Пытка одиночеством

День сегодня был хороший. Солнце светило, счастливые люди гуляли со своими семьями, а у группы "Ария", казалось, дела шли в гору. Но действительно ли это было так? Нет. На самом деле все было с точностью наоборот - Валера решил уйти из группы и продолжить свою карьеру самостоятельно. Уже неделю Виталик выслушивал ругань Холстинина и Кипелова друг с другом по любому, даже малейшему поводу. Музыканты не упускали ни одной возможности задеть друг друга... Когда Дубинин попытался докопаться до правды, выяснить, что, черт возьми, произошло между Володей и Валерой, то получал все время одну и ту же фразу в ответ, причем одновременно от обоих коллег : "Дубинин, не сейчас!" А когда именно настанет все разъясняющее "сейчас" - он не знал. Володю расспрашивал - Володя молчал. Всю эту неделю Холстинин был на взводе. Когда Кипелова не было в студии - он был более менее спокоен, мог даже пошутить или посмеяться. Но как только стоило Валере появиться - сразу же становился угрюмым, раздраженным, а после репетиции стремился как можно быстрее уйти. Валера же всегда приходил удрученный, и лишь иногда тоскливо поглядывал на Володю, который старательно его игнорировал. " Почему он не рад тому, что скоро уйдет? Ходит как убитый, и лица на нем нет…" - поражался Виталий. Он давно смирился с тем, что Кипелову палец в рот не клади - он и отпор дать может. И уж тем более в группе его не удержишь. Тем более, уже раз Кипелов уходил... Вместе с Мавриным. Виталия это событие изрядно так опустошило, ведь за время пребывания с Сережей вдвоем в Германии изменилось многое в их взаимоотношениях. Они были вместе, но недолго, так как характер друг друга выдержать не смогли. И разорвали отношения окончательно. " Не время думать о Сереже, Виталь. Ты лучше подумай, что делать со своими коллегами, которые друг друга убить сейчас готовы? " - мысленно перебил Дубинин сам себя. - Что, ЛерСаныч, не клеится с группой? Или это вы снизошли до уровня нашего никчемного, "арийского" плинтуса? - злорадствовал Володя. " Ну вот, началось.... " - одновременно подумали и Кипелов, и Дубинин. Валера, на счастье Виталика, промолчал, только почти незаметно сжав кулаки. - Что, сказать нечего, Валерка? - продолжал в том же духе Холстинин. Дубинин мысленно проклял друга: любое слово могло сейчас только все усугубить. В воздухе витало неимоверное напряжение… - Признай, что ты неправ. И возвращайся, пока предлагают. - Возвращаться? Смешно, Владимир Петрович. Мне нравится ваше чувство юмора! – притворно рассмеялся Кипелов. Заметив, что Володя весь напрягся и испугавшись за возможные последствия такого напряжения, Виталий встал между коллегами и раздраженно воскликнул: - Мужики, хватит херней маяться! Что с вами творится?! Володя, заканчивай мракобесие свое, успокойся. Уйдёт Кипелов скоро - не будешь нервничать. Валера, а ты прекращай дерзить. Мы тебя сразу могли выгнать после твоих слов, сам знаешь, но этого не произошло, поэтому и ты к нам милосердие прояви. Не каждый день все же солисты группу покидают! Кипелов молча поднял руки, показав таким образом, что ругаться он ни с кем не хочет. Холстинин промолчал. У Дубинина очень вовремя зазвонил телефон , и он, погрозив коллегам, вышел из комнаты. Володя не преминул сразу воспользоваться шансом сказать Валере очередную гадость. - Предатель. - прошипел он прямо у уха Кипелова. - Рассматривай это как хочешь, но я не вернусь. Хватит с меня. - устало выдохнул Кипелов и развернулся лицом к Володе. - Я устал. От себя, от нас, от Арии... - От... Нас? - голос Володи дрогнул. Немаловажным будет добавить, что Владимир и Валерий встречались тайком с того самого момента, когда Валера только пришел в группу. И, естественно, они стали друг другу больше, чем любовниками. Они стали друг для друга теми, про кого обычно говорят: «родственные души». Никогда они так долго не ругались, но жизнь внесла свои коррективы и решила испытать их любовь на прочность. - Володь, не пойми меня неправильно... Мы ругаемся каждый день... Наша любовь нас уничтожает... И ты весь взвинченный, с ума сходишь, нервы свои тратишь, и я сам не свой... Я очень люблю тебя, но если мы и дальше будем так продолжать – мы друг друга возненавидим... Дай мне перерыв...Мы все восстановим, я обещаю тебе, слышишь? Ты мне нужен, Володь. – отчаявшись, выпалил Кипелов. Его руки дрожали, но он старался не показывать своего волнения. Прошла минута, две, три. Холстинин всё молчал. Тягостная тишина разрушалась лишь неровным дыханием обоих. Валерий с опаской заглянул в его глаза... Володя встретился с ним глазами, отвел свой взгляд, затуманенный слезами, повернулся спиной к Кипелову и подошел к двери. У двери он остановился и, взяв себя в руки исключительно ради этой фразы, сказал : - Прощай. Чтобы с завтрашнего дня тебя в моей жизни больше не было. - и ушел, со всей возможной силы хлопнув дверью. Валера тихо взвыл, вцепившись руками в волосы. Дубинин, возвращавшийся к Холстинину и Кипелову, встретил первого на своем пути - Володя чуть не влетел в него. Удивившись действиям друга и прикинув в голове все возможные ситуации, которые могли случиться в его отсутствие, перепуганный Виталий ринулся за ним. - Володь! Володя, мать твою, что случилось? - запыхавшись, Дубинин догнал друга, схватил за руку, и развернул к себе. – подрались?! - Отъебись, Виталик, по - хорошему прошу! Я тебя сейчас побью, если не отпустишь! - закричал чуть ли не в истерике Володя прямо в лицо Дубинину. «Случилось, походу, все самое ужасное, что я мог себе только представить…Володя никогда просто так из себя не выходит…» - подумал Виталий и накидал в уме несколько вариантов решений даже самых безвыходных ситуаций. - Хочешь - бей. Не отстану. Что случилось, пока меня не было? Ты Валеру убил? – попытался Виталик отшутиться и тем самым снизить напряжение друга, но понял, что последняя фраза про Кипелова была явно лишней. Холстинин посмотрел на него с такой яростью, что тот моментально потерял всё желание шутить. - Лучше бы убил... А так, сука, страдать теперь...- голос Володи сильно дрожал. - убери руку, не убегу я! Дубинин убрал руку и удивленно посмотрел на друга. Да, он тоже не был рад тому, что Валера уходит, что сейчас надо судорожно искать нового вокалиста, что Кипелов был ему, как никак, другом… Но он не понимал , почему Володя воспринимает его уход из группы так болезненно. "Никто же им не запрещает общаться , в конце концов! Хотя так общаться, как они сейчас...может вся эта ситуация и к лучшему…" - подумал Виталий. - Володь, погоди. Дыши глубже, успокойся. Да, Валера был нашим другом, да, это грустно, больно и является своеобразным предательством, но нам остается только смириться. Это его решение. И мы должны уважать это решение. Оклемаемся. – сказал он, пытаясь убедить друга, и в поддержку похлопал Холстинина по плечу. - Он был для меня далеко не другом, Виталь...- снова дрогнул голос Володи. Казалось, что еще немного, и он разревется, как маленькая девочка. - Не понимаю...- на самом деле, Виталий все прекрасно понял, но все же ждал от Володи подтверждения своих догадок. И тут Холстинин выпалил: - Да как тут можно не понять?! Почти прямым текстом сказал, что мы расстались! Мы встречались с ним, понимаешь? Любили друг друга... Все это время. Он... Он от меня устал...А любил ли он меня вообще?! Ну и хер с ним, пусть валит к своей новой группе, к своим молодцам хаеристым! Ненавижу, сволочь... Виталий лишь молча слушал эту тираду, сопровождаемую истеричным, отчаянным криком Володи. "Ну конечно! Они ведь постоянно переглядывались – то на репетициях, то на праздниках, то на концертах…И их вечные опоздания на репетиции... А когда они вместе в одном номере спали, категорически отказываясь спать в общем... Ну да, вместе... Ого... А я и не замечал…и как мне теперь друга из такого рода депрессии вытаскивать? Я же сам из - за Маврина страдал... Но мы с ним не так долго вместе были, а тут... Бедные влюблённые Володька и Валерка…" – запричитал он мысленно. - Володь, если вы столько времени вместе, значит он тебя любил...и любит! - тихо подал голос Дубинин, приобняв друга, показывая тем самым свою поддержку. Тот слезами орошал Дубининскую футболку. - что конкретно он сказал тебе? Ты уверен, что все правильно понял? - Сказал... Сказал, что ему нужен перерыв от "нас", от "нашей любви"....обещал вернуть все... Но ведь так не поступают с любимыми людьми, Виталь! От них нельзя устать! – завывал Володя. И этот вой чем – то даже смахивал на звериный. - Володь... любовь имеет свойство изматывать, особенно когда она сильная. Ты не замечал за собой, как тебе больно от страданий? От ревности? Ведь эти чувства опустошают. А ругаться вы стали, потому что вы друг другу отдыха не давали, мучали, друг друга потерять боялись... Но получилось так, что теряете теперь все...И Валера, несмотря на свою усталость, боль, тяжесть давящих на вас обоих чувств, пытался сделать шаг тебе навстречу…Так зачем ты разорвал с ним? - задал прямой вопрос Дубинин. Его слова словно нож резанули Холстинина по сердцу. Он поморщился, вылез из объятий друга и ответил каким - то ледяным, неживым голосом: - Я понял, что не смогу так больше жить. Не смогу больше страдать от ревности, пока он с другими, пока он гастролирует - ждать его. Я смирился с тем, что его вся страна хочет, понимаешь? Я устал злиться, ссориться, вырываться к нему в любое время дня и ночи, чтобы только увидеть его, услышать его голос хоть на пару секунд.. У тебя есть текила? – внезапно перебил он свой же поток речи вопросом про алкоголь. А набухаться до чертиков, забыться Володе сейчас хотелось больше всего. - Володь, если ты решил заправским алкашом стать, то я тебе этого не позволю. Нам нужен ты здоровый, живой и умеющий играть на гитаре. Как и чем тебе помочь, ответь мне? Оставлю одного в такую минуту – в лучшем случае, набухаешься! - ответил Дубинин. - Виталь... Извини...- перебил его вдруг Холстинин. - За что?...- не понял его Дубинин. Володя опустился на колени и разрыдался. С такой силой, что весь он дрожал. - За что-о?! Я же так его люби-и-ил... Виталий сам проникнулся болью друга. Он сел рядом и, обняв Володю, чтобы тот перестал дрожать, тяжело вздохнул. Он чувствовал боль за то, что друзья его поступили точь в точь также, как они когда - то с Сережей - не выслушали друг друга, не уберегли, не справились с свалившимися на них чувствами... Это продолжалось около часа. За этот час Виталий всячески пытался успокоить друга. И ему это все же удалось – теплые объятия и слова поддержки немного успокоили Володю. Тогда Виталий осторожно предложил вернуться в комнату и поговорить с Валерой. Но к тому моменту, когда Холстинин и Дубинин вернулись в комнату, Кипелова уже там не было. Он, ощущая пустоту в душе, бесцельно брел по улице с осознанием того, что больше никогда никого так не полюбит, как любил Володю... **** Так шли дни, месяцы, года. У «Арийцев» и «Кипеловцев» были достаточно натянутые отношения. Но все же им удалось прийти к более – менее мирному сосуществованию на сценах страны, и иногда даже на одной сцене, в рамках очередного юбилея «Арии». Кипелов с Холстининым находились рядом друг с другом: на одной сцене, в одной комнате. Только сказать им друг другу было нечего. Так они и молчали. И молчали бы еще долго, пока бы не закончился их земной путь... Но вот пригласили Кипелова снова выступать с Арией. И он согласился. Это был концерт на тридцатилетие Арии. Фанатов с каждым годом становилось все больше. Все пришли, чтобы посмотреть на необычной дуэт привычной многим «Арии» и «Арии» новой, с Мишей Житняковым. Этот тандем был очень удачным, и все время, пока шел концерт, музыканты были взбудоражены не меньше, чем фанаты. Во время концерта Холстинин мельком поглядывал на Кипелова. И Валера это чувствовал. Сам он несколько раз подбегал к Володе, хоть на долю секунды таким образом надеясь побыть рядом с ним. А Холстинин тепло улыбался. И,казалось, концерт был устроен не для фанатов Арии, не для самих «Арийцев», а для Володи и Валеры, которые наслаждались просто пребыванием рядом друг с другом. Хотя каждый и делал вид, что ему все равно, что все их действия прописаны в концертном графике – скрыть искреннюю радость не получалось ни у Кипелова, ни у Холстинина. А Дубинин во время концерта наблюдал за ними, и твердо решил после концерта взять всё в свои руки. "Столько лет прошло, а эти бараны все простить друг друга не могут! Ну ничего, у меня есть план!" – хитро улыбнулся своим мыслям Виталий. Замышлял он, по – видимому, нечто коварное. Что же касается Сережи – к нему Виталий научился относиться спокойно. Вот и сейчас они разговаривали так, как будто это не они несколько лет назад страстно целовались, закрывшись в гримерке. Концерт закончился. Фанаты, как и музыканты, находились в «послеконцертном экстазе». Эмоции от удачно отыгранного концерта зашкаливали, и «Арийцы», обнимаясь с экс – участниками группы, были бесконечно счастливы. Вскоре все стали расходиться. Краем глаза в толпе покидающих сцену Виталик заметил Валеру и, молча схватив Володю за руку, потащил того к уходящему. - Какого черта?! – испугался поначалу Холстинин. - Ты меня куда тащишь?! Я даже гитару убрать не успел! Чего лыбишься?! – добавил он раздраженно. - Потому что сейчас мы идем решать твою судьбу! – хитро улыбнулся Дубинин. - Что?! - задумался Володя на долю секунды. А когда понял, о чем, а точнее о ком идет речь, встал на месте, как вкопанный, и вырвал свою руку из руки Виталия. - не смей, Дубинин!!! Слышишь, что я говорю?! Прекрати сейчас же! - Не прекращу. Я устал наблюдать за тем, как вы, старые дураки, друг друга все никак простить не можете. Вот сейчас как раз и поговорите. Не у меня, так хоть у вас пускай все хорошо будет!- решительно заявил Дубинин и пихнул Холстинина вперед. Тот чуть не упал, и этот шум донёсся до чутких ушей Валеры. Он обернулся. Володя случайно поймал его взгляд и застыл на месте. Виталий застыл тоже. Впрочем, Дубинин быстро вышел из оцепенения. Он легко подтолкнул все еще неподвижного друга. Осознав, что Володя буравит взглядом Кипелова и ни на что не реагирует, он раздраженно прошептал в ухо другу: - Ну, и чего стоишь, как вкопанный? Иди давай, поговори с ним! Хватит стоять и глазеть, это твой шанс! - Виталий уперся в спину Володи и пихнул того к Кипелову. - Бля, Виталь… А если он со мной не захочет разговаривать?- вышел из оцепенения Холстинин и уперся в пол ногами, не двигаясь с места. - Если - хуесли! Холстинин, ты тяжеленный! Сдвинься с места, иначе я тебя пихну, ей - богу! - разозлился Дубинин и пихнул друга снова с такой силой, что Владимир Петрович чуть было не полетел со ступенек прямо в ноги Валерию Александровичу. Последний все это время лишь удивленно смотрел на что-то яростно выясняющих и шепчущих друг другу музыкантов, один из которых был для него когда – то всем. Виталий снова что - то сказал Володе на ухо, а потом похлопал друга по плечу и ушел собирать аппаратуру вместе с остальными участниками группы «Ария». Кипелов и Холстинин остались вдвоем. - Привет, Валер….- смущенно почесал затылок Володя, спустившись с лестницы и неуверенно подходя к Валере. - Привет, Володь!- тепло улыбнулся Кипелов. - Вы сегодня большие молодцы с Виталиком, прекрасно партии отыграли! А соло…вообще слов нет! - Спасибо...ты сегодня особенно прекрасно пел! – неловко добавил Холстинин и неловко улыбнулся в ответ. Мозг его судорожно стал придумывать различные темы для разговора, но, как назло, все перемешалось в мозгу Володи в кашу. "Что же мне сказать ему? Вот пихнул меня к нему Дубинин, придурок… И что мне теперь Валерке говорить? Признаться, что я до сих пор люблю его и ужасно рад его видеть? Так пошлет же!" - неутешительно подумал Холстинин. Валера молча оглядел Володю. Себя он поймал на мысли, что Холстинин по прежнему прекрасен, все так же ему дорог и что он очень хотел бы повернуть время вспять и быть снова рядом с ним. " Уже поздно... Я сделал свой выбор... Эх, ЛерСаныч, какой же ты дурак... Кто тебя тогда за язык тянул? Я не предвидел, не думал, что так все получится, черт возьми... Как же это было глупо с моей стороны..." - подумал Кипелов и тяжело вздохнул. Сердце, давно переставшее болеть от любви и страдания, вдруг ёкнуло. - Ну... Я пойду тогда, что - ли, к своим... - тихо и неуверенно произнес Валера. А хотелось ли ему идти к "своим"? И были ли это действительно "свои"? - Валер...- очнулся от своей глубокой задумчивости Володя. - а разве мы... Не "свои" были? Разве я…был не "свой"? Ну вот. Опять на больное. Валера так старательно пытался избежать этой темы, надеялся, что и в этот раз обойдётся, но, видимо, не судьба. Придется либо завершить все достойно, либо... Возобновить? Вернуть на свои места? Вернуться к Володе? " Нет, он не простит…» - подумал Валера. В висках больно пульсировало. Он устало потер переносицу и ответил: - Володь, мы уже говорили об этом... Не думаю, что есть смысл рыться в прошлом. - А я думаю, что есть смысл, Кипелов. Настоящий такой, сука, смысл! - раздраженно отрезал вдруг Холстинин. "Снова зол..." - огорченно подумал Валера. Со злым Володей значительно тяжелее прийти к соглашению. "Сейчас я ему все, сука, выскажу!" - подумал Холстинин и, оглядевшись по сторонам, резко, не церемонясь, схватил Кипелова за руку и куда - то за собой потащил. Валера лишь молча следовал за ним, будучи не в силах что-то возразить. Володя завел Кипелова в гримерку последнего и закрыл за собой дверь на засов. Валерия эта ситуация начинала напрягать. - Убьешь? – нервно усмехнулся он, пытаясь разрядить напряженную обстановку. Воздух между мужчинами накаливался до гигантских температур. Они пожирали друг друга взглядами, полными ненависти друг к другу. А причиной этой ненависти была их любовь... Такая сильная, и приносящая боль... Боль, которая , собственно, в ненависть и превратилась. - Слишком просто для тебя, ЛерСаныч. Не выкрутишься. И не убежишь, пока не ответишь на ряд простых вопросов: Неужели за все это время, за все эти года молчания, ссор, дележек, неужели ни разу не екнуло твое сердце?! Неужели ты ни разу не вспомнил меня?! Неужели ты разлюбил, Валер?! Да, мы были молодыми дураками... Но я любил тебя до безумия, а ты... А любил ли ты меня вообще, или только притворялся?! - каждым словом , каждой фразой Володя будто стрелял в грудь Валере. Кипелов отшатывался от каждого брошенного Володей слова, словно в него действительно попадали пули. Закончив тираду, Володя тяжело выдохнул, и облокотился на стол. Возраст брал свое, и переживания сильно выматывали. - Послушай...- пытаясь скрыть заметную дрожь в голосе, начал Валера. - ты серьезно думаешь, что я ни разу не вспомнил о тебе? - потер переносицу и тяжело выдохнул, борясь со своей эмоциональностью. - Да я... Да я...- эмоции было все сложнее удержать, воздуха не хватало…И вот Кипелов вспыхнул : - Да я , блять, с ума сходил, Холстинин! Я бухал, как не в себя, Галину пугал, детей! Я... Я тайком на ваши концерты ездил, лишь бы на тебя посмотреть! Я Беркута просил все мне про тебя докладывать, а потом и Мишку Житнякова. Они считают, наверное, что я просто старый, сука, извращенец. Ну и пусть так! Похер, что они все думают! Я по тебе так скучал, Володя! А ты заявляешь, что я тебя никогда не любил! - из глаз хлынули непрошенные слезы. Валерий Александрович отвернулся от Владимира Петровича, подошел к углу гримерки и закусил до крови губу. Владимир застыл. Он осознал то, что все это время заблуждался, убеждал себя в том, что Валера просто воспользовался им. Но это было далеко не так… "Какой же я придурок... Он любил, страдал, а я ... Я был так горд, что не выслушал его тогда, на встречу не пошел... Идиот! Столько лет потратил! Столько лет обижался на того, кто так любил меня!" - с этими мыслями он уверенно двинулся к Кипелову. Лишь за несколько сантиметров до него он остановился и положил руку Валере на плечо. - Валер...- робко произнес Холстинин. - любовь моя... - Не надо...- прохрипел Кипелов, дернув плечами и скинув с себя руку Володи. Тогда Холстинин уже вплотную приблизился к Валерию, взял того за плечи, развернул к себе, и заключил в объятия, из которых решительно невозможно было вырваться. - Отпусти...Володь, отпусти меня...пожалуйста…я не могу так больше…- слабо попытался сопротивляться Кипелов, хоть и знал, что вскоре растает под этим напором сильных и теплых рук и сдастся. - Валера... Лерочка.... Лер...Прости... Прости меня, придурка, за все... Я... я так скучал! Пожалуйста, давай попробуем все сначала! Дай мне еще один шанс...- никто бы не сказал, что такой хладнокровный и суровый внешне Володя Холстинин может выглядеть так беспомощно и рыдать от отчаяния, сжимая в крепких объятиях любовь свою и целуя его в плечо, в шею, в лоб, в глаза, мокрые от слез. Целуя везде, куда он только мог дотянуться губами. Валера лишь беззвучно плакал, положив голову на плечо Холстинина и дрожа от эмоций. Оба вдруг осознали совершенно ясно, что чувства их, как они не хотели их подавить – никуда не пропали. Наоборот, долгая разлука научила их больше ценить друг друга. Успокоившись, Валера посмотрел своими чистыми, ясными глазами в полные надежды глаза Володи, и спросил, тепло улыбнувшись: - Снова вместе? Володя так же улыбнулся, как и Валера, и нежно поцеловал любимого человека в лоб.