Мой спаситель

      Был один из холодных и заснеженных декабрьских дней, который быстро превратился в вечер. Как обычно, работы было много, нужно было сделать огромную кучу дел и каким-то чудным образом успеть до конца месяца. Хоть и альбом «One more light» был наполовину готов, он был всё ещё в процессе, а значит ещё многое было впереди. И поэтому, сидя в любимой тёмно-синей толстовке с капюшоном на голове и широких серых штанах, положив одну ногу на другую, я щёлкал по клавиатуре и мышке, при этом не забывая пить свой кофе. В кабинке записи стоял Честер, ожидая моего одобрения. Брэд и Феникс в пол голоса что-то обсуждали, смотря в планшет и располагаясь на общем диване. Около них в расслабленной позе сидел Джо, а рядом Роб, и каждый залипал в телефоне. Сегодня я чувствовал себя просто отвратительно с самого утра, даже с глубокой ночи. Такое состояние, конечно же, ухудшало мою работоспособность и внимательность, даже обычные звуки казались мне слишком громкими. Мои глаза периодически слезились, нос закладывало, тело неприятно знобило, из-за чего я сидел, словно на иголках. И конечно же, я никому не сказал о своём «прекрасном» состоянии, просто уселся ко всем спиной к компьютеру и, не отрываясь от монитора, здоровался со всеми приветственным кивком. Так парни понимали, что я в процессе и не стоит меня отвлекать. И если мне уйти на больничный, то кто будет делать мой огромный объём работы? Конечно, парни могли бы мне помочь и с этим, без сомнений. Но нет. Болеть и, уж тем более, отдыхать — я не умею. Всегда найдётся хоть одна зацепка, чтобы вернуться к работе и опять пропасть на несколько часов, если не на весь день. В скрытии факта болезни меня спасал мой капюшон, который был на мне с самого начала, закрывавший мой неважный вид и торчащие волосы, которые никак не укладывались в нужном направлении. Я часто заморгал, таким образом стараясь убрать пелену и усталость с глаз, но не заметил, как случайно нажал на кнопку и удалил уже сделанную часть работы. — Да блять, — разочарованно прошептал я, увидев возникшую проблему, и стукнул себе по лбу, о чём сразу пожалел. — Что такое? — спросил меня Беннингтон, всё ещё находившийся в кабинке. Вот Честер. Ведь чувствует что-то неладное. Повесив наушники на микрофон, он вышел из кабинки и, нахмурив брови, подошёл и наклонился к монитору. — Что-то удалилось? Я немного отодвинулся от него, потому что в голову сразу влетела мысль о риске заражения. Чез и так довольно часто болел, тем самым заставляя меня переживать, нервничать по поводу сроков, концертов, записи, интервью, за него. И так по кругу. Потом приходилось покупать ему различные лекарства, заставлять их пить и вызывать врача, так как эта ленивая задница не желает делать лишних движений и вообще кого-то беспокоить, потому что, видите ли, он сам со всем справляется. Упрямый, ворчливый и хмурый мистер Беннингтон. Конечно, в списке упрямых, ворчливых и хмурых я тоже нахожусь. Но хотя бы не самый первый. — Да, удалилось благодаря моему нелепому движению, — ответил я, глядя на экран компьютера, а затем перевёл взгляд на него. — Что? Беннингтон внимательно вглядывался в мои уставшие черты лица и замыленные глаза, вынудив меня смущённо отвести взгляд в сторону и заняв руки одёргиванием края толстовки. — Что-то ты какой-то мутный, Шинода, — медленно проговорил Честер, всё так же смотря на меня, и потянул руку к моему лбу, но я успел подняться с места и не дать ему возможность прикоснуться. — Э-эй, мистер Шинода, так не честно! Выход из ситуации оказался простым. Я завязал верёвочки на капюшоне в крепкий узел и затянул его так, что стало видно только мои глаза. По-детски, зато надёжно. — Вы чего это делаете? — удивлённо спросил Брэд, увидев меня в капюшоне и Беннингтона, стоящего напротив и вытянувшего левую руку вперёд. Остальные парни тоже обратили на нас внимание и наблюдали за сложившейся картиной. — Я всеми силами пытаюсь дотронуться до Шинодовского лба, — Чез шёл в мою сторону, протягивая руки вперёд и пытаясь дотянуться, но его действия были безуспешными, так как я перехватывал его руки своими. — Вот ведь, сука, хитрый. — Зачем? — усмехнулся Джо. — Шинизл, вроде бы, не Гарри Поттер, хотя похож на него. Чез, успокойся, там шрама нет. Парни дружно посмеялись. На его шутку Беннингтон повернулся к нему и скорчил рожицу, а затем пропел какое-то выдуманное заклинание и указал пальцем на Хана, который не растерялся и показал гениальную актерскую игру, а точнее, всем, в группе, известный обморок. Знаем, проходили. И не раз. Наблюдая за ними, я вновь почувствовал прилив жара и слабости во всём теле, а после присоединилось ощущение духоты, из-за которого я быстро снял с головы капюшон и сел на рабочий стул. Моё самочувствие ухудшилось, и я понял, что мои оставшиеся силы исчерпали себя, а значит время сдаваться и сознаваться. — Ребят, — обратился я к ним, тем самым заставив отвлечься друг от друга. — На сегодня будем заканчивать. На данный момент нет сил работать, потому что я заболел. Простите, что сообщаю об этом вечером, а не с утра. Но вы же меня знаете. Знаете, что по-другому я не могу. Поэтому расходимся. В ответ каждый из парней покачал головой, но понимающе кивнул, потому что за столько времени, сколько мы друг друга знали, кто-нибудь из нас приходил в таком состоянии. Хоть и ненадолго, но приходил. Потому что никто не желал останавливать процесс работы, от которого зависело очень многое. Конечно, мы были недовольны, если кто-то появлялся нездоровый, в особенности прилетало Чезу, ведь он основа всего процесса, но всегда выжидали полного выздоровления того, кто болел. Честер, стоящий недалеко от меня, подошёл и аккуратно прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу, а потом покачал головой, внимательно смотря на меня, а затем перевёл взгляд на парней. В такие моменты, я чувствовал его особенно близко, особенно по родному, через теплоту его взгляда, касаний, жестов, которые были особенны. Всегда. В молодости они были более ярче, но с течением времени изменились, как и мы сами. — Так, парни, — хлопнув в ладоши, обратился Честер ко всем, тем самым заставив обратить внимание на себя, и встал по середине студии. — Давайте не будем сегодня мучать мистера Шиноду и дружно отправим его на больничный курорт. Надеемся, что ты там не на долго. Всё, расходимся. — Ох, спасибо. Я выдохнул и потёр переносицу, чувствуя, как головная боль ещё сильнее начала давить и затуманивать состояние. Каждый из парней пожелал мне выздоровления, а после принялись собираться, как обычно перекидываясь шутками и подколами. Неожиданно, я вспомнил про вчерашнюю просьбу Чеза о том, что ему, после записи, нужно будет уехать и остаться до более позднего времени не получится. А значит, сегодня этот деловой тоже со всеми уходит, потому что у него, видите ли, нарисовались какие-то дела. Может, они сотрутся? Беннингтон тоже подтянулся к толпе собирающихся, что меня как-то, в глубине души, кольнуло. Да так, что почувствовал, как в носу неприятно защипало. Почему-то мне казалось, что он останется, как обычно выдаст фирменные шутки, с которых я всегда смеюсь до покраснения лица и слёз. Да, планы могут быть разными и срочными. Но в данном случае, мне просто захотелось побыть капризным и беззащитным Майком. Хотя бы на этот вечер. Но, видимо, не сегодня. Перекинувшись прощаниями, парни потихоньку начали выходить, о чём-то болтая и опять подкалывая друг друга. Остался только Честер, который стоял около зеркала и возился с верхней пуговицей от нового чёрного пальто. Каждая попытка застегнуть её была неудачная и, ещё больше, раздражающая Беннингтона. — Давай помогу, — не выдержав его страданий, предложил я, встал с места и направился к нему. Он просто кивнул и повернулся ко мне. На несколько секунд, я подзавис в его тёмно — карих глазах, а затем на губах и, сглотнув, быстро переключился на пуговицу. — В-о-от, — протянул я, аккуратно пропихивая её и поправляя воротник пальто. — Теперь всё получилось. — Спасибо, Майк, — расплылся в улыбке тот, тем самым опять заставляя на нём зависнуть. А точнее на его глазах и опять губах. Его взгляд быстро пробежался по моему лицу, так же немного подзависнув на губах, а после остановился на глазах. — Выглядишь ты сегодня, конечно, так себе. — Спасибо за комплимент, Чез, — ответил я, тыкнув ему пальцем в плечо, и немного отдалился, снова вспомнив о риске заражения. — Ты вроде бы сегодня уходишь по каким-то делам. — Уже нет, — Честер игриво улыбнулся и сложил руки на груди. Вот хитрый, уже что-то задумал. — Ну так ты же собирался… — Собирался, но как я брошу тут бедного несчастного Майка в тёмной студии? — он выгнул одну бровь. — Ну вообще-то, я не бедный и не несчастный. И в студии не темно, — после сказанной фразы я закашлял и вынул бумажный платок из кармана толстовки. Несмотря на то, что меня накрыла волна кашля и жара, в глубине души я почувствовал облегчение и спокойствие. Мне действительно хотелось быть с ним рядом в этот, неприятный для меня, период. Хотя мы и видимся каждый день. Но это ни рабочий процесс, ни интервью, ни запись для слушателей радио, ни фотосессия, а просто присутствие рядом, которого со временем стало очень редким. — Ма-айк, — на выдохе сказал Беннингтон и подошёл ближе ко мне, мягко взглянув в мои глаза. — Думаешь, я изначально, по твоему капюшону, не понял, что ты сегодня сам не свой? Хотя это заметили многие. Думаешь, ради каких-то дел я оставлю тебя здесь одного? — он положил руки мне на плечи и легонько сжал их, продолжая смотреть на меня. — Майк, я знаю, что тебе важна работа, важно уложиться в эти…ебанные сроки, наплевать бы на них. Но здоровье у тебя одно, нужно заботиться о нём. И да, я чувствую, что мне нужно быть рядом, потому что тебе это важно и нужно. Пожалуйста, не заставляй, слышишь? — Честер немного наклонил голову в бок, а я, еле заметно, кивнул. — Не заставляй меня переживать за тебя. Пусть даже это просто простуда. Будь здоровым и отдохнувшим, а ещё полным сил. А то кто же будет тискать тебя на сцене, как не я? Он мягко и тепло улыбнулся, всматриваясь в мои глаза, а затем, притянув к себе, погрузил в объятья. Я ответил тем же и аккуратно положил гудящую голову на его плечо. Его тепло и медленные покачивания в стороны, создали спокойную и умиротворённую атмосферу, заставившие прикрыть глаза и расплыться в улыбке. На некоторое время, мне показалось, что существование времени исчезло. И что эти объятья не будут завершаться. Но, к моему сожалению, отвратительное самочувствие и слабость всё испортили, напомнив новым желанием закашляться и чихнуть. — А…поможешь мне добраться? — лениво пробубнил я, всё также находясь в его объятиях. — А то как-то…я уже всё. — Конечно, для этого я здесь, — он погладил меня по спине и голове. Наконец, я опять взглянул ему в глаза и сразу понял, что наши лица находятся совсем рядом. Честер медленно потёрся своим носом о мой, а после тихо сказал: — Иди собирайся, а я пока что буду греть свою машину. Я улыбнулся ему и отошёл в сторону, чтобы прочистить горло. — О, да ты мой спаситель. — Именно. И не забудь выключить свет, а то всем потом выслушивать недовольства по поводу оплаты света. Я закатил глаза и направился к своему телефону, не забыв ответить своему спасителю: — В этом месяце этим вопросом занимаешься ты, Беннингтон. — Бу — бу — бу. Дверь захлопнулась. Я принялся собираться с довольной улыбкой на лице и ощущением той самой нужности и заботы, которые с теплом и трепетом отдавались в моём сердце. Взяв ключи с маленького столика около и выключив везде свет, я запер дверь и направился в машину, где ожидал меня мой спаситель.