автобусная остановка, дождь и фруктовый лед

      — Фух, я подумал, что мы не успеем, — говорит Годжо, пытаясь отдышаться, что не так уж просто сделать в переполненном людьми автобусе. Двери закрываются, и транспорт медленно отправляется по маршруту.       — Мда… — раздраженно протягивает в ответ Гето. Он, на самом деле, предпочел бы подождать следующий и доехать в спокойной обстановке, но Сатору все не терпелось поглядеть на море впервые за год, так что пришлось сдаться и побежать за ним.       — О, смотри, там свободное место, — указывает Годжо на только что освободившееся сиденье, и Гето, оказавшись ближе, тут же занимает его. Какая-то старушка недовольно ворчит, но их это абсолютно не волнует.       На следующей остановке никто не выходит, напротив: лишь заваливается еще больше народу. Хотя, казалось бы, куда больше? Но нет, люди чуть ли не лезут друг другу на головы, только б уехать прямо сейчас. Сатору держится за поручень почти что кончиками пальцев, нависая над Гето.       — Может, сядешь на меня? — говорит Сугуру. Годжо, будто давно ожидая предложения, сразу же с облегчением падает тому на колени. Гето приобнимает его за талию и кладет подбородок на плечо, пытаясь разглядеть что-нибудь в противоположном окне, однако обзор постоянно заслоняют.       Годжо прикрывает глаза, зная, что Гето скажет, когда будет нужная им остановка. Люди рядом неодобрительно пялятся на них, очевидно будучи не в восторге от двух обжимающихся парней, но ни Сатору с прикрытыми глазами, ни Сугуру с положенным на чужое мнение огромным хуем не обращают на это внимания. В конце концов, большинство людей просто слишком ограничивают себя, ставя в голове ненужные рамки, и потом ещё и впихивая в них посторонних людей.       Двери периодически открываются и закрываются, слабые лучи солнца освещают весь автобус, и настоящее кажется каким-то нереальным в хорошем смысле. Звуки, лица, вся окружающая обстановка словно размывается, время замедляет ход, а довольно длинная дорога ощущается как одно мгновение. В какой-то момент Гето тормошит Сатору и подталкивает, намекая, что пора выходить.       К счастью, на их остановке почти никто не высаживается, а народу уже не так много, так что вылезают они без проблем. Только на улице становится ясно, насколько же душно было в автобусе. Годжо разминается, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую.       — Наконец-то, — его глаза загораются, как у ребенка, когда он осознает реальность.       Они в отпуске. Они приехали на море. Самое главное, они вдвоем.       — Пойдем уже, — Гето отворачивается, чтобы спрятать улыбку. Настроение Сатору невольно передается ему, и он тоже начинает чувствовать себя счастливым.       Слегка узкая тропинка с высокой травой по бокам постепенно расширяется, становясь полноценной дорогой, выходящей к морю. Несмотря на то, что они живут в отчасти курортном городе, они редко могут позволить себе выбраться к воде и просто отдохнуть. Работа действительно поглощает.       В это время дня, учитывая отдаленность места, на побережье практически никого нет. Идеально, как Сугуру и планировал. Чем меньше вокруг него шумных и разговорчивых личностей, тем лучше он себя чувствует. Единственный, к кому это не относится, прямо сейчас пытается отбиться от бедной пролетавшей мимо мухи, громко ругаясь.       Неподалеку на пляже расположен киоск разной еды с вывеской, притягивающей внимание всех любителей ярких оттенков. Входя в такую категорию людей, Годжо свое внимание на нее тоже обращает.       — Купи мне мороженое, Ге-е-то-о, — Сатору тянет Сугуру за руку в сторону прилавка.       — А волшебное слово? — хмыкает тот, все равно уже послушно отправляясь за Годжо. Этот как-же-еще-его-обозвать-дурак-Сатору постоянно опустошает чужой кошелек и совсем не стыдится каждый раз просить что-то новое. А Гето почему-то никогда не может отказать.       — Волшебное слово, да! Пожалуйста, люби-и-мый, дорогой, самый лучший…       — Заткнись, — Сугуру легонько бьет Годжо по затылку, тыкая пальцем в витрину. — Выбирай давай, и побыстрее.       — О! — моментально определяется Сатору, вперившись взглядом в такую же безвкусно яркую, как вывеска, упаковку. Фруктовый лед «Муриокушо»*. Кому вообще в здравом уме придет мысль назвать окрашенный красителем кусок застывшей воды таким образом…       — Здравствуйте, нам, пожалуйста, «Муриокушо» и вон те два энергетика с ягодным вкусом, — обращается к продавщице Гето, прекрасно зная, что позже Годжо захочет пить.       — Добрый день! Оплата только безналом, — Сугуру кивает и прикладывает карту, пока Сатору рядом нетерпеливо переминается с ноги на ногу.       — Спасибо, — забирая еду, говорит Гето.       — Не за что, не за что, приходите еще… И будьте осторожнее, скоро пойдет дождь, — добавляет продавщица.       Распрощавшись, они наконец-таки подходят ближе к воде. Солнце в самом деле незаметно уходит с неба, уступая место нависающим тучам, из-за чего и до этого редкие прохожие на пляже совсем исчезают. Теперь еще сильнее кажется, что они одни в этом мире.       Сатору распаковывает фруктовый лед, оказавшийся на деле прозрачно-голубого цвета, а вовсе не синего, как было нарисовано, и подбегает к самой кромке воды, не заботясь о моментально промокшей обуви. Он распахивает руки в стороны, ловя легкий ветерок, и поворачивает голову к неторопливо подходящему Гето.       — Как хорошо, — только и говорит Годжо и отворачивается обратно, в очередной раз счастливо вздыхая от предстающего глазам рая. Сугуру тоже наслаждается видом со своего места: Сатору в белой футболке, удачно сочетающейся с его волосами, и с кучей всяких побрякушек на шее и ушах выглядит особенно красивым. Гето всегда нравилось наблюдать за выражением чужих эмоций, так что Сатору кажется ему особенно невероятным, когда так искренен в своем проявлении радости.       Сугуру подходит еще ближе и снова обнимает его за талию обеими руками. Он, неожиданно даже для себя, оставляет на чужой шее мягкий поцелуй, от чего Сатору вздрагивает, но не отстраняется.       — И правда, хорошо здесь, — тихо произносит Гето. Он целует Годжо еще раз, в щеку, вызывая на чужом лице очень милую улыбку. Правда, Сугуру лучше не говорить вслух, что он считает ее милой, чтобы не получить оскорбленный взгляд в ответ.       — Да… Ой, — Сатору замечает, что фруктовый лед уже тает, и начинает пытаться как можно быстрее съесть его, но в итоге делает все только хуже и пачкается.       — Как так можно, — качает головой Гето. Ничего с собой у них нет, так что приходится мыть руки прямо в море.       Дальше они просто сидят на песке и пьют каждый свой напиток. Годжо допивает быстрее, и успешно выпрашивает у Гето остаток его. После чего предлагает пойти ловить медуз.       — Где, по твоему мнению, могут быть медузы, — закатывает глаза Гето. Однако несчастные создания находятся спустя долгих полчаса, после окончательно промокших ног и еще миллион раз произнесенной фразы «их здесь вообще нет».       — Ну смотри, какая милашка, — улыбается Сатору, держа в руках вроде как не ядовитую маленькую медузку.       — Если только ты, — отвечает Гето, не питая никакой любви к подобным существам.       — Пфф, я нет. Не милашка, — это звучит очень неубедительно, когда у него в ушах розовенькие длинные сережки в виде звездочек и сердечек, а пару минут назад он заколол челку разноцветными заколками.       — Да-да, — Сугуру все же не нравится идея трогать голыми руками опасные живые штуки, так что он быстро переключает чужое внимание и предлагает трогать руками безопасные неживые штуки. То есть собирать ракушки.       — Сделаю себе из них ожерелье… Или лучше разбросать по разным подвескам и подарить друзьям? — размышляет вслух Годжо, уже вовсю шаря руками по дну. Гето тем временем благоразумно снимает с пальцев кольца, чтобы не дай боже не потерять ни одно любимое, и присоединяется, сложив их в карман.       — Второй вариант идеален, бесплатные подарки, — усмехается он.       За занятием незаметно пролетает полдня, и они бы остались еще, но дождь все-таки начинается, а Сатору и так был наполовину промокший, поэтому Сугуру настаивает на том, чтобы отправиться домой.       Укрывшись под навесом остановки от нахлынувшего ливня, они тяжело дышат. Сатору, ничуть не расстроившись, наблюдает за стекающей с крыши водой. Он вообще любит пасмурную и дождливую погоду, ведь в такие моменты как будто становится легче дышать.       — Эй, это не наш автобус?       — Да… — Гето недовольно хмурится, глядя вслед проехавшему мимо транспорту. — Вот водила пидор.       — Да ладно, — машет рукой Годжо, присаживаясь на корточки. — Мне сейчас ничего не может испортить настроение.       Он достает телефон, чтобы следующие полчаса в ожидании автобуса доставать Гето с просьбами пофоткаться. В конце концов, галерея с уже сделанным за день миллиардом снимков пополняется еще кучей фотографий окружающей обстановки и в частности Сугуру. Тот, справедливости ради, достойно сопротивлялся, но против Годжо ничего не спасает.       Дождь только усиливается, и спустя еще полчаса Годжо начинает слегка потряхивать от холода. Да даже Гето, который обычно не мерзнет, сейчас пробирает мелкая дрожь. Завидев вдалеке приближающийся автобус, Сугуру даже начинает махать рукой, чтобы тот точно остановился.       На их счастье, салон практически пуст, так что они занимают два места в середине.       — Музыку послушаем? — предлагает Сугуру, собираясь достать навороченные беспроводные наушники.       — Ага, а твои наушники, кстати, остались около зеркала, — напоминает Годжо, распутывая свои любимые проводные и подключая их к своему телефону, после чего вручает его Сугуру. — Сам выбирай песни, мне все равно, — говорит он, пока Гето вводит пароль. Но потом на каждую песню Сатору либо недовольно мычит, либо закатывает глаза, либо произносит «что за ужас», так что в конце концов они останавливаются на любимом плейлисте обоих. И как только люди умудряются составлять такие стоящие подборки песен…       Под размеренный стук дождя и спокойную музыку Годжо снова впадает в дремоту, склонив голову на плечо Гето. Тот же продолжает следить за дорогой, параллельно просматривая чужую галерею. Ну а что, нельзя оставлять там такой компромат, как свое фото с перекошенным лицом.       Приходится опять будить Сатору, чтобы выйти. Они живут в доме прямо напротив от остановки, что очень удачно, ведь дождь так и не заканчивается. Капли воды падают с неба настолько часто и быстро, что перед глазами как будто вырастает стена.       Молчаливо перейдя дорогу, они так же молчаливо поднимаются на третий этаж в квартиру, уставшие, но невероятно довольные. Годжо включает свет, Гето сматывает наушники обратно в клубок, и они пересекаются взглядами в зеркале, когда Сатору пытается отряхнуться от воды, как мокрый щенок. Сугуру не выдерживает и начинает смеяться.       — Ты че, надо мной ржешь? — спрашивает Годжо, а Гето наоборот кивает, доводя того до высшей степени возмущения. Сатору разворачивается, шуточно заезжая кулаком ему в плечо. — Охуел?       — Ну, я охуевшим родился, — улыбается Гето, заключая Годжо в объятия. Тот дуется еще пару минут для виду, но потом сам лезет за поцелуем. Таким неторопливым, медленным и спокойным, похожим на этот длинный день. Отстранившись чуть-чуть, Сугуру целует еще несколько раз в нос и в лоб, щекоча кожу на лице своим дыханием.       — Надо в душ, — напоминает Сатору.       — Вместе?       — Конечно, — соглашается Годжо. Он берет полотенца в шкафу, и они идут в ванную.       Обычно у них возникают долгие споры насчет того, какую температуру включить, но сегодня из-за дождя и речи нет: только горячая. Хорошенько согревшись под струями воды, Гето бережно очищает свои волосы в три этапа, пока Сатору наблюдает за этим загипнотизированно. Его всегда поражает, как можно столько времени тратить на одну только голову. Удивительно, но они каким-то образом смогли нанести с собой песка с пляжа, так что приходится тщательно вымыть и тело.       Вывалившись из душа, Годжо понимает, что он очень голоден.       — Ты хочешь что-нибудь поесть?       — Хмм, — Сугуру отрицательно качает головой. — Давай сначала высушимся, а потом уже поедим и что-нибудь посмотрим, — подкупленный обещанием, Сатору быстро соглашается еще немного потерпеть. Он достает фен из тумбочки.       — Может я тебя посушу?       — Нет уж, я свою драгоценность и себе с трудом доверяю, — Гето протягивает раскрытую ладонь за феном. — Лучше я тебя.       — Ладно-ладно, — Годжо удобно устраивается на теплом полу, скрестив ноги, пока Сугуру сидит на краю дивана.       Гето на самом деле справляется с задачей быстро, минут за десять, просто потом еще зависает, продолжая мягко поглаживать по волосам, зарываясь пальцами и иногда слегка оттягивая, чтобы по шее пошли мурашки. Сатору и сам ластится к чужим рукам. Ну правда, как щенок, только уже не мокрый. Однако голод все же одолевает и Сугуру, так что сеанс терапевтического массажа приходится отложить.       — Заварить лапшу? — предлагает Годжо.       — Давай, я пока что выберу фильм тогда?       — Окей… — Сатору уходит на кухню, и тут же звонит его телефон. — Кто там? — кричит он.       — Это Нанами, наверное, насчет работы что-то хочет спросить, — орет в ответ Гето.       — Ну и похуй, пусть хоть обзвонится, у меня отпуск! — радостно и чуть громче отвечает Годжо.       Сугуру в комнате бормочет себе под нос, листая их избранные фильмы на сайте. Хочется чего-то уже просмотренного, чтобы не напрягаться. Выбор останавливается на предпочитаемом Сатору фильме. Давненько они его не смотрели вместе.       Предаться воспоминаниям Гето мешает появляющийся Годжо собственной персоной, с двумя чашками ароматной лапши, от которой почти что текут слюни.       — О, мой любимый, — бросив взгляд на экран телевизора на стене, замечает он и передает одну тарелку Гето. Телефон снова звонит, так что Годжо просто выключает его насовсем. Нанами и сам наверняка справится.       Сначала они просто едят и смотрят, обсуждая уже знакомые моменты и иногда замечая что-то новое. Когда с ужином покончено, все еще не согревшийся до конца Сатору достает плед, и Сугуру молча придвигается ближе, позволяя укрыть их обоих. Глаза слипаются, а фильм начинает как-то бесить своим мельтешением, так что Годжо выключает телевизор. Он замечает, что Гето собирается куда-то уйти, и берет его за руку, приваливаясь к чужому боку.       — Куда?       — Да блять, я в туалет просто.       — Не-е-ет, так не пойдет, мне будет скучно, и грустно, и одиноко, и…       — За пять минут? — Гето пытается высвободиться.       — Целых пять минут, представь! Как я без тебя проживу, — драматичным голосом говорит Сатору.       — Так пошли со мной тогда, я же не могу не ходить.       — Другое дело! — Годжо вылезает из постели вместе с Сугуру. И как только ему не лень.       Вскоре они возвращаются в уютную кровать, только теперь уже выключают свет. За окном тоже стемнело, так что в сон начинает клонить еще сильнее. Зачем противиться этому желанию?       Сатору долгое время не может улечься нормально, пока Гето не обнимает его, переплетая свои ноги с чужими.       — Спи, — шепчет на ухо, оставляя там же мимолетный поцелуй. Это дарит чувство безопасности, и Годжо осознает, что он в целом ощущает ее рядом с Гето всегда. Хочется сказать об этом, и еще о том, что любит, но он моментально отключается.       На следующее утро Сатору все еще помнит эту мысль, так что спешит озвучить. Он поворачивает голову и натыкается взглядом на еще спящего Сугуру. Будить не хочется, поэтому Годжо закрывает рот, и продолжает валяться в тишине, изредка поглядывая на Гето. У него волосы в беспорядке разметались по подушке, потому что забыл на ночь хвостик сделать, и лицо такое безмятежное.       — Даже во сне красивый, вот засранец… — шепчет Сатору.       — Сам ты засранец, я глаза открыть не успел, а ты уже обзываешься, — с ходу возмущается Гето заплетающимся языком. Только что ведь проснулся, а все равно услышал.       — Я в хорошем смысле! Доброе утро, я тебя люблю, кстати, — Годжо вспоминает, о чем размышлял.       — Доброе, и я тебя? — удивленно-вопросительно отвечает Сугуру, потирая глаза и снова обнимая Сатору. Поразительно, но за окном все еще пасмурно и все еще идет дождь, но уже мелкий. Интересно, он продолжается, или заканчивался, но начался снова…       — Потому что день надо начинать с хорошего, — поясняет Годжо в ответ на немой вопрос.       — Как скажешь, — смеется Гето.       — Ты что, так не считаешь, а? Хули смеешься? — Годжо тычет Сугуру под ребра, отчего тот ойкает и в отместку щипает за бок.       — Неправда, я полностью согласен, — так и есть. Очередной спокойный день, начатый со слов «я тебя люблю» и располагающий к тому, чтобы провести его полностью дома, лениво занимаясь какими-то домашними хобби — что может быть лучше для интроверта, которым является Гето. А вот Годжо страдальчески закутывается поглубже в одеяло, начиная ныть.       — Мне скучно, что мы будем делать?.. В такую погоду не покататься на велосипеде, как мы собирались!       — Ты будешь мастерить подвески с ракушками, а я буду писать отчеты, — решает за обоих Сугуру. Даже в отпуске он хочет поработать немного, чтобы не терять хватку. Сатору этого не оценивает.       — Ужасно!       — Ну а что ты можешь предложить, умник? — спрашивает Гето.       — Мы будем играть в видеоигры, — выпутываясь из одеяла, предлагает Годжо, но, заметив лицо Сугуру, все же добавляет. — И потом я буду делать подвески, а ты работать, так уж и быть.       — Хороший план, — одобряет Гето, жестом подзывая его к себе поближе. Когда Сатору залезает на него, и их лица оказываются совсем близко, Сугуру мягко гладит его по спине и просит. — Скажи еще раз.       — Я тебя люблю? — не совсем уверенный, что угадал чужое желание, произносит Годжо, пока Гето внимательно следит за движением губ.       — Да… И я тебя люблю, — эхом повторяет он, все-таки не выдерживая и снова целуя в уголок рта.