Люблю

      «Сколько это может продолжаться?» — Дмитрий томно вздохнул, зло смотря на Феликса, который снова уснул за столом из-за переутомления. Юсупов практически всё время проводит за столом, работая с документами. Романову не нравилось это. Он переживал за друга. Как бы Феликс не перетрудился до кипения мозга. Дмитрий знал о головных болях Феликса. Знал, что Юсупов стал чаще страдать от головокружений, а иногда и вовсе падал в обморок. Романов хотел, чтобы это издевательство над здоровьем немедленно прекратилось.       Дмитрий подошёл к Феликсу и осторожно потрепал его по плечу. Юсупов не отреагировал. Он продолжал крепко и сладко спать. Романов понял, что так просто Феликса не отправишь в кровать. Нужно применить физическую силу.       Дмитрий подхватил Феликса под мышки и попытался поднять его изо стола. На радость Романова, Юсупов был лёгким, поэтому поднять его на руки не составило труда. Крепко держа Феликса под бёдра, Дмитрий понёс друга к спальному месту.       Романов опустил Юсупова на спину и сел рядом на кровати. Дмитрий провёл пальцем по щеке Феликса. Романов уже который раз убеждался, какой Юсупов был красивый. Но какой он был непослушный!       Насколько Дмитрий помнит, у них с Феликсом уже как-то раз состоялся разговор на тему «сна за столом». Феликс, видимо, пропустил всё мимо ушей. Как обычно. Эта не очень хорошая черта характера выводила Дмитрия из себя. Ему хотелось ударить Феликса, но он не мог себе позволить поднять руку на любимого человека. Поэтому приходилось терпеть.       Дмитрий сел за стол и принялся проверять документы, которые Феликс использовал как подушку для сна. Романов долго любовался красивым почерком Юсупова.       Тут делов-то на полчаса. Что Феликс такого интересного нашёл в этих документах, что уснул в них?       Дмитрий закончил с документами, сложил их в одну стопку и откинулся на спинку стула. Да, служба сама собой выматывала. Романов в какой-то степени был благодарен Юсупову за помощь, но со здоровьем тоже не шутят. А тут Феликс если возьмётся за дело, то лоб расшибёт — но закончит его до конца.        Дмитрий достал из внутреннего кармана портсигар и закурил. Он закрыл глаза и принялся слушать тихое юсуповское посапывание. Романов время от времени поглядывал на Феликса, который перевернулся набок. Дмитрий только сейчас заметил, что друг испачкал щеку в чернилах. Возможно, текст отпечатался, когда Юсупов без сил провалился в сон. Романов усмехнулся. Несмотря на то, что Феликс был старше, он всё же оставался дитём. Дмитрию нравилось играть роль старшего. Это придавало уверенность. А следить за Феликсом было ещё и приятно.       Романов потушил сигарету и встал изо стола, подошёл к кровати. Он наклонился к Юсупову и поцеловал его в щёку, испачканную чернилами. Пытался слизать языком отпечаток. Феликс поморщил носик и нахмурил брови. — Митя, не надо. — прошептал он, поудобнее укладывая голову на подушку. Дмитрий пропустил слова Феликса мимо ушей. Тоже решил «похулиганить». Романов поцеловал Юсупова взасос, отчего кожа на щеке стала розоватой, а чернила размытыми. — Ты что творишь, Романов? — Феликс вытаращил от испуга глаза и резко сел на кровати. Он дотронулся до щеки и вытер влажный след от языка и губ Дмитрия. — Я же спал. — Раз ты меня не слушаешься, я тоже могу позволить себе быть «плохим» мальчиком. — Романов сел на кровать и притянув Феликса к себе, поцеловал. Он крепко держал хрупкое тело в сильных руках. Грубо и одновременно нежно целовал желанные губы.       Юсупов поначалу отбивался, колотил маленькими кулачками Дмитрия по плечу и спине, но вскоре углубил поцелуй и позволил властвовать над собой.       Романов повалил Феликса на кровать и оборвал поцелуй. — Давай договоримся: всё, что находится на моём рабочем столе — исключительно моё, и ты к этому никакого отношения не имеешь. — Дмитрий не сильно надавил Феликсу на плечо. — Ты понял меня? — Ты про документы? — Юсупов усмехнулся. — Митя, да я тебе просто помогаю. Я знаю, что ты наверняка устаёшь на своей службе, поэтому и хочу облегчить тебе работу. Как сказать, хочу сделать тебе приятно. — Тебе заняться больше нечем, как брать на себя чужую ответственность? — Романов закатил глаза. — Сходил бы куда-нибудь, развеялся. — Я бы сходил, но ты меня не отпускаешь, — Феликс облизнул нижнюю губу.— А со мной ты не ходишь. — У меня много дел. — сказал Дмитрий. — Вот поэтому я и хочу помочь тебе, освободить тебя от дел, чтобы мы с тобой вместе смогли отдохнуть в каком-нибудь гостиничном номере в интимной атмосфере и с бокалом вина.— Феликс цокнул языком. — Думаешь мы и дома не сможем в интимной атмосфере выпить вина? — Романов поднял бровь. — А что, боишься, что меня у тебя украдут? — Феликс усмехнулся и приподнялся на локтях. — Может и боюсь! — Романов приблизился к лицу Юсупова и поцеловал его. — Может я не хочу, чтобы на тебя смотрели чужие глаза? — Ты разве не хочешь, чтобы тебе завидовали? — Феликс приоткрыл ротик, пуская язык Дмитрия внутрь. Романов прижал Юсупова к кровати и углубил поцелуй.       Феликс обхватил Дмитрия за плечи и притянул к себе. Юсупов чувствовал через одежду как горяча плоть Романова. Он закинул ноги на бёдра Дмитрия и продолжил целоваться. Поцелуи были сочными, жаркими. В каждом прикосновении чувствовалась вся любовь и энергия.       Здесь ни к чему были слова. Феликс чувствовал это «люблю» в каждом движении Дмитрия. Стоны Феликса заменяли ответное «люблю». Оно было эффективней, чем простое, словесное «люблю». Это признание было жарче, сильнее и желанней. Оно жалило до слёз, больно пронзало тело, но оно было ярче и эффективнее, чем простое «люблю».       Простое «люблю» могло звучать перед сном или перед прощаньем. Но оно не было настолько чувственным, как «люблю», которое ощущалось после трудного, утомительного и скучающего дня.       «Люблю», которое происходило между ними было настоящим, не мимолётным, но таким, сука, редким… — Ещё раз притронешься к документам и я тебя выпорю! — Дмитрий восстанавливал дыхание. — Я не шучу! Ты стал слишком своевольным, тебя надо приструнить! — Да не ругайся ты! — Феликс положил голову на плечо Дмитрия. — Подумаешь, щёку в чернилах извазякал. С кем не бывает? Зато я тебя люблю! — Я тоже тебя люблю, — Романов погладил Юсупова по волосам. — Но ещё больше я люблю, когда ты меня слушаешься. Поэтому, если хочешь сделать мне приятно, то пожалуйста, послушайся меня. — Как скажешь, — Феликс пожал плечами.— Тогда у тебя совсем не будет на меня времени. — На тебя у меня всегда найдётся время, — Дмитрий поцеловал Феликса в висок.— Я люблю тебя. — Я знаю, — Юсупов улыбнулся. — Ноги до сих пор гудят. Дмитрий усмехнулся, смотря на то, как Феликс морщится после заветного «люблю».