Ты согреешь меня..

      — Какого чёрта, Валя? — слышался недовольный голос моей начальницы где-то возле уха.       Меня будто что-то сковало. Я не знала, что говорить и как вообще себя вести. Я просто молчала, словно невинный ребёнок, который только что провинился перед матерью.       — Ты меня позвала только лишь для того, чтобы отчитать? — тихим голосом спросила я, отпуская свой взгляд на пол.       — Я.. — Галя мгновенно замолкла.       — Что? — спросила я, до сих пор не поднимая своего взгляда.       — Чем ты думала, когда шла под дождём в каком-то лёгком пальто? — фыркнула Галя. — Хоть я и не являюсь вашей матерью, но я отвечаю за ваше здоровье и состояние.       Дальше я просто стояла. Стояла и не могла вымолвить и звука. Меня поедал стыд перед начальницей. Перед моей начальницей.       Я чувствую тяжесть на своём плече и быстро поднимаю голову. Передо мной стоит Галя, чуть ли не впритык. Я сама не заметила того, как моё сердце начало биться сильнее обычного.       Мигом Галя прижимает меня к себе, начиная гладить по спине. Я, конечно, немного растерялась, но, несмотря на это, ответила на объятия взаимностью, утыкаясь в плечо Рогозиной.       — Если бы ты только знала, как я тогда переживала за тебя, — сказала Рогозина, переплетая наши руки и отстраняясь от меня. — Я никогда настолько сильно не переживала.       На моём лице появляется мягкая улыбка, я целую Рогозину в уголок губ, при этом тихо шепча:       — Я знаю, что ты меня согреешь, — улыбнулась я, — несмотря ни на что, Галчонок.       Галя улыбнулась, вновь притягивая меня к себе и крепко обнимая.       — Ой, по всей видимости, я тут лишний, — сказал Тихонов. — Я зайду позже.       Не желая больше лицезреть эту милую картину, он быстро ушёл, а то вдруг ещё получит от Галины Николаевны.       — Я люблю тебя, — вылетает с уст обеих.