Съезд на День Рождения

      День был тихий, солнечный с утра. В Шуньюане расцветала весна, в воздухе витала пыльца, а в небольшом доме, довольно богатом, но скромном, утро протекало размеренно и спокойно. Сегодня было день рождения Го Шутина, которому исполнилось, ни больше ни меньше, 50 лет. Юбилей, в честь которого, Хо Сяоюй уговорила мужа приехать в бывшее место жительства, в их дом, где они жили полгода, после окончания работы Инструктора Го, как наставника в академии. На самом деле, их энтузиазм переехать был связан с тем, что они оба хотели начать новую жизнь: без перестрелок и грабежа, без страха и войны, без проблем и японской палаты. На последнем задании в Академии, которое чуть не стало роковым для всех, Го Шутин получил ранение, сравнимое практически со смертельным: Заместитель Сун почти попал Шутину в около сердечную сумку, чуть не задев сердце. Благо-обошлось. Сяоюй выхаживала эти долгие пол года Го, а потом увезла его на другой конец страны, в тихую деревню в пригороде, чтобы никто не смог ему навредить.       Шутин не любил праздновать свой день рождения: это не доставляло ему удовольствия после лет сорока, когда каждый день, как он шутил, «приближал его к смерти». Но все же, после долгих уговоров, Сяоюй все-таки уговорила мужа сходить хотя бы прогуляться по старым улочкам Шуньюаня. Вечером, когда все стемнеет, а на город опустится весенняя ночь, они пройдутся до таверны, прогуляются по мостику над рекой, ведь каждый уголок этого города был пропитан их историей-их прошлым.       Но беда не приходит одна. Точнее, наверное, это нельзя назвать бедой, просто непредвиденными обстоятельствами, которые, скорее, к счастью, все же произошли.       Просто стук в дверь. Три раза кто-то аккуратно постучал. Надевающий пиджак Шутин перевел вопросительный взгляд на супругу, которая смотрела на него так же. Было понятно-оба никого не ждали, и даже не планировали ждать. Никому не сообщив о приезде, они тихо заселились в их дом, мирно жили тут уже около недели, и хотели остаться. Инструктор Го осторожно взял из ящика пистолет, и, показав Сяоюй-молчать, аккуратно продвинулся к двери. За ней послышался тихий разговор. —Ну, а ничего, что мы вот так..—шептал чей-то, по ощущениям, женский голос,—без приглашения? Вы вообще уверены, что они здесь? —Да уверен я, не парьтесь,—отвечал ей мужской голос,—я сам видел, только не подошел. А то, может, смутился бы, наш Инструктор-то. С женщиной же,—тихий смех уже пронесся по всей компании. А человек там было не мало, по звукам. —Я постучу еще раз,—послышались шаги. Это были.. каблуки Маньтин. Да! Точно! Точно ее шаги, они аккуратные, но очень пылкие, как будто она аккуратно стирает землю в песок.       Девушка не успела постучать, как дверь распахнули перед ее носом. Го Шутин опешил, возвел брови к небу, и вздохнул. —Шутин!—радостно вкрикнула Маньтин, кинувшись на шею своему приятелю,—Ой, как ты похорошел, как ты.. Ну.. Стал более красивым! Женитьба с Сяоюй точно пошла тебе на пользу! —О-о, Инструктор,—шутливо поклонился Цзи Цзинь, сняв фуражку, театрально схватившись за сердце,— Ах! Вы променяли товарищей на женщину, где это видано!—и, в голос засмеявшись, он произнес,—Здравствуйте, Инструктор Го! —Здравствуйте, Инструктор,—улыбнувшись и кивнув головой поприветствовал Шень Цзюнь Шань.       Показались лыбящийся по все 32 зуба Гу Яньжень, с Се Сян под руку. Девушка, завидев всю компанию, потащила за собой парня, и оказалась прямо около Шутина. —А вы, я так понимаю, всей оравой решили меня поздравить?—счастливо улыбнулся мужчина. Все стояли, как на подбор: Маньтин внешне подросла, похорошела. Он слышал, что она пишет свои песни и поет их на концертах для знатных людей. Цзи Цзинь как был ярким парнем, целеустремленным и совершенно бесстрашным, таким и остался. Шень Цзюнь Шань стал еще серьезнее-на лице было прямо написано, что судьба военного человека. По правде говоря, Шутин и сам собирался проведать академию, встретиться с ребятами, но если он не приходит в академию, то академия прийдет к нему сама. Повод для счастливого лица Яньженя был понятен всем: две недели газеты гудели новостью, что сын Гу Дзунтана наконец-то женится, а невеста его, Се Сян, стала уже больше напоминать девушку. Волосы отросли до плеч, и, по-видимому, она их стригла периодически. В легком платье и пальто, она уже была точно не Се Ляньченем. Сзади неспешно подошел Тин Бай, и встал прямо за Маньтин. —Здравствуйте, Го Шутин,—вежливо улыбнувшись, поздоровался председатель китайской палаты. Он никак не менялся из года в год. Но что-то изменилось, пока непонятно это для остальных, в особенности для Инструктора. В дверях показалась Сяоюй. —Вот это, тебе, Шутин, подарочек,—усмехнулась она, уже обнимавшись с Маньтин. С ее пальто сзади стоял Тин Бай, переглядываясь с Цзюнь Шанем. Все выросли, все возмужали, и, почему-то, стало грустно, что быстро прошло время. —Ой, Го, это тебе, подарок,—начала копошиться Цюй Маньтин,— Тин Бай, где подарок? —Через порог не передают. Заходите скорее, у меня как раз есть много чего вкусного, не зря наготовила,—пригласила Сяоюй в дом. —Вы извините, что мы вот так.. без приглашения,—начала Се Сян, но ее остановили. —Ты что, Се Сян, мы же как родные, мы вам всегда рады, я по вам так соскучилась!—улыбнулась счастливо Сяоюй, расставляя блюда на стол,—Проходите пока что в гостиную, Го, проведи их.       Удобно обставленная комната, с диваном коричневого цвета, выглядела уютно и тепло. Инструктор Го сел на диван, остальные сели за ним и завязался разговор. Потихоньку бутылка, стоявшая прежде на тумбочке, начала опустевать. Не пили только братья Шень, и, как сказала Маньтин: «Вы не беспокойтесь, я за них выпью!» Ну и пила же.. Вскоре, наконец, взгляд Го Шутина упал на правую руку певицы. На безымянном пальце сияло ошеломительное кольцо с безумно красивым камнем. —Маньтин.. А ты..?—кивнул Инструктор в сторону руки девушки. —А!—певица подняла руку к лицу и растопырила пальца, показав левой рукой на кольцо,—Я замуж выхожу!—и улыбнулась. —Замуж?—повернулась к ней Се Сян,—За кого?.. За.. —Ой, ну да, за Тин Бая,—еще шире улыбнулась девушка, прильнув к нему под бок. Тин Бай, казалось, засиял, как Сириус на небе. —Реально?!—вскинул брови слегка опьяневший Цзи Цзинь,—Я то думал, она до сих пор по Гу Яньженю сохнет.. Да Цзюнь Шань, не пихайся!—воскликнул он.—Ну, а что? Я то думал.. —Цзи Цзинь,—многозначительно посмотрел в сторону старого друга военный и легонько покачал головой.       Обстановку разрядила появившаяся в дверях Сяоюй с блюдами в руках. —Я подумала, что в гостиной будет немного лучше есть,—сказала она, ставя тарелки на столик.—Шутин! Ты выпил? Ну и зачем?—стукнула Госпожа Хо его тыльной стороной ладони,—Я тебе что говорила? —Ну я же немного,—начал было оправдываться Го Шутин, но было поздно: бутылку из его рук выхватили и поставили от него немного дальше, чем он мог дотянуться.—Это, как говорит молодежь, насилие! —Вот значит правильно, так тебе и надо.       И, все, рассмеявшись, продолжили тихий весенний вечер, вспоминая годы учения в военной академии. —Шень Цзюнь Шань,—позвал бывшего ученика Инструктор Го,— скажи, как там новые защитники родины? —Ой, ну просто лапочки,—подхватил Цзи Цзинь, выпивая очередную стопку,—такие хорошие, все, как на подбор! —По-сравнению с нашим отрядом, агнецы божьи, честное слово,—вздохнул Цзюнь Шань,—но они такой дичи, как мы, не творят. —Надеюсь, вы медосмотр сами проводите? А то, кто ж знает, может быть и вы себе кого отхватите,—с совершенно серьезным видом сказал Гу Яньжень. На минуту воцарилась тишина в комнате, пока Шутин и Цзи Цзинь, досмысливая пьяными умами эту шутку, не разразились громким хохотом. —Господи, Яньжень,—вытирая от смеха слезы, проговорил парень,—ты как скажешь..       И все-таки подзатыльник прилетел сыну вице-министра от его будущей супруги. —Ай! Ну, а что? Я отхватил, осталось Цзюнь Шаня и Цзи Цзиня снарядить. У тебя там нет группировки случаем?       Цзи Цзинь свалился от смеха на пол, Цзюнь Шань тихо смеялся, пока Се Сян била Гу Яньженя салфетками, Шутин допивал эту бутылку, стоящую где-то вдали от него, Маньтин ворковала с Тин Баем, и смеялась со всей этой ситуации, а Сяоюй легко улыбалась и вспоминала времена 4-ехлетней давности, когда почти вся эта компания выпивала в баре с Хуан Суном. —Кстати,—прервала она их веселье,—как у Хуан Суна дела?       Из рассказа ребят, она поняла, что сейчас он в Пекине с младшим братом, отдал его на обучение, а сам, с карьеры офицера, зарабатывает хорошие деньги и собирается купить сестре дом, по сути, исполняет свою мечту. От полуживого Цзи Цзиня все также узнали, что Ли Венжун женится, а на вопрос Се Сян: «На ком?», ответили, что на той девушке, которая его когда-то в цветочном облила. По описанию, было понятно, что это Ань Вень. Ее, как сказал ей Цзюнь Шань, видели в одной очень хорошей Шанхайской клинике, которая занимается лечением таких проблем, какая у Ань Вень. Одна знакомая ему поведала, что девушка наблюдается у лучшего врача этой больницы. Се Сян даже обрадовалась, узнав, что Венжун изменился, и в лучшую сторону. Насколько ей было известно, он открыл свой бизнес, ему помогает отец. —Ой, ребята..—вздохнула Маньтин, вставая с дивана за бокалом вина, которое ей налил Шутин,— Как быстро летит время. Только вот все молодые были.. —Я что-то не понял,—проговорил Инструктор,—это был намек на что? —Да так.. выпьем за здоровье старых! —Маньтин!—воскликнул Шутин и кинулся в сторону девушки, а она, в свою очередь, закрылась за Тин Баем, которого тоже пробило на смех.

Наконец-то они все дома.