***
Всë ощущение празднества последних нескольких дней улетучилось, как не бывало. Парень сидел в классной комнате один, покручивая в пальцах карандаш — впервые года так за два он настолько рано пришёл в школу. Пришлось рано встать и выскочить из дома, чтобы лишний раз не попадаться маме на глаза. Уроков с мисс Макимой в расписании не стоит — сплошные географии с математиками, до которых юноше не было дела. С Химено они сегодня тоже вряд ли пересекутся — у неё дел в совете по горло. Скучающий первак подпëр голову рукой, завалившись на парту. Денëк такой, что хоть вешайся. Дэнджи уже неисчислимое количество раз успел проклянуть Аки, зашедшего в тот толчок, но нагадившего, при этом, ему в душу. Наконец, ноги принесли в этот класс ещё хотя бы кого-то… А-а, можно было и глаз не подымать. Кобени. Девчонка, кинув на одноклассника какой-то мимолётный робкий взгляд, молча прошагала к парте, за которую ввалилась с глубоким вздохом после очевидно непростой дороги, тут же спрятавшись от внешнего мира в наушниках. Похоже, несмотря на недоверие к соседу, которого она не выбирала, студентке с синяками под глазами было не до него. Дэнджи хмыкнул, согласившись на статус-кво — раз она его не трогает, и он её не будет. Но кое-что приметное, в этом тумане безделья и скуки, заставило его до неприличия круто повернуться к сверстнице, которая была явно погружена в себя. Если бы не громкость, с которой музыка дребезжала в простеньких «вкладышах», то дотошный пацан никогда бы не заметил, что эта скромняга слушала… — Onyx? Это правда они играют? — выгнул бровь скучающий светловолосый авантюрист, нелепо улыбаясь. — Офигеть! Даже сам не заметил, как вовсю уже тормошил Кобени за плечо, чтобы она обратила внимание. — Да… Да. А ты знаешь их? — еле слышно спросила девушка. — Да ты чë, как их не знать? Это же легенды! Не подумал бы, что ты такое слушаешь. — с искренним восхищением тараторил «Бензопила», до сих пор слыша отголоски грозных ритмов орущего хип-хопа из выложенного на столе наушника. — Ну, вообще, этот диск по ошибке оставил мой брат. Он случайно взял мой с собой. — поëжилась первокурсница, потупив взгляд в пол. Ухмылка наползла на лицо Дэнджи. — Ясно. Это многое объясняет, — подтрунивает, пытаясь поддержать убивавший время разговор. — А ты сама что любишь? Успевшая только было вернуть наушник обратно Кобени опешила, неловко уставившись на парня, с которым не думала больше говорить. — Я идолов люблю. И группу H.O.T. Как-то так… — А, это корейцы те, которые распались недавно? Ха-а, прикольно. Любовная любовь сплошная, а? Ни слова не понимаю, но звучит так. — откинулся на спинку стула Дэнджи, чутка прыснув от смеха. Соседка, похоже, не прониклась шуткой — вздохнула и повернула голову назад, чтобы достать тетрадку для обещавшей начаться с минуты на минуту математики. Юноша нахмурил брови в удивлении, не поняв даже, что он сделал не так. «Чего у неё, с чувством юмора так всё плохо, что ли? Н-да…» Парень и сам уже пожал плечами, решив сосредоточиться на подготовке к занятию и потянувшись за учебниками, как вдруг в память вспышкой молнии вонзилась ночная его возня перед сном. Что-то совестливо потянуло внутри. С чего бы? Чёрт знает. — Эй, я не хотел ничего плохого сказать, типа… Просто сам я такое не люблю, только и всего. Ты не обижайся! — воскликнул первак, как ошпаренный. — Да ничего. — промямлила Кобени, устав оборачиваться в сторону сверстника. Она уже что-то писала в тетради, с услужливым кивком отказавшись от дельного продолжения разговора. Но Дэнджи, уже начавший череду непривычных для себя слов, будто бы почуял, что сейчас было самое время этот самый дельный разговор продолжить. Как будто язык вдруг развязался, и пришла жажда до самых элементарных слов. Охота поговорить. — Эй, Кобени, ну, это самое… Обращение по имени, Дэнджи видел это, заставило отрешëнную впечатать в него такой степени удивления взгляд, что юноша, у которого разговоры без мата и низких шуточек шли по большим праздникам, сам чуть было всё не позабывал. Из этой стесняшки актриса никакая — он бы ни за что не поверил, что ей всё равно, даже если бы она сделала вид, что ничего не слышит из-за орущей музыки. Кивнула беззвучно, по-видимому скрывая лёгкий трепет. — Прости, что гаркнул тогда на улице. Ты всего-то стояла рядом, а у меня день был полный отстой. Но мне не стоило… — уже Дэнджи отводит глаза в левый нижний угол. Что в таких случаях ещё говорить — ему неведомо. Он это-то подчерпнул из какой-то игрушки, в которой надо уломать анимированную красотку на свидание. А если бы в этот момент он смотрел не куда-то в пол или на кусок изрисованной парты, а прямо в глаза собеседницы, то увидел бы, как она расплывается в улыбке. — Ладно тебе. Проехали! — взмахнула Хигашияма, излучая добро даже через стену видимого смущения. Стоило студентке убрать наушники в сумку, с куда более оживлённым нежели раннее взглядом вернувшись к классной рутине, Дэнджи озарила мысль, как будто их общение перестало иметь прежнюю неловкость. Та самая охота «на поговорить» вернулась с новой силой, с тем как его собеседница спустила их общение паузы пустяковой обиды. Похожим образом юноша возобновлял свои партии в «Стрит Файтер» за автоматом, когда его в очередной раз нахлобучивал бот, подкрученный на то, чтобы выбить из детей побольше иен. — Почему ты в эту школу поступила? Меня вот взяли только сюда, с моими оценками… А что ты? — повёл бровью взлохмаченный блондинистый пацан, одну ногу струной вытянув под парту, а вторую с коленом задрав выше столешницы. — У родителей нет денег на нормальную, частную школу… Для меня. Всë, что могут, они отдают за колледж моего одарëнного братца. Мне путь был либо сюда, либо в проститутки. — с досадной ухмылкой очертила девушка с причудливыми красными заколками. Для Дэнджи это не было смешным, но он поддержал колкость соседки, глухо хмыкнув в искажённом подобие улыбки. Всё-таки, даже для него было бы глупо не подружиться с человеком, который будет сидеть с тобой рядом до следующего года. Закралась очевидная мысль, как закрепить союз дольше, чем на один урок математики, после которого всё забудется быстрее, чем крайняя сводка новостей по телеку. — Слушай, Кобени… Ты не подумай ничего только. — огрубевшие пальцы сами застучали по столу. — А? — донеслось со стороны настороженно. — Не против, если я запишу тебя в телефоне? Ну, могли бы домашку там вместе поделать, или вроде того… В общем, ты понимаешь. — Дэнджи посмотрел прямо на соседку, чем моментально прогнал её взгляд с себя же. И без очков было очевидно, что она серьёзно задумалась. Да и то, наверняка даже того бы не случилось, не решись парень извиниться до этого. Ещë бы! Наверняка, не каждый день Кобени предлагали познакомиться люди, пару дней назад безропотно наезжавшие ни за что. Юноше не один раз говорили, что он — пылкий дурак, а он, знай себя, только и рад был согласиться, считая, что это — его сильная сторона, а не жуткий недостаток. Всё просто — за все эти годы случаев, после которых ему хотелось пожалеть о своей запалистости, было исчезающе мало. Даже свежие ссадины на лбу, оставленные за кривой базар, ни на секунду не заставили его поменять мнения. А тут… Чего-то паршиво от себя малëха. Было, пока не послышался высокий голосок со стороны. — А давай. На самом деле, у меня в телефоне нет никого, кроме семьи. Так что, наверное, это — шанс исправить положение, верно? — девушка, осторожничая, вытянула из сумки повидавшую виды звонилку, мерцавшую тусклым зелëненьким экраном. Тонкие пальцы с аккуратно стриженными ноготками застучали по циферблату. «Старая мобила.» — про себя подмечает Дэнджи, всё ещё при этом стоически молча. Во-первых, пошути он на этот счёт, и девушка тотчас обратно спрячется в своей норке безразличия и социофобии, на сей раз точно безвозвратно оставив непрошенного соседа по парте год доучиваться молча… А во-вторых, не проведи «Бензопила» детство на улицах неблагополучных блоков, у него бы не было никакой мобилы. Ни двухцветного кирпича, ни пафосной красной раскладушки с полифонией. Её он как раз вынул из кармана, чтобы переписать цифры чужого номера. — Ого, красный… У меня такой же недавно на улице забрали. — Кобени без задней мысли ткнула пальцем в телефон в руках одноклассника. Но когда поняла, что только что позволила, одëрнула руку, как от горячей сковородки. — А? , — округлил глаза Дэнджи. — Правда? А когда? — Неделю назад, наверное. Какие-то два хулигана. — девичий взгляд потупился. В светлой голове зародилась светлая мысль. С Дэнджи такое случалось нечасто. — Хреново, — хмыкнул юноша. — Может, помнишь, как эти утырки выглядели? Если что, я среди своих поспрашиваю, может их кто видел. Хигашияма напряглась, что было заметно невооружённым глазом. Наверняка, её смутила такая странная забота. — Да какие-то парни в белых пиджаках… Вроде, скейтеры. Может быть, из старшей «Урахарадзюку», — останавливается ученица, понимая, что чересчур разболталась. — Да ладно тебе. Спасибо, что спросил, но мне ничего не надо. Жизнь их и так накажет. Дэнджи как молния ударила.***
Старшеклассник гулко завопил, когда партнёр по бригаде протянул ему «трубу» алого цвета. На крышке ещё даже не было царапин. — Брата-а-ан! Не шутишь? , — восхищённо тараторил Дэнджи, глазея то на отданный телефон, то на товарища, который одобрительно подмахивал головой в стороне. — От души, мужик… Век не забуду! Улицу разразил довольный смех, а после и крепкий братский хлопок. — Для тебя ничего не жалко, братишка. Носи наздоровье. Считай, что это подарок к твоему поступлению. — самодовольно выгнув угол губы, ухмылялся пацан, ростом бывший с самого «Бензопилу». Выпускник средней районной публичной школы с особым содроганием и уважением смотрел на парней из старшей «Урахарадзюку», из которых был и тот — «Катаной» его звали на районе — что подогнал ему такой босяцкий подарок. Опытные бродяги, в основном они были старше Дэнджи всего на год-два, но не имевший отца юноша относился к ним почти, как к братьям. Он бы и пошёл с ними в одну «публичку» учиться, если бы баллов хватило. «Урахарадзюку», как и «Дзокугаку», была учебным заведением с не самой лучшей репутацией. Но её стандарты, хоть и позволяли принять многих мальчишек с не самой чистой совестью, всё ещё оставались слишком высокими для вечно блуждающего пацана, не проведшего за учебниками и десяти вечеров в среднешкольные годы. — Колись, где надыбал? Такие аппараты на дороге не валяются. Бабушка подарила? — заливисто засмеялся «Бензопила», так что на глазах аж слезинки выступили. — Да так, перепало… Вообще напрягаться не пришлось. Короче, не парься, братиш. Теперь он твой.***
От чего-то, прошмыгнуть незамеченным, как вчера и всегда до этого, не получилось. Мама, похоже, как чувствовала, ведь стояла прямо напротив входной двери во всеоружии. — Ты чего не на работе? — зашëл с вопроса ребром Дэнджи, не обременяя себя совестью. — Надо так, значит. Это у тебя что на лице? — среднего роста женщина всматривалась в запекшуюся рану, плотно скрестив руки. Юноша вздохнул полной грудью, попытавшись двинуться в сторону, напротив которой стояла мать, но её широкий шаг туда же задушил этот план. Без шансов. — Вопросом на вопрос отвечать невежливо, — закатил глаза старшеклассник. — На угол парты упал. Да и какая разница, если я не в ментовке? Стою тут, живой. Значит, всё нормально. Женщина промолчала. Только посмотрела на сына тем взглядом, который ещё не так уж давно был способен пригвоздить его к земле, как провинившегося щенка. Но со времени, как щенок окреп и перестал бояться её гнева, их споры повторялись столько раз, что они оба уже знали, как бы развивался и этот. Поэтому… — А телефон где? Ты же говорил, что новый «нашёл», или как там… Я тебе звонила и не дозвонилась. — холодный тон прорезают нотки участия. — Я его потерял. Было не моё, значит и не будет. — отмахнулся юноша. Тактично умолчав о том, что красная раскладушка вместе с тетрадным листом осталась в сумке соседки по парте. «Кобени, Прости за этих козлов. Они ещё получат своё за этот телефон. Береги его. Твой номер я записал в тетради, позвоню позже.Дэнджи.»