говорят, слишком уж тяжёл взгляд гематитово-серых глаз из-под огненных прядей волос. Сейчас три часа ночи, совершенно точно. Катце просидел за компьютером двенадцать часов. Навалилось много дел, которые срочно требовали решения. Следовало подготовить несколько новых сделок и проверить все данные по уже завершённым. Отследить перевод безналичных средств на защищённые счета в Мидасе. Подготовить безопасную отправку товара на Дельвию через один из терминалов танагурского космопорта. Через неделю откроется подпольный Аукцион в Округе Сасан на Третьей Подземной Арене — в Мидас уже съезжаются нувориши со всех окрестных планет. Нужно сверить номера лотов, их ассортимент и начальную стоимость. Как-то раз один из посредников решил погреть руки на сделке и отослал покупателю более низкосортный товар, чем тот, что он заказывал. Мало кто в этой цепочке из продавцов, курьеров, посредников и покупателей знал, что на самом деле они работают не на Катце, а на Айсмена. Попытаться обмануть брокера — всё равно, что сделать непристойный жест в сторону Танагуры. Посредник осознал, как сильно облажался, только после того, как все его счета были перекрыты и он в одночасье понял, что не может воспользоваться своими кредитами. Сейф с наличкой тоже оказался пуст. Не обращаться же за помощью в полицейское управление Мидаса? Тогда вскрылись бы другие его аферы. Пришлось ему на пузе ползти к людям Катце и горько каяться в содеянном. И он ещё был рад, что счастливо отделался, выбравшись из этой переделки живым и здоровым. Пусть только и с десятой частью нажитого, оставленной ему. Такие методы часто работают лучше, чем рукоприкладство, хотя на подобный случай недостатка в мордоворотах у брокера Чёрного Рынка никогда не было… Откинувшись назад на стуле, Катце вздохнул, помассировал затёкшую шею. Вытянул из пачки очередную сигарету, взял со стола зажигалку и, щёлкнув, закурил. Вентиляция в бункере работала исправно, и всё равно стены его насквозь пропитались дымом «Амки Шелагх». Брокер курил много. Даже, может быть, слишком много. Сигареты со стимулятором. То, что спасает его в этой жизни, позволяет всегда держаться на плаву, с каким бы товаром ни приходилось работать, какие сделки ни проворачивать. Казалось, с годами у него уже должен был выработаться иммунитет ко всему на свете, но иногда только сигареты помогают смотреть на происходящее бесстрастно и равнодушно. Жизнь — жестока и беспощадна, жалость ей неведома. Он убедился в этом в одночасье. Его извечное любопытство, которое стало для него одновременно и наказанием, и наградой. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. И напоминание о нём он теперь каждый день видит в зеркале на собственном лице. Может, это было игрой случая? Экстравагантность Первого Консула Амой, который оставил работать на себя дерзкого мальчишку-хакера, взломавшего сверхнадёжные пароли и узнавшего тщательно оберегаемую тайну Танагуры. Оставил работать, хотя за подобное эосскому фурнитуру грозила утилизация. Нет, это не было случайностью. Для элиты на Амой существует лишь один принцип — принцип полезности. Никакой жалости, обычная рациональность. Катце остался жив только потому, что оказался полезен Ясону. Зачем выбрасывать на свалку то, что может послужить ещё и принести пользу? Вот Катце и служил, каждый день напоминая себе о том, что живёт только для того, чтобы приносить прибыль Ясону Минку, обогащать Синдикат Тринадцати, который тот возглавляет. Это тоже своего рода сделка, заключённая между ними когда-то. Катце заплатил за неё шрамом на щеке и купил себе жизнь. Все свои способности и умения он с той поры отдавал Ясону, пока не стал его правой рукой на Чёрном Рынке. Верным псом возглавлявшего Рынок Айсмена. Может быть, аура Первого Консула Амой частично окутывала и бывшего фурнитура, заставляя всех, с кем он имел дело, относиться к нему с уважением и трепетом, доходящим до страха. «Железный брокер», «Меченый», «Ледяной шрам» — вот как звали его между собой курьеры и посредники, хотя многие из них ни разу не встречались с ним лицом к лицу… На дисплее замигало сообщение от одного из курьеров. Стряхнув пепел, Катце прочёл его. Потом взял телефон и позвонил следующему в цепочке человеку, сообщив ему зашифрованные координаты места, куда следовало прибыть за товаром. Контрабандный галлюциногенный напиток, который совсем скоро будет продаваться из-под полы в барах Мидаса и даже в Кересе. Говорят, убойная вещь, вполне можно «отъехать» всего после нескольких употреблений, если переборщишь с дозой. В лучшем случае отвалятся почки. Но какое это имеет значение, пока находятся желающие отваливать кредиты за хрустальные сны? Есть спрос — будет и предложение. Мораль в мидасских Кварталах Утех никто читать не станет, потому эти кварталы так и притягательны для туристов. Докурив сигарету, брокер загасил окурок в набитой под завязку пепельнице. Устало потянулся и встал из-за стола. Нужно поспать хотя бы несколько часов, в восемь у него встреча с Ясоном Минком. Перед тем, как лечь, Катце вытряхнул пепельницу в корзину. Да, пожалуй, многовато он курит. И у Железного брокера могут быть свои слабости… Только вот эта слабость у него — единственная.