Конь раздора

Вскоре, после окончания петербургского турнира гроссмейстеров 1914 года, Прокофьев выиграл партию в сеансе у Капабланки… Прокофьев поправил белоснежную бабочку, постарался не выдать своей огромной счастливой улыбки и пожал руку кубинскому маэстро. Тёплая рука мужчины коснулась музыкальных пальцев композитора, скользнула в ладонь и сжала чужую руку в крепком рукопожатии. Капабланка взглянул на своего обидчика — Сергея затопило приливом радости. Глаза его — голубые светлые лучились от положительных эмоций. Видно было, что игра доставила Прокофьеву огромное удовольствие, поэтому Капабланка не стал обижаться за проигрыш и двинулся дальше. Немного позже кубинец узнал, что этот игрок — известный в России композитор. И к шахматам относится как любитель. Музыка интересовала Капу, но из инструментальной на данный момент преимущественно европейских авторов, поэтому шахматист решил расширить горизонт новыми знакомствами. * * * На квартире Прокофьева в Париже собралось много гроссмейстеров и Капабланка предложил Сергею сыграть партию, отдавая вперёд коня. Партия закончилась поражением Капабланки, причём мат был сделан… лишним конём. Самодовольный на первый взгляд Прокофьев оказался очень эрудированным мужчиной, однако, ему немного не хватало хороших манер и сдержанности. Сергей мог вспылить или задеть резким словом любого, но каким-то образом эта привычка не касалась его — Хосе Рауля Капабланки. Прокофьев переехавши в Париж, частенько приглашал гроссмейстеров к себе, играл шустро и пылко, спорил со многими, а с Капой вёл себя покладисто, дружелюбно и даже восхищённо?! Другие, видимо, прощали Сергею его слаботь, а кубинец будто не замечал! У Капабланки просто была другая задача — он не собирался оставлять дело с конём нерешённым. Следовало просить у Прокофьева реванш, однако, без лишних свидетелей. Нежеланные зрители раздуют ужасную историю, если вдруг он снова проиграет… Нет, Хосе Рауль не сомневается в себе! Но всё же без лишних глаз! * * * Спустя некоторое время композитор и экс-чемпион снова встретились за шахматами. На этот раз Капабланка, играя без коня, заматовал Прокофьева… пешкой. Сердечный фаворит Капабланка, молодой, элегантный, красивый, весёлый и вечно улыбающийся сразил Сергея напрочь. Манеры, умение вести игру — неотразимый! Не помня себя Сергей прижался губами к смуглой коже на ладони соперника, выражая этим безмерную благодарность за то, что кубинец позволяет себя обожать. Капабланка смутился — кубинская солнечность сменилась серьёзным выражением лица. Сергей заметил это только когда отпрянул от ладони шахматиста и поднял на него взляд полный симпатии. «Природа создала столь великолепного мужчину и сделала мужчиной меня. Довольно зло она поступила.» — Ох, Серж, вы восхищены игрой или мной? — Капабланка попытался вернуть беседе позитивное русло, но всё больше загонял их двоих в достаточно неловкий разговор, где придётся что-то решать. — Вами, — Прокофьев ответил не моргая и не постеснялся пялиться на Хосе Рауля ещё некоторое время. — Вы так и не сыграли мне на инструменте, чтобы я также мог изумиться вашим талантом, — последние слова Капабланка подчеркнул особым тоном, дипломатично пытаясь отсрочить дальнейшие действия композитора. Общество Сергея привлекало кубинца — не особенно красавец, но одет со вкусом. Не хватает манер в поведении с обществом, но наедине-то он иной… Разносторонний собеседник, остроумный, подкованный во многих темах, так, что порой Капабланка с интересном слушал, боясь задать вопрос и тем самым перебить Сергея. Он не уверен насколько хотел бы поцеловать руки Сергея, но, если он сыграет превосходно, то, возможно, Капа отблагодарит его подобным жестом. Прокофьев поднял крышку фортепьяно, сел на специальный стул и заиграл. Тихо, нежно, нарастающе, шумно! Шум выражал кипучую энергию внутри Прокофьева, новый для кубинца жанр напоминал озвучивание момента проведения острых комбинаций, и, конечно, изумил Капабланку. — Я сдаюсь, — только и услышал Сергей после того, как звуки инструмента стихли. Капабланка несколькими прикосновениями губ приложился к пальцам композитора, восхваляя свою смекалку за то, что они сейчас не в толпе. — Ты сегодня победил, — возразил Сергей, слегка ослабляя бабочку на шее и низким от желания закурить сигару голосом произнёс: — И ты очень красивый сегодня. — А ты довольно дурной, если думаешь, что пялиться на мои губы и ничего не предпринимать это нормально, — кубинец шокировал данной фразой композитора и себя. Какого это чёрта он флиртует с Сергеем, который сразу с двумя девушками встречается?! Да, и, Капабланка сам ловелас, каких знать! — Я сделаю всё, что ты разрешишь мне, — острожно наметил Прокофьев. — Начинай! — побудительным тоном произнёс Капа, задел ладонью шахматную доску с которой слетели на пол злополучные кони… Кони, давшие начало чему-то более глубокому, нежели светские разговоры в многолюдье…