I never got your number Так и не взял твой номер. Am I reading into your smile Может, я просто засмотрелся на твою улыбку Or am I reading between your lips? Или на движения твоих губ? Was that a spark, am I imagining this? Между нами пробежала искра? Или я всё выдумываю?
Тоби даже бровью не повёл, когда услышал нежные переливы пианино. Музыка была чудесна, но голос Уила куда прекраснее. Вряд ли у Смита был хоть какой-то шанс с этим юношей, но мечтать было абсолютно не вредно. В баре было слишком шумно, чтобы кто-то по-настоящему слушал выступление этой маленькой группы. Было даже не похоже на то, что им кто-то заплатит, что уж говорить о внимании простых местных пьяниц. Но Туббо обязательно как-нибудь уведомит их о том, что один фанат у них всё-таки появился. Пусть и предпочитал не показываться и скрываться за мешковатыми одеждами и капюшонами. И, да, Уильям сам его пригласил, но фанатом он был искренне и честно.Maybe you got somewhere to be Может, тебе нужно куда-то бежать, And I'm afraid of what the answer will be И мне страшно узнать ответ на этот вопрос, So instead, I watch you leave Поэтому я просто смотрю, как ты уходишь.
Смит покачивал головой в такт музыке, а его губы невольно тронула улыбка. И кто так неправильно разбил этому чуду сердце? Или у него просто очень богатая фантазия? Клавишник, который до этого едва-едва слышно напевал текст песни себе под нос, стал петь заметно громче. Туббо стоило огромных усилий не фыркнуть: всё-таки, он стоял не так далеко от сцены, чтобы издавать настолько, как ему казалось, громкие звуки. Ведь в разгар выступления его обязательно заметят. Параноик, не иначе.Maybe my soulmate died, I don't know, Может, моя родственная душа умерла, откуда мне знать, Maybe I don't have a soul Может, у меня и души-то нет. What if I saw you on the train last night Что, если я видел тебя в поезде прошлым вечером And I just walked on by? И просто прошёл мимо?
Тоби проморгался, и быстро приложил ладонь к щеке, когда почувствовал, что она горячая от внезапно накатившего смущения. В поезде, да? Так вот, почему лицо Голда показалось ему знакомым. Он не ломал над этим голову весь день; думал, разве что, о том, что никого прекраснее Уила в жизни не видел. Но теперь, вслушиваясь в текст, Туббо чувствовал, как всё вставало на свои места. Заметив, что он улыбается, как дурак, Смит поджал губы и прикрыл рот рукой, смущённо опуская голову. Кажется, их сегодняшняя встреча не была простой случайностью. Уил пришёл к нему в кофейню и, замявшись, с трудом и смущением, но пригласил на концерт. Разве не лапочка? Уильям про него даже песню написал. Вау.What if I never let you in? Что, если я никогда не допускал и мысли о таком, как ты, And now you're with somebody who did И теперь ты с тем, кто поступал иначе? All of this miscommunication, Всё из-за моего непонимания, Indecisiveness, be patient Нерешительности и терпеливости.
Туббо осторожно прошёл чуть ближе к столикам. Он всё ещё держался у стены, совершенно не собираясь выходить вперёд: ему это и не требовалось. Смит с осторожностью снял капюшон и облокотился спиной на стену. Теперь его было видно со сцены. Голд смотрел в другую сторону. Но, кажется, оба были достаточно терпеливыми и скрытными, чтобы подождать ещё пару десятков секунд. Туббо уже сейчас был готов ударить себя за мысль о том, что их детям будет очень сильно нравиться история их знакомства. Как сказка на ночь, которую они будут рассказывать так часто, что отточат до совершенства. Они знакомы всего день. Смит слегка прикусил язык. Он не виноват, что с ним впервые за всю жизнь такое. Кажется, вина лежала на одном конкретном человеке, который просто великолепно пел.Not the type to take a risk Я не из тех, кто любит рисковать, But now I'm worried I'll regret this А теперь нервничаю, что буду жалеть об этом. It's a fear of rеjection Всё из-за страха быть отвергнутым, It's a hope for redеmption Но ещё есть надежда на освобождение.
Как только голова Туббо немного повернулась и он столкнулся взглядом с Голдом, его пальцы запнулись о гитарные струны. Мало кто обратил на это внимание, если кроме них двоих это кто-то вообще заметил. Смит глупо улыбнулся ещё шире и слегка помахал Уилу рукой, затем горбясь обратно и складывая руки на груди. Даже с такого расстояния он видел, что Уилбур раскраснелся, как маков цвет. Сколько ещё очарования в нём скрывалось?Maybe you got somewhere to be Может, тебе нужно куда-то бежать, And I'm afraid of what the answer will be И мне страшно узнать ответ на этот вопрос, Instead, I watch you leave Поэтому я просто смотрю, как ты уходишь.
Голд, пока пел эти строки, заискивающе смотрел на Туббо. Словно не пел, а просто разговаривал с ним стихами, и правда ждал какого-то ответа. Будто вокруг не было ни бара, ни всего этого шума, и был вовсе не разгар выступления его группы. Как в красивых книгах: они смотрели через длинную улицу, сплошь переполненную людьми, а видели лишь друг друга. Ведь так и должно было быть, как бы глупо не звучало. Голд жалобно свёл брови к переносице, намекая на последнюю пропетую строчку, и Туббо быстро шутливо отрицательно замотал головой. Уходить он точно не собирался.Maybe my soulmate died, I don't know, Может, моя родственная душа умерла, откуда мне знать, Maybe I don't have a soul Может, у меня и души-то нет. What if I saw you on the train last night Что, если я видел тебя в поезде прошлым вечером And I just walked on by? И просто прошёл мимо?
Когда клавиши утихли, и остался только голос Уилбура на пару с гитарой в его руках, Туббо точно был убеждён, что он в сказке. Оставалось всего лишь дождаться конца выступления. Стоило бы за это время сбегать и купить Голду цветы, но что-то мешало Смиту сдвинуться с места. Как только его ноги снова смогут ходить, руки прекратят дрожать, а щёки перестанут плавиться из-за смущения — он завалит Уила цветами с головы до пят. Тот это заслужил. Заслужил тем, что он просто был.***
— Папа-Уил, а как вы познакомились с папой-Тоби? — донёсся до слуха Туббо голос Флориса. Он затормозил в дверях, останавливая руку в миллиметре от того, чтобы закрыть дверь. Кажется, именно сейчас ему следовало не издавать ни малейшего звука. — Ох, ну, — послышался скрип дивана. Похоже, перед этим Уильям собирался уже уходить, но из-за вопроса сына ему пришлось сесть обратно. — Твой папа меня спас. — Спас? Как принцессу? — Туббо невольно улыбнулся из-за того, как восхищённо звучал голос Флориса. — Вроде того. От дракона по имени Одиночество, — а затем его сердце облилось кровью из-за того, как давно он не слышал смех Уила. Как давно он не был адресован Туббо, как давно он не звучал без малейшей тени злобы или усталости. — Вы с папой-Тоби утром поедете домой. Он тебе всё расскажет по дороге, хорошо? — Но я хочу сейчас. — Сейчас маленьким мальчикам нужно спать. Тоби готов был поспорить, что Флорис обидчиво насупился. Надо было прекращать так себя вести с Уилом. Он и так не собирался ехать домой, просто нужно было. Он говорил, что ему просто нужно время, чтобы простить Уильяма. Но где гарантия, что это «время» — не десятилетия и не столетия? А может, осталось всего лишь несколько дней? Услышав шаги в свою сторону, Тоби резко выпрямился. Уже рефлекторно — он абсолютно не знал, что Уил выкинет в следующую минуту. Где-то на подкорке сознания Смит знал, что это просто нужно пережить и это станет их очередным прошлым, но ему всё равно было страшно. Страшно от мысли, что Уильям снова не вернётся. Однажды он ушёл чертовски надолго. И с тех пор в их доме появился Флорис, которого родила разлучница, имя которой Туббо вообще не хотел вспоминать. Прошло уже восемь лет, но… что-то всё равно не давало Смиту чувствовать себя так, как прежде. Это была всего одна измена, крохотная, мимолётная, после концерта. И Туббо даже вёл себя нормально всё это время, безусловно, приняв Уила обратно через год искренних сожалений и раскаиваний. Просто последнее время Флорис интересовался, откуда он у них появился. И Туббо уже месяц избегал Уила, будто это могло как-то помочь. Вероятно, пора было с этим заканчивать. — Можем поговорить? — тихо попросил Туббо, когда Уил почти прошёл мимо него к двери. Даже не поздоровался, думая, что опять будет отвергнут. — Пожалуйста. Уильям задумчиво опустил голову и, поджав губы, через несколько долгих секунд всё-таки кивнул. Он всё равно вышел из их комнаты в коридор, чтобы они своими разговорами не разбудили Флориса, и Тоби послушно последовал за ним. От ожидающего взгляда на себе у Смита бежали мурашки по спине. Вслух с ним говорить здесь никто не собирался. Но тот факт, что давали выслушать — показатель того, что всё шло на поправку. Он понимал чувства Уила и то, что он обижался на это. Прошло слишком много времени. Они гостили у родни Голда, но Туббо было слишком сложно с ними, а поэтому завтра он был намерен уезжать домой. Уильям и приехал раньше них на месяц, и уедет позже — ждать дома его стоило не раньше, чем через пару недель. — Я завтра уезжаю, — неловко начал он и сильнее сжал в руках ремень наплечной сумки. — И, так уж вышло… Я не успел отдать тебе кое-что. Я привёз тебе, — он сделал паузу, лучше формулируя то, что собирался сказать. Проигрывал в голове, как отдаёт этот подарок Уильяму, но даже предположить не мог, что всё сложится именно так. — Я привёз тебе воспоминания, — Уил непонятливо кивок. Как же Смит хотел вновь услышать его голос. Голос, который говорил бы с ним, не кричал на него и не бурчал бы извинения. Тоби спешно опустил взгляд к сумке и, порывшись там пару десятков невыносимо долгих секунд, выудил оттуда большую толстую тетрадь. Она была явно старой; вся пожухла и страницы уже почти хрустели. Но ещё было видно, что хранили её, как зеницу ока. — Что там? — тихо спросил Уильям и всё-таки взял тетрадь в руки, непонятливо смотря на Смита. — Твои песни, — голос Туббо тоже стал даже для него неожиданно тихим, и он неловко сцепил руки в замок. — Я их хранил. Ты чудесно поёшь, солнышко. Голд взглянул на тетрадку в своих руках и, пока переводил взгляд обратно на Туббо, почувствовал, как на его глазах в очередной раз за эти два дня, что муж и сын здесь, выступают слёзы. Они оба делали друг другу очень больно. Один сделал больно тем, что изменил восемь лет тому назад. Второй — тем, что принял его назад, но не прекращал вспоминать об этом. Но тетрадь с п, песнями, которые Уильям забросил после того случая, почему-то отдал. Будто готов был на то, чтобы Голд пробыл здесь столько, сколько потребуется. — Спасибо, — едва слышно произнёс он и шмыгнул носом. — Я вернусь, как только буду полностью готов. И как только ты будешь готов, — Смит даже не думал перебивать; он был счастлив просто тому, что его муж с ним разговаривает. — Я говорю даже не про месяцы. Мне нужно ещё немного времени, пчёлка. И я вернусь. — К сыну? — В семью, пчёлка. В семью. Уильям сделал шаг к Туббо и наклонился к нему, оставляя на лбу мягкий осторожный поцелуй. Он погладил Смита по плечу и, второй рукой прижав к себе тетрадь, ушёл обратно в комнату. Долгое время Туббо думал, что он просто неспособен плакать. Но сейчас, зажимая себе нервно улыбающийся рот ладонью, чтобы не издавать лишних звуков, он был полностью убеждён в обратном.