Что случилось на Гавайях...

Дженсен налил себе виски и вышел на балкон. Солнце, подернутое дымкой, уплывало за океан, создавая необыкновенную романтическую красоту. Но Эклз не замечал этого. Покрасневшие глаза, темные круги под ними и осунувшееся лицо выдавали хроническую усталость. Ко всему прочему Дженс был жутко раздражен и взвинчен. Раздался стук в дверь. Поставив стакан на парапет, он нехотя пошел открывать… - Все еще дуешься? – Коллинз стоял, упираясь одной рукой в косяк, а другой перебирая свою, торчащую во все стороны бороду. Дженс как-то нервно дернул головой, отходя в сторону и пропуская гостя. - Я не дуюсь… - Я и вижу. Может, хватит уже? - Хватит что? – раздражение, плескавшееся внутри, грозилось опасно закипеть. - Хватит психовать… - Миш, скажи честно, зачем ты постоянно меня провоцируешь? - Я не провоцирую тебя. С чего ты взял? – на лице Коллинза отразилось искреннее изумление. - К чему были эти… заигрывания… с как там его… Кайлом, Коулом? - Клайв. Его звали Клайв. - Без разницы. – Эклз вернулся на балкон за своим стаканом. - Боже, Дженс, ты прекрасно знаешь, что ничего не было, - Миша криво улыбнулся. - Я прекрасно знаю, что ничего не было. А ты прекрасно знаешь, что мне это неприятно. Так зачем ты меня провоцируешь? Миша нахмурился и задумчиво поджал губы. Эклз прав. Он прекрасно понимал, что вызовет негодование и ревность любимого своими действиями. Такое бывало уже не раз, и всегда заканчивалось бурными примирениями. Что же сейчас пошло не так? - Ммм… Прости, Дженс, не знаю, что на меня нашло… - Коллинз подошел и уткнулся лбом между лопаток, чувствуя, как двигаются мышцы при тяжелом вздохе. Несколько минут они стояли вот так, молча, обмениваясь теплом друг друга. - А я знаю! – Дженсен развернулся и посмотрел Мише в глаза. – Я понимаю, что движет тобой. - И что же? – Миша решил действовать по ситуации. - Ты до сих пор ищешь подтверждения моей любви. - Наверное, ты прав… - Коллинз тоже тяжело вздохнул, осознавая, что нарвался на разбор полетов. – Мне постоянно кажется, что ты бросишь меня, исчезнешь из моей жизни… Дженсен сел в кресло и прикрыл глаза. Раздражение отступало, оставляя только стотонную усталость. - Но почему, Миш? Неужели, за пятнадцать лет я не доказал тебе, сколько ты для меня значишь? Неужели, ты не понимаешь, что я дышать без тебя не могу? Миша опустился на пол перед креслом, скрестил ноги и забрал из рук Эклза стакан с виски. Сделав обжигающий глоток, он ответил: - Дженс, я очень боюсь стать ненужным… Объективно, ты успешнее меня, ты востребован… Ты в потоке, а я на задворках… - Миш, этого боится любой актер. Я не понимаю, каким образом это относится к нашим отношениям? - Ну как же? Я стану бесперспективным и буду тебе в тягость… - Коллинз уныло отвернулся к окну. Ладони Дженсена, покоившиеся на подлокотниках, сжались в кулаки. Он выпрямился, и, развернув к себе за подбородок Мишино лицо, негодующе спросил: - Ты серьезно считаешь, что я люблю тебя за какую-то там успешность? Ты, правда, так думаешь? – уставшие глаза Эклза горели недоумением и обидой. - Нет… Но… - Что но, Миш? – Дженс вскочил с кресла, эмоции все-таки взяли верх над самообладанием. – Я устал! Я жутко устал от твоего неверия. Я давно не мальчишка, а ты не кисейная барышня, чтобы что-то доказывать. Тебе не кажется, что в нашей паре я все тащу на себе? Я тебя возвращаю, уговариваю, первым иду на компромиссы… Мы столько лет вместе это не доказательство для тебя? Миша совсем сник и выглядел, как воробей под дождем. - Дженс, мне просто нужна поддержка. Разве это сложно? – почти шепотом произнес он. - Тебе нужна поддержка и поэтому ты флиртуешь у меня на глазах? – Эклз почти кричал, - А ты никогда не думал, что мне она тоже нужна? А, Коллинз? Что я тоже хочу услышать все те слова, которые говорю тебе? Когда ты уже повзрослеешь? Миша молчал, пораженный реакцией Дженсена. - Ты, эгоист, Миш… Уходи. Я хочу побыть один… Коллинз не стал спорить, прекрасно понимая, что сейчас, когда Дженс на пике эмоций это бесполезно. Он поднялся с пола и тихо вышел. - Блять! – выругался Эклз, запуская пальцы в сильно отросшие волосы. Он налил себе еще виски и сел в шезлонг на балконе, размышляя об этой неприятной ссоре. Когда солнце исчезло за горизонтом, и сгустились сумерки, Дженсен уныло побрел в душ. Настроение было на нуле. На Гавайях тропический климат и вечное лето. Яркие одежды и цветущая природа олицетворяют собой этот солнечный остров, который по праву считается одним из райских уголков на земле. Уже совсем стемнело, и на пляже закрутилась ночная жизнь, освещаемая фейерверками фаер-шоу. Из маленьких кафешек доносились звуки укулеле и счастливый смех отдыхающих, мелькали танцующие парочки, увешанные ожерельями из живых цветов. Но Миша был далек от этого празднества. Он медленно брел по самой кромке воды, засунув руки в карманы брюк и оставляя на песке мокрые следы, которые почти сразу слизывала набегающая мелкая рябь. Сказанное Дженсеном немало удивило его и заставило задуматься об их ролях в этих сложных отношениях. Коллинз всегда считал Дженса стальным парнем с несгибаемым характером, который получает все, что ему нужно. И в своих словах он был прав – все решения и ответственность, в основном, Эклз брал на себя, а для Миши это было привычным и нормальным. Когда он еще жил с Викторией, она также руководила в их браке. Он видел Дженсена более популярным, и нет, он не завидовал, он искренне радовался успехам любимого человека, но на этом фоне себя считал блеклым и неинтересным. И сейчас, на стоявшего перед океаном Мишу, нахлынуло глобальное переосмысление. В голове как стоп-кадры проносились моменты его промашек, когда Дженс защищал его, оттягивая внимание на себя, когда брал на себя решение его личных проблем, в которых он, по идее, должен был разбираться сам, когда первым бежал спасть их любовь, даже если был обижен… Миша сел на песок и обхватил голову руками. «Когда ты уже повзрослеешь?» набатом звучало в ушах. Чувство стыда противной горечью растекалось внутри. Он на пороге полувекового юбилея, а ведет себя как капризный ребенок. Коллинз тяжело вздохнул. Посидев еще немного на берегу, вглядываясь в черноту океана, Миша поплелся обратно в отель. Стало прохладно, и он зябко поежился. Сейчас бы оказаться в жарких объятиях любимого, но он даже мириться толком не умел, Дженс всегда опережал его. Сам не понимая как, Коллинз оказался у номера, из которого его совсем недавно выгнали. Он тихонько постучал, но, не услышав ответа, аккуратно вошел. Из спальни доносился приглушенный звук телевизора. Бесшумно ступая по мягкому паласу, Миша приоткрыл дверь и робко заглянул внутрь комнаты. Дженсен спал, раскинувшись на кровати как морская звезда, тихонько похрапывая. Коллинз невольно улыбнулся. Много лет назад они частенько горячо спорили, пиная и толкая друг друга, пока не засыпали в крепких объятиях. Миша присел на краешек постели, разглядывая спящего Эклза. Голова чуть запрокинута, рот приоткрыт, густые ресницы слегка подрагивают во сне, а ладонь покоится чуть ниже пупка, прикрывая самое дорогое. Поддавшись переполняющей его нежности, Миша наклонился и поцеловал Дженса в приоткрытые губы. Эклз дернулся и открыл глаза. Улыбнувшись, он притянул ближе Коллинза, продолжая целовать его, но через пару секунд, сбросив остатки сна, он отстранился и нахмурился. - Миш? Что ты здесь делаешь? - Поговорить пришёл... - О чем? - Дженсен, обуреваемый целой кучей разных эмоций, сел и потёр глаза. Миша взял его руку в свои ладони, виновато заглядывая в глаза. - Дженс, прости меня! Дженсен отвернулся, поджал губы и покачал головой. - Вот так просто, Миш? "Прости меня"... Считаешь, что достаточно двух слов? Миша предполагал такой ответ, но все равно было крайне неприятно. Он тяжело вздохнул. - Не считаю... Но ты же понимаешь, как трудно они мне дались! - тихо ответил Коллинз, пытаясь заглянуть в глаза любимого. - Это всего лишь слова... Главное, надо понимать здесь, а чувствовать здесь! - Эклз поочередно приложил пальцы к виску, а затем к сердцу, - Тогда они будут очень много значить! Миша встал и подошел к окну. Подсвечиваемая гирляндами разноцветных огней, полоса пляжа причудливо извивалась вокруг острова. А за ней дремал черный бескрайний океан. - Я понимаю... И чувствую... Дженсен, я очень люблю тебя! - Я знаю. Но почему ты не веришь, что я тоже люблю тебя? Почему ты всегда ищешь подтверждения? Причем самыми мерзкими способами... - Дженсен уставился в экран телевизора невидящим взглядом. - Я верю, Дженс... - казалось, Коллинз всматривался в ночные огни, но на самом деле разглядывал отражение лежавшего на кровати Эклза, пытаясь правильно уловить его настроение. - Никто и никогда так не любил меня, и я боюсь... Боюсь потерять это... Тебя боюсь потерять! Увидев, что Дженсен поднялся с кровати, Миша весь сжался внутри и даже перестал дышать. И только, когда сильные руки обняли за плечи, он смог облегченно выдохнуть. - Ты потеряешь меня, если будешь вести себя подобным образом, - хриплый шепот в самое ухо, пробирал до сердца, - Не надо боятся того, что может и не случиться. Если нам суждено расстаться, значит это неизбежно. Но сегодня мы вместе, так зачем же ты омрачаешь эти и так редкие минуты? Я устал, Миш. Устал тащить все в одиночку. Я хочу немного тепла и спокойствия, а получаю истрепанные нервы... Я не могу, да и не хочу постоянно доказывать тебе свои чувства. Если я дорог тебе также, сделай уже и ты шаг навстречу... Коллинз вывернулся из этих полу-объятий, повернувшись к Дженсу лицом. В зеленых глазах плескались боль, тревога, обида и безграничное море любви и нежности. - Я делаю. Черт... Прямо сейчас делаю этот шаг. Я пришел мириться... Дженсен уже не злился. Они слишком давно знакомы, чтобы он не понял какого труда стоило Мише сделать этот шаг первым. И Эклз оценил. Он взял Мишино лицо в руки и прошептал: - Поддержка необходима не только слабым и неуверенным. Сильным она тоже нужна, Миш. И я тоже хочу слышать, что нужен тебе! - Дженсен невесомо коснулся губами ресниц, прижимая к себе самого дорого человека и чувствуя, как трепещет его сердце. - Дженс, ты нужен мне! - срывающимся голосом произнес Миша, прикрывая глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы. Одна, предательски сорвавшись, прочертила мокрую дорожку по щеке, исчезая в пальцах Эклза. - Ты плачешь? - Дженс кончиком носа провел по влажному следу. - Ты же знаешь, я склонен к сантиментам, - Миша спрятал смущенную улыбку, уткнувшись Дженсену в плечо. Время словно замедлило свой бег, пока они стояли вот так обнявшись. Каждый думал о своем, но в целом об одном - как трудна их запретная любовь, и как сладка одновременно. - Я знаю, что тебе сейчас тяжело, и я тоже переживаю. Но мы справимся, обязательно! Я тебе обещаю. Веришь? - нарушил молчание Дженсен, целуя Мишу в макушку. - Верю. - Миша, понимая, что он прощен, прижался к губам Эклза, закрепляя их перемирие. - Тебе надо подстричься и побриться, - с улыбкой произнес Дженс, потирая раздраженную от бороды кожу, - А то ты как страшный дед из "Один дома". Миша рассмеялся. Напряжение прошедшего дня отступало. - Давай спать. Завтра три панели и бесконечные фотосеты, надо отдохнуть, - он потянул Дженсена к кровати, расстегивая на ходу рубашку. - Уверен, спать мы не будем! - еле слышно прошептал Дженс, лаская взглядом подтянутую фигуру Миши. Слова и стоны переплетались в воздухе, а разгоряченные тела двигались в ритме утра, которое заполняло комнату розовым рассветом. Каждое прикосновение, каждый взгляд обволакивали нежностью и желанием. Даже на пике они ласкали друг друга, окутываемые покрывалом наслаждения. - Мой. - В самое ухо, нетерпеливо. - Твой. - Трепетно отзываясь на ласку. Они лежали рядом, чувствуя, как в унисон бьются их сердца. Этот момент нежности и счастья они назовут своим тайным сокровищем. А солнце безжалостно проникало в спальню, знаменуя собой новый день...