- Кролик, блядь, смотри по сторонам!
Сквозь трели автоматных очередей и яростных криков прорвался вопль Вуду. Его меткий глаз заметил гранату, брошенную одним из боевиков прямо под ноги друга. Ловким движением он толкнул Кролика в сторону крепких камней, скрывшись за ними следом. Взрыв прокатился волной над головами; осколки забили по валунам тонкой симфонией смерти.
Вылазка в долину Шахи-Кот с самого начала казалась чистым самоубийством. Забитая под завязку талибами, военной техникой самого разного вида и наемниками-фанатиками, она раскрывала всем желающим удушающие объятия смерти. Словно умелая любовница, она обвивает тело горячими руками, прижимает к груди и внушает доверие, впускает все дальше в дебри сумрачного желания покорять. Но стоит потерять бдительность, забыться в медленных ласках, как мягкие ладони превращаются в острые кинжалы, слова - сильнейший яд, а от былой уверенности не остается и следа. Борьба не приносит пользы, ведь ты уже истекаешь кровью у подножья гор, в месиве грязи, талой воды и черт еще знает чего, а она смотрит на тебя со змеиной улыбкой.
Вуду сплюнул. Не те мысли посещают его сейчас. Да и любовница эта имеет черты, скорее присущие мужчине, с кипящим в крови адреналином. А еще у него на запястье висела кроличья лапка.
Смущение прервал взрыв слева, недалеко от их укрытия. Снег и грязь разлетелись по сторонам вместе с капельками крови. Это оказался неудачливый смертник, чей заряд взорвался раньше времени.
- Тем лучше для нас, - бросил Кролик. Он быстро поднялся, пристроил автомат на камне, продолжая стрельбу по врагам. К нему присоединился Вуду, то и дело поглядывая на друга. Кроличья лапка на его запястье настороженно замерла, повторяя эмоции своего хозяина.
- Вуду, попробуй связаться с Мамой и Монахом. Они наша единственная возможность уйти отсюда живыми.
- Что, уже мысленно хоронишь себя? - усмехнулся Вуду, но ухмылка эта была неестественная, кривая, как расщелины среди гор.
- А ты ждешь чего-то другого! На каждого убитого нами приходится три-четыре человека подмоги. Позади нас крутой выступ, а вокруг нас осиное гнездо из профессиональных боевиков. Мы не справимся вдвоем, нам нужна поддержка с воздуха, а Мама...
Оглушительный грохот забил уши. Один из валунов раскрошился в пыль. Впереди зияла воронка.
- РПГ! - удар повторился вновь, на этот раз правее, оставляя напарникам лишь небольшой кусочек каменной застенки, что и нормальным укрытием считать нельзя.
Вуду ошалело глядел по сторонам. Холодная стая мурашек прокатилась по его спине, холодя сильнее чем ледяной ветер долины. Под рукой Кролика, на белом пятне снега, цвели алые брызги крови. Осколками, острыми краями камня или еще черт знает чем, рука Кролика была повреждена, а судя по искривлению в фаланге - еще и сломан палец. Он больше не мог вести огонь, не мог держать оружие. Вариант побега отметался в сторону, ведь Вуду пришлось бы бросить Кролика.
Мужчину захлестнула праведная ярость. И так знаменитый своим горячим характером, Вуду вспылил сильнее, чем когда-либо приходилось. Риск потерять друга, который стал ему еще дороже после всего пережитого, был топливом, питающим его на дальнейшие сражения. Сейчас ему хотелось сжечь эту долину огнем "Чинука" к чертовой матери, забрать отсюда Кролика и улететь как можно дальше, по пути превращая лагеря боевиков в пепел. И плевать ему на Маму, который отправил их вдвоем обходить крупный лагерь сбоку, плевать даже на Монаха, хотя он не сделал ничего плохого. Ему достанется просто потому что стоял рядом и не высказался против этой идеи. Вечно молчаливый вояка, чтоб его!
Кролик стоил их всех вместе взятых. Это Вуду понял еще в Гардезе, когда сбитый с толку внезапным нападением талибов он уверенно шел вперед; понял еще в аэропорту Баграма, когда он методично помечал вражеские цели, с холодным триумфом глядя на горящие машины и танки. Но окончательно Вуду все понял здесь, в этой чертовой долине, где страх потерять друга был высок как никогда.
Или не друга...Вуду уже не был так в этом уверен. Порою он ловил себя на мысли, что после Кролика никакая женщина ему не будет нужна, а вместо красивых украшений ему будут видится кроличьи лапки.
- Сука, ублюдок! - прорычал Вуду. В порыве животного гнева он стал палить без разбору по позициям боевика с РПГ.
- В-Вуду, уходи, я все р-равно не смогу и-идти...
Вуду ощерился, но продолжил стрелять:
- Еще чего! Тебе совсем что-ли мозги отшибло?! Вместе уйдем отсюда, а раз идти не можешь, то на руках потащу, - один из выстрелов Вуду завершился криком полным адской боли, за ним последовали возгласы на чеченском. Стрельба со стороны противника резко прекратилась. Ниточки коротких разговоров в станице врага перебивались воплем раненного, но и он вскоре замолк, как только второй выстрел, уже со стороны союзников прервал его жизнь.
- Звери, блядь, - ругнулся Вуду. Перед его глазами резко всплыл образ Кролика с простреленной головой.
- С-свяжись с Мамой...
- Да знаю я, подожди немного! - он выжидал действий, засады или внезапного наступления. Минута, две, враги не подавали шуму, хотя на той стороне еще оставалось пару человек. Они как стая волков смотрели на загнанных в угол солдат, щелкали затворами автоматов словно зубами, пока их вожак - мужчина с густой рыжей бородой не отдаст приказ. Но он молчал, крепко держал в руках автомат натовского образца и будто подавал Вуду тайные сигналы малейшими движениями обветренных губ и зорких карих глаз. Словно надеялся на его проницательность, думал, что он разгадает скрытый в этих малейших движениях символизм.
Но Вуду молчал, присмиренный внезапной тишиной. Лишь горы, свист ветра и отдаленные раскаты взрывов где-то далеко-далеко.
Вздохи долины были прерваны внезапным шипением рации:
- Вуду, Кролик, это Мама, как слышно?
Вуду злорадно оскалился:
- Как слышно, как слышно?! Как вовремя ты спросил! Видимо выжидал, пока кого-нибудь не ранят настолько, чтоб боевикам в голову пришла идея прекратить стрельбу! - на той стороне тихо вздохнули, видимо обдумывая только что услышанное.
- Кто-то из вас ранен? Ты или Кро...
- Нет, блядь, талибу голову прострелило! Естественно один из нас, кто же еще! Кролик лежит тут на снегу с расхераченной в мясо рукой, у нас почти не осталось
патронов, а вокруг нас вьются десятки боевиков-профессионалов. Вот так вот, мамочка!
- Прекратить истерику! Своими эмоциями ты подвергаешь опасности и себя и Кролика. Где вы сейчас находитесь?
- Там же куда и пришли: нас "очень дружелюбно" встретили. Твой план по обходу лагеря не сработал, они уже знали, что мы тут объявимся. Позади нас крутой каменистый выступ, убежать будет крайне проблематично.
- А боевики бездействуют?
Вуду сжал кулаки, сдерживая вновь пробуждающийся гнев.
- Да, кажется они что-то задумали.
- Понял, - и вновь тишина. Кролик наконец принял сидячее положение; его жутко потряхивало от боли и холода. Каждая секунда молчания, мучения друга и бездействие боевиков расшатывали самообладание Вуду.
- Какого хера ты молчишь?! Ждешь когда им придет в голову пострелять по нам?!
- Пока ты истерил, я связался со Жнецом 1-3. Он находится примерно в
нескольких километрах от вас. Это не так много на самом деле. Я сказал ему действовать прицельнее, ваша же задача продержаться хотя бы семь минут.
Вуду готов был придушить капитана отряда через рацию.
- Мама, скажи, откуда у тебя такие идиотские идеи? Сначала завел нас в ловушку, потом разделил отряд на части, а теперь, когда нас могут прикончить буквально в любую секунду, ты просишь подождать семь минут?!
- Потому что просьба об ожидании не моя прихоть! Если все настолько плохо, мы выдвигаемся, но если нас заметят - нас всех с радостью перестреляют.
- В любом случае ожидаем, если Жнец задержится, а вас не окажется рядом, шансов на выживание у нас нет, - Вуду старался нагнетать ситуацию, дабы расшевелить Маму, но с ужасом для себя осознал, что сейчас он не блефует и не лжет, а говорит самые очевидные вещи.
-Понял. Конец связи, - короткий писк оповестил о конце разговора.
Тем временем побледневший Кролик потерянно глядел на окровавленный талисман. Только сейчас Вуду заметил на нем небольшую трещину. Жестокая ирония судьбы сквозила из всех щелей, подумал было Вуду. Но больше сил злорадствовать и ругаться не было. Он никогда не мог злится на Кролика слишком долго, а сейчас тем более не мог. Кролик даже помогал Вуду справляться со вспышками гнева, а ссоры, если они и случались, всегда заканчивались совершенно непринужденными словами друга, будто и не ругались вовсе. А Вуду не мог препятствовать, когда он так беззаботно реагирует на его выходки. Будто как старая семейная пара, мать его. Раньше Вуду жалел, что Кролик не родился женщиной, но теперь эта мысль вызывала лишь горький привкус отвращения во рту. Нет, Кролик хорош в его мужском виде. Даже когда ранен. Особенно когда просит о помощи его, своего друга.
"Так, заканчивай с этой херней, возможно сдохнем сегодня!"
Кролик чихнул и вскрикнул. Малейшее движение причиняло боль. Вуду не мог больше смотреть на эти страдания, сел рядом и приобнял друга за плечи.
-Эй, ты чего раскис, не переживай. Зарастет твоя культяпка, будешь рукастее, чем был до этого. Ты же Кролик, в конце концов, - он улыбнулся и легонько хлопнул друга по плечу. Кролик попытался улыбнулся, но получилось как-то вымучено.
- Да похрен на руку! Лишь бы Жнец подоспел вовремя, не нравится мне эта тишина.
- О, миленький маленький Кролик заговорил плохими словами. Не боишься что рот с мылом мыть придется? - Вуду ухмыльнулся.
- Вуду, я серьезно. - Кролик нахмурился. - Какого черта мы вообще оказались здесь, да еще в таком малом составе? Радует только поддержка с воздуха, и та где-то далеко, а мы здесь. В самом сердце лагеря боевиков.
- Главное что мы тут вдвоем, а значит уже преобладаем. Если выживем, можешь лично предъявить Маме за это.
- Надеюсь, что ты прав, - далекий шепот донесся откуда-то свыше, с крутого холма позади. Кролик, соответствуя своему прозвищу, настороженно поднял голову. Вуду тут же насторожился, обхватил рукой ручку автомата. Гулкие шаги усиливались, голоса раздавались все громче и громче. Каждый этот шаг отбивал в голове Вуду как молот кузнеца. Он вновь прижал к уху рацию.
- Мама... МАМА, мать твою! Где Жнец, похоже что-то намечается.
Ответ последовал с опозданием в четыре секунды. Это уже казалось Вуду непозволительным опозданием.
- Вуду, это Мама. Жнец должен прибыть с минуты на минуты. Я и Монах выдвигаемся на вашу позицию. Продержитесь еще пару минут.
- Уже бессмысленно. Похоже, бородачи решили обойти нас сзади. Скоро они буду пасти нас сразу с двух сторон. Жди на обед заколотую куклу и зажаренного Кролика, - голос мужчины дрогнул. Скорее он устроил бы здесь кровавую баню, пускай и со смертельным исходом.
- Понял, мы скоро будем, - сигнал вновь оборвался. Похоже Мама не желает более разбрасываться словами. Он всегда в рисковые моменты предпочитал действовать.
- Думаю, ты все слышал, - Вуду скинул Кролику пистолет. - Будем оборонятся, до последней капли крови, пока Мама и Монах не прибудут. На Жнеца надеяться уже бессмысленно. Ничего другого предложить не могу.
Кролик ничего не сказал, но его талисман задрожал на ветру. Он боялся, но пытался скрыть это всеми возможными способами. Голоса между тем раздавались уже над их головами, сбоку - со всех сторон. Они как пантеры бесшумно приблизились к ним. Вуду выглянул из-за камня.
Их было около дюжины - вооруженные под завязку, облаченные в камуфляжи и бронежилеты, лишь немногие из них были в традиционной одежде пуштунов. Но в такой компании даже они казались профессиональными воинами.
Боевики приближались со всех сторон, со взведенными оружиями. Но они не стреляли, по непонятным причинам. Невидимые цепи на их шеях и руках, не позволяли им убивать. Но они методично шли вперед, медленно, будто ожидая пальбы в любой момент.
С высокого холма раздался свист. Вуду и Кролик тут же обернулись и взглянули на высокого мужчину. Это был он, тот самый рыжебородый, убивший раненого боевика. Он обошел их маленькое укрытие, забрав с собой часть отряда, и рассредоточил их по местности. Они взяли их в кольцо, откуда не выбраться никаким разумным способом. Монах и Мама, если они уже здесь, не смогут спасти их, не обрекая на верную смерть.
Капитан боевиков засвистел, видимо призывая к порядку всех вокруг. Оценивающий взгляд прошил Кролика насквозь. Это не нравилось Вуду совершенно, что ему, черт возьми, от него нужно.
Но самым неожиданным была речь этого человека. На чистом английском, даже акцент почти не выделялся:
- Солдаты неверных, вы вторглись на нашу землю, разрушаете наши деревни, города, сеете смерть и разрушения. Уже за ваше появление здесь я должен предать вас смерти. Но я проявлю милосердие, хотя и буду пред Всевышним ужасным грешником. Сдайте оружие, поднимите руки и выходите, без лишних движений и сопротивления.
Кролик неотрывно глядел на него, в его проницательные глаза. Будто он ястреб, взмывший вверх в небеса, и сейчас наброситься на беззащитного Кролика, пробьет его тело когтями, разорвет на множество кровавых кусков. Люди вокруг неотрывно
следили за движениями командира, готовые в любой момент пустить в ход автоматы.
Он дал им выбор - жить и попасть в плен, или умереть под открытом небом долины, в этом ярком розово-желтом рассвете, среди свежего горного воздуха и дюжины озлобленных шакалов.
Вуду не хотелось такого исхода. Он был готов умереть сам, отдать жизнь за Кролика, но не отдать его жизнь так просто. Вуду знал, что ждет их в плену, каким пыткам подвергнут. До него доходили слухи о кровавой пытке моджахедов - красном тюльпане, когда с человека сдирают кожу, накачав предварительно наркотиками под завязку. Он умирает позже от адской боли и потери крови, под звонкие смешки этих ублюдков. Мысль, что подобное могут провернуть над Кроликом прошибала тревогой не хуже пущенной на полном ходу пули или осколков.
Нет, пускай эти твари делают с Вуду что угодно, но отдать в их лапы друга - ни в жизни. Трупом ляжет между ними и Кроликом, но пытать не позволит. Они сломают его, уничтожат того Кролика, которого он всегда знал, растопчут его личность. А ведь Вуду столько всего хотел сказать. Надежда раскрыть свою чувства, так долго теплившееся в его сердце, ускользала с каждой секундой.
Мама говорил, что они прибудут с минуты на минуту. Жнец должен прибыть в скором времени.
"Точно! Надо тянуть время, до последнего, самыми безумными способами, но тянуть!"
- Я не слышу ответа, неверные. Еще большее промедление - и вы будете убиты.
- Вуду, у нас нет иного выхода. Возможно, подобный исход не самый худший...
- Ну уж нет, я им не сдамся, и тебе не позволю. Если умирать, так вместе! -
смертельная бледность охватила Кролика. Рана на руке волновала теперь меньше всего.
- Какого хера ты несешь! Они же убьют нас!
- И пусть, пусть! - Вуду истерически глянул на главаря боевиков, с вызовом улыбаясь. - Уверен, как только ты узнаешь правду о мне с Кроликом - захочешь проводить нас в ад кратчайшей дорогой!
Он непонимающе глянул сначала на Вуду, а потом, будто ища совета, на людей вокруг.
- Что ты имеешь в виду?
-А вот что!
"Если не сейчас, то уже никогда!"
Он наклонился к Кролику, схватил его за плечи и впился поцелуем в чужие обветренные губы. Единственное, что мог сделать Кролик - с широко раскрытыми глазами наблюдать за действиями друга. Шок и непонимание смешались в вязкую массу в его и без того истощенном от боли мозгу. Лишь короткими обрывками мысли метались в голове.
"Что за черт?! Что он творит?! Мы погибнем! Разве ему не противно? Почему я не сопротивляюсь?"
Тем временем Вуду требовательно приоткрыл губы друга, а его язык прошёлся по небу. Все это было так грязно, так необдуманно, неуверенно и согревающе. Противоречивые эмоции в голове Кролика сталкивались, отражались друг об друга бледными искрами - ужасающе и завораживающе. Ему оставалось лишь ждать, к чему этот ураган чувств приведет.
Их губы разъединились только для того, чтоб Вуду поцеловал его снова, на этот раз с чистой невинностью, соединяясь лишь мягким прикосновением. В этом был весь Вуду - он сочетал в себе самые грязные мысли и чистейшие помыслы. Отстранившись, он заглянул в такие наивные глаза напротив, проникаясь чувствами еще сильнее.
- Кролик, родной, - Вуду провел пальцем по его щеке, - я люблю тебя, сраный ты придурок.
-Боже мой...- только и мог шепотом, почти неслышно произнести Кролик.
Со всех сторон послышались возгласы чистейшего омерзения и ненависти. Люди, до этого выжидающие дальнейших действий, стали активно снимать оружие с предохранителей, готовые пустить сотни пулей в их тела. Их не волновал командир, хотя, судя по гримасе ужаса, он явно не был против расправы, но шок не позволял отдать заветный приказ. Его отряд решил исполнить его без озвучания, повинуясь природной ненавистью.
- Вот и все... - коротко просипел Кролик.
Крики презрения сменились воплями, глухими стонами и разъяренным боем пулеметов и ракет. Пространство вокруг зажглось яркой вспышкой, тысячи огней, как луговые цветы, распустили огненные бутоны. Дым и пламя высокой стеной закрыли боевиков, испепеляя все на своем пути. Их тела высокими тенями дергались за желто-оранжевой дымкой и истлевали, словно короткий мираж в знойной пустыне. Кого не задел огненный столб, прошил прицельный огонь пулеметов. Пыль и снег разлетались по сторонам, а вместе с ними рубиновые капли крови. Дышать стало практически невозможно из-за запаха серы и железа.
Кролику казалось, что он растворится в пляске огня и дыма, сгорит дотла и обратится в горстку пепла, которую ветер разнесет до самых далекий краев земли. И исчезнут навсегда тревожные сны, упрятанные за семью печатями чувства и бремя выбора. Все наконец замолкнет, обретет спокойствие. Но он продолжал жить, а хаос постепенно ослабевал, впуская свежий воздух.
Вуду хотел надеяться, что погибнет. Вот так просто, с высказанными чувствами, с извлеченным из души камнем давней любви. Плевать, что ответа он так и не услышит, что после смерти, если Ад существует, он будет варится в самом горячем котле. Теперь его не волновало ничего - погибнет он очистившимся от бремени страданий невысказанных слов. Более того, он понесет за собой Кролика, и гореть им в адском пекле вместе, до скончания времен. Да, эгоистично, но честно, откровенно, в стиле Вуду. Но ни дьявола, ни вечных страданий - ничего Вуду не увидел, стоило ему открыть глаза. Лишь изувеченная огнем долина, куча опаленных трупов и едкий запах жаренного мяса.
- Путь в долину открыт. Пленные освобождены. Миссия выполнена.
Опомнится им помог голос сверху. Снова в том месте, где стоял их
предполагаемый палач. Но это был знакомый, ставший для Вуду ненавистным голос Мамы. Он коротко кивнул Вуду и Кролику, после чего помог подняться Монаху.
- Теперь вам ничего не угрожает. Возвращаемся в лагерь, нужно зализать раны.
***
-Мама, это Жнец 1-3. Докладываю, что местность успешно расчищена.
- Жнец, вас понял, только вы что-то поздновато с оповещением то.
- Мы ночные пташки, Мама, а день не наша стихия. Предпочитаем в темное время суток, - на это Мама лишь усмехнулся.
- Вас понял. Можете заходить на аэропорт, вы заслужили свой отдых.
- Понял, конец связи.
Отряд Нептун расположился в опустошенной деревне, где некогда заседали боевики. Теперь она не представляла большой угрозы, ведь все ее хозяева благополучно расстались с жизнями. Опасения вызывал лишь неизвестный рыжебородый мужчина. Его среди трупов не обнаружили. Он растворился, исчез из поля зрения как Нептуна, так и Жнеца.
-Прямо таки ассасин, не иначе, - Мама задумчиво потер подбородок, прикидывая дальнейший план действий.
- Что думаешь по этому поводу? - спросил Монах.
- Надо пока позаботиться о руке Кролика, его знатно потрепали сегодня. Что же насчет рыжебородого - оставлять его без внимания нельзя. Судя по всему он у них важная шишка, раз обжился таким хорошим оружием и авторитетом у боевиков, а его познания в английском и вовсе наводят на нехорошие мысли.
- Что ты имеешь в виду?
Мама вздохнул, прикрывая глаза в раздумьях.
- Пока ничего. Домыслы и сплетни - не мои союзники. Будем добывать информацию по крупинкам, а там будет видно. Свяжи меня с начальством, мы не должны оставлять такие новости без внимания.
Монах и Мама послушно удалились в одну из комнат старого дома. На них в полной мере сейчас возложен мозговой штурм и обдумывание дальнейших действий, пока раненый Кролик и Вуду приходят в себя.
***
-Кролик, я могу войти? - дверь тихонько отворилась. В дверном проеме показался Вуду. Он был несколько смущен.
- Да, конечно.
Все это так неправильно. Он пришел обсуждать ту выходку в момент когда другу необходимо не думать ни о чем плохом и набираться сил. Именно сейчас его проклятая совесть истребовала прояснить все темные пятна, а не через неделю или две.
Но Вуду не мог иначе. Раз уж он выжил, то придется встречать правду с распростертыми объятьями. Да или нет, вот все что требовалось Вуду. Либо долгожданный момент счастья, либо молчание навсегда.
- Я хотел уточнить насчет того случая...когда я сказал, что...ну, отношусь к тебе теплее, чем принято у обычных друзей и...я бы...ну...мне интересно узнать...ты согла... - но его резко перебили.
- А, ты про тот поцелуй и слова? Я тебя за это не виню. Ты тянул время всеми возможными способами, пока не придет помощь. Ведь так, да? - Вуду как ведром ледяной воды окатили. Вот так откровение, ничего не скажешь. Вся решительность разбилась в пух и прах. Снова это обезоруживающее выражение лица, эта наивная интонация.
"Да он что, издевается?!"
- Эм-м...д-да? - позорно пролепетал Вуду.
Кролик лишь улыбнулся, с облечением вздохнув.
- Я уж было подумал, что ты свихнулся. Такие глаза у тебя были безумные, - Кролик вдруг протянул свою ладонь к руке Вуду и легко сжал, глядя прямо в его глаза.
- Прошу тебя только об одном, - он секунду помолчал, - не делай так больше...Мы были на волоске от гибели.
И тут Вуду понял все. Не нужны были никакие слова, никакие более намеки или символы. Он сказал это не потому что холоден к чувствам Вуду и не желает их развития. Если бы так, он первым разорвал тот поцелуй и послал бы к черту друга, уж это Вуду знал на сто процентов.
Нет, дело было в другом. Этот зажатый взгляд, скрытый блеск в глазах, печальное выражение лица и мягкое поглаживание ладони. Он желает любить...
"Но он боится любить, боится открыться..."
