Я рядом

"Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит." «Мастер и Маргарита», Михаил Булгаков Что, если Лёве было к кому прийти? Мрачные тени ночи уже опустились на землю, прогоняя людей с улицы. Луна успела взять свою вахту и теперь слабым бликом ложилась на темную гладь прудика перед домом. Тусклый свет жёлтых фонарей привлекал мотыльков, и они, кружась в потоке, создавали неразрывный хоровод. Часы показывали 12:34. В квартире 146 стояла тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье настенных часов. Тогда раздался звонок, быстрый и аккуратный. Затем ещё и ещё раз. Оля подскочила с кровати, бросая на нее свой незаконченный рисунок вместе с карандашом. Иванова знала лишь одного человека, который мог прийти так поздно. И что-то подсказывало ей: хороших новостей ждать не стоит, он здесь не поэтому. По дороге к двери Оля наспех надела халат поверх бледно-голубой сорочки. Мама всегда говорила ей, что встречать гостей в ночной рубашке неприлично. Но если честно, одежда обычно волнует его меньше, чем политическая обстановка в Австралии. Оля посмотрела в глазок и тихонько выдохнула, когда ее догадки подтвердились. Конечно это был он. Несколько поворотов ключом, она сняла цепочку и тяжёлая дверь поддалась вперёд с неприятным скрипом. Хоть бы не разбудить соседей, подумала Иванова. — Лёва. — Привет. — Хлопов переступил с ноги на ногу и закусил губу. — Родители дома? — Спросил он и вместе с тем заглянул девушке за спину. — Нет, иначе тебе устроили бы менее приятный приём. — Оля покачала головой и улыбнулась. — Сегодня ночная смена у обоих. — Объяснила она. Лёва кивнул. А выражение лица у него по-прежнему было напряжённым и мрачным, заметила Иванова. — Можно зайти? — Если хочешь. — Хмыкнула Оля, потом отступила назад, освободив Лёве проход в прихожую. — Стал бы я спрашивать, если не хочу? — Он как-то недобро усмехнулся и прошел мимо. Лёва быстро скинул обувь, стянул с себя куртку и повесил ее на крючок, а после пошел в ванную. Оля закрыла дверь и прошла за ним. — Что случилось? — Она прислонилась к косяку двери и внимательно посмотрела на Леву, который, по ее мнению, слишком уж усердно намыливал руки. Он поднял голову, будто почувствовал пристальный взгляд на себе, и наткнулся на Олю в отражении. Сначала Хлопов долго молчал и просто смотрел, а затем, прочистив горло, подал голос. — Почему что-то должно случиться, если я пришёл? — Значит, у тебя всё хорошо? — Оля нервно усмехнулась, оторвалась от двери и подошла ближе к нему. — Я этого не говорил. — Лёва слегка улыбнулся и немного расслабился, когда Оля прижалась к нему со спины. Сильно сильно, будто бы боялась, что он может исчезнуть в любую секунду. — Лёва, я переживаю за тебя. Ты выглядишь потерянным и грустным, и усталым. И я могу продолжать этот список долго, но... — Я знаю. — Он все таки оторвался от Оли и повернулся к ней лицом, аккуратно беря за руку. — Мне нужно кое-что рассказать тебе. Это важно. Очень важно для меня. — Хорошо. — Иванова сжала его ладонь в ответ. — Я поставлю чайник, разговор же не короткий будет? Лёва кивнул ей, отпуская сплетённые руки и снова отвёл глаза. Оля же наоборот стояла на месте, рассматривая Хлопова в упор. Синяки под его глазами стали выделяться ещё сильнее и она задумалась: сколько он смог поспать за последние дни? Она не хотела оставлять Лёву. Никогда вообще, если бы была такая возможность. Но у жизни были немного другие планы и, в конце концов, испустив тяжёлый вздох, Иванова ушла на кухню, оставляя его одного, не в первый, но и не в последний раз. Пока чайник грелся на плите, Оля снова думала о них. В последнее время она постоянно думает обо всём, что происходит вокруг них. Думает о том, сколько всего ещё им нужно пережить, чтобы ужас, поселившийся в их жизнях, наконец закончился. Начиная с той злополучной смены и до сих пор они только и делали, что пытались выжить. Когда судьба решит, что с них хватит бед и горестей? Когда судьба подарит им всем покой и счастье? Из мыслей ее вырвал назойливый свист чайника. Оля подскочила со стула и скорее выключила газ, лишний шум ей ни к чему. Она достала две чашки, одну побольше - для Лёвы, другую поменьше - для себя. Добавила ложку сахара себе и уже инстинктивно потянулась в сторону кружки Хлопова, но тут же одернула себя. Лёва пьет крепкий кофе без сахара. Всё практически готово, Оля разбавила холодной водой напитки и понесла их к себе в комнату. Лёва был уже там, ждал её. — Красиво получается. — сказал Хлопов. В руках у него был тот самый рисунок, которым Иванова занималась перед его приходом. По правде сказать, выходило достаточно криво - руки Оли безостановочно тряслись, когда в голове всплывали образы подруги. "Мертвой подруги". — напоминал противный голос. — Я не могла уснуть. — Оля поставила чашки на стол и забрала рисунок из рук Левы, в которой раз всматриваясь в знакомые глаза. "Ты могла бы изменить ситуацию, могла бы предотвратить трагедию в тот вечер." — Это был тот же голос, он то не даст о себе забыть. "Я всегда здесь! — кричал он, — И если вдруг тебе покажется, что жизнь не так уж и плоха, я обязательно напомню, что происходят страшные вещи." Он преследовал не только Олю. — Снова кошмары? — спросил Лёва, беря ее за руку. — Один и тот же. — Анастасийка. — Хлопов понимающе кивнул. — Ну и как, рисование помогает? — Не знаю. Иногда мне кажется, что засыпать становится легче. По крайней мере, хочется в это верить. — ответила Оля. — Но до конца я от кошмаров не избавилась. — Возможно, и не избавишься. Как и остальные. Оля покачала головой. Конечно же плохие сны есть не только у нее. Лёва знает не хуже других, какого просыпаться в холодном поту с застывшем на губах криком. Кошмары у него другие и страхи тоже, но они есть. Как и у Игоря, и у Валеры. Каждый из них до сих пор ведёт не только общую, но и свою собственную борьбу. Борьбу за свободу от прошлого. — Здесь она получилась словно ангел, такая светлая. — Прошептал Лёва, указывая на рисунок. — Такой я ее помню. — Оля провела едва коснулась кончиками пальцев нарисованных волос. — Такой она была на самом деле. — Я хотела подарить Валере несколько таких, самых удачных... Но если это не то, что ему сейчас нужно? — О чём ты говоришь? — Нужно уметь отпускать прошлое, чтобы у тебя появилось будущее. Понимаешь? А это, — Оля посмотрела на рисунок. — только лишнее напоминание обо всём, что произошло. — Мы должны помнить тех, с кем сводила нас жизнь. В этом и заключается вся суть человеческой жизни. Мы строим что-то новое, но продолжаем хранить воспоминания об ушедшем. Иначе нельзя. Лёва встал с кровати и заключил Олю в объятия. — Я думаю, Валере понравится. — Хлопов отодвинулся и коснулся плеч Оли, заглядывая не то что в глаза, в саму душу. — У тебя получаются замечательные работы, Оля. Ты молодец. — Спасибо. — сказала Иванова. — Спасибо за всё. — Она снова прижалась к Лёве. Это движение получилось резким, но ей было наплевать. Сейчас, в холодной ночной тишине, она больше всего на свете хотела чувствовать его тепло. Хотела чувствовать его дыхание и стук сердца. — Так, что у тебя случилось? — тихо спросила Оля, когда, как ей казалось, пришло время для этого. — Валера. — Лёва отстранился и снова сел на кровать, зацепив со стола кружку. — Спасибо за кофе. — сказал он, сделав первый глоток. — Вы поругались? — Оля села рядом. — Нет. Произошло кое-что хуже, намного хуже. — Лёва тяжело вздохнул и убрал кружку обратно. Он упёрся руками в колени и уронил голову. — Что такое? — Спросила Оля. Она тихонько погладила его по спине. — Скоро мы найдем четвертый обломок плиты и тогда, — Лёва запнулся. Прочистил горло и продолжил. — Тогда придет конец нашему союзу, нашей дружбе, всему. — О чём ты говоришь? — его слова насторожили Олю. — Это будет последний обломок, так? Поэтому придет конец? Он прекратит всё это? — Повторила Иванова, словно заведённая игрушка. Тот самый назойливый голос где-то на задворках сознания продолжал издеваться над ней. "Неужели ты такая глупая, что поверила в такой простой финал?" — вопрошал он. Нет, конечно нет, всё было понятно с самого начала. Лёгкого конца им ждать не стоит. Но верить она хотела в другое. — Лишь отчасти. Хлопов замолчал. — Лёва, пожалуйста, не тяни. — взмолилась Оля. — Валентин Сергеевич хочет убить Валеру. — Он поднял голову и посмотрел на Олю. В его глазах она увидела лишь боль и растерянность. — Как только Валерка найдет этот дурацкий обломок, доктор убьет его! — крикнул Лёва. Иванова вздрогнула. — Как же так? — прошептала Оля. — Я даже сделать ничего не могу, понимаешь?! — Он продолжал кричать. Схватил ее за руку и сжал. И чем сильнее он сжимал, тем больше боли выходило из него. Ее было так много, что можно умереть. Лёва подождал, когда до Оли дойдет смысл этих слов, и продолжил. — Мне выпал шанс! Шанс начать всё сначала, стать чем-то большим, чем бывшим пиявцем, монстром, который чуть не убил людей! Я мог бы стать хорошим другом, по-настоящему. И это всё так неправильно, так неправильно! — У Лёвы скатываются первые слёзы, он отворачивается и тихонечко скулит. Оля крепко прижалась к нему, так, будто в нём всё её спасение. Гладила, шептала всякую ерунду о том, что всё будет хорошо. О том, что всё это пройдёт, а он всё плакал. Очень тихо, но Оля слышала. Она чувствовала. Казалось, прошла вечность. Щеки у нее были влажные, потому что она плакала вместе с ним. — Я не могу предать Валеру. — уже тихо сказал Лёва, когда наконец успокоился. Его голос теперь не выражал никаких эмоций, он был пустым и охрипшим из-за усталости. — Я обещал быть ему другом. Лёва повернулся к Ивановой и почти невесомо коснулся ее лица, стирая дорожки слёз. — Почему ты плачешь? — Потому что плачешь ты. Хлопов кивнул и очень аккуратно поцеловал Олю в губы. Легко и нежно. — Ты можешь предупредить Валеру. — Сказала Оля спустя несколько мгновений. Лёва покачал головой. — Почему нет? — Что по-твоему будет, если я всё расскажу? Что будет с Валентином Сергеевичем? — Так вот в чем дело. — Оля вопросительно уставилась на Лёву. — Ты сомневаешься в Валере? Но почему? — Я не знаю, всё это сложно. Произойти может всё что угодно. И мне кажется, я запутался. — Валера будет осторожнее с... — Оля не успела договорить, потому что он перебил её. — Осторожнее?! Валера вампир, ты знаешь, что это значит? Есть вещи, которые тяжело контролировать, особенно, когда ты не человек. — Ты боишься, что Валера убьёт его? — неожиданно для себя спрашивает Оля. — Я думаю, он сможет убить, если ему захотят помешать, особенно, когда он так близко подобрался к Стратилату. — Ладно, пусть будет так. — Ладно? Ты так просто об этом говоришь. Я больше всего боялся признать это. Чувствую, будто... — Лева запнулся. — Что ты чувствуешь? — Что предал его во второй раз своим сомнением. Но как только представляю, что может случиться с Валентином Сергеевичем, то уже не знаю, хочу ли говорить Валере. Я не хочу предавать никого из них. — А если ты попробуешь отговорить доктора? — Я уже пытался, это бесполезно. Ты же знаешь Валентина Сергеевича, если ему что-то пришло в голову, его уже не переубедить. — Тогда ты должен рассказать Валере. Хлопов покачал головой, горько усмехаясь. — Лёва, он не монстр! Он убил хоть кого-нибудь за всё это время? В ответ молчание. — Ну? — Оля ждала. — Нет. Но до этого его смерть не планировали. — Валера не глупый, он понимает, что Валентин Сергеевич ему не доверяет. А ещё он не такой импульсивный как Игорь. Он не станет предпринимать необдуманных действий. Тем более, он знает, что для тебя значит доктор. Валера так не поступит с тобой, Лёв. — Оля взяла Хлопова за руку. — Ты просто предупредишь его и Валера будет осторожен. Так ты сохранишь обоих. Хорошо? Хлопов кивнул. — Спасибо. — Лёва поцеловал Олю в лоб и притянул в свои объятия. — Как я буду без тебя? — Очень тяжело. — Усмехнулась Оля. — Но я рядом. Чтобы ты не решил сейчас или потом, я приму твой выбор. Мы пройдем через всё это вместе, обещаю тебе. В ту ночь они уснули вместе. Прижавшись друг к другу, отгоняли кошмары друг друга. И кто бы знал, что это были последние мгновения покоя между ними.