***
— …А я ему тогда и сказала, чтобы шел подальше со своими сраным эгоизмом. — Смех, хриплый, но, тем не менее, все еще звонкий, раздался в темной комнате. Венди хихикнула в ответ. Алкоголь уже приятно кружил голову, и настроение с каждым последующим глотком улучшалось. Барбара лежала на животе, раскинувшись на весь диван и подмяв под себя широкие подушки, и крутила в пальцах тонкую сигаретку, смахивая пепел куда угодно, но не куда нужно. Тестабургер порой даже забавляло это — она-то сама никогда в жизни не позволила бы себе даже курить в спальне, не говоря уже о мусоре вокруг, но вот подругу подобные мелочи не смущали. Ни прожженные диванные подушки, ни стоявшие по углам пустые бутылки, ни навешанные на дверцу шкафа юбки и блузы — даже бардак у Бебе выглядел стильно и органично, и на контрасте разумная педантичность Венди казалась… Излишней. Тестабургер глубоко затянулась, практически сразу же запивая затяжку вином (девушки распили бутылку совсем недавно, но пили безбожно из горла и крупными глотками), вдавливая окурок в треснутую фарфоровую чашку — импровизированную пепельницу, которую подруга заботливо выделила для отличницы, и тяжело вздохнула. Господи Боже, какая отстойная жизнь. Когда-то давно подростковый возраст казался манящим и недосягаемым, будучи только взрослеющим, ощущал себя так, словно невольно касался моделей с глянцевых обложек; вот только со временем открывалась страшная истина: что модели сидят на героине и страдают от рпп, что весь глянец — блестящая, пластиковая пыль, которую пускают в лицо, лишь бы сделать внешнюю составляющую красивой, и что глаза уже безбожно щиплет от того, сколько дыма исходит от горящих модельных журналов. И единственное, что ощущалось от взрослой жизни — ебаная усталость. — Опять Марш? — скривилась Бебе, протягивая пачку подруге. — Венди, сколько можно? Ты же изводишь себя этими тупыми отношениями. Вот скажи мне — когда ты в последний раз просыпалась с ним в одной кровати? — Позавчера. — коротко ответила отличница после пары секунд молчания и попыток справиться с зажигалкой. — После секса, подруга. — улыбнулась Барбара, отрешенно помогая поджечь сигарету. Тестабургер всерьез задумалась. С Маршем они встречались больше пяти лет, именно он был у девушки первым и пока единственным. Она до сих пор помнила их первый раз, полный отчасти детского любопытства и уж слишком взрослой для подростков страсти. Да, Стэн старался сделать все аккуратно и нежно, но в силу возраста и неопытности выходило из рук вон плохо — едва ли первую «любовь» на том матрасе можно было назвать милой. И все же, мысли о первом разе казались такими наивно-забавными и ностальгически теплыми. Что до последнего интима… Его вспомнить так и не удалось. Венди ненамеренно избегала парня в постели, ссылаясь на плохое настроение или недомогание, и со временем они так и свыклись с мыслью засыпать в одной кровати порознь. — Вот и я о том же, — промурчала Стивенс, наблюдая за размышлениями на лице подруги. — Вы издеваетесь друг над другом. С каких пор ты вообще перестала уважать себя? Ты же, блин, Тестабургер! Ты всю младшую школу мальчишек на место ставила, а тут не можешь сказать банальное «нет»? — Дело не в Стэне. — поморщилась в ответ девушка, делая еще несколько глотков и наконец передавая бутылку. Обсуждать то, насколько она прогнулась под чужой жалостью, не хотелось, тем более, что беспокоило совершенно другое. Но Бебе не была бы Бебе, если б в тысячный раз не пыталась переубедить свою лучшую подружку, а после… Недолго, но все же обижаясь на довольно жесткий намек, что и без нее разберутся. Где-то на фоне играла музыка, разобрать слов не представлялось возможным, да и не хотелось. В комнате нещадно воняло табаком и женским парфюмом, столь сильно, что при глубоком вдохе можно было ощутить, как першит горло. Бебе поднялась с дивана и, чуть шатаясь, проследовала к окну, открывая его для проветривания. Венди оглядела не лишенную женской красоты фигурку, на которую так западали парни: длинные ножки и округлые бедра, контрастно узенькая талия, аккуратная небольшая грудь и копна светлых длинных волос, обрамляющих миловидное личико, очень хорошо вписывающееся в последние модные тренды… Иногда Тестабургер даже завидовала подруге — ее саму природа наградила высоким ростом и совершенно тощим телосложением, которое годилось лишь для косплея мужских персонажей, а еще выразительными, но не самыми приятными чертами лица, подстать стилю Бёртона — большие круглые глаза, острый нос, тонкие губы и необычайно длинная шея. Стивенс обернулась, поправляя пижамные штаны, и присела рядом с подругой на ковер у дивана. — А в чем тогда дело? — улыбнулась она, закуривая. — Неужели нашла новый любовный интерес? Молчание лишь подогрело проклюнувший интерес, и одноклассница подвинулась ближе. — Правда нашла? Рассказывай, кто он! Из нашей школы или, может, немного старше? Из колледжа? Есть фото? Барбара тараторила без умолку, не замечая, как сигарета с молниеносной скоростью тлела в ее худых пальцах, а когда запас эмоций наконец иссяк, она с горящим в глазах любопытством взглянула на подружку. Венди вздохнула — явно не последний раз за вечер, и запрокинула голову на диван, разглядывая белоснежный потолок. А стоит ли вообще говорить об этом? Стоит ли декламировать о том, что на собственном дне рождения она намеренно впилась в губы одной конкретной сволочи, и ей даже… Понравилось? Не настолько сильно, чтобы повторить опыт, разум все еще трещал о том, какая дикость произошла тем холодным вечером, но факт симпатии просто нельзя было отрицать. — Ты знаешь его… — аккуратно начала девушка, пытаясь мысленно достучаться до комнаты в голове с названием «Влюбленности», чтобы хоть мельком заглянуть и удостовериться, что помимо Марша и давно забытого Блэка в комнате прятался еще кое-кто. — Даже так! Хорошо, давай угадаю — Толкин? Он ничего, да и свободен давно… Или Крэйг? Хотя нет, у него там сейчас какие-то проблемы с Твиком… Тогда кто-то из младших? Учти, я их имена и не знаю, так что… — Это Картман. — перебила подругу Венди, двумя глотками допивая вино и отставляя бутылку в сторону. Бебе замолчала, хлопнув пару раз глазками. Такого настоящего человеческого изумления на девичьем лице мир давно не видывал. — Эрик Картман? — медленно, спустя пару кратких мгновений уточнила она, словно речь могла идти о каком-то другом Картмане. — Подруга, ты шутишь? Ох, если бы. Порой так хотелось, чтобы некоторые моменты в жизни оказались детсадовской шуткой, которую воссоздал некто, явно не блещущий чувством юмора. Но в реальности именно те вещи, что больше напоминали чью-то потеху, и оказывались самыми правдивыми. — Я его поцеловала. — просто сказала Венди, будто говорила сейчас не о самом мерзком и пакостном человеке в городе. Глаза подруги стали еще больше, но, что приятно, она наконец замолчала, погрузив спальню в неловкое молчание. Тестабургер заторможенно огляделась в поисках новой бутылки: ей пора бы остановиться, алкоголь и так не дал бы ей подняться, а там недалеко и до уставшего вида ободка унитаза, пока подружка держит волосы и хлопает по плечу, но… Разве взрослая не-девочка могла бы хоть кого-нибудь послушать? — Я не понимаю… — вздохнула Бебе, наконец делая затяжку и щелчком отбрасывая уже истлевший окурок в чашку. — Разве у тебя не было с ним симпатии… В младшей школе? И то, потому что вы вместе работали над проектом. Сейчас-то что? — Я не знаю, Бебе. — девушке хотелось расплакаться от непонимания собственных чувств, но она лишь выпрямилась и с тяжелым вздохом потерла ладонями лицо. — Я тоже ничего не понимаю… Сначала мне казалось, что это из-за алкоголя, потом — что из-за Стэна, а сейчас… Я так херово себя чувствую. В плане — он же отвратительный!.. — Стэн? Не то слово, — протянула Стивенс и громко рассмеялась, поймав на себе недовольный взгляд. — Ты слишком много думаешь. Не забивай свою голову подобными глупостями, она и так у тебя трещит от учебы… Давай так! Ты расстаешься с Маршем, а я собираю компанию для твоего отдыха. Посидим, пообщаемся, выпьем! Что думаешь? Венди слабенько улыбнулась. Да уж, дело оставалось за малым — расстаться с человеком, с которым не мог разойтись почти три года подряд.***
Картману что-то было нужно. Об этом сразу узнавали в школе, а слухи расползались слишком быстро даже для столь маленького городка, и в течение короткого времени каждый в школьной иерархии, от учеников и уборщиков до самого директора, ходил в напряженном неведении, потому что всем была известна одна простая истина: если Картман чего-то хочет — лучше дать ему эту «хотелку» быстро и по-хорошему. К несчастью для остальных, парнише никогда не хватало совести сразу признаться в своих желаниях, ведь водить других по тонкому льду накала — одно из любимых занятий Картмана. В конце концов, приятно, когда тебе дают то, что хочешь, но когда получаешь желаемое сквозь чужие слезы, крики, иногда драки, но все равно выходишь победителем и чувствуешь себя также… Картман чего-то уж очень сильно хотел, его с потрохами выдавало полное отсутствие чувства меры и выкрученная до максимума, несвойственная разумному человеку наглость. Но Венди это совершенно не касалось. По крайней мере, так ей хотелось думать — а что? И без того проблем было навалом. Каким-то волшебным образом нужно было разойтись со Стэном, желательно, конечно, без криков и ссор, но они так не умели, а потому миссия сводилась к простому «Разойтись». Тестабургер скривилась, перечитывая задачку в учебнике. Бебе поставила ну просто великолепные условия: устроить поганую вечеринку с незнакомцами (интересно, как бы это помогло расслабиться?) взамен на очередную, заведомо провальную попытку разрешить свою жизнь. Отлично, подруга, большое тебе спасибо. До звонка оставались считанные минуты. Безумно хотелось покурить в тишине и подумать. Нет, не о происходящем — о чем-нибудь отвлеченном и простом, как, например, эти дурацкие сериалы с Нетфликса, которые, пусть и показывали смешную и нереалистичную картину жизни, но являлись хорошей такой мыслительной жвачкой, чтобы разгрузить голову. Пожалуй, Венди давненько не садилась за просмотр любимых фильмов, на которые, конечно же, успели наклепать сиквелов, приквелов, спин-оффов… Вот, короткий металлический звонок, и в школьном коридоре ожил привычный шум, вбирающий в себя хлопанье дверьми кабинетов и шкафчиков, стук каблуков, шарканье, смех и негромкие, но невнятные возгласы. Кабинет заметно опустел, девушка тяжело вздохнула. Поскорее бы убраться отсюда. В коридоре уже стоял Стэн, подпирая ссутуленным корпусом стену, и, будем честны, было бы странно, если б его не было рядом. Венди устало вздохнула, прежде чем молчаливо поравняться и попросить сигарету, зная, что парень никогда не откажет ей и при худшем варианте будет следовать за ней хоть на край света. — Я домой пойду. — неожиданно выдал Марш, заставив почти выронить сигарету из пальцев. — Напишу тебе вечером. Тестабургер коротко кивнула, не оборачиваясь на исчезнувшего за спиной бойфренда, практически сразу утонувшего в коридорном шуме и подростковых группках. По правде сказать, ей было интересно узнать, куда же все-таки собрался парень, но, правда: какое это имело значение? Вряд ли отличница могла бы что-то сделать, учитывая то, что Марш не слушал даже своих близких друзей, а она — всего лишь его девушка, любимая, но не достойная того, чтобы лезть в его личную жизнь. Венди поправила на плече сумку и, пряча сигарету в несжатом кулаке, направилась к выходу во двор. Недалеко от здания, в зарослях давно забытого уголка на краю территории школы, существовал маленький «островок безумия», особо кишащий жизнью в большие перерывы или после уроков — импровизированная курилка, случайно собранная из местного жестяного бака, приволоченного в качестве мусорки под бычки, неразрушенной стены из бетонных блоков и вытоптанного участка земли, где даже жгучей весной не росла трава. Именно здесь и была настоящая школьная жизнь: тут обменивались сплетнями, целовались, выясняли отношения, забивали стрелки и даже дрались в нешкольное время, а порой сюда «случайно» заходили учителя, монотонно читая лекцию о подростковой маргинальности и прикуривая с рук учеников. И, как иронично, именно здесь Венди меньше всего любила появляться, особенно в одиночестве, когда казалось, будто каждый одним лишь взглядом успевал перемыть тебе все кости. Зажигалки у отличницы не было. Она не носила с собой подобных вещей, глупо полагаясь на Стэна или Бебе, с кем обычно она ходила курить, однако накануне подруга сослалась на плохое самочувствие и отказалась идти (едва ли это было правдой — Стивенс просто не хотела идти на контрольную по истории), а Стэн… Ну, он ушел. Из знакомых лиц поблизости оказалось трое: ту самую недостроенную, явно повидавшую больше, чем стоило, стену подпирали Блэк, Такер и Твик, и последние двое, казалось, уж слишком глубоко были погружены в свои разговоры, не замечая ничего вокруг. Венди в который раз тяжело вздохнула, наблюдая, как Крэйг, ссутулившись в сторону, что-то шепчет на ухо Твику, но что именно, ни по шепоту, ни по напряженному выражению лица светловолосого парнишки разобрать не представлялось возможным. Идти и выпрашивать огонек у этой парочки не хотелось. — Такер, — окликнула Тестабургер, мельком глянув на некурящего (черт бы его побрал) Толкина и прикусывая фильтр сигареты. Курить хотелось сильнее, чем гордо стоять в сторонке. — Зажигалки не найдется? Парень, в младшей школе носивший чуло, флегматично протянул огниво, и после короткого кивка спрятал руки в карманы куртки, но лишь на мгновение и то для того, чтобы самому закурить и кинуть тяжелый взгляд в сторону, на своего парня, если таковым вообще можно было назвать. Один только дьявол знал, что творится в голове этих двоих. Порой Венди вспоминала те деньки, когда сама участвовала в акции «Сохраним несуществующие отношения Твика и Крэйга», не понимая толком, зачем она вообще влезла в это дерьмо, и на первых парах они частенько слышали умилительное «оу~» в свой адрес, однако со временем, когда детские игры вышли из обихода, что-то между Твиком и Такером переменилось. Мальчишки начали драться, не так часто, как Брофловски и Картман, и определенно не в школе, но не заметить следы на руках было сложно. Или же, у них просто так играли гормоны, выходя в странноватые ролевые игры… Черт их знает. Отличница коротко кивнула в знак благодарности и отошла в сторону, поближе к единственному деревцу, раскуривая свою последнюю надежду на тихий отдых. Бебе поставила ужасные условия, бесспорно, но что мешало отказать? Что вообще мешало притвориться, что сказанное ночью — банальная пьяная глупость? Неправильно? Не в стиле Венди? А стоит ли придерживаться «своего стиля», когда вся личная жизнь трещит по швам? В планах было закончить школу, поступить в Гарвард и переехать далеко и надолго, разорвав связи со всеми своими друзьями и недобывшими, построить свое личное счастье на тех обломках, что со скрипом на зубах можно было называть домом — а что теперь? Еще одна головная боль на и без того уставшую голову. Хоть один день может в этом чертовом городе пройти спокойно? — Эй, Тестабургер! — супер, его только не хватало. На горизонте замаячила донельзя знакомая широкая моська. Ох, как же он светился от одного только взгляда на девушку. Венди коротко вздохнула, не спуская взгляда с приближающегося одноклассника. Последний, с кем хотелось сейчас общаться — Картман. Прошлая неделя и без того выдалась довольно утомительной, не без участия этого придурка, а сейчас, когда желание побыть наедине с собой почти скрежетало по костям, настроения зубоскалить не было никакого. — Что такое, принцесса? Не рада видеть? — жирный ублюдок, казалось, готов был лопнуть от счастья. Но каждый в курилке знал, что эта показушная радость была лишь очередным финтом в его, прости Господи, личном театральном представлении, известном только ему самому. — Что тебе нужно? Она могла быть и построже с ним. Особенно после случившегося. — Что случилось, Венди? Я думал, тебе понравился твой праздник. — нарочито обиженно пролепетал Эрик, строя расстроенную гримасу и дуя губки. — Или уже соскучилась по мне? А что бы твой каблук сделал, узнав о произошедшем? Ничего? Как обычно? — Что. Тебе. Надо. — и как только у нее хватало сил продолжать общение. Казалось, даже сигарета в пальцах тлела излишне медленно. Картман подленько ухмыльнулся, прежде чем поравняться с девушкой. Так уж сложилось, что на полголовы крысенок был ниже, но это нисколько не мешало ему чувствовать себя намного выше всех собравшихся на дворе. Кои, кстати, подозрительно утихли после появления «главной звезды» школы. Тем не менее, даже мимолетная ухмылочка не проскользнула мимо цепкого взгляда девушки. Парень приблизился, настолько молниеносно и близко, что пришлось невольно отшатнуться и закатить глаза (хотя на самом деле хотелось вдавить окурок в лоб, чтоб не приставал). Ебаный Христос, если он сейчас полезет целоваться… — Я кое-что забыл у тебя. — вкрадчиво прошипел парнишка, цепляясь пальцами за рукав укороченного сиреневого пиджачка и едва ли глядя на саму отличницу, куда угодно, но только не в глаза. — Не против, если я зайду вечером? Тестабургер подозрительно прищурилась. Картману явно что-то было нужно. От Венди.