Голос

       Лайт искренне не помнит, когда это началось, когда все пошло под откос. И сколько бы он ни думал, ответ не находился, никак, совершенно, все без толку. Ягами Лайт впервые в жизни не мог найти ответа и впервые в жизни испытывал такой жгучий стыд, осознавая собственную проблему. И имя этой проблеме было Л. Одна буква и столько мыслей разом. Великий детектив порой просто не желал покидать чужую голову, а теперь вечно маячил где-то на фоне, потому что они были скованы одной цепью. И Лайт был готов смириться с этим, работать вместе над делом Киры было не так уж и плохо, вполне терпимо, и только одно мешало. Его голос. Черт возьми, такая мелочь, но сконцентрироваться порой было просто невозможно. Ягами за свою жизнь встречал разных людей, у каждого было свое неповторимое звучание. Только никто не вызывал в нем такую реакцию. Или, может быть, дело в том, что ни у кого не было такого голоса как у Л?.. Лайт без понятия, абсолютно, но не может отрицать влияние этого голоса. Он никогда не ощущал такого. Кажется, чужая хрипотца сводила его с ума.        Ягами всегда старался внимательно относиться к делу, с концентрацией всегда был полный порядок, а вместе с хорошей памятью — ну просто находка. И только рядом с Л его хваленая концентрация терялась, только рядом с ним приходилось намеренно удерживать собственное внимание, следя за чужой речью. Потому что слова словно уплывали из его уст, приятно лаская уши, а чужое мычание, когда детектив только начинал говорить, раздумывая, просто сносило на пару секунд все мысли из головы. В черепной коробке словно в одно мгновение становилось пусто и хотелось только одного — слушать. Слушать и слушать, как приятный тембр звучит из чужого горла, слышать низкие нотки в чужом голосе, ощущать, как внутри что-то чуть скручивается от пары слов.

***

       Спустя время сосредотачиваться стало проще, но возникла новая проблема, и Лайт, кажется, не знает, что хуже. От чужого голоса стали зарождаться мысли, определенно далекие от дела, и Ягами отмахивался от них, как мог, топтал еще не сформированными, когда в голове успевало появиться лишь короткое "Хочу". В какой-то момент его это настолько достало, что во время разговора не по делу Лайт, наверное, впервые не подумав за целое десятилетие, выдал одну полушутливую фразу. — Да тебе бы в сексе по телефону работать, — усмехаясь и пытаясь скрыть легкий испуг из-за того, что слова вырвались непроизвольно. А в ответ взгляд заинтересованный, цепкий, смотрящий в самую душу, невероятно внимательный. — Правда? — все те же серьезные глаза, пригвождающие к месту, улавливающие любую ложь. Ягами внезапно ощущает себя пойманным на крючок, абсолютно открытым. Он не может отвести взгляд, его словно видят насквозь. Мацуда удачно проходит к ним, говоря о каких-то новостях, и больше они не касаются этой темы. Только Лайт, кажется, после внезапно вырвавшейся шутки понимает, что подразумевалось под тем коротким "Хочу".       Хотелось слышать не только о деле Киры, чтобы можно было просто прикрыть глаза и ощущать всем остальным приятный низкий тембр, ласкающий слух, заставляющий чувствовать мурашки на коже.       Хотелось ощущать чужое дыхание, слышать чужую хрипотцу близко-близко, раствориться в ней, покориться ей и... — Лайт, ты закончил с этой стопкой?       На последней мысли Ягами сильно прикусывает щеку изнутри. Подчиниться? Нет уж, все и всегда в этом мире покорялось ему, он получал контроль надо всем, Ягами Лайт никому и никогда не подчинялся. И не станет. Не в его натуре. Только теперь в часть его натуры вошла привычка прикусывать щеку...       Ягами в который раз просто задумался. И не о чем-то важном, не об учебе, будущей карьере или деле Киры, просто непонятно о чем. На фоне Л опять совсем тихо бубнил, просматривая данные на компьютере — заимел дурную привычку болтать во время работы совсем недавно, но Лайта, кажется, единственного, кто приметил это, начинало раздражать. Да что же он никак не замолчит? Что за отвратительная привычка? Работал же раньше молча, чего же он теперь будто не замолкает? Лучший студент Японии искренне хочет долбануть великого детектива чем-нибудь. Будто издевается. Чужой темный внимательный взгляд на минуту метнулся к нему, заставляя отвернуться. Да и чего об этом думать? Л весь буквально соткан из странных привычек, еще одна ему не повредит.        Чужой вопрос повторяется еще раз, и Лайт наконец-то поворачивается отвечая. Мацуда быстро забирает документы, кладя рядом с детективом. Л лишь молча кивает, продолжая читать с компьютера, взгляд быстро пробегает по строчкам, а палец тянется к губам. Ягами мысленно чертыхается и отворачивается.        Все же Л бесит, просто раздражает своим поведением. Все дело в нем, черт возьми. Все его действия трогают струны души Лайта, заставляя подавлять агрессию и желание еще раз врезать по бледному лицу. Почему-то с Л постоянно хотелось цапаться, особенно когда их связали одной цепью. Хотелось поставить ему пару синяков, руки чесались, уже почти цепляясь за чужое тело, но вовремя останавливались. У него все же оставалась хотя бы малая доля адекватности.        Бесило то, что Л появлялся в мыслях. То, что взгляд вечно цеплялся за него. То, что Ягами позже неосознанно стал наблюдать за ним, на что детектив указал, спрашивая о глупом пирожном. Лайт раздражался, сам не зная, отчего. И еще сильнее раздражало то, что он не понимал. Логического объяснения не находилось, никак, совершенно.        Ягами перевел взгляд на Л. Тот спокойно сидел в своей привычной позе, почти не двигаясь, но, почувствовав, что на него смотрят, отвлекся от компьютера. В этот раз Лайт не отвернулся. Он хотел понять. Как этот с виду неприметный человек умудрился второй раз поставить его в тупик? Мысли быстро сменялись одна за другой, нужно было перебрать все варианты, даже самые невозможные, самые глупые, самые постыдные. Одна догадка то и дело всплывала в сознании и, окончательно заняв лидирующую позицию, повергла в шок. Эта глупость казалась на удивление логичной. Ягами не мог в нее поверить, просто не мог, это было невозможно. Но чем больше тот думал и представлял, тем менее идиотской она казалась. За своими мыслями он и не заметил, как помещение почти полностью опустело, оставляя их вдвоем.        Ягами был поражен из-за Л в третий раз. Лайт, любящий вечно держать все под контролем, впервые сам захотел стать ведомым, пал под властью низкого голоса с хрипотцой. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Лайт, — лукавая улыбка на чужих устах и тихий смешок, переворачивающий все внутри. И мягкое прикосновение чужих губ.        Ягами Лайт наконец попробовал чужую хрипотцу на вкус.