ЗАВОД

      О том, что Чженси приехал на пятнадцатый, Цзянь узнал случайно. Их звено следовало на задание, и он каким-то шестым чувством выделил в толпе снующих рабочих знакомую и одновременно незнакомую фигуру. За два года, что они не виделись, он стал гораздо выше, плечи — шире, но движения остались теми же — осанка, выделяющиеся из аккуратной причёски отдельные прядки на затылке… Кого-то другого он бы точно не узнал, но не его. Не СиСи. Выучка не позволила ломануться за ним или закричать — Цзянь продолжал шагать в строю, словно ничего не случилось, хотя сердце рвалось совершенно в противоположную сторону. Стоило фигуре скрыться за углом — он тут же начал сомневаться, не привиделось ли. Чтобы проверить, пришлось дождаться вечера — планшет остался в казарме. Когда он, плюхнувшись на койку и даже не помывшись, открыл справочник заводской сети, руки слегка дрожали. Как? Откуда? Может, всё же показалось… Но справочник выдал карточку с до боли знакомой фотографией. Прибыл десятого числа… неделю назад. Сердце заколотилось уже в районе горла и провалилось куда-то вниз. Приехал и не дал знать, хотя мог бы. Мог бы, хотя бы херово сообщение оставить на проходной… Может быть, всё — только случайность? И он вовсе не… вовсе не к нему приехал. Было хорошее предложение по работе, вот и… правильно, зачем ему… Ведь нельзя к людям… прилипать. Вот Чжань и пошёл своей дорогой, оставив прошлое в прошлом. Он продолжал бы убиваться и дальше, невидящим взглядом упираясь в стенку, если бы ему за плечо уже не заглядывал любопытный сосед.       — Что смотришь? О, неожиданно. Погоди-ка… это ж справочник. Чжань… Чженси, — прочитал Тянь, и тут же улыбнулся до ушей. — Ну! А я что говорил! Или это какой-то другой парень? Хотя, судя по твоему отсутствующему виду, вероятность этого стремится к нулю. Ты так счастлив, что впал в кататонию?       — Он мне не сказал, — убитым голосом проговорил И. — Не сказал, что приехал. Ты понимаешь, что это значит?       — Что он был занят? Что пока не разобрался, как тебя найти? Что тоже, как и ты, дёргается и не уверен, как ты его встретишь? — Тянь задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Это первые варианты, которые приходят мне в голову. Может, и ещё есть. А ты как думаешь?       — А я… — Цзянь почувствовал, что глаза предательски жжёт. Кажется, ещё немного, и он снова разведет сырость.       Не дожидаясь потопа, командир выдернул из его же кармана подаренный когда-то платок и ткнул в руки.       — Цзянь, нет! Здесь и так влажность повышенная. Хорош страдать, читай там, где он трудится, попробуем организовать вам счастливое воссоединение.       Слабая улыбка была ответом.       В тот момент, подходя к командному пункту, к которому числился приписанным Чженси, Цзянь чувствовал себя идущим на Голгофу. Поначалу слова Тяня заставили немного разжаться тугую пружину, но сейчас она закручивалась по-новой, грозя раздавитьь внутри что-нибудь нужное, например, сердце, которое и без того билось, как у пойманного кролика. По спине стекла уже не первая струйка пота, и он потёр шею, чувствуя, что под волосами тоже влажно. И только надеясь, что не будет выглядеть уж полным идиотом, который припёрся туда, где его никто не ждал. И не хотел видеть. И вот прямо сейчас знакомым до боли ровным голосом попросит уйти и не загораживать дорогу. Потому что СиСи шёл навстречу, на ходу что-то читая в планшете. Так они и двигались друг другу навстречу, обреченные на столкновение, как айсберг и Титаник, и ни один не думал сворачивать с курса.       Оставалось каких-нибудь пара шагов, когда Чжань всё же оторвался, чтобы сверить координаты в пространстве, и вместо этого увидел прямо перед собой И, который, не сбавляя шага, врезался в него и попытался обнять. Рука действовала на автомате, прописав ему в челюсть. Уже в следующий момент Чженси обхватил было за плечи, силясь рассмотреть, что натворил, но тут же отдернул ладони, словно обжёгся. На лице отразилось замешательство, но в конце концов он выпрямился и заговорил.       — Нельзя так пугать. Прости, но… не стоило меня трогать.       Цзянь застыл, позабыв про ноющую челюсть. По сравнению с тем, насколько больно ему стало, какой-то синяк был ничем. Подняв больной взгляд, он проговорил тусклым, ломким голосом.       — Это всё, что ты скажешь мне после двух лет, что мы не виделись?       Чжань задумался, прежде, чем ответить.       — Нет. Я о многом хочу поговорить.       — Так хочешь, что не появлялся аж неделю? — едва не прошипел И. — Так скучал, что не нашел времени даже дать знать, что приехал?       — Я был не готов.       — К чему? К тому, чтобы я перестал искать пятый угол, вспоминая о тебе каждый день? Хотя, какого чёрта «вспоминая». Как будто я мог забыть хоть на секунду. В отличии от тебя, видимо!       Чем дальше он говорил, тем мрачнее становился собеседник. Неужели он был прав, что больше не нужен СиСи? Но он только что сказал, что хотел поговорить, просто «не был готов». А его любимый друг никогда не врал. Если бы хотел сказать «проваливай», так бы и сказал. Так значит… в голове всё окончательно превратилось в кашу. И отдышался, пытаясь понять, что теперь делать, после того, как уже обвинил во всех смертных грехах. Вокруг них шедшие по своим делам уже начинали тормозить поодаль, чтобы поглазеть на скандал. Нужно было что-то делать, и срочно. Он потянулся было, чтобы взять СиСи за руку и отвести куда-нибудь в более спокойное место, но в последний момент вспомнил, что ему запретили трогать. Рука упала, и вместе с ней по сердцу снова прошёл болезненный импульс. А когда-то это было в порядке вещей… всё-таки, ничто не бывает вечным. Стоило привыкать к новым правилам.       — Прости. Я сорвался. Конечно, ты не должен был ничего мне сообщать. Ты мне вообще… ничего не должен.       Вот теперь Чженси покачал головой отрицательно.       — Перестань. Не за что извиняться. Если я правильно понимаю, тебе нельзя отлучаться из Учебки. Почему ты вообще здесь?       Простой вопрос окончательно вернул на землю и встряхнул.       — Командир моего звена нашёл мне поручение в этих краях. Я уже всё сделал, но у меня есть полчаса, чтобы… чтобы тебя увидеть. Ну, я увидел. Рад, что ты в порядке. Мы же ещё увидимся? Ты надолго здесь?       — Да, я перевелся на работу в командном пункте, — Чжань кивнул. — Конечно, увидимся. Я же затем и…       Он осёкся. Было видно, что в обычно спокойной и логичной голове тоже было далеко не всё гладко. Но даже эти несколько слов стоили очень много. Всё-таки — не случайность. Он приехал к нему. Возможно, всё остальное — следствие неожиданности? Окончательно запутавшись, Цзянь решил, что как бы ни хотелось и дальше смотреть на любимого, лучше будет пока оставить его в покое. Поэтому он ещё раз вгляделся во внешне невозмутимое лицо, запоминая мельчайшие изменения прежде, чем выдохнуть, казалось, застрявший до этого в груди воздух.       — Ну, я пойду…       Молчаливый кивок.       — Если вдруг захочешь встретиться… — прозвучало жалко, и Цзянь оборвал фразу, ругая себя. Но СиСи только неожиданно тепло улыбнулся.       — Я напишу.

***

      Стоило ему скрыться из вида, Чженси изо всех сил зажмурился, проводя по волосам и сдерживаясь, чтобы не вцепиться в них. Он пребывал в отчаянии. Всё получилось именно так, как он боялся. Именно поэтому он никак не мог собрать себя достаточно, чтобы наконец уже встретиться.       Все эти бесконечные месяцы он провёл ничуть не лучше, чем друг. Как он только что сказал? Искал пятый угол? Было очень похоже. Может быть, это было и незаметно, но скребущее изнутри ощущение, что чего-то не хватает, сопровождало его постоянно. А воспоминания об И окрашивались то в тёплые тона ностальгии, то в почти болезненный цвет серой тоски. Лучше всего от неё спасала работа и учёба, и он погружался туда с головой, не позволяя себе отвлекаться. Но иногда по ночам даже усталость не могла ему помочь, и приходилось волей-неволей думать. Думать о том, что однажды они встретятся снова, и тогда… Тогда вырисовывалось с большим трудом. Перед отъездом он так и не дал И ответа. Потому что поцелуй в лоб и упрямое молчание в качестве ответа не годились даже с натяжкой.       Не то чтобы Чженси не допускал мысли о том, чтобы стать ещё ближе. Хотя, в его глазах, фраза «куда ж ещё-то?» хорошо описывала происходящее. Он не был дураком, понимая, чего именно хочет от него Цзянь. Хочет, чтобы они, что называется, встречались. И у него не было сопротивления к самому этому факту или к тому, что прилагалось. Испытываемой им к другу нежности хватило бы с избытком для любых отношений, которые у них могли бы быть. Он любил И в том ключе, в котором ему было доступно это чувство. Нет. Пугало другое. Если на вот этом вот уровне, пока они просто дружили, отъезд едва его не разрушил, заставляя жить только надеждой на будущую встречу, то что же будет, стань они друг другу ещё ближе, ещё важнее? Если даже для связиста, которые нет-нет да и оказывались внизу, было место случайности, то военные… их жизни и подавно были огоньком на ветру, который может потухнуть в любой момент. И Чжань боялся. Эгоистично боялся, что не переживёт этого. Не переживёт, если однажды потеряет И навсегда. Или что Цзянь не сможет пережить, потеряв его. И Чженси не знал, какой вариант пугал его больше.       Может быть, для кого-то это звучало бы глупо. Многие исповедовали выражение «живи здесь и сейчас». Но он так не мог. Одно время ему даже казалось, что вся затея с возвращением — плоха, что можно надеяться, однажды Цзянь забудет его… и понимал, что сам себя обманывает. Если уж он не забыл, то как может Цзянь? Он знал его слишком хорошо, чтобы всерьёз поверить в подобное. Поэтому продолжал совершенствовать знания и вскоре уже прилично разбирался во всех системах связи, которые использовались на Заводах, их настройке, ремонте, принципах работы и прочем, и прочем. Поэтому когда освободилось место связиста-механика на пятнадцатом, он тут же подал записку о переводе. Разумеется, начлаб отказался её подписывать. Потому что терять хорошего лаборанта ему не хотелось. Но Чжань был настойчив и ходил за ним, приводя всё новые аргументы до тех пор, пока доктор не осатанел вконец и не выгнал его с криком:       — Чёрт тебя побери, Чжань! А я-то думал, ты ценишь моё доброе отношение! Собирался тебя до старшего лаборанта повысить, хотя ты ещё щегол. Вали, куда хочешь, глаза мне не мозоль!       Но записку завизировал. Чженси вежливо ему поклонился и хотел было поблагодарить, но дверь перед ним захлопнулась с таким звуком, что было понятно — его благодарности тут больше никому не нужны.       Так он и оказался снова на пятнадцатом. И всё пошло ровно так, как и началось, неловко и непонятно. Первым не выдержал, само собой, И. Уже сутки спустя у него на планшете в личном чате появилось первое робкое сообщение «как дела?», и дальше пришлось отключить звук, потому что написать ему Цзянь мог и посреди ночи, решая проблему первостепенной важности, навроде потерянного носка. Как он мог потерять его в комнатке размером в несколько квадратов, было неясно. Да, он прислал ему фотографию и своего жилья, и своего командира, и своих сослуживцев, каждого из которых Чженси вскоре знал поименно и с характеристикой. К его счастью, переписка была возможна только с отбоя, когда курсанты возвращались в казармы, и до подъема — а это не так уж много времени. Но и так пришлось немного привыкать заново к тому, какой ураган информации и эмоций представлял из себя Цзянь. Впрочем, Чжань чаще ловил себя не на ворчании, а на том, что губы растягивает улыбка, о существовании которой он почти уже и позабыл.       Однажды вот так, обмениваясь сообщениями, И между делом сообщил, что знает, как им увидеться не мельком в коридорах, а «как следует», и собирается на днях так и сделать. Он поспешно отстучал ответ: Эй, не вздумай! Тебя же не отпускают в увольнительную. Хочешь проблем?       Меньше всего Чжань хотел, чтобы из-за желания увидеться с ним у друга были неприятности. Хотя ему и самому, конечно, тоже хотелось бы. Хотелось его увидеть. Это желание мешалось в равной доле со страхом и каким-то новым для него волнением, которое не останавливало, а наоборот подталкивало, зудело надоедливой мошкой. А может быть всё-таки… Чженси сдвинул брови. Ну СиСииии!       Это обращение обычно заставляло его соглашаться на всё, но не в этом случае. Правила. Их нельзя нарушать… как бы не хотелось. Никаких СиСи. Вот разрешат тебе выйти — я договорюсь с мастером, чтобы отпустил меня пораньше.       После этого в чате долгое время было тихо, и он даже подумал, что Цзянь обиделся и отключился, но нет, он был в сети, и через некоторое время сообщение всё же появилось: ПРАВДА?! СИСИ! Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ!!!       Подождать пришлось порядком. И всё же, их встреча состоялась. Податься было особо некуда, и они просто пошлялись по коридорам и переходам, посидели на ограждении, разговаривая ни о чём. В конце концов даже бесконечный поток красноречия И закончился, и неловкое молчание было решено сгладить просмотром дурацкой комедии, которая нравилась когда-то им обоим. Шутки казались ещё более дебильными, чем раньше, но всё ещё смешными, а потом отведенное им время просто закончилось. Чжаню было пора возвращаться в общагу, а Цзяню — в Учебку.       — Пока? — И выглядел так, словно хочет сказать и сделать что-то ещё, но не решается.       А Чженси вдруг почувствовал себя ещё более странно, как будто сам сейчас сделает что-то, о чём будет жалеть. Поэтому он поспешно помахал рукой, вымученно улыбнулся, пробормотал «ага, пока, сладких… то есть, спокойной ночи», и, чувствуя на щеках незнакомый жар, чуть ли не бегом направился в сторону общаги.       А потом "внизу" забарахлил передатчик, мастер не терпящим возражений тоном заявил, что это - первое самостоятельное задание для него, и Чжань понял, что всё это время его опасения были небеспочвенны... Шагая к лифту с объемистой сумкой с инструментами, прикладывая карту, на которую был записан разовый пропуск "туда и обратно", он невольно чувствовал неуверенность. Конечно, помещения в основании колонн - это не передовая, и всё же - это было на земле. Куда он отправился первым, разумеется ничего не сказав Цзяню. Потому что тот только беспокоился бы понапрасну, и извёл бы его и себя сообщениями. Сколько он там пробудет - было неясно, в зависимости от характера неисправности, но вряд ли уж слишком долго. Успокоив себя таким образом, Чжань направился к лифтам.       Двери раскрылись перед ним с едва слышным лязгом. В огромной кабине горел яркий свет, и она выглядела неотличимой от других помещений на Заводе, если не считать кнопок. Вместе с ним загрузилось ещё несколько военных, также приложивших свои карточки к сканеру. В отличии от Чженси они выглядели спокойными, словно периодически курсировали туда-сюда. Двери закрылись, и они поехали. Вниз.