особый случай

На Окинаве спокойно и слишком тихо — здесь, на островах долгожителей, жизнь, простая и обыденная, течет никуда не спеша. Никаких разборок якудза, где на кон поставлены и жизнь, и гордость. Никаких знакомых суровых лиц. Только песок, солнце, лазурный океан — и приют. Первое время все это кажется Кирю не больше чем видением; но дни идут один за другим, и видение не рассеивается, словно пустынный мираж. Постепенно он начинает привыкать. По утрам — готовит вместе с Харукой завтрак на десятерых. Днем — уезжает на велосипеде в город, чтобы заглянуть на рынок и выбрать продукты. Вечером — сидит с детьми, пытаясь выслушать каждого. …вечером — курит, сидя на крыльце и глядя за тем, как солнце падает за горизонт. Днем — помогает соседке поймать сбежавшего кота. Утром — читает газету, где на главной полосе не убийство какого-нибудь важного политика, а выращенный дедулей Такадой с соседней улицы пятикилограммовый батат, с которым он счастливо обнимается на фотографии. Вот и все важные новости Окинавы. В этой же газете среди объявлений о продаже всякого хлама Кирю находит колонку с местными знакомствами. «Масако С., 28, художница. Живу в Нахе уже два года. Буду рада познакомиться с умным, начитанным мужчиной. Напиши мне! +81-ХХХ-ХХХ» «Сатори Т., 65, продаю рыбу. Ищу женщину, которая отличает удочку от спиннинга. Заходите в любое время в рыбный отдел на главном рынке!» Пробегая взглядом по этим коротким объявлениям, Кирю пожевывает фильтр незажженной сигареты и раздумывает. А может… Нет. Глупая идея. Хотя… раз уж он начинает жизнь с чистого листа, то почему бы все-таки не попробовать? Все друзья и приятели остались в Токио, а здесь у него нет никого, кроме детей. Может, хотя бы найдет, с кем можно будет заглянуть в «Аква Скай», чтобы выпить. С этой мыслью он решается тоже подать объявление. Ответы на телефон приходят только через день. Один из них застает Кирю после полудня на рынке, пока он выбирает рыбу у господина Сатори. «Привет, красавчик. У тебя и правда девять детей в таком возрасте? Да ты просто монстр. Хочешь, подарю тебе десятого?» Десятого? Места в приюте, конечно, у Кирю не очень много, но он готов принять того, кто в этом нуждается. «Ты хочешь так просто бросить своего ребенка? Разве какой-либо ребенок заслуживает быть брошенным?» После этого ему почему-то никто не отвечает. Второе сообщение приходит посреди ночи: «Мне таааак одиноко, Кирю-сан». «Почему?» «Я лежу в кровати одна и меня совсем никто не греет. Может, приедешь ко мне? Я живу в Нахе совсем недалеко от «Канал Гранде». 5,000 иен за час». 5,000 иен? Это не так уж и мало. Предложение интересное, но… «Я не уверен, что за час успею купить обогреватель и довезти его до тебя. К тому же магазин в такое время не работает, тебе придется ждать до утра». Ответа долго нет, а когда наконец он приходит, то поражает своей лаконичностью: «Ты дурак?» Прищурившись, Кирю спросонья разглядывает два кандзи, образующие слово «дурак», и хмурится. И кто здесь еще дурак? Кому вообще может быть холодно по ночам на Окинаве? … … А. Тяжело вздохнув, Кирю откладывает телефон. Что ж, видно, идея с объявлением оказалась не слишком удачной. Только он закрывает глаза и проваливается в дрему, как приходит еще одно сообщение. На часах 02:45. «Ты меня заинтересовал. Давай без прелюдий. Не хочешь устроить свидание вслепую?» «Платно?» «Чего? Нет, конечно. С ума сошел? Я, вообще-то, ищу с кем пообщаться». «Я тоже». «Гляди-ка: у нас много общего! Так как насчет свидания? А то я впервые на Окинаве и тут ненадолго. Ты мог бы угостить меня чем-нибудь местным. Будь уверен, в моей компании ты не соскучишься». Большим пальцем Кирю поглаживает кнопки своего телефона, думая, стоит ли соглашаться. Наверное, он ничего не потеряет, если проведет немного времени с этой незнакомкой. По крайней мере, этот диалог выглядит немного лучше, чем два предыдущих. «Давай». После недолгой беседы они договариваются о встрече на следующий день. У загадочной незнакомки времени совсем немного — в Наху она прилетела из Токио всего лишь на несколько дней «по делам». Ориентиром становится магазин с мороженым на бульваре Рюкю. Поразмыслив («Раз уж это свидание…»), Кирю достает свою парадную рубашку, которую держал для особых случаев. В шкафу она висела так долго, что удивительно, что ее до сих пор не поела моль. Да уж, особыми случаями его жизнь не баловала. Когда он выходит из комнаты, Харука подмечает: — Свидание, дядя Каз? — Да… Что-то вроде. Она весело улыбается. — Удачи! Погода сегодня жаркая, температура ползет все ближе к отметке тридцати пяти градусов Цельсия, а с океана дует легкий летний бриз, не дарящий ни капли прохлады. На всякий случай Кирю приезжает в город заранее и поглядывает на наручные часы: до встречи еще пятнадцать минут. Мимо проходят счастливая пожилая пара и несколько школьников с большими рюкзаками, но среди них нет ни одной молодой девушки. …и с чего он вообще решил, что это именно молодая девушка? Его ночной собеседник может ведь оказаться кем угодно. — Йо, Кирю-чан! Звук знакомого голоса заставляет Кирю инстинктивно напрячься и сжать кулаки, готовясь к драке. Не настолько же кем угодно! Рядом ним, ссутулившись и засунув обе руки в карманы шорт, возникает Маджима. Кирю моргает, на секунду решив, что это галлюцинация, вызванная перегревом. Но затем расслабляется. — Маджима-но-нии-сан? — Не признал? Я, я. Единственный и неповторимый. Такого не подделаешь. Кирю оглядывается: ночной собеседник — или собеседница — так и не торопится к нему на встречу. Зато здесь откуда-то взялся Маджима, и что-то это смутно напоминает. Но не мог же он приехать в Окинаву ради этого розыгрыша? И тем более так быстро. Невозможно. Он точно здесь уже какое-то время. — Так что, угостишь меня чем? — уточняет Маджима. — Я слышал, тут свиные ноги едят. Кирю молчит. Он надел свою лучшую рубашку… ради встречи с Маджимой? Вот это — его особый случай? Маджима слегка наклоняет вбок голову, пристально разглядывая сосредоточенное лицо Кирю. — Чего завис? — …ты ведь мог мне написать со своего номера, нии-сан. — Ну так неинтересно! Я решил внести в нашу встречу немного загадочности. Разве ты не любишь это чувство предвкушения перед свиданием вслепую? Обожаю свидания вслепую, — говорит Маджима. — Других у меня, правда, и не бывает. Кирю смотрит на его закрытый повязкой глаз, не до конца понимая, действительно ли это была ироничная шутка или ему показалось. В любом случае лицо его остается непроницаемо серьезным. — Как ты меня нашел? — Даже не знаю. Открыл вчера газету, а там «Кирю К., 38, отец девятерых детей», бла-бла-бла. Было безу-умно сложно понять, кто же это такой. Гадали всем кланом Тоджо! Ха-ха-ха! — Хм… Наверное, ему стоило выдумать псевдоним. Хотя он даже не рассчитывал, что кто-то из знакомых будет искать его аж на Окинаве. А если и будет, то кому из них в здравом уме придет идея искать его в местной газете в разделе со знакомствами?.. Прошлое вьется за ним хвостом, который так просто не отрежешь. Маджима тоже вьется — и что ему нужно? Первой мыслью Кирю становится развернуться и уйти. Но через несколько секунд он решает дать шанс своему странному желанию остаться. В конце концов будет невежливо спровадить Маджиму так быстро. — Что-то случилось в Камурочо? — на всякий случай уточняет Кирю. — Чего? Не-е. У меня этот… официальный отпуск, во. Глянь, рубашку какую откопал по такому случаю. — Маджима машет руками на свою голубую рубашку с пальмами. — Ну красота же, а? Отпуск у якудза. Ну да. Еще и наверняка оплачиваемый. Ладно. Раз Кирю до сих пор не в курсе о каких-либо делах клана, значит, они его уже никак не касаются. — Красота, — коротко соглашается он. — Так что насчет окинавских деликатесов? Я здесь и правда впервые. А ты, я гляжу, освоился, уже и от местного не отличишь. — Пойдем. — Отлично! — Маджима с энтузиазмом хлопает в ладоши, готовый идти за Кирю куда угодно. * В зное летнего дня шумит толпа англоязычных туристов, остановившаяся на мосту, и стрекочут цикады. Маджима выглядит так, будто жара его совсем не берет, а Кирю расстегивает пару верхних пуговиц и стирает выступивший на лбу пот. Как хорошо, что они просто идут поесть, а не машут по привычке кулаками. Сначала они пробуют мороженое, затем сладкие сата андаги, а после этого Маджима отвлекается и садится на корточки у входа в магазин сувениров, с видом непревзойденного эксперта разглядывая скульптуру шиса. Продавец заметно нервничает рядом с такой необычной компанией и испуганно пищит, когда Маджима наконец бросает на него суровый взгляд исподлобья: — Прикольная собака, — изрекает он свой вердикт. — С-спасибо! Если п-поставить шиса у входа в дом, то он будет прогонять з-зло… — Что скажешь, Кирю? — Это лев. Прищурившись, Маджима гладит подбородок и рассматривает скульптуру еще раз. — Нет. Это совершенно точно собака. — Это лев. — Собака, говорю! — Лев, — непреклонен Кирю. — А ну-ка, ты, рассуди нас! — обращается Маджима к продавцу. Тот, мгновенно побледнев, смотрит то на него, то на Кирю, не зная, с кем разумнее согласиться. С одной стороны — мутный незнакомец с одним глазом и явно не совсем уравновешенный; с другой — незнакомец с такими ручищами, что, скорее всего, железный лом может щелкнуть, как спичку. — Э-э-это шиса… И собака, и л-лев одновременно… Маджима выпрямляется. Продавец тут же жмурится и закрывается руками, готовый принять на себя сразу два сильнейших удара, но ничего не происходит. — А-а, вот оно как. Получается, мы оба правы были, Кирю-чан, — говорит Маджима. — Пожалуй, — соглашается Кирю. Продавец, положив ладонь на сердце, обессилено сползает на пол. В этот раз шиса и правда не пустила зло на его порог. Тэбичи, мимига, рафуте — Кирю и Маджима ходят по центру города, пробуя то одно, то другое. Когда речь заходит о гое, Маджима приободряется: «Ядовитый сок, говоришь? А ну давай!» В итоге, конечно, никто не наливает ему именно сока, зато угощают тушеной гоей. Маджима с набитым ртом бубнит что-то, отдаленно похожее на «Вкуснотища!», а Кирю смотрит на него искоса и не понимает, как вообще вышло так, что уже пару часов они проводят вместе, будто и правда на, кхм, свидании. Хотя… почему «будто»? Они же договорились именно что о нем. А у него ведь, ну, нет предрассудков: мужчина ли, женщина — это все второстепенно. Главное, чтобы человек был хороший. И к тому же Кирю в своей парадной рубашке, а это многое значит. — Мда. Что-то яд не действует, — еще через полчаса серьезным тоном сообщает Маджима, очевидно расстроенный этим фактом. Кирю вздыхает. Почему-то сказанное его ничуть не удивляет. Гастрономический тур подходит к концу, когда Маджима устало откидывается на спинку стула в одном из ресторанов и запрокидывает голову, разглядывая деревянный потолок. — Наелся на полгода вперед. Но, сказать честно, скучаю по рамену из «Звезды Кюсю №1». Кирю кивает. Окинавская еда, пусть и вкусная, все же не доставляла ему столько же удовольствия, сколько обычная миска лапши из «Звезды Кюсю». Здесь он с Маджимой полностью солидарен. — Может, как-нибудь вместе зайдем. — Вместе? — уточняет Маджима и немного опускает голову, чтобы с хитрым прищуром посмотреть на Кирю. Тот отвлекается на пиво в своем стакане и делает вид, что не услышал встречного вопроса. Он же… не собирается возвращаться в Токио. Теперь его жизнь — здесь, на Окинаве, в приюте. К тому же он не собирается водить Маджиму, словно придирчивого мишленовского инспектора, еще и по токийским заведениям. Но… Кирю мысленно спотыкается об это коварное «но» и стирает пену над верхней губой, оставшуюся после пива. «Но» — что? «Но» — эта мысль не кажется ему неуместной; не кажется ненормальной? Что вообще рядом с Маджимой может казаться ненормальным, если все отклонения от этой условной общепринятой «нормы» — и есть его нормальность? В задумчивости сведя друг к другу брови, Кирю встает из-за стола. — Здесь рядом аркадный зал, — меняет он тему. — Изуми хотела серого кота из хватайки… — Тебе можно не искать предлоги, чтобы провести со мной еще немного времени, Кирю-чан, — ухмыляется Маджима, то ли шутя, то ли говоря всерьез, и смотрит снизу вверх, закинув локоть на спинку стула. Кирю думает. Разве он ищет предлоги? Изуми ведь и правда хотела… А он… он бы, в общем-то, мог попрощаться и пойти в аркадный зал в одиночку. — Ладно, ладно, пойдем. Покажу тебе мастер-класс. — Поднявшись, Маджима хлопает Кирю по плечу и выходит из ресторана первым. На улице солнце закатывается ближе к горизонту. В аркадном зале тарахтят старые кондиционеры и играет музыка. Работница за стойкой обмахивается рекламным буклетом и, закрыв глаза, не обращает внимания ни на что вокруг. Несколько мальчишек играют в файтинг и перекрикиваются, а у одной из хватаек стоит парочка. — Юкио-о-о, — тянет девушка, теребя за рукав футболки своего парня, который пытался достать из автомата маленькую игрушечную птицу, — ты обещал, что мы еще сходим в кино. — Погоди, до сеанса еще полчаса! — Это было полчаса назад! Обойдусь я без игрушки! — Но ты же хотела черную Пиё-чан! Я ведь не могу… Черт! Тупой автомат! Ты же сомкнулся ровно на Пиё-чан, так какого хрена!.. Ногой Юкио с горя пинает автомат, и сотрудница лениво приоткрывает один глаз, но молчит. Не желая лезть в чужие дела, Кирю вежливо отводит взгляд. Другой автомат, с плюшевыми котами, одного из которых как раз и хотела Изуми, никем не был занят. Однако у Маджимы оказываются другие планы: Кирю даже моргнуть не успевает, как тот оказывается рядом с Юкио и отталкивает его локтем, чтобы освободить для себя место. — Па-адвинсь! Маджима «Король хватаек» Горо прибыл покорять Окинаву! Ха-ха-ха! С блеском в глазу Маджима впечатывается ладонями в стекло и рассматривает разноцветных Пиё-чан. Достать некоторых из них практически невозможно — недавно Кирю пытался, но потратил на одну игрушку иен больше, чем однажды спустил на детали игрушечной машинки для гонок в Камурочо. Не без любопытства он следует за Маджимой, чтобы увидеть обещанный «мастер-класс». Парочка недоуменно отходит подальше. Со стороны это все наверняка выглядит странно: два сорокалетних мужика, по которым плачет тюрьма, пришли поиграть в автоматы и достать игрушки. Кирю это, правда, не слишком заботит. Маджиму — тем более. В щель для монет падает пятьсот иен, и клешня начинает двигаться под хихиканье и веселую музыку. Юкио, осмелев, сжимает кулаки, но не подходит ближе: — Эй, этот… этот автомат был занят! Я обещал своей девушке, что достану для нее Пиё-чан! — Ха-а? — отвлекается Маджима от автомата, пока клешня опускается и закрывается ровно на одной из птиц. Юкио бледнеет от одного только его взгляда. — Че сказал? — Юкио-кун! — испуганно выдыхает девушка и теребит его за рукав. — Пойдем отсюда. Не нужно встревать в драку. — Но!.. Йоко-чан!.. Я обещал!.. — Обойдусь я без птицы! Разве она того стоит? Пойдем! Черная Пиё-чан падает в контейнер с призами, и Маджима, наклонившись, забирает игрушку, чтобы затем бросить ее Юкио. — Не заставляй женщину ждать, шпана! С первого раза! Что ж. Это… и правда мастер-класс. Кирю с важным видом кивает сам себе: Маджима действительно оказался профессионалом. Юкио, растерянно подержав игрушку в руках, все же отдает ее своей девушке и дрожащим голосом кричит напоследок: — Не думай, что я так просто сдамся! Мы еще увидимся, и я тебе покажу! Я достану всех Пиё-чан, какие только есть! Всех! — Да, да, — отмахивается Маджима, совершенно потеряв интерес и к парочке, и к автомату с Пиё-чан. — Всегда пожалуйста. Вали уже. Он поворачивается к Кирю с самодовольной усмешкой. Для полной картины не хватает только направленных на него софитов и громких аплодисментов. Кирю произносит: — Хм-м… Неплохо. — А то! — гордо отвечает Маджима. — Так какого кота там хотела девчонка? — Серого. — Отлично. Школьники начинают кричать, увлеченные игрой, заглушая игравшую на фоне музыку. Пятьсот иен исчезают в другом автомате сначала раз, потом второй. Разноцветные мягкие коты один за другим падают в контейнер для призов. Кирю достает одного из них и бесстрастно смотрит на милую улыбающуюся мордочку, уточняя: — Куда тебе столько? — Слушай, я игрушки уже сто лет не ловил! Дай мужику понаслаждаться маленькими радостями жизни, а? О! О! Смотри, один бракованный без глаза! Этого уродца я оставлю себе. «Бракованный»… Прислонившись боком к стоящему рядом автомату, Кирю скрещивает руки на груди и разглядывает профиль увлеченного Маджимы. Опять же: как он вообще умудрился оказаться на Окинаве? Наверняка по делам Тоджо. Но какие дела тут могут быть у Тоджо?.. С коротким вздохом прикрыв глаза, Кирю снова напоминает себе, что его это больше не касается. Теперь его приоритет номер один — это приют и дети, живущие в нем. На телефон приходит сообщение. «Здравствуйте, Кирю-сан. Увидела ваше объявление в газете. Подумала, мы могли бы познакомиться немного ближе… Как насчет того, чтобы встретиться на неделе?» Без лишних раздумий Кирю набирает ответ: «Прошу прощения, я уже нашел, кого искал». — …семь, восемь, девять. Отлично. — Выигранные игрушки собираются в пакет, и Маджима выпрямляется, довольный собой. — Всё! Когда они наконец выходят из аркадного зала, небо постепенно темнеет. Наверное, пора расходиться. Но Кирю, не сделав ни шага, ловит себя на мысли, что расставаться ему пока что не хочется. Они одновременно закуривают. — Так, — Маджима, сгорбившись, силится рассмотреть время на наручных часах Кирю. — Уже девять. — Ага. Виснет тишина. Никто из них не двигается с места, и мимо проезжает автомобиль. Сигаретный дым тянется вверх и там же рассеивается. — С таким лицом, как у тебя, надо в покер играть, — замечает Маджима и рассматривает Кирю с головы до ног. — Ты хоть улыбаешься иногда, а? — Да. — А ну улыбнись! Вопреки просьбе Кирю на автомате сводит брови. — Зануда. — Докурив, Маджима тушит окурок и щелчком отправляет его прямиком в урну. — Ха! Бинго! Кирю кивает, впечатленный такой меткостью, и спрашивает: — Хочешь еще куда-нибудь? — Ха? — Это же свидание, разве нет? Мне бы… — Он делает затяжку, позволяя себе помолчать, чтобы все обдумать. Думать тут, правда, не о чем: в своих словах и чувствах он старается быть искренним. Старается. — …не хотелось, чтобы оно так быстро закончилось. В этот раз — без предлогов. Маджима сначала недолго молчит и кажется совсем немного удивленным. А затем разражается громким смехом. — А ты полон сюрпризов, Кирю-чан! Эти сегодняшние «сюрпризы» удивляют даже самого Кирю. * «Кирю-сан, добрый вечер. Я увидела ваше объявление. Думаю, мы могли бы друг другу помочь. Могу я пригласить вас стать моей моделью?» Телефон оповещает о пришедшем сообщении, но Кирю не реагирует. На столе в «Аква Скай» стоят две пустые чашки для саке, Маджима покачивает в руке токкури и выносит вердикт: — Авамори определенно лучше, чем запеченная свиная нога. — Если формулировать это вот так… то тут не поспоришь, — соглашается Кирю. Строго одетый работник «Аква Скай» подходит к ним, вежливо склонив голову: — Желаете что-то еще? Маджима отвлекается на него, а Кирю бездумно рассматривает расстегнутые пуговицы его рубашки и выглядывающую из-под ярко-голубой ткани татуировку на груди. «Здравствуйте! Вижу, вы очень добрый человек. Заботиться сразу о девятерых — дело непростое. Если хотите, я могла бы помочь вам. У меня есть опыт». Дзынь. Еще одно сообщение. За окнами наконец-то окончательно темнеет, и посетителей с каждой минутой становится больше; кто-то играет в дартс, кто-то — в бильярд. Кирю не двигается и мягко стучит пальцами по стакану с «Хибики». Маджима уже допил и, подперев голову рукой, лениво рассуждает: — …нет, ну на твоем месте, Кирррю-чан, я бы тоже здесь остался. Настоящая свобода, а? И никто не бдит, сколько раз в день ты отлучился поссать, во сколько лег спать и сколько заработал в гребаном… Неспеша потягивая дорогой виски, Кирю внимательно слушает. «Кирю-сан? Тот самый Кирю-сан, заведующий приютом у нас на пляже? Я ваш сосед, Такада! Если вам одиноко, вы всегда можете прийти ко мне поболтать! Кстати, вы видели мой батат? Хотите, принесу его вам? Детишкам как раз хватит!» Когда телефон снова вибрирует, Кирю выходит на улицу. Убедившись, что среди пришедших сообщений нет ни одного от Харуки, он снова убирает его в карман. Воздух немного похолодел. Маджима довольно потягивается, пакет с игрушками покачивается в его руке. Вот… и все, да? Кирю открывает рот, чтобы попрощаться, но Маджима опережает его: — Покажешь хоть, где живешь-то теперь? — Дети спят. — Да я буду тихим, как мышь! Тихим он будет. Как мышь. …Кирю почему-то решает ему поверить. Таксист молча увозит их в пригород. Поднявшаяся луна уже отражается в почерневшем океане, когда Маджима выскакивает из машины, тут же набирая целые шлепки песка. — Ну и местечко ты себе выбрал, — комментирует он. — Мне нравится. Стоящий недалеко от пляжа приют спокоен и тих, и ни в одном из окон не горит свет. Стрекот сверчков и шум уезжающего автомобиля остаются единственными звуками этой ночи. — Вид после Камурочо, конечно, что надо. — Да, неплохо, — отвечает Кирю. Пакет с игрушками остается стоять рядом с прикрытой входной дверью. Маджима сутуло усаживается на крыльцо и достает пачку сигарет, а Кирю, устроившись рядом, забирает одну сигарету себе и предлагает ему зажигалку. Маленький огонек загорается в темноте и быстро гаснет. Вид из приюта и правда — «что надо». Безмятежная ночь, океан, край которого сливается с потемневшим небом, и россыпь мелких звезд высоко-высоко. После нескольких затяжек Маджима стряхивает пепел в импровизированную пепельницу, некогда бывшую жестяной банкой из-под дешевого растворимого кофе, которую держит Кирю. Что-то в этом всем было: проводить время с Маджимой, не размахивая кулаками, спокойно сидеть с ним и провожать последние минуты жаркого июльского дня. Кирю давно не ощущал ничего подобного, поэтому и облечь в слова ему это чувство сейчас трудно. Но оно определенно… неплохое. — Если так подумать, то у меня, вообще-то, давно не было свиданий, — заговаривает Маджима. — Я уже и забыть успел, что это такое. А ты со мной так искренне возился, как будто мы в старшей школе. — Он хихикает. — Ты странный, Кирю-чан. «Это я-то странный?» — Ты же сам захотел свидания. Мне несложно его устроить. — Знаешь, чем у меня заканчивались все свидания в старшей школе? Сглотнув, Кирю неосознанно смотрит на губы Маджимы. Но, моргнув несколько раз и опомнившись, делает вид, что не понимает, о чем идет речь, и отворачивается. От внимания Маджимы, однако, ничего не ускользает, и он весело посмеивается. — Вообще-то, мордобоем. Однажды я гулял с девчонкой, а потом выяснилось, что у нее уже есть парень. Мне так рожу начистили, что я потом неделю опухший ходил. — Это только одно свидание. А остальные? — Всё! — Маджима морщится. — Ты думал, я в школе ловеласом был, что ли? — Хм… — Сквозь нос выдохнув дым, Кирю в задумчивости чиркает зажигалкой. Огонек в ней то появляется, то исчезает. — Ну, вообще-то, да. Маджима заливается громким смехом, но вовремя себя останавливает и затыкается. Обернувшись, он проверяет, не выглянул ли никто из дома, но дети все так же спят. — Это я сейчас ловелас, а тогда дохляком был. Состарился, как хороший виски. — «Состарился»… Тебе всего 42. — И че? Да я седеть с двадцати начал! Впервые за день Кирю улыбается. Докурив сигарету, он тушит ее о пепельницу и думает, что, наверное, пора ложиться спать, а то до рассвета осталось всего несколько часов. Судя по всему, свидание подходит к концу: и не заканчивается ни мордобоем, ни чем-либо еще. Неужели он и правда ждал чего-то еще? Это же Маджима Горо, Бешеный пес Шимано, и вообще… Да уж. Видно, жизнь обычного гражданского вдали от разборок якудза уже дает о себе знать. Занятно. А если бы вместо Маджимы к нему и правда пришла какая-нибудь незнакомка, как закончился бы этот вечер? Провели бы они так много времени вместе? Пригласил бы Кирю ее сюда? Он только опирается о ладонь, чтобы подняться, как слышит недовольное: — Да чтоб тебя, Казума. Если ты всегда такой нерешительный, то неудивительно, что в таком возрасте ты отец-одиночка! Кирю даже не успевает до конца обдумать услышанное, зацепившись за непривычное «Казума», а Маджима уже нетерпеливо хватает его за лицо и целует в губы. Свидание… закончилось неожиданно, но Кирю ничуть не хочется жаловаться. Наоборот — удивление быстро проходит, и он отвечает на поцелуй. Тот горький из-за сигарет. И колкий из-за короткой бороды Маджимы. А еще безумно приятный. * * * Утром Маджимы, конечно, и след простыл. Он оставляет после себя только того самого кота-«уродца» с одним глазом, который теперь сидит на рабочем столе рядом с книгами. — Дядя Горо ушел, — сообщает Харука, заметив Кирю на кухне. Она проснулась раньше всех и уже решала, что бы приготовить на завтрак. «Дядя… Горо?..» Кирю в задумчивости потирает поросший щетиной подбородок, не зная даже, что тут сказать. — Свидание прошло хорошо, дядя Каз? — О. Эм… Да. Полагаю, что да, — неуверенно отвечает Кирю. Он… он ведь только что признал, что свидание у него было с «дядей Горо»? Заулыбавшись, Харука больше ничего не говорит и принимается намывать фрукты. Кирю решает ей помочь, и спустя какое-то время молчание сменяется самыми обычными разговорами о всяких мелочах, как и прежде. За завтраком он раздает выигранные вчера игрушки, и счастливая Изуми обнимает серого кота весь оставшийся день. А вечером, сидя на крыльце в одиночестве и дымя сигаретой, Кирю думает: о Маджиме, о ресторанах, об автоматах в аркадном зале и яркой татуировке, выглядывающей из-под голубой ткани рубашки с пальмами. «Особый случай», да? И ведь теперь не поспоришь: иначе все то, что вчера произошло, и не обзовешь. Хах. Да уж. Когда небо заметно темнеет, Кирю поднимается и возвращается в дом. Спокойная окинавская жизнь продолжает течь никуда не спеша.