Лимонад

***

Еще поднимаясь по лестнице, Римус услышал негромкую музыку. А следом и хриплый, мелодичный голос, что подпевал. В старом доме, полном молодых арендаторов, это не то, что было большой уж редкостью. Здесь часто кто-то устраивал вечеринки или шумел. Но впервые Римус почувствовал волну мурашек из-за ясного, расслабленного голоса и с любопытством свернул в коридор перед своей квартиркой. Все пространство было заставлено коробками, дверь квартиры напротив распахнута и оттуда доносились Queen. А спустя мгновение в коридоре показался высокий, крепкий парень в джинсах и испачканной белой футболке. Его руки были покрыты татуировками, длинные, черные волосы стянуты в небрежный пучок, а светлое лицо артистично гримасничало, пока парень продолжал подпевать. – Я по-настоящему люблю тебя! Ты мой лучший друг. Ооо, ты даешь мне силы жить! Римус прыснул со смеху, и тут же неловко зажал себе рот рукой. О, как грубо смеяться, когда человек поет! Но парень в грязной футболке ни капли не смутился, хоть и замолчал. Обернувшись к Римусу, он ослепительно улыбнулся. Его красивые, тонкие черты лица стали от этого только лучше, и Римус ощутил, как внутри живота все задрожало. Ох. – Прости, я смеялся не из-за твоего пения, – торопливо сказал он, неловко перебирая пальцами ключи, что достал из кармана. – Что ж, я рад. Иначе, это было бы довольно неловко для меня, – ответил парень и, о господи, рассмеялся хрипло и чарующе. – Я Сириус Блэк. Мы с братом переезжаем в эту квартиру сегодня. Залог чудовищный, но зато такая классная гостиная. Сириус вытер руку о свои джинсы и протянул ее очарованному Римусу. Тот торопливо пожал крепкую, крупную ладонь в ответ, почувствовав, как по телу прошла новая волна мурашек, и представился в ответ: – Римус Люпин. Живу напротив, – он указал на синюю дверь, перед которой громоздились чужие картонные коробки. – И я бы хотел попасть внутрь. – Прости, я тут завалил все, – Сириус откинул со лба выбившиеся из пучка волосы и снова обворожительно улыбнулся. – Но Джеймс уехал за постельным бельем, которое мы благополучно забыли, так что теперь я вынужден справляться с вещами самостоятельно. Потороплюсь все убрать как можно скорее. Римус почувствовал себя картошкой на фоне возмутительно красивого, высокого соседа. Его светлые серые глаза сияли, а белая майка непозволительно плотно облегала длинный, сухой торс. Римус постарался справиться с желанием пялиться и сказал: – Думаю, будет быстрее, если я тебе немного помогу. – Ты не обязан. – Конечно не обязан. Но я бы хотел попасть к себе раньше завтрашнего дня, так что советую тебе не отказываться, – Римус улыбнулся и сбросил с плеча сумку. Сириус, казалось, был приятно удивлен. Он торопливо оглядел захламленный коридор и сказал: – Тогда с меня еда. Я жарю прекрасные блинчики. «Он жарит», – бессовестно подумал Римус и сглотнул. – Договорились, – согласился он и принялся за помощь. Вместе, под музыку и пение Сириуса, к которому изредка присоединялось смущенное пение Римуса, они носили коробки. Не особо тяжелые – все заботливо упакованные, небольшие и чистые. Сириус забирал увесистое из рук Римуса, не позволяя излишне напрягаться, «ведь это даже не твои шмотки». И его белые пальцы касались теплых пальцев Римуса, а взгляды парней то и дело встречались, рождая изумительный трепет в груди. Не прошло и получаса, как они со всем справились. Но теперь гостиная – просторная, с большим окном – была завалена вещами. Коробки башнями возвышались над парой кресел и опасно нависали над потертой барной стойкой. Римус расчесал пальцами свои волосы, убирая со лба кудри, и предложил: – Хочешь лимонад? У меня в квартире есть. Лицо Сириуса удивленно вытянулось, словно он не ожидал, что Римус, который только что помог ему, еще и напитки будет предлагать. – Правда? – спросил Сириус, вдруг смутившись и оттого став еще привлекательнее. – Более чем, – уверенно ответил Римус. Да, он не был так хорош, как его новый сосед. Но Римус знал, что он, в целом, нравится другим людям. И он точно знал, что понравился Сириусу. Ладно, он надеялся на это. В конце концов, нельзя было игнорировать некоторое напряжение между ними. Они пели вместе! И сталкивались плечами в дверном проеме чаще, чем то могло быть случайным, смеясь и улыбаясь друг другу. Это же что-то значит? – О, тогда я с радостью, – удивительно серьезно сказал Сириус. Он замешкался, пригладил волосы и зачем-то засунул в карман бумажник. – Если ты сам не против. – Я же сам предложил, – Римус лучисто улыбнулся и Сириус осмелел, сдержано, но очень радостно улыбнувшись в ответ. Они вместе отправились в квартиру напротив. Римус быстро оглядел полы и мебель, чтобы убедиться в отсутствии явного беспорядка. Все было хорошо, так что он направился прямиком к холодильнику. – Я снимаю эту квартиру уже два года, чудесный дом, – заговорил Римус, силясь справиться с волнением. Тот факт, что Сириус был позади него, вне поля зрения, добавляло немного смелости. – В вашей с Джеймсом квартире раньше жила учительница французского. Очень милая дама. Она переехала поближе к родственникам, насколько я знаю. А я, напротив, съехал от родителей. Они остались в пригороде, а я перебрался к месту учебы. А вы с Джеймсом почему переехали сюда? Римус смешал газировку с терпким лимонным сиропом, который варил сам, разлил получившийся лимонад по стаканам и обернулся. – Тебе стакан маленький или большой… член?! Римуса окатила волна негодования и разочарования. Сириус стоял посреди его гостиной полностью обнаженный. Несдержанно расписанный татуировками, с распущенными волосами, красивый, как черт. Но самодовольство на его лице быстро сменилось испугом. – Какого хрена?! – закричал Римус, отставляя стаканы и краснея от злости и стыда. – Почему ты голый?! – А что не так? – удивленно и неуверенно просил Сириус, еще не понимая нужно ему прикрыться, или нет. – Ты же сам пригласил меня на лимонад! – Что? Причем тут он?! Почему ты разделся?! – лицо Римуса пылало. Он гневно размахивал руками, не зная куда смотреть. То ли на чужой, привставший член, то ли в ужасающееся лицо его обладателя. – Ох… Ооох! – наконец, Сириус понял, что облажался. Он лихо схватил свою одежду, брошенную до того на кофейный столик, и, чудовищно смущенный, судорожно начал одеваться. К сожалению, делал это он не так быстро, как раздевался, и возмущенный Римус пытался смотреть куда угодно, только не на полуголого парня в своей квартирке. – Прости, я просто подумал… Обычно так меня зовут для секса! – Лимонад это что, какой-то тайный сигнал для спонтанного перепиха с незнакомцем, о котором я не знаю? – пораженно спросил Римус. – Ну это не всегда лимонад, – пытаясь сгладить ситуацию, ответил Сириус. – Иногда меня зовут на чай, какао или сок. – И ты просто идешь, и трахаешь людей, которых даже толком не знаешь? – Римуса окатило отвращение. – Нет! Зачем? – лицо Сириуса тоже скривилось. – Обычно, мы нравимся друг другу. И мне казалось, что мы тоже понравились друг другу. Черт, я повел себя как настоящий кретин, прости меня, пожалуйста. Если честно, я удивился, что ты предложил… вернее, мне показалось, что ты предложил. Я не ожидал, что ты мог бы вот так. Ведь ты такой милый и трогательный, и искренний. Но я обрадовался, что тоже интересен тебе. «Милый и трогательный, и искренний», – эхом раздалось в голове Римуса, пораженного тирадой Сириуса. – Могу я рассчитывать, что мы забудем об этом кошмарном эпизоде и будем хорошими соседями? – молния на джинсах Сириуса взвизгнула, и разрумянившийся от гнева и смущения Римус, наконец, смог снова взглянуть на парня. Тот стоял сам не свой. Смущенный, всклокоченный, в надетой шиворот-навыворот футболке. – Извини меня, – попросил он снова. Римус видел, что Сириус честен. И что он идиот. А еще, он знал, что им обоим не показалось, что у них взаимный интерес. Этот придурок даже трусы снял. А теперь выглядел из-за этого очень виноватым. Римус тяжело вздохнул, после чего взял стаканы с лимонадом и всучил один из них Сириусу. – Держи большой. Как твой член, – сказал он, усмехнувшись, и почувствовал себя всесильным, когда заставил этими словами покраснеть Сириуса. – Спасибо, что быстро оделся. И что не садился голым на мой диван. – Пожалуйста, – сконфуженно ответил Сириус. – Могу ли я сесть на диван будучи одетым? – Разумеется, – соблаговолил Римус и подавил внезапно рвущийся наружу смех. Раскованный, улыбчивый, сексуальный Сириус был хорош. Но тихий и красный – еще лучше. – Так и почему вы с Джеймсом переехали? – спросил Римус, невольно пытаясь поддержать раздавленного случившимся парня и желая сменить тему. – Потому что было пора съезжать от родителей? – с готовностью воспользовался помощью Сириус. Он постарался расслабленно усесться, что, к его чести, ему удалось. Но рука, держащая стакан, была напряжена. – К тому же они были против того, чтобы мы завели собаку. Правда, мы пока не можем ее себе позволить. – Я люблю собак, – сказал Римус, улыбнувшись. – Еще рановато для шутки о том, что я могу для тебя погавкать? – с робким весельем спросил Сириус. Римус расхохотался и, глядя на этого идиота сквозь слезы, понял, что окончательно простил его.

***

Сириус проторчал в гостях больше часа. Они говорили о собаках, о квартирах, о переезде. О музыке семидесятых. Римус рассказывал о здешних кафе и пекарнях. Перескакивая с темы на тему, смеясь, они осторожно избегали любого флирта, стараясь подружиться и сгладить произошедшее. А потом Сириус, съев все предложенное печенье, что было у Римуса, попрощался и, словно невзначай коснувшись на прощанье его руки, ушел. Он как деревянный вернулся в свою квартиру, схватился за волосы и принялся беззвучно кричать от стыда и досады. Ох, он полный идиот! Очевидно, что Римус был не из тех парней, что предлагают секс! Как он мог подумать так про него?! Нет, конечно, проблема была в том, что Сириус был рад расценить слова этого очаровательного, кудрявого, веснушчатого парня как приглашение. Но надо было радоваться приглашению на лимонад, а не на спонтанный воображаемый секс. – Я долбаеб, – обличил себя Сириус. Он так и стоял, держа себя за волосы, пока ему не позвонил Джеймс. – Я забыл ключи. Дверной звонок еще не работает? – спросил он. – Я его пока не чинил, – кисло ответил Сириус. – Просто постучи. – Звучишь подавлено. Что-то случилось? – Я подружился с нашим соседом, – уклончиво сказал Сириус. – Тот, который ангел? – Что? Почему? – Владелица квартиры сказала, что наш сосед – ангел, когда отдавала ключи. – Те ключи, что ты забыл? – Да. Так сосед действительно ангел? Сириус тяжело вздохнул и пораженчески признал: – Абсолютно. Но я едва не заруинил все, и в итоге познал его… издевательскую сторону. – Ангельский сосед издевался над тобой? Уверен, ты заслужил, – иногда, Джеймс был чудовищно проницательным. – Абсолютно, – снова сказал Сириус. – Расскажу, когда вернешься. Джеймс пообещал принести вкусностей, чтобы скрасить страдания друга, после чего повесил трубку. Сириус тяжело вздохнул и стянул с себя одежду – второй раз за последние пару часов – и голым побрел в ванную комнату, чтобы смыть с себя позор.

***

По телевизору показывали Семейку Аддамс, Сириус ел сухие хлопья – единственное, что нашлось из сладкого – и запивал газировкой. Гомес целовал руки Мартиши. Сириус думал о руках Римуса, и пытался понять мог ли успеть слегка влюбиться? Никогда прежде он не оказывался в более смущающей ситуации, чем сегодня. Но дело было не в том, что обычно парни и девушки были рады номеру с раздеванием, а Римус рад не был. Не в том, что Сириус ощутил себя отвергнутым, хотя был непривычен к подобному. Дело было в том, что происходило после. Как Римус показал зубки, подшучивая над Сириусом. В том, что все равно угостил печеньем. В том, как рассказывал о себе и как спрашивал Сириуса о его жизни. Как собирались морщинки в уголках его глаз при улыбке. В том, как при смехе обнажались его зубы со слегка выступающими клыками. Сириус подпер щеку ладонью, сминая кожу и представляя конопатое лицо соседа. Может, он и правда чуток влюбился. Но это же хорошо? Римус явно тоже им увлечен. Наверное, после неловкого инцидента уже нет, но это не значит, что это непоправимо? Все можно исправить! Действовать медленно, обстоятельно. Проявить внимательность, ухаживать по-настоящему. С шоколадом и комплиментами. Позвать его на свидание? Или сначала просто на дружественную прогулку? В дверь постучали. Джеймс. – Иду, – крикнул Сириус, вздохнул и поднялся с кресла. Он вяло поплелся к двери, осознавая, что сейчас ему придется рассказать о произошедшем со всеми деталями. Стыд и позор. Сожаления и надежды. Сириус и тупость. Он открыл дверь и внезапно увидел не очкастое лицо Джеймса, а доставщика пиццы. – Квартира двадцать семь? – спросил тот. – Двадцать восемь, – ответил Сириус и покрылся мурашками, когда дверь напротив открылась и в коридор вышел Римус. С влажными после душа волосами, в домашней уютной одежде. Босоногий. Его голые, длинные стопы пригвоздили взгляд Сириуса к себе на несколько долгих мгновений. – Пицца ко мне, – сказал Римус. Он быстро расплатился с доставщиком, забрал коробку и с интересом оглядел лицо Сириуса. – У тебя красный след на щеке. – Это от ладони, – ответил Сириус, поборов желание потереть лицо и согнать с него красное пятно. – Мне показалось, что ты из тех, кто готовит всякие крутые штуки себе на ужин. – Я приготовил. Пиццу, – ответил Римус, улыбнувшись. Выглядел он так же скверно, как сам Сириус. Немного нервно, немного взволнованно, немного уязвимо. Римус мог отступить в глубину квартиры и закрыть дверь, но не делал этого. Только пристально смотрел в лицо Сириуса и явно о чем-то сосредоточенно думал. А потом вдруг сказал: – Хочешь, съедим ее вместе? – Конечно! – Могу зайти к тебе? Я устроил жуткий беспорядок, пытаясь продезинфицировать после тебя квартиру. – Да я никуда не садился! – Сириус вскинул руки, но спорить дальше не стал, послушно пропуская Римуса к себе. Тот бегло оглядел гостиную, все так же заставленную коробками, мебель, ковер, и, выбрав кресло, осторожно в него опустился. Взглянул на экран беззвучного телевизора. – Семейка Аддамс? – Лучшая семейная пара всего кинематографа. Поддерживающие родители, внимательные супруги. Гомес тащится от жены, – возможно, слишком говорливо ответил Сириус. – Не идеально ли? Будешь кофе? У меня вкусный. – Кофе буду, – кивнул Римус и протянул: – Я тоже люблю Аддамсов. Удивительно, как хорошо столь прекрасная начинка завернута в готическую, чернушную обертку. Не сразу заметишь, да? А ты заметил. – Было с чем сравнить, – пожал плечами Сириус. Он отошел к кухонному гарнитуру – уставшему, разболтанному, но Сириус сможет привести его в порядок. Он достал банку с кофе и продолжил: – Моя родная семья просто сущий кошмар. А родители Джеймса очень хорошие. На контрасте уродливость четы Блэков проступила особо сильно. – Так Джеймс не твой брат? Я имею в виду кровное родство… Ну и глупость, конечно он не родной брат, ты только что это сказал. Зато, буду знать, что такой как ты здесь только один. – Какой? – лающе рассмеялся Сириус, глянув на Римуса через плечо. Тот сидел на краю кресла, выпрямив спину и пристально глядя в ответ. – Возмутительно красивый? – Похабное животное? – О, теперь я животное! – Сириус не обиделся. Они оба знали, что он это заслужил. – Я жил с Поттерами последние шесть лет. Мы с Джеймсом выросли вместе, так что кто знает, может он такое же животное, как и я. Ну и логично, что переехали тоже вместе. Как пара женатиков, честное слово. – Но вы не женатики, так? – О нет. Фу. Это буквально инцест. – Нет, не буквально. И ты сам так вас назвал, – голос Римуса был смешлив и Сириус тоже улыбнулся себе под нос, рассыпая кофе по чашкам. – А Джеймс назвал тебя ангелом. – Что? Почему?! – Владелица квартиры так сказала. Что наш сосед сущий ангел. Ну, должен согласиться. Ты чудесный. Сириус осекся и занервничал. Черт, он совершенно точно не планировал начинать флиртовать. Но это же не флирт, верно? Просто подтвердил чужие слова. Ничего такого, так? – Я чудесный? – голос Римуса дрогнул. – Интересное мнение. Знаешь, я передумал. Я не хочу кофе. Сириуса окатила волна ужаса. Он все испортил. Римус сам предложил к нему зайти, поесть пиццы, а он полез со своими ангелами и чудесностями. Он не мог заставить себя обернуться, боясь встретиться взглядами с Римусом. О, тот будет зол и холоден. И, наверное, окончательно разочаруется в нем. – Я хочу лимонад. Что? Сириуса опалило жаром. Он стремительно обернулся, забыв обо всех опасениях, и застал Римуса раздевающимся. Тот неловко стоял на одной ноге, выпутываясь из штанов, худи лежало рядом на кресле, скомканное. Без того порозовевшее лицо Римуса сделалось красным, и он жалостливо воскликнул: – Я не умею раздеваться так быстро, как ты! Сириус издал несвязный звук, весь подобравшись, перепрыгнул диван и стрелой бросился к Римусу. Схватил и поцеловал. Прижимая к себе горячее, худое тело, сжимая острые плечи, Сириус вдруг ощутил невероятную легкость. Его больше не занимали тревоги, не было необходимости строить новые планы и переживать, что Римус отвернется от него. Нет. Римус жался к нему, закинув длинные руки на шею Сириуса и отвечая на поцелуи, шумно дыша и трогательно всхлипывая. Они стояли посередь квартиры, опасно покачиваясь, втискиваясь друг в друга, не скупясь на ласки. Сириус наступил на штаны, что все еще болтались на щиколотке Римуса, и ловко помог от них избавиться, чтобы в следующее мгновение в третий раз за день скинуть свою собственную одежду. А потом снова обнял Римуса, с силой гладя по пояснице и бедрам, целуя глубоко и влажно, убирая пальцами кудри со лба Римуса и заглядывая в его прикрытые, почти пьяные глаза. – Мы остановимся, когда скажешь, – выдохнул Сириус. – Я не для того несколько часов думал о нас, чтобы останавливаться, – ответил Римус и вдруг скользнул вниз, на колени, чтобы без промедлений прижаться щекой к члену Сириуса, шумно вздыхая и мелко дрожа. – Ох черт, – едва выдохнул Сириус, не веря своим глазам и ощущая, как пальцы на ногах поджимаются от увиденного. От того, как Римус, прикрыв глаза, коснулся губами кожи бедра, посылая мурашки по всему телу, как чувственно и мокро прижался губами к члену сбоку, развязно, долго облизал снизу вверх и уверенно взял в рот. Обжигая жаром и влажностью. Качнул головой вперед-назад. Снова вперед, глубже, протолкнул член почти до самого горла и резко отстранился, закашлявшись и смаргивая слезы. С члена Римуса капнула смазка, оставляя след на светлом ковре. – Давай встречаться, – выпалил Сириус, вжав пальцы в свой живот, чтобы не вцепиться в каштановые волосы Римуса. Тот удивленно взглянул Сирису в глаза, все так же стоя на полу на коленях. Губы блестящие от слюны и темные, глаза в слезах, и брови так вздернуты – слегка насмешливо. – Это потому, что я взял в рот? – весело спросил Римус, щурясь. Каким же красивым он был! Куда как красивее, чем думал о себе. – Что будет, когда я проглочу? Женишься на мне? Сириус позорно вскрикнул и свалился к Римусу, принявшись жадно целовать его, укладывая на спину и устраиваясь между нетерпеливо разведенных бедер. Римус грубо отвечал на поцелуи, на любые ласки, хватал Сириуса на волосы, тянул на себя, стонал, вел себя шумно и развязно. Сириус шалел от такого Римуса, не ожидая, что человек, недавно отчитывающий его за раздевание, теперь будет сам приглашать к близости, обнимая ногами и прижимая к себе. Но все равно был осторожен, достав свой бумажник и вытащив из него презерватив. – Так вот зачем ты его брал ко мне в квартиру! – воскликнул Римус, хохоча. Он дотянулся до худи и извлек из кармана смазку. – Ты позвал меня на лимонад! – обличительно заявил Сириус, зубами разрывая упаковку и умело раскатывая презерватив по члену. – И, что еще важнее, ты тоже его в итоге захотел! Ты даже думал об этом несколько часов, ты сам сказал. – Я думал о нас, а не лимонаде, – оскорбился Римус, тем ни менее устраиваясь удобнее и бесстыдно прижимая колени к груди, открывая такой роскошный вид на себя, что Сириус нечаянно капнул слюной на веснушчатый живот. Римус рассмеялся: – Ты как собака. – Может и так, – Сириус склонился и под удивленный вздох Римуса принялся его вылизывать. Римус забыл, как дышать. Внизу живота все сжалось, и ему показалось, что он вот-вот кончит, даже не коснувшись себя. Сириус отлизывал не стесняясь, делая вход и кожу вокруг блестящими от слюны, растягивая пальцами, подготавливая. И когда Римус перешел со стонов на совсем уж невразумительные звуки, он распрямился, высокомерно взглянул на парня перед собой и сказал: – Но из нас двоих скулишь ты. Римус захныкал, а потом постарался расслабиться, когда Сириус размазал смазку по члену и стал медленно, осторожно входить в него, оглаживая ладонями дрожащую, влажную грудь, мягкий живот, разведенные в стороны колени. – Больно? – тихо спросил Сириус. – Ахуенно, – ответил Римус, судорожно дыша. – Можешь отыметь меня, псина. Они оба хрипло рассмеялись, чтобы после снова начать целоваться. Сириус принялся двигаться – сначала осторожно, но потом все сильнее, все быстрее. Римус задыхался, хватаясь то за плечи Сириуса, то за руки, крепко сомкнувшиеся на его талии. Он дышал отрывисто, судорожно, а потом внезапно замолк на долгое мгновение, сотрясаясь от грубых толчков, зажмурился, всхлипнул и принялся громко стонать, срываясь на плач, слезы и бесконечные просьбы. – Сильнее! Сожми меня жестче, Сириус! – разрыдался он, откидывая голову, прося врываться в его тело без страха и осторожности. – Выеби меня, пожалуйста! Весь влажный, со спутанными волосами, он то жмурился, то смотрел на Сириуса сквозь слезы, двигаясь навстречу, царапаясь, кусаясь и целуясь. И Сириус уже не останавливался, позволяя себе валять Римуса по полу, входя глубоко, сжимая в объятьях, оставляя на шее и плечах яркие пятна засосов. Они занимались сексом так бесстыдно, так поразительно заботливо, так увлеченно и громко, что было не удивительно, что они пропустили возвращение Джеймса. Да, он забыл свои ключи. Но и Сириус не закрыл дверь, после того как впустил Римуса. Чтобы через двадцать минут Римус впустил его в себя. Так что Джеймсу потребовалось несколько мгновений, прежде чем он понял, что все эти вздохи, вскрики и короткие стоны идут не из телика, а из-за дивана. Джеймс в ужасе застыл на пороге, а потом закричал: – Чувак, еще не прошло даже полдня, как мы въехали! И это ковер нашей матери! Все бесстыдные звуки тут же стихли, словно их выключили. Мгновение, и лохматая голова Сириуса показалась из-за спинки дивана. Губы у него были темные, а взгляд шальной. – Я все уберу, – выдохнул Сириус. – А теперь умоляю, иди в квартиру напротив, и сделай себе кофе. – В квартиру напротив? О боже, Сириус, ты трахаешь нашего соседа! – закричал Джеймс громче, всплескивая руками. – Не смей портить с ним отношения! Он же ангел! – Все хорошо, – раздался приглушенный, дрожащий голос Римуса. – Кофе на полочке над раковиной. Спасибо за заботу. Джеймс осекся, поджав губы один-в-один как миссис Поттер и глядя в застывшее лицо Сириуса. Потом развернулся на каблуках и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. – Из головы вылетело, что он должен был уже вернуться, прости-прости, – прошептал Сириус, склонившись над Римусом. Над Римусом, что лежал под ним широко раздвинув ноги. Обнаженный, тяжело дышащий всей грудью, измученный. Казалось, лицо его было рубиновым от стыда. Худое тело напряженное, но руками он нежно обнимал Сириуса за плечи. И принимал его член в себя. – Все хорошо, – повторил Римус и нервно облизал губы. – Кофе там хватит до самого утра. Сириус ощутил второй раз за вечер восторг от бесстыдного, кудрявого парня, склонился ниже и поцеловал его, вылизывая распухшие губы и послушный рот. Он снова принялся двигаться, коротко и быстро входя в горячее тело под собой, наваливаясь сверху, лаская покрытые веснушками бока и плечи, направляя руку Римуса вниз, и тот, подчиняясь, принялся легко и торопливо дрочить себе, всхлипывая в поцелуй, отрывисто дыша и сдерживая стоны. – Сильней, – шепнул Римус жмурясь, и Сириус крепко ухватил его за бедра, послушно вбиваясь в раскаленное тело жестче. Чувствуя, как из-за этого стремительно подступал собственный оргазм. – Вот так! Ничего не меняй! Сириус сосредоточился на том, чтобы удерживать ритм и силу, неотрывно глядя на искаженное острым удовольствием лицо Римуса. Тот скользил рукой по члену так быстро, что движения смазывались. Теперь он дышал глубоко и шумно, а потом зажмурил полные слез глаза и крупно задрожал. Дрожали плечи, бедра, дрожало все внутри. Римус вскрикнул и заплакал, кончая, трясясь, сжимаясь внутри сильно и жарко. Сириус тут же сбросил темп, покачиваясь, продолжая стимулировать Римуса внутри, умело и бережно. – Блять! – Римус захныкал. Слезы лились по щекам, трясущиеся пальцы размазывали сперму по члену. Римус приоткрыл блестящие глаза, взглянув на жадно глядящего в ответ Сириуса, и вдруг отрывисто сказал: – Кончи. Сириуса словно электричеством прошило. Он содрогнулся и его накрыл такой сильный оргазм, что в ушах зашумело. Впиваясь пальцами в светлые бедра Римуса, он впервые ощутил такой уровень возбуждения и желания, чтобы кончить от слова. Перед глазами все побелело, он слышал всхлипы Римуса под собой, но ничего не видел. Даже дышал с трудом. Черт. Римус протянул руки к Сириусу, обнимая и вынуждая лечь на себя, целуя лоб, щеки, острую линию челюсти. Губы. Сириус, наконец отдышавшись, навалился, расслабляясь, придавливая весом своего тела, вжимаясь щекой в плечо Римуса. Они оба затихли, все еще единые. Римус рассеянно гладил Сириуса по спутанным волосам и смотрел в пожелтевший от времени потолок. Ему давно не было так хорошо. Может, и вовсе никогда не было. Удивительно, возвращаясь домой днем, он точно не рассчитывал на остервенелый трах в квартире напротив. Но вот он здесь, измазанный в собственной сперме, все еще чувствующий член внутри себя, лежит на ковре миссис Поттер под самым красивым парнем, с которым он когда-либо разговаривал. Римус вяло рассмеялся и Сириус тяжело поднял голову, чтобы заглянуть ему в лицо. – Ты из-за меня смеешься? – удивительно взволнованно спросил Сириус. – Я что-то не так сделал? – Ты сделал все так, – заверил его Римус и, с трудом дотянувшись, неуклюже поцеловал Сириуса в губы. Помедлив, Римус поерзал, проверяя, больно ли ему где-то, или нет. Член Сириуса на это отозвался, слегка затвердев. Римус ощутил приятное волнение, и потому осторожно сказал: – Настолько так, что если у тебя хватит сил... – У меня хватит сил, – Сириус сразу взбодрился, прытко приподнимаясь на руках. Его гибкое, сильное тело выглядело изумительно и Римус, не удержавшись, погладил ярко выступающие ключицы парня, проследил кончиками пальцев за линиями татуировок и почувствовал новую, еще пока слабую дрожь возбуждения. – Мы же о сексе? Ты говоришь о втором заходе? Римус, ощущая себя под пристальным взглядом светлых глаз необычайно желанным, привлекательным, даже красивым, позволил себе демонстративно расслабить мышцы внизу, снова сжать, вызвав у Сириуса отрывистый вздох. Коснулся собственного живота, минуя мягкий, но в скором времени обещающий затвердеть член, и сказал: – Да. Я говорю о втором заходе. – Могу я не выходить из тебя? – восторженно спросил Сириус шепотом. – Ты не должен выходить из меня, – так же тихо ответил Римус. Сириус жалко застонал и, ох черт, затвердел. Не торопясь, едва ощутимо покачивая бедрами, он принялся мягко гладить бока и грудь Римуса широкими ладонями. Член внутри не двигался, но увеличивал давление, то упираясь в живот, то отступая. Сириус смотрел сверху вниз, откинув голову и, кажется, немного красуясь. Его длинные пальцы касались ребер, заставляя Римуса покрываться мурашками и мягко стонать в ответ, подхватывая ритм неторопливых раскачиваний Сириуса. Римус коснулся собственных сосков – совсем слегка, но достаточно, чтобы шумно всхлипнуть. А потом вдруг приподнял ноги и поставил стопы на крепкие плечи парня. Тот тут же прижался к одной из них губами. Римус снова всхлипнул, и сказал: – Хочу, чтобы ты двигался внутри. Только мягко. Не торопись. Сириус почти незаметно кивнул и подчинился. Его крепкий член уже распирал Римуса, разливая по телу того возбуждение, но сильные бедра двигались осторожно, плавно. Римус старался не закрывать глаза, чтобы видеть этого потрясающего парня над собой. Ох хотел запечатлеть это зрелище в своей памяти навсегда, потому что никогда прежде меж его ног не было кого-то более притягательного, красивущего и, вместе с тем, деликатного. Да, Сириус был дьявольски деликатен. Он не спешил, проникая глубже и скользя обратно. Он не спешил, поглаживая горячее тело Римуса, одаривая вниманием, казалось, каждый сантиметр влажной кожи, заново возбуждая. Тот дышал все чаще, все нервнее, а потом его худое тело, наконец, само двинулось навстречу, увеличивая давление. Длинные ноги Римуса соскользнули с плеч Сириуса, вновь обнимая того за талию, сжимая, притягивая. – Ты торопишься, – пожурил Сириус, не поддаваясь. Он стиснул Римуса руками, фиксируя, вынуждая остановиться. – Потом пожалеешь. Что мне сделать, чтобы твой член сам прижался к животу? Римус вспыхнул от стыда, но взгляда от Сириуса не отвел. Тот смотрел в ответ пристально и терпеливо, правда ожидая ответа. И Римус выдохнул: – Поцелуй меня. Сириус обрушился на него сверху, крепко обняв, вжимаясь губами в раскрытые навстречу губы, скользя нежным языком во влажный рот. Римус отрывисто задышал носом. Грудь у него поднималась высоко, а ноги сжимали чужие бока так сильно, что обоим было немного больно. Сириус целовал, целовал без конца, а потом вдруг перекатился на спину, усадив охнувшего Римуса верхом. На этот раз его член и правда прижимался к животу. Животу, внутри которого был Сириус. Кудрявые, влажные волосы Римуса налипли на лоб и виски, плечи – в веснушках и родинках – дрожали. И соски – неприкосновенные, Сириус почти сразу это понял – были напряженными, потемневшими и невыносимо манящими. Сириус почти сдался желанию сжать их, но вовремя остановил себя, вместо этого обхватив ладонью запястье Римуса. – Начинай, когда будешь готов, – сказал он, сглотнув. – Я более чем готов, – хрипло ответил Римус и, едва дыша, начал двигаться. Сначала слабо, осторожно, но с каждым разом все сильнее, все отрывистее, все требовательнее. Сириус вцепился пальцами в колени Римуса, приподнял бедра, чтобы этому чудесному парню было удобнее насаживаться на него, и больше не отводил взгляда от раскрасневшегося лица перед собой. Римус трахал его член, двигаясь грубо, разнося по комнате звонкий звук шлепков кожи о кожу вперемешку со стонами и вскриками. Его лицо снова исказилось, краснота залила щеки, шею, грудь. Мокрый, упругий, налитый член Римуса раскачивался в такт движениям бедер, и Сириус обхватил тот пальцами, хаотично скользя по головке. – Так? – с трудом спросил он. Римус быстро закивал, потом вдруг замотал головой, поджал губы и откинулся назад. Колени его разошлись широко, напряженные, порозовевшие бедра раскрылись, и Сириус нервно всхлипнул, неотрывно глядя, как раскрасневшийся, мокрый, растянутый вход обхватывает его член. – Что мне сделать? – с трудом спросил Сириус. Глаза Римуса обожгло стыдом и удовольствием, и он, двигаясь все так же резко, хрипло выдохнул: – Просто смотри на меня. Сириус застонал, не в силах поверить, что такое сокровище оказалось в его руках. Знал ли сам Римус, насколько же красив он был в тот момент? Сириус чувствовал, как грудь жгло изнутри от этого вида, от звуков – своих и Римуса. От осознания, что этот необыкновенный человек позволил себя коснуться. Они занимались сексом на бедном ковре миссис Поттер, в окружении коробок и хлама, познакомившись всего несколько часов назад. И Сириус не мог поверить, что ему так повезло. Он подхватил Римуса за задницу, помогая тому двигаться, подкидывая бедра навстречу, и смотрел не отрываясь. Смотрел на разметавшиеся кудри у влажного лица. На покрасневшие от слез, затуманенные глаза, на раскрытые, темные губы. На расходящиеся от тяжелого дыхания ребра, на текущий смазкой член. Сириус смотрел на Римуса, и, кажется, влюблялся. Осознание этого факта почти оглушило и он с трудом сказал: – Красивый. Ты красивый, не могу поверить, что ты такой горячий. Я хочу трахать тебя, хочу поцеловать. Римус застонал, схватил Сириуса за плечи и откинулся на пол, снова ложась на спину, раздвигая ноги и принимая член в себя. Сириус надвинулся сверху и взял такой сильный и быстрый темп, который только мог. Перед глазами все прыгало, он почти не видел лица плачущего Римуса. В ушах стоял звон от гула крови, своего тяжелого дыхания и чужих восхитительных всхлипов. Оргазм подступил внезапно, накрыв с оглушающей силой. Тело содрогалось, Сириус слышал собственные стоны, чувствовал, как Римус сжимается, сдавливая его член и, кажется, тоже кончая. Наконец, они оба замедлились, а потом и вовсе остановились. Ноги Римуса разъехались, грудь медленно вздымалась от неглубокого дыхания. Взгляд его светлых, обрамленных потемневшими от слез ресницами, был рассеян и ленив. Сириус взглянул на бесстыдного, измученного Римуса и медленно вышел из его расслабленного тела. Римус поморщился и попытался свести ноги, но те не слушались, так что Сириус сам свел острые коленки парня вместе и помог тому повернуться на бок. Сам он лег позади и, помедлив, обнял вялого Римуса, утыкаясь носом в мокрый затылок. – Ты в порядке? – спросил он негромко. Римус что-то невнятно пробормотал, вздохнул, и повторил уже громче: – Вероятно, завтра мне будет трудно ходить. Но я справлюсь. – Готов взять ответственность и потаскать тебя на руках, – ответил Сириус и, не сдержавшись, крепче сжал в объятьях разомлевшего Римуса. Тот вдруг негромко рассмеялся. – Ты так и сыпешь интересными предложениями. Я так сильно тебя впечатлил? – Ты еще ни разу не согласился, – буркнул Сириус. – Может, тогда сделать это сейчас? – осторожно спросил Римус и чуть обернулся, чтобы была видна его удивительно смущенная улыбка. – Я согласен, чтобы бы ты помог мне завтра. – А что на счет того, чтобы начать встречаться? – расхрабрился Сириус. Он привстал, нависнув над развеселившимся Римусом, и заглядывая в его улыбчивое лицо. – Только если не будешь соглашаться на чей-то еще лимонад, – ответил тот с насмешкой. – Да я не делаю этого каждый раз! Ты просто был очень красивым, ну что такое! – Сириус ощутил волну стыда и сожаления, и Римус, расхохотавшись, закинул руки ему на шею, притянул к себе и поцеловал. Джеймс был обречен на ночевку в чужой квартире. И утром его помятое лицо, вынужденное проспать всю ночь на диванной подушке, не выглядело счастливым. Переезжая, он намеревался первую ночь провести в своей новой кровати, а не на скрипучем диване. Но глядя на крайне довольных Сириуса и Римуса, Джеймс смягчился. – Но это только в этот раз, – сказал он, наблюдая за тем, как Сириус печет блинчики на завтрак. – Больше никакого чпоканья посередь нашей квартиры. – Разумеется! Господи, Джеймс, не будь, блять, таким извращенцем, – закатил глаза Сириус, хотя уши у него пунцовели. – Он не раздевался перед новым знакомым, в отличие от тебя, – хрипло заметил Римус, подливая кофе Джеймсу в кружку. – Так вот что он сделал! – в голосе Джеймса звучала смесь ужаса и восторга. – Ты животное! – Я так ему и сказал, – согласился Римус, довольный. И добавил, глядя на Джеймса: – Извини. Никакого чпоканья посередь вашей квартиры. Но ведь можно, посередь квартиры самого Римуса, верно?