Уже отросшие, чёрные как ночь волосы были собраны в небрежный пучок, который вот-вот распадется, заставив волосы попасть на глаза, после чего их обладатель бы сразу же заправил волосы за ухо, выставляя на показ пустоте свою серёжку, подаренную его парнем.
Юноша умело резал овощи на салат, который должен был заменить ему ужин. Готовит он на одного, Шуджи редко приходит вечером, ночью как минимум. Высыпав порезанные огурцы в тарелку с помидорами, он перемешал содержимое ложкой, после идя с этим в зал. Он вновь просидит целый вечер один, смотря какую-то телепередачу, даже особо не запоминая о чём там рассказывали.
Такемичи медленно ел, заставляя себя. Последнее время аппетит был плохим, даже очень. Порой даже от еды начинало тошнить.
Неожиданный звонок в дверь, который оповещал что к жильцу наведались гости, вывел парня из своих мыслей. Он посмотрел на дверь, которую было прекрасно видно с гостиной, если сидеть на диване ближе к правой стороне.
«Может это Ханма?» — подумалось юноше, но он сразу же откинул эту мысль. У Ханмы есть ключи, он не стал бы звонить в дверь. Может Свастоны? Нет, только не Майки. Юноша тихо поднялся с дивана, идя к входной двери. Неужели и правда кто-то узнал где он проживает? Он ведь специально переехал к Ханме, дабы больше ни з кем со Свастонов не встречаться. Сано Манджиро объявил его предателем, из-за слишком частого общение с Ханмой Шуджи и, на удивление, Ханемией Казуторой. С появлением Шуджи, пришёл и Казутора. Ему Ханагаки был рад, ведь это поможет в исправлении будущего. Хотя, он больше к этому не вернётся. Казутора был со сломанной психикой, Такемичи это понимал и пытался помочь ему.
Маленькими шагами, но постепенно Казутора исправлялся. Шуджи и Такемичи приняли его в свою маленькую, но семью.
Тихо подойдя к двери, поднявшись на носочки, он посмотрел в зрачок. Его глаза расширились в испуге. Нет, там не были Свастоны либо кто-то другой, там стоял Ханма. Нет, если бы с ним было всё хорошо, юноша с радостью открыл бы дверь, прижимаясь всем телом к старшему, но… Ханма был побитым, это было видно даже через дверь.
Сердце ускорило свой ритм, в тишине они были слишком громкими. Провернув ключ два раза, он открыл двери, смотря на Шуджи, одежда которого была в крови и немного порвана.
— Шу… — тихо произнёс юноша, а после взгляд его стал строгим. — Что с тобой случилось? Жду объяснений немедленно
Ханагаки сильно переживал за своего парня, сердце в груди сжималось.
На лице высокого расцвела улыбка, как всегда, показывая то, что всё в порядке.
— И тебе приветик, Мичи ~ — в своей манере пропел Шуджи, растягивая имя.
— Проходи — лишь вздохнув, произнёс тот, возвращаясь в гостиную и доставая аптечку, зная, что времени на обработку понадобится много.
Буквально через мгновенье, на диване уже был Ханма. Его улыбка напрягала Такемичи. Было такое — не впервые, но всё-же заставляет сердце биться быстрее своего привычного темпа.
Обрабатывая раны напротив сидящего, не смотрел тому в глаза. Губы слегка подрагивали, юноша был готов заплакать.
Маленькая капля скатилась по ангельскому лицу, после чего парнишка поспешил её вытереть. Золотистый глаза наблюдали за ним. С лица старшего медленно пропадала улыбка. Руки потянулись к лицу младшего, вытирая слезы, которых уже стало намного больше.
— Ты дурак, я ведь переживаю — ударив того кулаком в грудь, посмотрел блестящими от слез глазами в золотистые.
Улыбка расцвела на лице Ханмы.
— Извини, я ведь не хотел чтобы ты, переживал.
Дыхание вскоре становилось спокойным, размеренным, хотя юноша всё равно продолжал шмыгать носом. Бог Смерти взял бессмертного короля за голову, прилаживая её к своей шее.
Аромат сладких духов заставил юноши открыть глаза, вдыхая знакомый аромат, успокаиваясь, переставая шмыгать носом.
— Я пойду помоюсь, после сам обработаю себе раны, хорошо? — тихий голос вывел Такемичи из своих мыслей, в которые он погрузился за секунду, как только в комнате стало тихо.
Мысли были о смертях его друзей, которые он видел раз за разом, как только возвращался в прошлое. Картинки в голове менялись очень быстро, не давая запомнить хотя бы что-то из них, что было на руку нашему герою.
Молча кивнув, он было хотел спросить про Казутору, который сегодня утром также уходил, скорее всего с Ханмой. Шуджи будто прочитав его мысли, произнёс.
— Тора должен скоро прийти, мы шли вместе, но он заскочил ещё в магазин, я не стал его ждать — почесав затылок и отведя глаза в сторону, закусил губу.
— Мог хотя бы его подождать — потерев переносицу, сказал — Хорошо, я пока пойду приготовлю что-то — Такемичич кивнул, будто бы подтверждая свои слова.
Их пути на данный момент разошлись, Ханма в ванную, а Такемичи на кухню.
Стук в дверь. Теперь открывал уже Шуджи, недавно вышедший с ванны со всё ещё мокрой головой. Даже не посмотрев в глазок, открыл дверь. Улыбаясь во все зубы, он поприветствовал Ханемию.
— Приветик — махал тому рукой, будто бы они не виделись целый день.
Казутора лишь тихо ответил что-то в ответ, что самый старший в их семье разобрать не смог. Подняв свои большие глаза на Ханму, с немой вопросом в глазах «Где Такемичи?».
Кивнув головой в сторону кухни, они вместе прошли туда. Ханагаки готовивший там еду, был в наушниках, не слыша что кто-то вошёл. Похоже он был слишком увлечён готовкой рамена.
Тигр подошёл к голубоглазому со спины, нежно обнимая и ложа голову на плечо, снимая один наушник. Ханемие очень повезло, что в руках бывшего командира 1-го отряда не было ножа. Если бы был, Казутора давно бы лежал на полу, истекая кровью, что окрашивала его белую курточку в бордовый.
На лице подростка появилась слабая улыбка. Развернувшись лицом к Ханемии, он поприветствовал того, поцеловав в щеку.
— Здравствуй Тора-кун, когда вы расскажете мне, что же с вами произошло? — даже не спрашивая как дела, начал тот.
Казу неловко потёр затылок.
— Там такая ситуация… — тот хотел уже рассказать всё как есть, но рука Ханмы, закрывшая его рот, заставила замолчать.
— Мы расскажем тебе это после, хорошо банни? — с улыбкой спросил Шуджи — мы очень голодные и уставшие.
— Ага, я вижу, прямо с ног падаете — закатив глаза, Ханагаки поставил на стол две тарелки уже готового рамена.
Парни уже сели, но старший вопросительно посмотрел на Такемичи.
— А ты?
— М? Что я? — посмотрев на Ханму, ответил вопросом на вопрос Ханагаки, не понимая про что он говорит.
— Есть не будешь?
— Нет, я не голоден.
Пожелав друг другу приятного аппетита, парни приступили к еде, в тишине, которая не была нагнетающей, наоборот, она была комфортной, такой тёплой и семейной.
***
Ханагаки пребывал в своей комнате. Да, она была его, но ночевали здесь все. И у Казуторы, и у Ханмы были свои комнаты, правда они всегда ложились спать рядом с черноволосым.
Звук скрипящей двери, насторожил владельца о том, что кто-то вошёл. Двое парней сели по бокам от самого младшего, обращаясь к тому.
— Мичи, пора спать — тихо проговорил Казутора, видимо, опять застрявшему в своих мыслях Ханагаки.
Такие слова всегда говорил черноволосый Казуторе, ведь именно средний никогда не хотел ложиться спать вовремя.
Ханагаки взглянул на них, неловко улыбнувшись.
— Да, давайте уже ложиться, слишком поздно.
Улегшись посередине кровати, Ханагаки ожидал двух вальхалловцев. Улегшись по двум сторонам от бессмертного короля, заключили его в объятия, не давая выбраться. Такемичи лёг на бок, поворачиваясь лицом к Казуторе и прикрывая глаза.
Парни пожелали друг другу спокойной ночи, хотя Казутора и Ханма начали тихо общаться.
***
Ему не нужно было одеяла либо камина, чтобы согреться. Вечно холодное тело Ханагаки становилось тёплым, в объятиях этих двоих, кажись сумасшедших парней. Запах сигарет от Шуджи, аромат ванили от Казуторы, их тепло, это всё что нужно было для крепкого сна. Без кошмаров.
Уже засыпая, он говорит им, что навеки запомнится всем троим.
—
В ваших объятиях очень тепло…
Видимо, после этих слов младший сразу же погрузился в сон, а двое лишь переосмыслив что он сказал, улыбнулись, крепче обнимая.
