В пределах камер

Теплое свечение камина освещает просторную комнату. Слабое потрескивание древесины успокаивает нервы и уносит трезвый разум куда-то очень далеко, позволяя организму расслабиться. Минхо сидит на круглом и мягком ковре, высматривая и вырисовывая узоры в горячем пламени перед собой. Язычки огня плавно обволакивают дерево, обнимают и согревают, забирают энергию, чтобы в конечном итоге уничтожить и превратить в темно-серый и никому ненужный пепел. Так парень чувствует себя постоянно. Каждый раз, когда теплые ладони обнимают его за тонкую талию и прижимают к себе. — Привет, — горячий шепот на ухо заставляет слегка дернуться и обернуться. — Привет, — Минхо прикрывает глаза, чувствуя на свои губах теплое дыхание и легкий поцелуй. Плечи зажимают сильные руки, лишая возможности двигаться, притягивая ближе. Минхо пытается вздохнуть, но не может. Огонь греет снаружи, но он обжигает внутри. — Я скучал, — поцелуй в шею разливает тепло по всему телу, заполняя без остатка. — Я тоже скучал, — глаза закрываются от нежности человека, что медленно стягивает вязанный плед с хрупких плеч, покрывая поцелуями каждый оголенный участок тела. Приглушенный свет и щебет раскаленных досок создают уют в помещении, тем временем как проворные руки дальше продолжают раздевать, а губы — целовать. Полностью развернувшись, Минхо поднимает свой взгляд на все еще полностью одетого человека. Смотрит в наполненные нежностью карие глаза и утопает в глубоком омуте темных зрачков Джисона. Он плавно проводит ладонью по блондинистым волосам и прижимается ближе, сливая их губы в новом и настолько желанном поцелуе. Плед полностью спадает с плеч и предоставляет чужому взору откровенный вид на свое обнаженное тело, но Минхо не пытается прикрыться, а лишь продолжает посасывать пухлые губы напротив и довольно мычать, растворяясь в легком головокружении. Оголенное колено брюнета упирается в черные брюки. И чувствуя, как под штанам начинает стремительно твердеть, Минхо слегка толкает в грудь Джисона, укладывая того спиной на мягкий ковер. — Ты все еще одет, — с трудом разрывая поцелуй, произносит Минхо, все еще массируя коленом нарастающее возбуждение парня. — Ты прав, — ухмыляется Джисон, оглаживая упругие бедра брюнета, — Поможешь мне? — шепчет, и Минхо помогает. Он тонкими пальцами поддевает белоснежную рубашку, вытаскивая ее из штанов, и постепенно выталкивает пуговку за пуговкой, опаляя горячим дыханием и покрывая кроткими поцелуями тонкую шею Джисона. Спускаясь губами все ниже, Минхо поднимает растерянный взгляд на блондина и когда получает легкий кивок одобрения, переходит к брюкам, тянет за бегунок, стремительно расстегивает молнию, заходясь в предвкушении. Черная ткань сантиметр за сантиметром оголяет медовую кожу, скатываясь все ниже к лодыжкам и остается лежать в стороне. Минхо наклоняется ближе и целует твердый бугорок, что выпирает через все еще не снятые боксеры. Он поддевает пальцами резинку белья и медленно спускает его вниз, не разрывая зрительного контакта. Он чувствует легкую руку, что поглаживает его макушку и знает, что все делает правильно. Возбужденный орган больше не скован тисками хлопковой ткани и сочится предэякулятом, требуя должного внимания. И Минхо дает это внимание. Брюнет обдувает набухшую кровью головку теплым дыханием и слизывает языком выступающие солоноватые капельки, смотря точно в потемневшие глаза сверху, тем самым сводя того с ума. Он сам сходит с ума. Невинные ласки сменяются напором, с которым Минхо погружает член в свое расслабленное горло и интенсивно двигает головой. Он делает все правильно, когда слышит тяжелое дыхание над головой и чувствует сжимающую его волосы ладонь. Он делает все правильно, когда облизывает каждую выступающую венку и сжимает горло в сдавленном стоне вокруг члена, вызывая судорожные вздохи блондина, доставляя тому сладкое удовольствие. С громким чмоком оторвавшись от влажного смазкой и слюной органа, Минхо тянется к пухлым губам Джисона и разделяет с ним его же собственный вкус в страстном поцелуе. Он льнет все ближе и чувствует, как корпус блондина поднимается, усаживая Минхо к себе на колени. Уже смятая рубашка отлетает в сторону, а длинные пальцы зарываются в темные волосы и тянут назад, оставляя между покрасневшими губами лишь тонкую ниточку слюны, что продолжает соединять их друг с другом, но и она в тот же миг обрывается. Горячее дыхание опаляет кожу, оставляя на ней расцветающие цветком отметины, но и они не задержаться на ней надолго. Минхо слегка приподнимается на стройных ногах и чувствует прижимающееся ко входу гладкую головку, что начинает постепенно погружаться внутрь. Он достаточно растянут, чтобы принять в себя весь орган без каких-либо болезненных ощущений. Так оно и происходит, когда член входит полностью, тем самым вызывая каждый раз, как в первый, яркие звезды перед глазами от приятной и такой долгожданной заполненности. Мягкие ладони нежно оглаживают поясницу и спускаются к упругим ягодицам немного сжимая. Никто из них не двигается, давая возможность привыкнуть друг к другу. Бархатистые стеночки приятно обволакивают член, сжимаясь и расслабляясь под напором большого органа. Первый толчок вызывает лишь негромкий вздох, призывая двигаться дальше и усерднее. Ноги брюнета начинают дрожать от того, как Минхо резво скачет на парне. Глаза закатываются от ощущений, как член Джисона выходит из него на половину и вновь устремляется вглубь, проходясь головкой по простате. Мелодичные стоны заполняют комнату собственной мелодией. Огонь продолжает греть и так раскаленную кожу, оставляя ожоги в виде алых отметин. Их тела сливаются воедино каждый раз, когда из уст Минхо вырываются звонкие стоны. Когда Джисон прижимает его ближе к себе и крепко держит за талию. Тяжело дышит в изгиб его шеи и с новой силой вдалбливается в податливое тело брюнета. Когда их грудь и животы трутся друг об друга в объятиях, тем самым стимулируя нетронутый член Минхо, придвигая его к скорейшей разрядке. Руки сильнее сжимают широкие плечи блондина, оставляя легкие царапины, и Минхо громко стонет от накрывшего его с головой оргазма, пачкая свой и пресс Джисона белесой жидкостью. В глазах пляшут искры, а внизу продолжаются сильные толчки. Повышенная чувствительность заставляет хныкать и извиваться на члене, что ни на миг не сбавил свой темп проникновения. Мгновение и Минхо чувствует, как внутри разливается тепло и горячее семя партнера начинает заполнять его до краев, а после постепенно вытекать из растраханной дырочки, медленно стекая по внутренней стороне бедра на мягкий ковер. Их губы вновь встречаются, но в уже более ленивом и расслабленном поцелуе. Парни загнанно дышат, слабо улыбаясь друг другу в поцелуй. Минхо чувствует себя по настоящему счастливым в такие моменты, пока до его слуха не доносится хриплый шепот, произносящий его имя. Сценическое имя. — Стоп! Снято! — кричит режиссер на съемочной площадке и подходит ближе к актерам, — Хорошо поработали сегодня, ребята. Как и всегда, на высшем уровне. Будете продолжать в том же духе и делать качественный материал, то совсем скоро получите долгожданную премию. Он подмигивает им и разворачивается, удаляясь обратно к команде и оповещая всех о конце съемок и что все могут расходится по домам. Минхо слезает с уже обмякшего члена парня и надевает дожидавшийся его на вешалке халат, туго затягивая узел. Он больше не чувствует той эйфории, что затуманивала его сознание пару минут назад. Иногда он и правда забывает, где находится. Что выгибаться и стонать на камеру, всего лишь его работа, за которую он получает не маленькие деньги. В этом месте наслаждение не длится вечно. Здесь нет места чувствам и любви. В этой студии, где все также извиваются язычки пламени, как и он ранее от переполняющих эмоций. Где все также трещит древесина, как и он от яркого оргазма. Где все также тепло, но уже не так уютно, как когда он прижимается к горячему телу Джисона и выстанывает его сценическое имя тому на ухо от того, как парень вбивается в его дырочку и заполняет собой. Он оставляет частичку себя внутри него и как бы Минхо хотелось, чтобы это было по настоящему. Со все возможным вихрем чувств, бурлящем во всем его теле и он сам же тем самым надевает петлю на собственную шею, туго ее затягивая и задыхаясь. — Хорошо поработал, — подходя со спины, говорит будничным тоном Джисон, беря в руки свой халат. Во взгляде больше нет той нежности, что была часом ранее. Он больше не утопает в той ласке сильных рук, что прижимали к себе и не отпускали. И от этого становится пусто внутри. Пора бы Минхо наконец запомнить, что заниматься любовь на камеру, это всего лишь их работа, и не разбивать себе лишний раз и так ноющее в тисках сердце. — Спасибо. Ты тоже хорошо справился. — Я знаю, — он улыбается, — Твое блаженное лицо мне обо всем само сказало. Минхо вновь смущается и краснеет. И так каждый раз. Чтобы не сказал Джисон. Пора бы прекратить так реагировать на этого человека, что сейчас стоит рядом и ухмыляется. Рабочий день подошел к концу и так как их съемки закончились поздно, Минхо в скором темпе собрал свои вещи в сумку, решая принять душ и смыть оставшийся макияж уже у себя в квартире, и спускается по лестнице к главному выходу. Автоматические двери открываются перед ним и в лицо стразу бьет легкий ветер, наполняя легкие свежим и прохладным воздухом. Прикурив сигарету, Минхо направляется на парковку, где его уже заждалась новенькая черная ауди, на которой он облегченно доберется до дома в комфорте и с мелодичной музыкой по радио. Брюнет старается не забивать свою голову изнывающими мыслями и избавиться от болезненный чувств, когда укрывается одеялом с головой в своей мягкой постели. Парень прекрасно знает, что для Джисона он такой же коллега, как и многие в компании парни и девушки, с которыми блондин тоже не однократно снимался в порно и абсолютно также втрахивал их в мягкую поверхность, выцеловывая кожу и оставляя отметины. Минхо не особенный. Нет. Минхо всего лишь работа Джисона. Как и Джисон работа Минхо. И не может быть иначе. Пора бы парню это усвоить и смириться. Все также продолжать прогибаться от ласк любимых рук и стонать в жаркий поцелуй, пока тот будет заполнять его собой и окружать его невыносимым теплом с поддельной заботой на камеру.