Молодой господин в свадебном красном

— «Красный» — говорит Се Ван, даже не поднимая взгляда, и Вэнь Кэсин понимает, что это кодовое слово, еще до того, как острие Байи разворачивается и упирается ему в грудь. Лицо А-Сюя, то есть Чжоу Цзышу — красивое, бесстрастное. Только брови немного нахмурены. Он смотрит на Вэнь Кэсина впервые с того момента, как они вывалились на эту площадь, каждый из своего переулка, и сражались спина к спине. Как тогда. И почти раскидали нападавших. Как тогда. А потом невесть откуда взявшийся туман рассеялся, показывая Се Вана, сидящего на капоте здоровенной блестящей тачки, и он сказал, ухмыляясь сам себе: «Красный». Вэнь Кэсин уходит от удара, Чжоу Цзышу танцует, оказываясь сразу со всех сторон, а Вэнь Кэсин медлит, упуская возможность за возможностью направить веер в горло или хотя бы полоснуть по сухожилиям. Его сносит черно-синим вихрем с полоской алого — кушак Чжоу Цзышу — неуместно яркая деталь, связывающая их, будто они демонстрируют одну коллекцию, и Вэнь Кэсин оказывается на коленях, Байи холодит шею справа, взгляд Се Вана — слева. По правилам они не должны убивать друг друга — но Скорпионы всегда плевали на правила. Вэнь Кэсин смотрит вверх, в глаза Чжоу Цзышу. Чжоу Цзышу моргает и вдруг закрывает один глаз, тот, который не виден Се Вану, не двигая больше ни одним мускулом, и Вэнь Кэсин с опозданием понимает, что это подмигивание, едва успев упасть на бок, когда Цзышу взмахивает рукавом, отправляя стайку игл в предводителя Скорпионов. — На меня не действует гипноз, — сообщает Чжоу Цзышу уже потом, когда они прячутся в полуразрушенном храме. Вэнь Кэсин смеется: — Не знал о тебе такого, — и осекается под пустым взглядом. — Молодой господин считает, что знает меня. Но я его не знаю. Позвольте представиться: Чжоу Цзышу, глава школы «Четыре сезона». Вэнь Кэсин решает поддержать забаву, раз уж такое дело. Он даже встает и кланяется: — Вэнь Кэсин, глава Долины призраков. Чжоу Цзышу кланяется в ответ: — Я когда-то знал вашего тезку. Наследника Долины целителей. Мы вместе прошли две Игры героев, а потом… — А потом? — А потом он умер. Ах. Вот оно что. Чжоу Цзышу — очень целеустремленный человек. Всегда был. И, понимает Вэнь Кэсин, если он решил кого-то не прощать, то добиться прощения будет сложно. А может быть и невозможно, но такого слова нет в лексиконе Вэнь Кэсина. Они впервые встретились на Игре и сейчас, на новой Игре он снова добьется от Чжоу Цзышу реакции. Как тогда. Впервые Вэнь Кэсин радуется участию в этом бессмысленном соревновании. Когда-то проводились Конференции героев. Сейчас, когда люди в большинстве своем потеряли способность накапливать ци и управлять ею, наследники великих кланов встречаются на Играх героев. Сначала это были битвы насмерть. Потом распорядитель — Е Байи — объявил, что герои должны выполнять задания и избегать смертоубийства. Никто не знал, кто такой Е Байи. В летописях встречалось это имя — так звали бессмертного, вершившего суд по своему усмотрению. Но тот ли это бессмертный — судить сложно. В ходу были разные теории, но уверенно лидировали две версии: полупрозрачный человек в белом ханьфу с огромным мечом — призрак, пришедший из тех легендарных времен, или голограмма, вернувшаяся из далекого будущего, чтобы спасти остатки мира боевых искусств. Вэнь Кэсина не интересует происхождение бледной поганки. Достаточно, что поганка появляется одновременно перед всеми, кто будет участвовать в Играх, рассказывает условия и называет дату и место. Где Е Байи находит эти заброшенные городки — только Будда знает. Но все как миленькие идут и сражаются. Многим удается подняться на новую ступеньку мастерства, а некоторые гибнут, потому что запрет запретом, а природа человеческая не меняется. На той Игре, где они с А-Сюем познакомились, по условиям нужно было собрать древний артефакт из нескольких частей и открыть Арсенал с секретами кланов. Вэнь Кэсин разбросал по локации детали-фальшивки, а Чжоу Цзышу поймал его за руку. Впрочем, представился он Чжоу Сюем, наследником Окна Небес — легендарной секретной организации. Пока Вэнь Кэсин пытался оправдаться, на них напали, пришлось отбиваться вместе, и как-то так получилось, что игру они закончили, вдвоем войдя в Арсенал. Е Байи объявил их победителями. До следующей Игры Вэнь Кэсин изводил своего А-Сюя приглашениями на свидания, «случайными» встречами, регулярными букетами под дверью. А-Сюй, что удивительно, не обратился в полицию и даже пару раз не сразу вышвырнул Вэнь Кэсина из своей квартиры. А потом наступили следующие Игры. — А-Сюй… — Меня зовут Чжоу Цзышу. — Ты будешь теперь дуться до конца времен? — Что вы имеете в виду? Мне говорили, что у меня невыразительное лицо, так что вы, должно быть, ошиблись, приписывая мне такие эмоции. — Это кто тебе такое говорил? — Не ваше собачье дело. — Ладно, тогда я расскажу тебе историю. — Как молодому господину угодно. — У одного, гм, молодого господина из наследников великих кланов, наступили сложные времена. Настолько, что хоть в могиле прячься. И, когда он участвовал в Игре и был ранен, спасительный выход оказался слишком заманчивым. В гражданской жизни, как ты знаешь, Игры уважают, о возможных повреждениях и даже смертях знают, так что никто не удивился, когда молодой господин «умер». Он отсиделся на дне и «воскрес», когда опасность исчезла. Сменил работу, район, знакомства, а имя оставил. Когда все утряслось, бросился искать своего друга, родственную душу, но тот как сквозь землю провалился… — Молодой господин прекратил поиски? — Конечно нет. Но, А-Сюй… — Меня зовут Чжоу Цзышу. Молодой господин Вэнь должно быть потратил чрезвычайно много сил и времени на поиски друга, что неудивительно если так небрежно относиться к информации. Ладно. — Уважаемый Чжоу Цзышу упомянул, что не поддается гипнозу. Но каким образом Се Ван… — О. Это история, удивительно похожая на вашу. Другой молодой господин, по странному совпадению, тоже разыскивал своего друга. Он видел его смерть, но друг молодого господина был изворотливым ублюд… то есть весьма изобретательным и умным человеком, поэтому молодой господин не поверил собственным глазам и собирал крохи сведений, которые привели его к Скорпионам. К сожалению, у молодого господина и Се Вана были нерешенные конфликты в прошлом, так что последний воспользовался ситуацией и применил гипноз в сочетании с ослабляющим бдительность ядом. Кстати, — Чжоу Цзышу насмешливо оглядывает алое ханьфу Вэнь Кэсина, красную подводку, задерживаясь на накрашенных губах, — теперь я понимаю, почему спусковым крючком было слово «Красный». — Я убью этого… — Ни к чему. Память молодого господина оставляет желать лучшего, но может быть она милостью богов удержала задание Игры? Вэнь Кэсин хлопает глазами и Чжоу Цзышу улыбается. Улыбается. Ему. — Я так и думал. Он не продолжает и Вэнь Кэсин изо всех сил напрягает эту свою память, которая не так уж и плоха на самом деле, просто столько всего случилось… — Точно! Нужно вычислить, кто пытается возглавить остатки мира боевых искусств и строит козни, устраняя других игроков. — И началось это еще… — На той Игре, где мы с тобой встретились. Чжоу Цзышу не отрицает и Вэнь Кэсину кажется, что даже статуя Гуаньинь повеселела. Но сейчас нужно выиграть эту Игру и вернуть А-Сюя. — Я обращался к Се Вану, чтобы он помог мне исчезнуть. — Я знаю. И да, наша цель — не он. А его ифу, кто бы это ни был. Хотя у меня есть подозрения. Вэнь Кэсин слышит только «наша цель». «Наша» — то есть его и А-Сюя. Отлично. Они устраиваются удобнее и сопоставляют все известные им факты. Отбрасывают кандидатуры одну за одной и хором говорят: — Чжао Цзин. — Догадались, значит, — вступает новый голос, — Всегда были слишком умными и пронырливыми. Оба. Сынок, разберись. Се Ван уклоняется от веера Вэнь Кэсина и достает пистолет, но не стреляет, а машет фигурам в черном. Фигур немного, Вэнь Кэсин с А-Сюем справились бы, даже не вспотев, но… Огнестрельное оружие не зря запрещено на Играх, против него бесполезно мастерство клинка. Ну или веера — неважно. — Лао Вэнь, — говорит А-Сюй прямо перед тем, как звучат первые выстрелы. Вэнь Кэсин улыбается ему. *** Вэнь Кэсину неудобно лежать, под ним собирается кровавая лужа, но его голова покоится на коленях А-Сюя, а значит все в порядке. Они еще дышат, хотя это не продлится долго. Е Байи парит прямо перед ними, пока обычные человеческие полицейские уводят Скорпионов. — Вы выиграли. Задание заключалось в том, чтобы вычислить злодея, а не устранить его. Но есть шанс, что ни один из вас не выживет. Как насчет последнего желания? — Разрешите игрокам носить нормальную одежду. Все эти многослойные ханьфу ужасно бесят, — сразу откликается А-Сюй. — Нет. Иначе как сохранить дух старого цзянху? — Чтобы сохранить дух старого цзянху, нужно отбирать огнестрел, — сварливо огрызается А-Сюй. — Ты прав. Мы проследим за этим. А ты, паршивец, чего хочешь? — Жениться. — Что?! — ЧТО?!!! — Жениться. На А-Сюе. Ну что вы уставились? Мы уже в храме. Мухомор сойдет за нашего общего предка. Я в красном, на А-Сюе достаточно крови, чтобы считать, что он тоже в свадебном наряде. На три поклона нас хватит. Я умру счастливым. — А если ты не умрешь? Или, еще хуже, я тоже не умру? Мне что, жить с тобой всю оставшуюся жизнь? — Ну, в этом и смысл брака, разве нет? Или ты против, тогда, конечн-н-н… А-Сюй не отвечает, зажимая Вэнь Кэсину рот и даже не отдергивает руку, когда Вэнь Кэсин лижет ему ладонь. — Принято, — хлопает в ладоши Е-Байи. — Но учтите, вы сами навлекли это на себя. Церемония неожиданно многолюдная. Игроки подтягиваются к храму, будто слышат какой-то сигнал. А может и слышат, Е Байи способен устроить и такое. Он взмахивает руками, и совсем не призрачные красные ленты и банты повисают на остатках стен, свечи загораются сами собой, статуя Гуаньинь сверкает золотом. Вэнь Кэсин смаргивает слезы, кланяясь Е Байи, богине и, наконец, А-Сюю, чьи глаза тоже сияют подозрительно ярко. Теперь они стоят рядом, держась за руки. И это, между прочим, очень странно. Они стоят на своих ногах. Ничего не болит — то ли предсмертный всплеск адреналина, то ли последняя милость богов. Только когда А-Сюй начинает недоверчиво хмуриться, Вэнь Кэсин замечает подпитывающий его поток ци. Он оглядывается одновременно с А-Сюем. Е-Байи теперь весь белый — его волосы поседели и лицо потеряло даже те призрачные краски, которые были раньше. Он ухмыляется, тщетно пытаясь воспроизвести свое обычное надменное выражение лица: — Не берите в голову, просто вы… напомнили мне кое-кого из далекого прошлого. Живите счастливо… — А как же Игры героев? — кричит кто-то из толпы. — Игры кончились. Герои остались. Поддерживайте мир боевых искусств сами. Вы доказали, что сможете. Е Байи растворяется в воздухе и Вэнь Кэсин будет скучать по вредному старику, но сейчас он не может думать ни о чем, кроме теплой руки в его руке. Ну и еще о том, что будет дальше. К примеру, сегодня ночью. — Ничего не будет, — ворчит А-Сюй, — в больнице койки слишком узкие для двоих. Точно, в больницу, несмотря на магию Е Байи, нужно им обоим. — Но потом? Когда мы вернемся домой? А-Сюй, А-Сю-ю-юй? — Хватит ныть, Лао Вэнь. Не позорь меня. В конце концов, мы женаты. Вэнь Кэсин интерпретирует это как «да».