Пора заканчивать

Петров, несмотря на всю тревогу, которую скрыл и впредь до своей смерти собирается скрывать, стоял с абсолютно равнодушным выражением лица. Только люди, читающие мысли, могли знать, что у него творится на душе. Безысходность, ненависть, тревога и даже такое чувство, как любовь. Антон никогда не думал, что способен кого-то полюбить. Вернее, полюбить кого-то, кого изначально считал своим врагом. Рома сам по началу относился к нему, как и ко всем — хладнокровно и жестоко. Но в итоге всё же пришли к взаимопониманию и крепкой дружбе. Как он мог влюбиться в Рому Пятифанова? Ведь тот прекрасно знал, что вышеупомянутый шатен любит Морозову, ради которой готов на всё. Чего греха таить? Ему тоже когда-то нравилась Полина, но потихоньку чувства начали пропадать, а потом и вовсе погасли. С каждым днём Петров всё больше и больше влюблялся в своего лучшего друга. Однако, конечно, головой Антон понимал, что ничего быть не может, но сердцем не мог того принять. Сейчас блондин вместе с Ромой стоял на крыше старой заброшки, про которую, наверное, все уже забыли. Здесь часто собиралась команда «Вольтрона», даже скорее по мелочам, чем по каким-то важным вопросам. Столько воспоминаний связано с этим местом… — Тох, ты точно уверен? — спросил неподалёку стоявший кареглазый, попутно втягивая горький запах сигарет. Каждый раз, когда блондин видел друга, в его животе появлялись порхающие бабочки, а сердечный ритм нарушался. — Да, — коротко ответил Петров, полной грудью набирая воздух. Мороз, к которому тот успел привыкнуть за последние пару лет, лес, ледянящий душу, случайные кадры воспоминаний, всплывающие в голове на пару секунд — всё смешалось в одну картину. Пятифанов молча подошёл к краю крыши, нервно посматривая вниз. Его неуверенность не скрылась от Антона. — А ты? Ты уверен? — чуть ли не шёпотом спросил зелёноглазый, вмиг становясь рядом. Тот вздохнув, кивнул. — Давай на «три» прыгнем? Чему Антон не удивился, так это своему страху. Страх перед смертью… Она ведь неизбежна, но мы всё равно её боимся. Это страх перед неизвестностью. — Раз, — тишину прорезал слегка напуганный голос шатена, что закрыл глаза. А может, ну этот суицид? У него ведь вся жизнь впереди! Если не считать родителей, что бесконечно ссорятся и грозятся разойтись, разделив их детей по разным семьям, и отца, который круглосуточно пьёт, изредка прибегая к насилию по отношению к его своенравной жене. — Два. Издевательства «любимых» одноклассников, их унижения и насмешки. Он всегда был среди них чужим и останется. Благодаря им Петров познал, что такое «буллинг». — Три. Резкий рывок вперёд. – Я люблю тебя, Ром, – последнее, что произнёс Антон, но и эти слова утонули в гуле ветра.